Бриллиантовое ожерелье

ГЛАВА XI. Лордъ Фаунъ у себя въ канцеляріи.

Вѣсть о женитьбѣ лорда Фауна быстро облетѣла весь Лондонъ. Лиззи только этого и добивалась. Она мгновенно рѣшила, что лордъ Фаунъ не уйдетъ изъ ея рукъ и немедленно принялась сама-же распускать слухи о его женитьбѣ на ней. Франкъ Грейстокъ разсказалъ объ этомъ Джону Эстасу, Джонъ Эстасъ передалъ м-ру Кампердауну и тѣмъ предупредилъ даже самого лорда Фауна, которой, съ обычной своей медленностью, все еще не собрался пріѣхать въ старому стряпчему посовѣтоваться насчетъ ожерелья.

-- Господи, Боже Мой,-- лордъ Фаунъ! воскликнулъ Кампердаунъ, когда ему сообщили городскую новость.-- Впрочемъ, мудрёнаго тутъ нѣтъ, ему нужны деньги; -- скажу только одно, что я ему не завидую, право, такъ. А брилліанты будутъ теперь наши, Джонъ. Лордъ Фаунъ не такой человѣкъ, чтобы позволилъ своей женѣ владѣть тѣмъ, что ей не принадлежатъ.

Дня два спустя, лордъ Фаунъ самъ явился въ контору Кампердауна.

-- Можно мнѣ васъ поздравить, милордъ сказалъ старикъ, жди на встрѣчу къ своему гостю.-- Мыѣ сказали, что вы собираетесь вступить въ бракъ съ одной -- не имѣю права сказать -- изъ моихъ довѣрительницъ, но все-таки съ вдовой одного изъ моихъ бывшихъ довѣрителей. Леди Эстасъ необыкновенная красавица и притомъ она обладаетъ не маленькими доходами; вы вѣрно знаете, что доходы съ шотландскаго помѣстья отданы ей въ пожизненное пользованіе.

-- Кажется, самое помѣстье завѣщано ей въ потомственное владѣніе? замѣтилъ лордъ Фаунъ.

-- О, нѣтъ -- совсѣмъ нѣтъ! Тутъ должно быть какое-нибудь недоразумѣніе съ ея стороны,-- такъ, по крайней мѣрѣ, мнѣ передали. Женщины вѣдь всегда все перепутаютъ. А между тѣмъ, дѣло ясно, какъ день. Будь на лицо второй сынъ, онъ получилъ-бы это имѣніе. А теперь оно присоединится къ остальному имуществу, какъ слѣдуетъ по закону. Но и четыре тысячи въ годъ -- также не бездѣлица, особенно, когда женщина молода (она вѣдь почти дѣвочка) и не имѣетъ ни пенса за душой. Когда адмиралъ скончался, въ домѣ не нашлось шести пенсовъ, лордъ Фаунъ.

-- Да и я тоже слышалъ, отвѣчалъ лордъ.

-- Это вѣрно, шести пенсовъ не нашлось. Все, что она теперь имѣетъ, все это деньги Эстасовъ. У нея собственнаго капитала отъ шести до восьми тысячъ фунтовъ. А прехорошенькая вдовушка и преумная.

-- Да, очень умна.

-- Кстати, лордъ Фаунъ, такъ-какъ вы уже сдѣлали мнѣ честь пожаловать сюда, то позвольте васъ спросить, не слыхали-ли ни чего-нибудь насчетъ глупаго недоразумѣнія, касающагося нѣкоторыхъ фамильныхъ брилліантовъ?

-- Я пріѣхалъ къ вамъ именно по поводу этого дѣла, сказалъ лордъ Фаунъ, и прошу васъ сообщить мнѣ подробности о немъ.

Старикъ стряпчій, съ обычной своей откровенностью, стараясь, однако, не оскорблять чести будущей супруги милорда, объяснилъ всю исторію ожерелья, прибавивъ въ заключеніе, что, вѣроятно, миледи не имѣетъ понятія о цѣнности такой вещи.

Лордъ Фаунъ выслушалъ эту исторію, но не сказалъ почти ничего; въ особенности онъ воздержался упомянуть о томъ, что леди Эстасъ приказала при себѣ оцѣнить каменья.

-- Это настоящіе брилліанты, надѣюсь? спросилъ онъ.

М-ръ Кампердаунъ началъ горячо увѣрять его, что такихъ чистыхъ брилліантовъ не производила сама Голконда, и самъ Гарнетъ подобныхъ не видывалъ.

