Бриллиантовое ожерелье

ГЛАВА XVII. Брилліанты показываются гь публикѣ.

Не подумайте, однакожъ, чтобы леди Эстасъ, во все время лѣтняго сезона вела жизнь уединенную. Совсѣмъ нѣтъ; лондонскій сезонъ былъ тогда въ полномъ разгарѣ и Лиззи никакъ нельзя было назвать отшельницей. Въ первый годъ своего вдовства, она отлично сыграла роль удрученной горемъ молодой вдовы; черный крепъ преобладалъ въ ея туалетахъ и она жила скромно и тихо, поочередно, то въ Бобсборо, то въ Портрэ. Въ этотъ годъ у нея родился ребенокъ и ей пришлось строго наблюдать за безукоризненностію своего поведенія, потому-что она была окружена тогда женою епископа и дочерьми декана. Двухлѣтній срокъ уединенія считается въ Англіи необходимымъ условіемъ приличія для вдовы. Лиззи не вполнѣ его выдержала и ранѣе двухъ лѣтъ соорудила свои батареи въ Маунт-Стритѣ, смѣнивъ сукно на шелкъ и допуская крепъ только въ едва замѣтномъ видѣ на нарядныхъ платьяхъ; но она была молода и богата и свѣтъ понялъ, что женщинѣ въ 22 года трудно подчиниться двухлѣтнему карантину. За нарушеніе строгихъ правилъ вдовства Лиззи не встрѣтила большого осужденія. На нее не набрасывали никакой тѣни, ее не злословили и даже на тѣхъ улицахъ и въ тѣхъ скверахъ, гдѣ она обыкновенно каталась, уличные мальчишки и женщины не преслѣдовали ее никакими злыми прозвищами и насмѣшками. Ее называли, правда, кокеткой и разводили руками, разсказывая о щедрости сэра Флоріана въ отношеніи молодой жены (о богатствѣ Лиззи ходили слухи самые преувеличенные), кумушки толковали, что молодая вдова непремѣнно вступитъ во вторичный бракъ, но этимъ и ограничивалось злословіе. Нельзя не подивиться, какъ иногда самые нелѣпые слухи быстро распространяются въ обществѣ и какъ люди начинаютъ смѣло увѣрять другъ друга, что эта нелѣпость не выдумка, а совершившійся фактъ. Въ этотъ сезонъ, по Лондону распространился ложный слухъ о громадномъ состояніи, оставленномъ на часть леди Эстасъ ея покойнымъ мужемъ. Сплетня приняла такіе гигантскіе размѣры, что нашлись даже люди, которые утверждали, будто ей завѣщана не часть недвижимаго имущества, а цѣлое состояніе,что Эйрширское помѣстье отдано ей въ потомственное владѣніе (а что помѣстье это было оцѣнено, по слухамъ, вдвое дороже настоящей его стоимости, объ этомъ и говорить нечего), словомъ, болтуны толковали, что сэръ Флоріанъ, въ день своей свадьбы, выказалъ необыкновенную щедрость въ отношеніи своей безприданницы жены, и щедрость эта представлялась въ самой баснословной формѣ. Нѣтъ сомнѣнія, что Лиззи сама много способствовала распространенію слуха о томъ, что Портрэ составляетъ ея личную собственность. М-ръ Кампердаунъ усердно опровергалъ этотъ слухъ; Джонъ Эстасъ при каждомъ удобномъ случаѣ дѣлалъ то-же самое; епископъ, съ своимъ обычнымъ хладнокровіемъ, вторилъ имъ обоимъ, а леди Линлитгау громко протестовала противъ сплетни. Но сплетня росла, разносилась, и въ большомъ свѣтѣ утвердилось всеобщее мнѣніе, что у леди Эстасъ въ Шотландіи находится собственно ей принадлежащее имѣніе, которое даетъ отъ 8 до 9 тысячъ фунтовъ ежегоднаго дохода. Послѣ этого нечего было сомнѣваться, что такая молодая, умная женщина, красавица собой, обладательница прекраснаго состоянія -- найдетъ себѣ скоро второго мужа и составитъ даже очень хорошую партію. Со всѣмъ тѣмъ, люди чуяли, что Лиззи -- такъ обыкновенно называли ее въ обществѣ всѣ, даже и такія личности, которыя никогда ее въ глаза не видали,-- во всемъ этомъ дѣлѣ не безъ грѣха.

