Целитель(ница) на факультете легионеров

Глава 25. Дуэль

Из-за деревьев выбегают наши сокурсники – Сэнди Уокер, Джулия Мартиндейл, Сэм Голдсмит и Нед Уоллес. Все в пропитанных потом рубашках, кители повязаны на талии. А позади – Мёрфи собственной персоной.

Стоп. Мёрфи? Идёт в обход, побоявшись озёр и Ходящей горы? Ещё и с самой сильной группой из возможных?!

Но ответ приходит сам собой: конечно, раз он огненный маг. Всем известно, что вода сильнее огня, а не наоборот. К тому же мне довелось видеть магию Мёрфи в деле.

– Какие люди! Привет, ребята! – раздаётся с обеих сторон. Не очень радостное, нужно сказать.

При виде нас Мёрфи бросает презрительное:

– А вот и лузеры! Отличная команда, Уилл, я обзавидовался.

Сэнди с дружками смеются, но из-за сбившегося дыхания получается как-то натянуто и неубедительно.

– Посмотрим, как ты запоёшь, когда мы придём к финишу первыми, – не остаётся в долгу Уилл.

И тут происходит самое неприятное. То, из-за чего, как говорят, лучше вообще не родиться, чем пережить подобное.

– О, и ты тут, Блэкстон? – играно удивляется Мёрфи. – Смотрю на тебя и будто вижу твою сестру – вы с ней на одно лицо! Повезло же Уиллу с невестой!

Ребята из моей группы оглядываются с удивлением и любопытством, мол, какая такая невеста, почему мы не знаем?

– Если она такая же красотка, как ты, хилый…

Пока противный Голдсмит выдерживает красноречивую паузу, внутри что-то загорается и плавится от гнева и унижения. Хочется сорвать чёртовы амулеты и доказать всем и каждому, что никакая Кристина Блэкстон не уродина, но Уилл опережает мой порыв. Бросается на обидчика и с размаху бьёт в челюсть так, что тот отлетает на несколько футов и исчезает в пышной траве.

– Уилл! Прекрати! – кричу я, цепляясь за его рукав.

Он успевает сделать несколько шагов и протащить меня за собой, прежде чем его останавливает гневное:

– Ты калечишь, а мне лечить?!

– Прости. Привычка, – и смотрит мне в глаза, будто ждёт ответа.

А я не знаю, что сказать – все слова позабылись, и единственное, на что я сейчас способна – просто стоять и наблюдать за тем, как расширяются зрачки в командирских глазах, поглощая радужную оболочку, серую с вкраплениями зелёного. Этот миг словно растягивается, множится во всех Вселенных, сколько их есть во всевозможных мирах, пока волнующую тишину не взрезает голос Мёрфи:

– Ты нарочно калечишь моих кадетов, я так и укажу в отчёте. Минимум двести штрафных, виконт. И ты больше не первый на курсе.

Я стою достаточно близко, чтобы расслышать, как тяжело, с натугой дышит Уилл, едва сдерживаясь, чтобы вновь не вступить в драку. Желваки гуляют под кожей, жилка на шее вздулась, того и гляди, лопнет. Я тоже чувствую себя не лучше, но нахожу в себе силы сказать:

– Я всё исправлю, – и решительно шагаю к Голдсмиту.

Тот со стоном потирает челюсть, но выглядит вполне довольным, будто испытывает радость оттого, что удалось подставиться и тем самым обеспечить своему временному командиру первенство. Я такую тактику не одобряю.

– Дай посмотрю, – требую.

Но Голдсмит трясёт головой и отступает со словами:

– Дотронешься – руку сломаю, и не посмотрю, что впаяют за это кучу штрафных.

Гляжу снизу вверх в наглую физиономию Голдсмита, но мелкой и хилой себя не чувствую. Наоборот, сейчас в моей власти сделать так, что он станет по траве кататься, скуля от боли, и умолять о спасении. Но я лишь плечом пожимаю:

– На что ты ещё ради победы готов?

– На всё, – самоуверенно отвечает Голдсмит.

– Тогда дашь к себе прикоснуться, хотя мне это так же противно, как и тебе.

– Зачем тебе это нужно, Блэкстон?

– Со здоровой челюстью и победить легче, не так ли?

Голдсмит вынужден уступить, тем более остальные ребята тоже принимаются уговаривать его принять помощь.