-- Они извѣстны въ Англіи не менѣе другихъ фамильныхъ брилліантовъ, говорилъ старикъ.-- А что касается леди Эстасъ, то она попала въ дурныя руки. Моубрэ и Мопюсъ -- чистые канальи; это такіе мошенники, которые заставляютъ краснѣть всѣхъ людей одинаковаго съ ними ремесла; я былъ убѣжденъ, что тутъ завяжется исторія. Но теперь, надѣюсь, мы дѣло поправимъ; пріѣзжай она только ко мнѣ, я все для нея сдѣлаю; скажите ей, что я ее успокою, все улажу и дѣлу будетъ конецъ. Если ей угодно перемѣнить повѣреннаго -- пусть перемѣняетъ; предупредите только, что за люди Моубрэ и Мопюсъ. Положительно вамъ объявляю, лордъ Фаунъ, что невозможно допустить, чтобы ваша супруга имѣла какія бы то ни было сношенія съ конторой Моубрэ и Мопюсъ.

Каждое слово Кампердауна принималось какъ законъ лордомъ Фауномъ. А между тѣмъ, читатель самъ видитъ, что м-ръ Кампердаунъ далеко не былъ откровененъ во время этого свиданія. Говоря о вдовѣ баронета Эстасъ, онъ выражался очень мягко и сдержанно; такъ, напримѣръ; что она не ясно поняла свои права на шотландское помѣстье, или что она не имѣетъ понятія о цѣнности ожерелья, внутренно-же онъ считалъ ее за безчестную, лживую, коварную гарпію. Если-бы лордъ Фаунъ явился къ нему за совѣтомъ, какъ кліентъ, а не какъ помолвленный женихъ, онъ высказалъ-бы откровенно свое мнѣніе; но стряпчему не приходится дурно выражаться насчетъ той леди, съ которой его кліентъ сбирается вступить въ бракъ. Въ отношеніи вопроса объ имѣніи, Кампердаунъ сказалъ истинную правду; упоминая о возможности поправить еще дѣло, онъ былъ увѣренъ, что и тутъ не ошибается, словомъ, онъ дѣйствовалъ честно и осторожно. Но когда лордъ Фаунъ уѣхалъ, старикъ задумался.

-- Что касается состоянія, сказалъ онъ самъ себѣ,-- то эта партія весьма выгодна для его сіятельства; что-жъ касается жены, то, мнѣ кажется, онъ покупаетъ Лиззи за слишкомъ дорогую цѣну. Можетъ быть, для него это все равно, но если-бы мнѣ предложили жениться на такой женщинѣ и давали-бы за ней всю Шотландію, я не взялъ-бы.

Свиданіе съ Кампердауномъ произвело горькое впечатлѣніе на лорда Фауна. Во-первыхъ, его золотыя мечты о томъ, что Лиззи получила помѣстье въ потомственное владѣніе, разлетѣлись въ прахъ; онъ не вѣрилъ въ возможность такого распоряженія, но, какъ человѣкъ, надѣялся; во-вторыхъ, ему стало ясно теперь, что Лиззи обязана возвратить брилліанты, и что ее "принудятъ" выдать ихъ обратно въ случаѣ несогласія съ ея стороны. Себѣ ихъ присвоить онъ никогда не думалъ, но онъ не могъ избавиться отъ мысли, что если брилліанты уже попали въ руки этой женщины, то почему-же-бы и не удержать ихъ? Наконецъ, точное изложеніе всего дѣла, слышанное отъ Кампердауна (которому онъ вѣрилъ безусловно), положительно противорѣчило исторіи, сочиненной Лиззи.

-- Невозможно, чтобы сэръ Флоріанъ могъ подарить въ минуту нѣжности такую цѣнную вещь, разсуждалъ лордъ Фаунъ; -- онъ никогда-бы не заказалъ для ожерелья несгараемый ящикъ съ тѣмъ только, чтобы поставить его въ женину спальню. Зачѣмъ-же она приглашала оцѣнщика? Зачѣмъ она только и думаетъ, что о своемъ сокровищѣ? Положимъ, что такому бѣдному, бережливому пэру, какъ я, простительно ежеминутно думать о деньгамъ, но чтобы такая молодая женщина, какъ леди Эстасъ, только и твердила о брилліантахъ -- непостижимо!