-- Объяснить себѣ не могу, на какую ногу она хромаетъ, твердилъ не разъ у себя въ клубѣ, между товарищами по полку, капитанъ Будль,-- но что она ходитъ не прямо, въ этомъ я убѣжденъ!

-- У нея, должно быть, чертовскій характеръ, замѣтилъ на это поручикъ Григсъ.

-- Не въ обиду ей будь сказано, а должно быть, что такъ, отвѣчалъ Будль.

Вотъ въ какихъ выраженіяхъ толковали мужчины въ клубахъ о Лиззи; тѣмъ не менѣе, ее всюду приглашали на обѣды и на балы; и сама она нерѣдко устроивала у себя обѣды для избранныхъ друзей. Въ обществѣ громогласно разсуждали о томъ, что она выйдетъ скоро опять замужъ, какъ вдругъ по городу разнеслась молва, что она уже дала слово лорду Фауну.

-- Нашъ бѣдный, милый лордъ Фаунъ! говорила леди Гленкора Паллизеръ своей пріятельницѣ, леди Максъ Гезлеръ.-- Помните, какъ онъ былъ страстно влюбленъ, два года тому назадъ, въ Віолетту Эфингамъ?

-- Два года!-- вѣдь это цѣлая вѣчность, леди Гленкора! воскликнула пріятельница.-- Віолетта Эфингамъ давно уже успѣла выбрать себѣ другого мужа.

-- Не находите-ли вы, что лордъ Фаунъ много проигралъ отъ этой перемѣны? Віолетта прелесть, что за дѣвушка, и я одно время была почти убѣждена, что она приметъ его предложеніе.

-- А мнѣ, напротивъ, казалось, что она мѣтила совсѣмъ на другого жениха, и что тотъ ее не взялъ, возразила леди Гезлеръ, знавшая по опыту, какъ вдова, что это нерѣдко случается съ женщинами.

Леди Гленкора намекнула именно на то время, когда леди Гезлеръ надѣялась имѣть право снять свой вдовій чепчикъ, но никому въ мірѣ, даже самой себѣ, она не хотѣла признаться, что считала когда-то лорда Фауна въ числѣ другихъ искателей ея руки.

-- Бѣдный лордъ Фаунъ! повторила леди Гленкора.-- Я полагаю, что онъ сильно нуждается въ деньгахъ.

-- Но, вѣдь, нужно сознаться, что леди Эстасъ прехорошенькая, сказала леди Гезлеръ.

-- Д-да; очень хорошенькая, скажемъ больше, она необыкновенно привлекательна. И притомъ она умна, очень умна. Богата и очень богата. Но...

-- Что вы хотите сказать своимъ но, леди Гленкора?

-- Зачѣмъ требовать отъ меня объясненій, возразила леди Паллизеръ; -- вы слишкомъ умны, чтобы не понять моего.... Объяснять его мнѣ не приходится. Скажу одно, мнѣ жаль бѣднаго лорда Фауна -- онъ настоящій джентльменъ, хотя, по правдѣ сказать, онъ пороху не выдумаетъ.

-- О, конечно! Но при всемъ томъ, я его очень люблю, воскликнула съ необыкновеннымъ воодушевленіемъ леди Гезлеръ,-- и мнѣ кажется, что для леди Эстасъ именно такого мужа и нужно. Онъ по цѣлымъ днямъ сидитъ въ министерствѣ или въ палатѣ.

-- Можно проводить цѣлые дни на службѣ и сидѣть въ палатѣ даже болѣе, чѣмъ лордъ Фаунъ, возразила смѣясь, леди Гленкора,-- и въ тоже время не забывать своей жены, моя милая.

Леди Гленкора имѣла полное основаніе сказать это, потому что никто въ цѣлой Англіи не просиживалъ такъ много часовъ въ палатѣ, и вообще на службѣ, какъ супругъ ея м-ръ Паллизеръ, занимавшій болѣе двухъ лѣтъ, и даже въ настоящее время, высокую должность канцлера государственнаго казначейства.

Разговоръ этотъ происходилъ въ маленькой гостиной леди Гезлеръ, въ Парк-Ленѣ. Три дня спустя тѣже самыя леди встрѣтились въ Портмен-скверѣ, въ домѣ у леди Чильтернъ, бывшей Віолетты Эфингамъ, въ которую когда-то былъ такъ влюбленъ бѣдный лордъ Фаунъ.

-- По моему мнѣнію, лордъ Фаунъ сдѣлаетъ прекрасную партію, замѣтила леди Чильтернъ, обращаясь къ леди Гезлеръ, когда разговоръ ихъ коснулся предстоящей свадьбы Лиззи.