Как бы ни было мне неприятно касаться наглого сокурсника, я это делаю, изо всех сил приказывая себе не навредить, а исцелить. Получается медленно и из рук вон плохо, но я абстрагируюсь как могу. Закрываю глаза, чтобы не видеть ненавистной физиономии. Мысленно уговариваю себя простить, напоминаю о том, что на войне придётся лечить всех подряд, без разбора, и среди пациентов вполне может оказаться вчерашний обидчик и даже личный враг.

– Блэкстон, – начинает Голдсмит, когда я, наконец, отпускаю его.

– Не благодари, – отмахиваюсь я.

От вида его чистой неповреждённой кожи удовлетворения не испытываю. В конце концов, он заслуживает того, чтобы я «наградила» его ветряной оспой или чем похуже, но я этого не делаю. Он сам себя накажет с таким-то характером.

Я односложно отвечаю на восторги Сэнди и Джулии и пресекаю их попытки выведать подробности о несуществующей помолвке Уилла с «сестрой», когда Мёрфи снова оказывается в центре внимания.

– Держу пари, твои желторотики ещё не видели хорошей драки, – восклицает он, впрочем, держась от Уилла на достаточном расстоянии. – Как насчёт поединка за тридцать миль?

– Что это такое? – любопытствует Дьюк.

– Я знаю, мне дед рассказывал, – спешит поделиться информацией Беджер, – это стандартная дуэль командиров в испытаниях подобного рода. Кто выигрывает, может провести свою группу через портал длиной в тридцать миль. То бишь сделать свою дистанцию немного короче.

– Но ведь ректор сказал, что порталы будут закрыты, – возражает Джулия.

– На войне все средства хороши, – лениво отзывается Мёрфи, и его команда, кроме Джулии, выражает бурный восторг. Девушка пока раздумывает.

Дьюк и Беджер, судя по всему, тоже не против «срезать» дистанцию за чужой счёт.

Уилл бросает в мою сторону взгляд, будто прикидывая, соглашаться или нет.

– В нашей группе девушка, – напоминает Уоллес. – Нам нужнее.

– Вот ещё! – справедливо возмущается Джулия. – Если я девушка, это не значит, что мне нужно делать поблажки. Я, в отличие от некоторых, не ною и не заставляю себя ждать, – и она бросает убийственный взгляд на Голдсмита.

– А у нас раненый! – встревает Дьюк.

Годфри толкает его в бок, чтоб не подставлял, но тот не обращает внимания.

– Бьёмся, – решается Уилл.

– Приготовься проиграть, виконт, – бросает Мёрфи.

Уилл не считает нужным словесно запугивать противника.

– Давайте по-честному. Без оружия! – гудят вокруг.

– И без магии!

– Магию можно – это то, что дала природа!

– Наш Мёрфи не виноват, что природа обделила вашего Уилла!

Обделила! Вот ещё! Да Уилл выглядит мощнее Мёрфи, я помню, как он наподдал тому на спортивной площадке. Наподдаст и теперь, несмотря на огненные шарики, которыми любит разбрасываться этот хвастун.

Выпускники скидывают кители и рубашки. Разминаются, играя мышцами. Я отворачиваюсь, кажется, солнце вот-вот выжжет глаза.

Мы размещаемся прямо на траве, образовывая полукруг. Джулия садится рядом со мной. Пользуясь случаем, снимает сапоги и принимается растирать натёртые в кровь ноги.

– Помочь? – не сдерживаюсь я.

– Ты подкатываешь ко мне? – прищуривается она. – Прости, Крис, ты классный парень, но совершенно не в моём вкусе.

– Бог с тобой, Джулия! – возмущаюсь я. – Я могу вылечить твои ноги. Я целитель, забыла?

Она смеётся и позволяет прикоснуться к себе.

Два виконта сходятся в поединке.

А вокруг кричат:

– Ещё разок!

– Давай, Уилл! Врежь ему!

– Мёрф, не подведи, на кону тридцать миль и наша победа!

Я стараюсь не смотреть, сосредоточившись на ступнях Джулии, но из всей этой какофонии звуков слух улавливает только резкие звонкие удары тело о тело, отдающие в самое сердце.

– Ну же!

– Вот так!

– Уилл! Уилл!

– Давай, Мёрф! Лузерам самое место в хвосте!

– Эй, так нечестно! Убери магию!

– Всё честно! Мёрфи, ты лучший!

Только теперь, когда Мёрфи, по-видимому, применил свою огненную магию, я решаюсь поднять глаза – удостовериться, всё ли в порядке с командиром.