Всѣ эти мысли наполняли голову лорда Фауна во время краткихъ минутъ отдыха, когда, отправивъ цѣлую кипу бумагъ, подписанныхъ имъ въ канцеляріи министерства ост-индскихъ дѣлъ, онъ вставалъ съ кресла и, въ ожиданіи новаго дѣла, становился спиной къ пылающему камину. Мозгъ его туго воспринималъ каждую мысль, но овладѣвъ ею, онъ уже могъ хорошо переварить ее.

-- Да, она корыстолюбива и безчестна! говорилъ самъ себѣ лордъ Фаунъ, стоя предъ огнемъ.-- Но что всего хуже -- она осмѣлилась въ лицо назвать меня трусомъ за то, что я не соглашался поддерживать ея корыстныхъ, фальшивыхъ и безчестныхъ дѣйствій! А между тѣмъ, она все-таки моя невѣста!

Въ эту минуту въ воображеніи лорда пронесся образъ нѣкоей Віолеты Эфингамъ, которую онъ когда-то любилъ, и въ то-же время шевельнулось въ его сердцѣ горькое сознаніе, что онъ черствъ и эгоистиченъ.

-- Что же мнѣ теперь дѣлать? спрашивалъ себя лордъ въ волненіи.-- Конституція нашей страны требуетъ существованія фамиліи лордовъ Фаунъ; поколѣніе это можетъ быть продолжено только въ томъ случаѣ, если я женюсь; жениться-же на бѣдной я не могу. Простолюдинъ -- другое дѣло: тотъ женится на комъ хочетъ.

И говоря это, онъ выпустилъ полу сюртука изъ рукъ и началъ тереть себѣ лобъ, какъ-бы желая прогнать мучившія его мысли. Огонь ярко пылалъ въ каминѣ, спиной къ которому стоялъ злополучный женихъ, размышляя о своемъ тяжеломъ положеніи, а на столѣ кабинета давно уже лежала новая груда бумагъ, дожидавшихся подписи. День былъ субботній, засѣданій въ палатѣ не было, а потому спѣшить изъ канцеляріи не предстояло надобности. Кабинетъ, занимаемый лордомъ Фауномъ, состоялъ изъ большой, богато убранной комнаты, окнами выходившей въ Сен-Джемскій паркъ. Оглядѣвшись кругомъ, помощникъ государственнаго секретаря невольно вздохнулъ и сказалъ самъ себѣ, что счастье свое онъ долженъ искать тутъ, а не у домашняго, спокойнаго очага. Палата пэровъ, откуда никто не имѣетъ права его удалить, офиціальная жизнь, въ которой онъ можетъ вращаться, пока силъ на то хватитъ,-- вотъ гдѣ долженъ заключаться весь его міръ. Онъ посватался за эту женщину и обязанъ на ней жениться; по его мнѣнію, онъ не имѣетъ даже возможности уклониться отъ брака съ нею. Доходами своими она станетъ поддерживать его домъ, а тамъ, можетъ быть, родятся маленькіе лорды Фауны. Нѣтъ сомнѣнія, что женитьба на Віолетѣ Эфинганъ поставила-бы его въ гораздо лучшее положеніе въ свѣтѣ; но что-же дѣлать, если онъ ей не понравился. А какъ-бы онъ любилъ ее, какъ-бы былъ вѣренъ такой хорошей женѣ! Слезы повисли на рѣсницахъ бѣднаго лорда, онъ поспѣшно вытеръ ихъ и, сѣлъ подписывать свою груду бумагъ. Читая офиціальное письмо, заключающее въ себѣ инструкцію по поводу распоряженій насчетъ требованій сааба, лордъ Фаунъ поневолѣ вспомнилъ о Франкѣ Грейстокѣ и о его кузинѣ. Было время, когда ему казалось, что Франкъ и Лиззи сдѣлаются мужемъ и женой. Громкое проклятіе противъ Франка вырвалось въ эту минуту изъ устъ помощника государственнаго секретаря, а между тѣмъ, это проклятіе вѣрно превратилось бы въ благословеніе, если-бы Франкъ вздумалъ избавить теперь лорда Фауна отъ его нареченной невѣсты. Вдругъ дверь въ кабинетъ отворилась и лакей доложилъ, что м-съ Гиттевей дожидается въ пріемной. Лордъ, конечно, праказалъ просить ее немедленно. М-съ Гиттевей была женщина умная и энергическая, далеко не то,что всѣ прочіе члены семьи Фауновъ. Въ настоящую минуту она преступала къ дѣлу, которое требовало большой твердости и умѣнья. Обѣщавъ матери, что она передастъ Фредерику все, что она думаетъ о его нареченной невѣстѣ, м-съ Клара явилась сюда для приведенія въ исполненіе даннаго обѣщанія. Утромъ она послала записку къ брату, приглашая его къ себѣ на обѣдъ; но онъ отказался, говоря, что слишкомъ занятъ. Тогда сестра сама отправилась въ Викторія-Стритъ, на квартиру къ брату, но тамъ его ужъ не было, въ клубѣ онъ еще не могъ быть, слѣдовательно, рѣшила м-съ Гиттевей,-- онъ у себя въ канцеляріи. Смѣлая женщина съ первыхъ-же словъ заговорила о женитьбѣ брата, не считая нужнымъ поздравлять его съ этимъ счастіемъ.