-- А вы ничего не слыхали о брилліантахъ? спросила леди Гленкора.

-- О какихъ брилліантахъ? чьихъ? воскликнули обѣ ея собесѣдницы. Оказалось, что. ни та, ни другая понятія не имѣли объ исторіи съ брилліантами, и съ наслажденіемъ готовы были выслушать повѣсть о нихъ отъ леди Гленкоры.

-- Леди Эстасъ, заговорила она,-- нашла всѣ брилліанты Эстасовъ запертыми наглухо въ кладовой Портрэ-кэстля и, конечно, завладѣла ими, какъ собственностію, находящеюся въ ея домѣ. Джонъ Эстасъ вмѣстѣ съ епископомъ условились отобрать у нея это сокровище въ пользу наслѣдника и начали процессъ. Брилліанты эти извѣстны во всей Англіи; едва-ли у многихъ изъ частныхъ лицъ найдутся подобные; они оцѣнены въ 24 тысячи фунтовъ стерлинговъ. Лордъ Фаунъ поспѣшилъ отказаться отъ руки леди Эстасъ, когда до него долетѣлъ слухъ, что ее подозрѣваютъ въ неправильномъ завладѣніи чужой собственностью. Леди Эстасъ объявила, что она затѣетъ противъ лорда Фауна дѣло объ оскорбленіи ея чести, а между-тѣмъ брилліанты все-таки припрятала!

Переданный леди Гленкорою разсказъ очевидно былъ полонъ преувеличеній и основанъ больше на сплетняхъ, чѣмъ на истинныхъ фактахъ, тѣмъ не менѣе, онъ служилъ доказательствомъ, что исторія съ ожерельемъ начинаетъ уже оглашаться въ свѣтѣ.

-- Не хотите-ли вы сказать этимъ, что свадьба лорда Фауна совсѣмъ разошлась? спросила леди Гезлеръ.

-- Конечно, разошлась, отвѣчала леди Гленкора.

-- Бѣдный лордъ Фаунъ! воскликнула леди Чильтернъ.-- Онъ, какъ видно, никогда себя не пристроитъ.

-- Мнѣ что-то не вѣрится, чтобы у него достало храбрости отступиться отъ своего слова, замѣтила леди Гезлеръ.

-- Это правда, сказала леди Чильтернъ,-- тѣмъ болѣе, что слухи о доходахъ леди Эстасъ сильно подтверждаются, а бѣдный лордъ Фаунъ такъ нуждается въ деньгахъ.

-- А вѣдь это крайне непріятно, прервала ее леди Гленкора:-- Примите во вниманіе, что человѣкъ собирается жениться въ полной увѣренности, что у его будущей жены чуть не лучшіе брилліанты во всей Англіи, и вдругъ узнаетъ, что они принадлежатъ не ей, а она ихъ украла. Я считаю, что лордъ Фаунъ былъ въ правѣ оскорбиться. Если человѣкъ женится изъ за денегъ, онъ и долженъ требовать деньги на лицо. Я, впрочемъ, удивляюсь, какъ она могла принять его предложеніе. Что она красавица, объ этомъ и спорить нельзя; по моему мнѣнію, она могла-бы выбрать себѣ партію гораздо лучше лорда Фауна.

-- Зачѣмъ-же вы унижаете бѣднаго лорда Фауна? возразила леди Чильтернъ.

-- Вы находите, что она могла-бы найдти себѣ партію лучше этой? воскликнула леди Гезлеръ.-- Чѣмъ-же эта партія для нея дурна? Онъ пэръ и будущій сынъ ея былъ-бы также пэромъ. Мнѣ кажется, что лучшаго выбора она не могла сдѣлать.

Всѣ три леди, спорившія такъ горячо о лордѣ Фаунѣ, были сильно заинтересованы предметомъ разговора; у каждой изъ нихъ была своя задняя мысль, не высказанная ими. Леди Гленкора когда-то сама думала выйдти за этого лорда, не смотря на то, что онъ ухаживалъ за ней ради ея состоянія. Леди Чильтернъ, въ свою очередь, отказалась отъ чести сдѣлаться леди Фаунъ. Наконецъ, леди Гезлеръ не приняла его предложеніе, не смотря на то, что онъ англійскій пэръ. Немудрено, если всѣ три леди вели теперь разговоръ, имѣвшій характеръ свѣтскаго поединка.