По телу Мёрфи бегут огненные ручейки, и оно вспыхивает, точно факел. Пылает огнём, выбрасывая длинные протуберанцы. Уилл невольно отступает. На костяшках у него блестит кровь, кулаки обожжены, на корпусе свежие ссадины. Мёрфи делает выпад и генерирует огненный шар. Тот лопается, разбрызгивая огненные искорки, и на какие-то пару секунд ослепляет Уилла. Этого хватает, чтобы пропустить серию ударов, оставляющих новые ожоги на животе и правом боку. Уилл зажмуривается и чертыхается, принимая новый удар в челюсть. Я закусываю губу до металлического привкуса во рту. Чёрт, так не пойдёт! Можно ли остановить поединок?

– Куратор лузеров! – кричит Голдсмит. – Поджарь его хорошенько, Мёрф!

– Замолчи, доходяга! – не остаюсь в долгу я. – Уилл и твой куратор тоже!

– Не сегодня, хилый! Уилл тебя на своём горбу, верно, тащил? Иначе бы вы оставались ещё на старте!

– Закрой рот, Голдсмит! И не вякай, пока не разрешу! – рычу я, копируя манеру общения Уилла.

Ко мне присоединяются и Дьюк с Беджером, и даже обычно вежливый Годфри не молчит, а Голдсмит в ответ не может и слова сказать. Только глаза округляет и мычит с закрытым ртом, точно тот склеился.

Я приказала ему заткнуться, и он… заткнулся? Невероятно! Но он заслужил.

Тем временем Мёрфи выбрасывает вперёд руку, и струящийся поток огня утончается и превращается в горящий кнут, которым он хлещет направо и налево. Уилл уклоняется, демонстрируя поистине кошачью грацию, что вообще удивительно с его-то сложением.

Все накопившиеся между нами обиды и разногласия улетучиваются, теряют былое значение, и сейчас мне больно и страшно за Уилла так же, как за родного брата, окажись он на его месте.

– Воды! – не сдерживаюсь я, Джулия подхватывает.

Кто-то выплёскивает остатки воды из фляги, но капли даже не долетают до Мёрфи, на ходу превращаясь в пар.

– Хватит! Пожалуйста, прекратите! – хриплю я, но мой жалкий голос тонет во всеобщем гвалте. Только Джулия за рукав тянет.

– Стой, Крис! Не вмешивайся! – причитает она. – Ещё не хватало, чтобы единственный целитель пострадал.

Хватит ли у меня сил, чтобы вылечить полученные ожоги? Хватит ли времени? Одна надежда на амулет, обеспечивающий связь с Крекстоном!..

Ах, если бы я могла прямо сейчас прикоснуться к Уиллу, исцелить обожженную кожу, залечить раны! Сделать его невосприимчивым к огню! Хоть на время! Ну пожалуйста, пожалуйста! Пожалуйста!

За грудиной такая буря поднимается, что я всерьёз опасаюсь, хватит ли сил пережить. Все внутренности скручивает, перемалывает, местами меняет. Ослепляет болью, едва сознание не теряю.

– Крис, что происходит? – вопит Дьюк. – Прекрати, ради Всевышнего! Из-за тебя мозги вот-вот к чертям взорвёт!

Я это не контролирую, бездна меня забери, и себе помочь совершенно не в состоянии.

Полная дезориентация, пожар, оглушающий взрыв эмоций, и весь мир, кажется, на мельчайшие осколки разлетается.

Я не замечаю, как оказываюсь на ногах. В глазах алое марево плещется, смаргиваю – не исчезает. Сжимаю кулаки, словно пытаясь врезать ненавистному Мёрфи на расстоянии. Ногти впиваются в кожу, на траву кровь капает. Мир вроде на месте, только земля под ногами ходуном ходит. Повсюду вопли и свист. Но всё это не имеет никакого значения.

Удары. Один за другим. В огне толком не разобрать, кто кого. Искры во все стороны летят, ребята с криком разрывают полукруг, отодвигаются подальше от пылающих тел. Уилл с Мёрфи настолько близко друг к другу, что, кажется, оба горят.

Сэнди делает предупреждающий выстрел в воздух, но и это не отрезвляет ни командиров, ни кадетов, от криков которых уши закладывает. Он подаёт знак, мол, капсул больше не осталось. Я киваю – пора положить конец этой сумасшедшей дуэли. Достаю пистолет, пытаюсь прицелиться, но руки отчаянно дрожат, а перед глазами красные мушки хороводы водят. «Соберись, Крис, ты сможешь!» – сама себе приказываю. Готовлюсь выпустить по две капсулы со снотворным в каждого, как учил Уилл. Но выстрелить не успеваю – один из парней с криком: «Достаточно!» – падает навзничь. Огонь превращается в столб чёрного дыма, который испаряется прежде, чем ребята решаются подойти к своему поверженному командиру.