-- Милый Фредерикъ, начала она, усаживаясь въ кресла,-- ты знаешь, что мы всѣ живемъ и дышемъ только тобой.

-- Что ты хочешь этимъ сказать? перебилъ братъ.

-- То, чтобы ты на меня не сердился, если я позволю себѣ вмѣшаться въ твою будущую судьбу и выражусь, можетъ быть, рѣзче, чѣмъ слѣдуетъ сестрѣ.

-- Другими словами, ты хочешь сказать мнѣ что-нибудь непріятное? замѣтилъ лордъ.

-- Да, Фредерикъ, до меня доходятъ самые дурные слухи о леди Эстасъ.

Помощникъ государственнаго секретаря опустилъ глаза и не произнесъ ни слова.

-- Что-жъ это за слухи, Клара? проговорилъ онъ наконецъ, откидываясь на спинку своего кресла.-- Дурно говорятъ почти обо всѣхъ,-- ты сама это знаешь. Надѣюсь, что ты не станешь передавать мнѣ сплетенъ.

М-съ Гиттевей нельзя было испугать такими словами.

-- То, что я тебѣ передамъ, Фредерикъ, конечно, ужь не сплетни. Но если ты намѣреваешься, какъ говорятъ, возвести эту леди на степень твоей супруги, тогда всякій слухъ, вѣрный или невѣрный, становится вопросомъ огромнаго значенія для нашей семьи. Не лучше-ли тебѣ повидаться съ м-ромъ Кампердауномъ?

-- Я видѣлся съ нимъ.

-- Что-жь онъ тебѣ говорилъ?

-- Да ничего особеннаго. Леди Эстасъ, какъ кажется, не совсѣмъ вѣрно поняла законы о наслѣдствѣ послѣ мужа, ну, и нашлись добрые люди, объяснившіе ея ошибку, какъ злой умыселъ. Вотъ, что я называю сплетнями, Клара.

-- А ты слышалъ исторію объ ея брилліантахъ? спросила м-съ Гиттевей, намекая на то, какъ Лиззи задолжала въ магазинѣ Гартера и Бенжамена передъ своей свадьбой съ Флоріаномъ,-- но лордъ Фаунъ вообразилъ, что сестра говоритъ о брилліантовомъ ожерелья:

-- Да, отвѣчалъ онъ,-- я знаю это дѣло. А тебѣ кто сообщилъ о немъ?

-- Мнѣ оно давнымъ-давно извѣстно. Сэръ Флоріанъ не могъ никогда простить ей этого.

Лордъ Фаунъ ничего не понялъ, но не сталъ разспрашивать сестру, боясь выдать себя.

-- Ну, а ея поступки въ отношеніи леди Линлитгау,-- этой единственной ея опоры передъ замужествомъ, продолжала Клара,-- какъ ты назовешь? По моему, ничего не можетъ быть хуже этого. Спроси теперь семью декана, что тамъ объ ней думаютъ. Я убѣждена, что они ничего отъ тебя не скроютъ.

-- Но вѣдь Франкъ Грейстокъ самъ былъ намѣренъ на ней жениться, замѣтилъ лордъ.

-- Да, изъ-за денегъ, можетъ быть; оно и понятно -- у него нѣтъ ни копейки за душой. Милый Фредерикъ, я хочу только предупредить тебя, продолжала Клара умоляющимъ голосомъ.-- Я знаю, что огорчаю тебя, поэтому никогда-бы не рѣшилась высказаться, если-бы не считала это своимъ долгомъ. Увѣряю тебя, что Лиззи коварная и фальшивая женщина. Она обманула сэра Флоріана Эстаса исторіей своихъ долговъ, и когда онъ впослѣдствіи убѣдился въ ея лживости -- его счастье было подорвано. Если она и тебя успѣла уже обойти -- открой глаза, откажись отъ нея. Милый Фредерикъ, прошу тебя, не сердись на сестру!