-- Она будетъ у васъ на вечерѣ въ пятницу, леди Гленкора? спросила леди Гезлеръ.

-- Она дала мнѣ слово быть, но такъ какъ лордъ Фаунъ обѣдаетъ у насъ въ этотъ день, то, вѣроятно, она, узнавъ объ этомъ, не пріѣдетъ.

-- Не думаю, возразила леди Чильтернъ.-- Я убѣждена, что она, нарочно пріѣдетъ, если узнаетъ, что можетъ встрѣтиться съ лордомъ Фауномъ: это не такая женщина, которая струсила-бы передъ кѣмъ-нибудь.

-- Она въ правѣ такъ дѣйствовать, если онъ безчестно съ ней доступилъ, замѣтила леди Гезлеръ.

-- Вы увидите, что она пріѣдетъ вся въ брилліантахъ, изъ за которыхъ поднялось дѣло, заключила леди Чильтернъ.

Разговоры въ этомъ духѣ не умолкали во всѣхъ аристократическихъ салонахъ Лондона.

Между людьми служащими шло разсужденіе объ этой исторіи нѣсколько въ другомъ тонѣ.

-- А что, свадьба лорда Фауна состоится или нѣтъ? спрашивалъ м-ръ Баррингтонъ Ирль, м-ра Леджа Вильсона, статсъ-секретаря Индіи.

-- Честное слово, ничего не знаю, отвѣчалъ Вильсонъ.-- Въ министерствѣ объ этомъ толкуютъ -- вотъ и все, что мнѣ извѣстно. Но самъ лордъ Фаунъ не объявлялъ мнѣ о своей женитьбѣ и потому я съ нимъ ни слова объ ней не говорилъ.

-- Развѣ нѣтъ объ этомъ офиціальныхъ свѣденій?

-- Въ газетахъ я еще ничего подобнаго не читалъ, замѣтилъ м-ръ Вильсонъ.

-- Да и странно было-бы печатать о такой свадьбѣ, сказалъ Баррингтонъ Ирль.-- Что они были помолвлены,-- это не подлежитъ сомнѣнію, но есть положительные слухи, что онъ отказался отъ руки невѣсты, не объявляя никому причины.

-- Вѣроятно у нея не нашлось всѣхъ денегъ на лицо? замѣтилъ Вильсонъ.

-- Нѣтъ, идутъ толки о какихъ-то брилліантахъ. Никто не можетъ опредѣлить до сихъ поръ, кому они принадлежатъ, и, говорятъ, будто Фаунъ обвинилъ ее въ присвоеніи этихъ драгоцѣнностей. Онъ настаиваетъ, чтобы она отдала ихъ ему, а она не соглашается. Кажется, что судъ уже запустилъ туда лапу. Мнѣ жаль Фауна, это дѣло можетъ сильно повредить его репутаціи.

-- Вы увидите, что онъ выйдетъ сухъ изъ этой исторіи, сказалъ Вильсонъ.-- Онъ человѣкъ осторожный, какихъ въ Лондонѣ мало. Если окажется что нибудь дурное...

-- Да тутъ пропасть дурного, воскликнулъ Баррингтонъ Ирль.

-- Тогда онъ свалитъ все на нее.

-- А она употребитъ всѣ средства, чтобы свалить все на него. Ей не занимать стать ума. Скажите-ка лучше, кто будетъ у насъ новымъ епископомъ?

-- Грэшемъ еще ничего мнѣ не передавалъ, сказалъ Вильсонъ,-- однакожъ я не думаю, что бы утвердили Джонса.

-- А кто такой этотъ Джонсъ?

-- Пасторъ изъ самыхъ отсталыхъ.