Я застываю, перестаю дышать, чувствуя, как сердечная мышца отчаянно сокращается, не кровь гоняя по венам, а чистый яд. Давление скачет, работа нервной системы превращается в замкнувшую проводку. Зажмуриваюсь до рези в глазах, страшась представить, во что превратился Уилл. И только когда Джулия принимается радостно тормошить и визжать в ухо, распахиваю веки.

Уилл стоит живой, невредимый, без единой царапины на коже. Я моргаю, делаю глубокий вдох и снова впиваюсь критическим, не верящим взглядом. Но кожа действительно чистая. Загорелая, гладкая, восхитительно мужественная. Идеальная.

А в следующую секунду его бросаются обнимать Годфри, Беджер и даже Сэнди. А я провожу ладонью у себя под носом и вижу кровь. Чувствую непомерную усталость и почему-то злюсь оттого, что лишилась возможности прикоснуться к Уиллу.

Но нет, я ещё могу всё наверстать и наставить ему дюжину тумаков и царапин – заслужил!

С этой мыслью делаю пару шагов ему навстречу, но меня останавливают.

– Вот это да! – Джулия аккуратно вытирает мне лицо белоснежным платочком. – Не представляю, как Уилл это сделал, но он реально круче всех, хоть и не маг. Жаль, что помолвлен.

– Ты вообще-то о моей сестре говоришь, – глухо отвечаю я.

– Ой, прости, Крис, и точно! – спохватывается она. – Пожалуйста, не обижайся. Здорово, что вы с Уиллом практически родственники.

Чёрт, этого не должно было случиться. Не должно! Но отрицать этот факт – значит навлечь на себя несмываемое пятно. А я намерена учиться на одном курсе с этими людьми и сохранить репутацию – едва ли не первостепенная моя задача.

Ничего, выкручусь. Придумаю что-нибудь. Главное, самое страшное позади.

– Крис, с тобой всё в порядке? – спрашивает Джулия.

Нет, далеко не в порядке. Но я лишь рассеянно киваю и с помощью магии привожу свою разболтанную нервную систему в более-менее приличное состояние.

– Ты выглядишь как-то по-другому, – огорошивает подруга.

– Что?! – Я принимаюсь лихорадочно ощупывать амулеты на своей груди – не треснул ли камень? Не пришли ли в негодность защитные свойства? Госпожа Цукербраун могла бы приложить больше усердия, раз ей платят такие деньги!

– Твоя сила в этих артефактах? – интересуется Джулия. – А, понимаю! Это с их помощью ты помог своему будущему брату-по-закону не сгореть заживо. Но я никому не скажу.

Тут она резко переводит взгляд поверх моего плеча.

Я оборачиваюсь и вижу Голдсмита.

– Ну что? Позволишь теперь прикоснуться к себе? Или умолять будешь? – насмехаюсь я. Не могу теперь нормально с этим человеком общаться.

Он мычит в ответ и тычет пальцем в свои намертво спаянные губы. Я не сдерживаюсь и корчу гримасу, показывая, что меня вот-вот стошнит, но на самом деле пугаюсь до чёртиков – навредить навредила, но смогу ли исправить?

Едва касаюсь его рта, магия срабатывает. В пальцах так искрит, что Мёрфи бы позавидовал. А Голдсмит снова способен говорить. И первое, что он делает – разражается отборными ругательствами. Но не бьёт – боится.

А я говорю как можно спокойнее:

– Тебе разве не говорили, что с целителями лучше не ссориться?

– Ты мне угрожаешь, Блэкстон?

Ребята плотным кольцом обступают нас. Кто-то принимает мою сторону, кто-то просит осмотреть Мёрфи. А кто-то, как и Джулия, обращает внимание на мою внешность. Правда, добавляет, что выгляжу я как сбежавший из психушки пациент.

– Здешний климат никому не идёт на пользу, – роняю я.

А Годфри растерянно спрашивает:

– А где Дьюк? Никто не видел Дьюка?

Под ногами снова ощутимый толчок происходит. По траве словно волны бегут. Группа деревьев вдалеке тоже приподымается и опадает. Такое впечатление, будто сама земля дышит. Птицы с испуганными криками собираются в небе стаей.

– Землетрясение! – вопит Беджер.

– Ходящая гора проснулась! – пугается Джулия.

Проснулась – и проснулась, тут уже ничего не попишешь. Есть дела поважнее Ходящей горы. Я оглядываюсь в поисках Дьюка. Годфри прав. Нашего несносного приятеля и след простыл.