-- Ты кончила? спросилъ лордъ.

-- Да, кончила, отвѣчала Клара.

-- Хорошо, я подумаю, продолжалъ онъ.-- Дѣло это очень непріятное.

-- Еще-бы! конечно, непріятное, заключила м-съ Геттевей, поднимаясь съ кресла и горячо пожимая руку брата на прощанье.

Лордъ холодно проводилъ ее до двери. Дѣйствительно, дѣло было очень и очень непріятное. Утромъ этого-же самаго дня лордъ Фаунъ получалъ даже два поздравительныя письма -- одно отъ декана, другое отъ епископа. Оба почтенные представители церкви сочли нужнымъ провѣрить заявленіе Лиззи. Изъ этого было очевидно, что леди Эстасъ огласила свою помолвку; въ свѣтѣ узнали о предстоящей свадьбѣ, и разрушить ее можно было теперь не иначе, какъ съ публичнымъ скандаломъ.

Отъ РЕДАКЦІИ. Первыя одинадцать главъ этого романа были напечатаны въ NoNo 10 и 11 "Дѣла" за 1871 годъ. Сообщаемъ краткое содержаніе этихъ главъ для тѣхъ изъ нашихъ подписчиковъ, которые не имѣли случая прочитать ихъ:

Главное дѣйствующее лицо романа, Лиззи Эстасъ, была дочь адмирала Грейстока, прожившагося жуира, неоставившаго своей дочери никакого состоянія. По смерти отца Лиззи Грейстокъ перешла жить къ своей теткѣ леди Линлитгау, которую авторъ характеризуетъ сердитой, ворчливой, скупой, неуживчивой старухой, сплетницей, какихъ было мало въ Лондонѣ, но вмѣстѣ съ тѣмъ женщиной съ сильнымъ характеромъ, никогда не отступавшей отъ свѣтскихъ приличій и исполнявшей обязанности, возлагаемыя на нее свѣтомъ, даже и въ томъ случаѣ, когда онѣ прямо противорѣчили ея личнымъ интересамъ. Лживая и имѣющая шаткія понятія о честности, Лиззи Грейстокъ,-- эта аристократическая Бекки Шарпъ, какъ называетъ ее авторъ,-- обладающая притомъ не менѣе сильнымъ характеромъ и упрямствомъ, чѣмъ леди Линлитгау,-- конечно, не могла ужиться съ своей теткой. Между ними происходили безпрестанныя столкновенія и имъ обѣимъ очень хотѣлось какъ можно скорѣе отдѣлаться другъ отъ друга. Случай скоро представился. Въ то время, однимъ изъ самыхъ выгодныхъ жениховъ въ Лондонѣ считался 28-лѣтній сэръ Флоріанъ Эстасъ, довольно красивый собой, но совершенно истощенный отъ разврата и почти умирающій. Всѣмъ было извѣстно, что доктора давно уже осудили его на раннюю смерть. Лиззи познакомилась съ нимъ, влюбила его въ себя, и вскорѣ вышла за него замужъ. Черезъ полгода послѣ своего замужества, леди Эстасъ осталась вдовой. Мужъ, умирая, завѣщалъ ей состояніе, приносящее дохода болѣе 4,000 фунтовъ стерлинговъ; ея сыну (который родился черезъ нѣсколько мѣсяцевъ послѣ смерти сэра Флоріана) досталось громадное родовое имѣніе; часть доходовъ съ этого имѣнія передавалась вдовѣ почти со дня рожденія малютки. Обладая такимъ значительнымъ доходомъ, замѣчательная красавица и не глупая женщина, леди Эстасъ была чрезвычайно выгодной партіей для небогатыхъ людей, носящихъ аристократическое имя. Это мнѣніе раздѣлялъ лордъ Фаунъ, товарищъ статсъ-секретаря по индѣйскимъ дѣламъ, принадлежащій къ партіи виговъ, весьма ограниченный, но довольно честный человѣкъ. Лордъ Фаунъ сдѣлалъ предложеніе леди Лиззи Эстасъ и его предложеніе было принято, о чемъ Лиззи немедленно сообщила всѣмъ своимъ роднымъ и многимъ знакомымъ, желая, чтобы вѣсть о ея помолвкѣ быстро облетѣла весь Лондонъ.