Изъ этого разговора читатель можетъ видѣть, что м-ръ Вильсонъ имѣлъ свой собственной взглядъ на дѣла церкви и что люди высокопоставленное въ свѣтѣ чрезвычайно интересовались дѣлами Лиззи. Не смотря на м-ра Кампердауна и всевозможныя непріятности, лэди Эстасъ явилась въ пятницу на вечеръ леди Гленкоры. Леди Чильтернъ сказала правду, что Лиззи не такая женщина, что-бы могла струсить; она пріѣхала на вечеръ, зная, что встрѣтится тамъ съ лордомъ Фауномъ, и пріѣхала въ знаменитыхъ брилліантахъ. Она въ первый разъ надѣла ожерелье послѣ того дня, когда покойный сэръ Флоріанъ надѣлъ его на нее; но, по правдѣ сказать, она довольно долго собиралась съ духомъ, прежде чѣмъ рѣшилась надѣть ожерелье, о которомъ шло такъ много толковъ. Со времени ея разлуки съ лордомъ Фауномъ въ Фаун-Кортѣ, прошло уже двѣ недѣли; оба они считались еще женихомъ и невѣстой, оба не выѣзжали изъ Лондона, но съ тѣхъ поръ она его ни разу не видѣла. Франкъ Грейстокъ предостерегъ ее, сказавъ что лордъ Фаунъ считаетъ за лучшее не встрѣчаться имъ обоимъ до тѣхъ поръ, пока всѣ недоразумѣнія не прекратятся. Франкъ представилъ лорду условія Лиззи, и все дѣло осталось между ними въ тайнѣ. Порученіе Фауна было принято Лиззи съ негодованіемъ и съ благодарностію: съ негодованіемъ противъ человѣка, обѣщавшаго жениться на ней, и съ нѣжной благодарностію къ кузену, согласившемуся быть между ними посредникомъ.

-- Конечно, и я не желаю его видѣть послѣ того, какъ онъ поступилъ со мной такъ дурно, говорила съ жаромъ Лиззи,-- но избѣгать встрѣчъ съ нимъ я никогда не стану. Надѣюсь, что и вы, Франкъ, не считаете нужнымъ, чтобы я его избѣгала? прибавила она, ласково глядя на молодого человѣка.

Получивъ пригласительную карточку на вечеръ отъ леди Гленкоры, Лиззи рѣшилась непремѣнно быть на этомъ вечерѣ. "Лордъ Фаунъ, вѣроятно, тамъ будетъ, подумала она,-- если только его не остановитъ нежеланіе со мной встрѣтиться".

До назначеннаго вечера оставалось еще 10 дней; было время поразмыслить: надѣвать ей брилліанты, или нѣтъ? Лиззи была смѣла, но ее мучила неизвѣстность: имѣетъ-ли право м-ръ Кампердаунъ сорвать ожерелье съ ея шеи, напримѣръ, на лѣстницѣ леди Гленкоры? "Лучше всего, думала она,-- держать въ строгой тайнѣ мое намѣреніе";-- и дѣйствительно, никто въ домѣ, начиная съ миссъ Мекнэльти, не зналъ о дерзкомъ планѣ молодой женщины. Она явилась передъ приживалкой въ полномъ блескѣ только въ ту минуту, когда карета стояла уже у крыльца.

-- Какъ! вы рѣшилось надѣть, ожерелье? воскликнула въ ужаса миссъ Мекнэльти.

-- А почему-же-бы мнѣ не надѣть своего ожерелья? возразила Лиззи, едва сдерживая свой гнѣвъ.

Пріемныя комнаты леди Гленкоры были уже полны гостей, когда появилась Лиззи. Брилліанты были узнаны всѣми, прежде чѣмъ, она переступила порогъ главной гостиной, конечно, общество не могло навѣрно опредѣлить, какое именно на ней ожерелье, но слухи объ исторіи съ ея брилліантами настолько уже распространились по городу, что при одномъ взглядѣ на ярко сверкавшіе каменья, мужчины и женщины тотчасъ догадались, что это и есть, то именно ожерелье, изъ-за котораго поднялась буря...

-- Посмотри, какъ горятъ на ея шеѣ брилліанты покойнаго Эстаса, шепнулъ Лоренцъ Фитцгиббонъ своему пріятелю Баррингтону Ирлю.

-- А вотъ выступаетъ и лордъ Фаунъ, замѣтилъ пріятель,-- онъ вѣрно идетъ караулить ихъ.