Въ числѣ своихъ друзей леди Эстасъ считала и Люси Моррисъ, хотя Люси сильно ее недолюбливала. дѣтьми онѣ росли почти вмѣстѣ, но выросши поняли, что ихъ характеры и нравственныя качества діаметрально противоположны одинъ другому. Авторъ романа съ особенной любовью относится къ Люси Моррисъ. Дѣвушка безъ всякаго состоянія, сирота, Люси Моррисъ трудомъ заработывала свой хлѣбъ и избрала дѣятельность гувернантки. Далеко не такая красавица, какъ ея подруга Лиззи,-- Люси Моррисъ отличалась высокими нравственными качествами. Она была необыкновенно честна, скромна, умна; приносить пользу людямъ -- таковъ былъ ея идеалъ, такова была ея цѣль, къ которой она стремилась. Все, что она имѣла, она пріобрѣла собственнымъ трудомъ. Она жила гувернанткой въ домѣ леди Фаунъ, которая любила ее, какъ свою дочь. Леди Фаунъ была добрая женщина, но преданность свѣтскимъ предразсудкамъ дѣлала ее подчасъ жесткой и рѣзкой. Къ тому-же у нея было семь дочерей (двѣ младшія были ученицами Люси) и сравнительно весьма небольшое состояніе, такъ-что ей приходилось изворачиваться, чтобы не уронить своего достоинства вдовы лорда и матери-лорда и помощника статсъ-секретаря. Леди Фаунъ очень любила Люси Моррисъ, но считая, что гувернантка едва-ли можетъ расчитывать выйдти замужъ, запретила Люси Моррисъ принимать въ своемъ домѣ Франка Грейстока, въ котораго Люси была влюблена.

Франкъ Грейстокъ (двоюродный братъ Лиззи), сынъ декана, принадлежитъ тоже къ числу людей, собственнымъ трудомъ пробивающихъ себѣ дорогу въ жизни. Франкъ, умный и талантливый адвокатъ, пріобрѣлъ извѣстность и попалъ въ парламентъ. Онъ еще не успѣлъ составить себѣ прочныхъ политическихъ убѣжденій и охотно явился кандидатомъ партіи тори въ Бобсборо (гдѣ жилъ его отецъ) и былъ избранъ. Первая рѣчь, произнесенная Франкомъ въ парламентѣ, была по поводу дѣла объ индѣйскомъ саабѣ. Англійское правительство, въ то время принадлежащее къ партіи виговъ, отняло у этого индѣйскаго князька всѣ его владѣнія, и поставило на разрѣшеніе палатъ вопросъ: слѣдуетъ-ли удовлетворить деньгами раззореннаго владѣльца или попросту засадить его на вѣчно въ тюрьму? Понятно, что тори воспользовались этимъ случаемъ, чтобы нанести ударъ своимъ противникамъ и приняли подъ свою защиту князька. Рѣчь Франка произвела сильное впечатлѣніе.

Франкъ Грейстокъ, въ свою очередь былъ влюбленъ въ Люси Моррисъ, но одно время подумывалъ жениться на своей кузинѣ, леди Эстасъ. Однакожъ онъ обрадовался, когда узналъ, что Лиззи дала уже слово лорду Фауну.

Бракъ Лиззи съ лордомъ Фауномъ, такимъ образомъ, считался уже дѣломъ рѣшеннымъ, но тутъ встрѣтилось непредвидѣнное обстоятельство. Въ числѣ родового имущества, оставленнаго сэромъ Флоріаномъ своему сыну, числилось брилліантовое ожерелье, цѣнностію въ 70,000 рублей. Ожерелье это находилось въ рукахъ Лиззи. Младшій братъ сэра Флоріана и опекунъ наслѣдника, сэръ Джонъ Эстасъ и стряпчій фамиліи Эстасовъ, м-ръ Кампердаунъ, рѣшились заполучить это ожерелье отъ вдовушки и отдатъ его на сохраненіе въ надежныя руки. Но Лиззи объявила, что ожерелья не отдастъ, потому что оно подарено ей мужемъ и составляетъ ея личную собственность. М-ръ Кампердаунъ просилъ ее, умолялъ, говорилъ объ отвѣтственности, которой она подвергается за присвоеніе чужого имущества, но Лиззи оставалась непреклонна. Кахпердаунъ подсылалъ къ ней тетку, леди Линлитгау, чтобы та уговорила племянницу выйти честно изъ дѣла, но Лиззи указала дверь своему старому врагу.

Мать и въ особенности сестра лорда Фауна, м-съ Гиттевей, были сильно недовольны помолвкой его съ Лиззи Эстасъ.