Лордъ Фаунъ, дѣйствительно, счелъ за нужное присмотрѣть за своей невѣстой. Идя съ нимъ подъ руку къ обѣду, леди Гленкора шепнула ему на ухо, что леди Эстасъ будетъ у нее вечеромъ; она сдѣлала это съ цѣлью, чтобы дать ему время обдумать: уйдти-ли ему, или оставаться. Если-бы лордъ Фаунъ могъ незамѣтнымъ образомъ ускользнуть, онъ не остался-бы послѣ обѣда, но зная, что за нимъ наблюдаютъ, что о немъ говорятъ, ему не хотѣлось дать поводъ къ замѣчанію, что онъ убѣжалъ. И потому онъ остался, увидѣвъ леди Эстасъ, онъ тотчасъ подошелъ къ ней и заговорилъ съ нею. Множество глазъ устремилось на нихъ, но ни одно ухо не разслышало тѣхъ ничего незначащихъ словъ, которыми они обмѣнялись. Лиззи превосходно выдержала свою роль. Она улыбнулась и протянула жениху руку; но только протянула, а не пожала; лордъ Фаунъ спросилъ, будетъ-ли она танцовать; она отвѣчала: буду, одну кадриль,-- и протанцевала съ нимъ эту кадриль. Такъ-какъ Лиззи до сихъ поръ ни съ кѣмъ еще не танцовала, товъ обществѣ рѣшили, что она продолжаетъ считать лорда Фауна, своимъ женихомъ. По окончаніи кадрили Лиззи взяла Фауна подъ руку и прошлась съ нимъ нѣсколько разъ по залѣ. Брилліанты жгли ей шею, но она не выдала ни на минуту своего чувства. За то лордъ Фаунъ не спускалъ глазъ съ ожерелья; онъ не узналъ его, конечно, но понималъ, что изъ-за него именно пошла вся передряга. Ожерелье чрезвычайно шло къ леди Эстасъ; она была, какъ-бы создана для роскоши и блеска; ей необходимы были кружева, шелкъ, цвѣты и брилліанты. Очень можетъ быть, что фальшивые камни лучше-бы гармонировали съ ея характеромъ, чѣмъ настоящіе; но въ этотъ вечеръ она сіяла отъ неподдѣльнаго блеска своего драгоцѣннаго ожерелья и положительно была одѣта богаче всѣхъ. Гости леди Гленкоры были, конечно, слишкомъ благовоспитаны для того, чтобы могли столпиться вокругъ Лиззи и глазѣть, розиня ротъ, на ея ожерелье; но тѣмъ не менѣе въ залѣ чувствовалось какое-то броженіе, которое примѣтили и лордъ Фаунъ и леди Эстасъ. Всѣ глаза были устремлены на нихъ и по всѣмъ угламъ раздавался легкій шепотъ. Лиззи храбро выдерживала свое положеніе, но лорду Фауну было не по себѣ.

-- Я нахожу, что она отлично сдѣлала, что надѣла свои брилліанты, замѣтила леди Гленкора, обращаясь къ леди Чильтернъ.

-- Да, особенно, если она намѣрена оставить ихъ у себя, отвѣтила леди Чильтернъ.-- Впрочемъ, я ровно ничего тутъ не понимаю. Вы видите сами, что свадьба у нихъ вовсе не разстроилась.

-- Кажется, что нѣтъ. Знаете-ли, что я сдѣлала? Онъ, какъ я вамъ сказала, обѣдалъ сегодня у насъ; сходя внизъ, въ столовую,-- я предупредила его, что она пріѣдетъ на вечеръ. Мнѣ кажется такъ и слѣдовало сдѣлать.

-- Ну, что-жъ онъ вамъ на это отвѣтилъ?

-- Я нарочно дала разговору такой оборотъ, чтобы не поставить его въ необходимость отвѣчать мнѣ, но признаюсь, я никакъ не ожидала, что онъ останется.

-- Мнѣ кажется, что между ними и ссоры никакой не было, сказала леди Чильтернъ.

-- Ну, это не совсѣмъ еще вѣрно, возразила леди Гленкора.-- Они далеко не нѣжны другъ съ другомъ.

Леди Эстасъ пробыла на вечерѣ столько времени, сколько требовало приличіе. Вскорѣ, по окончаніи кадрили, она попросила лорда Фауна распорядиться, чтобы подали ея карету. Онъ повелъ ee подъ руку съ лѣстницы и посадилъ въ карету; на прощанье Лиззи проговорила вполголоса:

-- Вамъ не мѣшало-бы поскорѣе ко мнѣ пріѣхать.

-- Я пріѣду, отвѣчалъ лордъ Фаунъ.

-- Да, да, пріѣзжайте, и поскорѣе, повторила она.-- Вся эта исторія начинаетъ мнѣ надоѣдать... даже больше надоѣдаетъ, чѣмъ вы думаете.

-- Я очень скоро пріѣду, проговорилъ лордъ Фаунъ, и затѣмъ вернулся къ гостямъ леди Гленкоры, съ чувствомъ полнѣйшаго неудовольствія въ душѣ. Лиззи, между тѣмъ, благополучно возвратилась домой и заперла свое ожерелье въ несгораемый ящикъ.