Целитель(ница) на факультете легионеров

Глава 33. Разоблачение

– Уилл, во-первых, хочу сказать, что мы тоже виноваты, – говорил Дьюк, загораживая собой Беджера, – нас ввели в заблуждение. О тебе ходит дурная слава. Теперь-то я знаю, что всё это ложь, но вначале все мы были немного шокированы твоими методами обучения и общения, поэтому были готовы поверить во что угодно.

– А во-вторых, я вам уши оторву и сожрать заставлю, – процедил Уилл.

– А во-вторых, – как ни в чём не бывало продолжал Дьюк, – я могу воздействовать на ваши эмоции и заставить всех вас смеяться или рыдать навзрыд.

Уилл склонил голову набок, переваривая информацию. Я закусила губу, лишь бы не рассмеяться. Рыдающий навзрыд Уиллард Эванс – это, верно, то ещё зрелище!

– Предлагаю честно ответить на вопросы, – мудро решил Уилл, – и закончить, наконец, испытание. Дьюк, ты станешь своеобразным детектором лжи. Сможешь понять, врёт человек или правду говорит?

– Легко, – отозвался Дьюк.

Беджер стоял ни жив ни мёртв. На лбу блестели капли пота. Китель помят, разорван и забрызган грязью.

– Зачем сбежать пытался? – начал допрос командир.

Беджер сглотнул и взялся за живот – Уилл всё-таки успел приложить к нему кулак.

– Подставить сокурсников хотел? – продолжал Уилл. – Кто тебе заплатил за это?

– Когда мы ушли искать змею, – вполголоса обратился ко мне Годфри, – Беджер пытался сбежать. Ну, я не удержался и всадил в него две капсулы со снотворным.

Вчера я была так занята Уиллом, что совершенно не обращала внимания на то, что происходит вокруг. И теперь лишь рассеянно кивала и наблюдала за происходящим.

– Ну? Отвечай! – торопил Уилл. – Или язык проглотил?

– Да никто мне не платил! – отозвался Беджер. – Я не бежал, сколько раз повторять! Этот идиот сам в меня выстрелил, у него и спрашивай, кто ему заплатил!

– Дьюк? – обернулся Уилл.

– Ложь, – вынес вердикт тот.

Беджер побагровел.

– Вы сговорились против меня!

– Уилл, я сам всё расскажу ради экономии времени, – сказал Дьюк, – потом решишь, как быть.

– Да нечего тут рассказывать, – сплюнул Уилл, – сам знаю. Мёрфи?

– Он самый, – подтвердил Дьюк. – Кстати, тот случай на тренировке, когда Мейси всем рассказывал, будто ты Беджера сапогом приложил… Так вот, это тоже намеренная ложь с целью дискредитировать тебя в глазах декана и снизить рейтинг. Он сам упал. От бессилья.

– Неужели всё это ради первого места в таблице? – ахнула я.

Точно грозовая туча, Уилл надвинулся на Беджера, и тот попятился, пока не упёрся спиной в дерево.

– Это самосуд! – пробормотал он.

– Неохота руки марать, – брезгливо поморщился Уилл. – Ей тоже вредил? За что?

Беджер посмотрел на меня как на прокаженную. Ему тяжело дался тот факт, что я оказалась не Кристофером, а Кристиной.

– Рылся в её вещах?

Беджер мотнул головой.

– Ложь, – сообщил Дьюк.

– Ну и как? Нашёл то, что искал?

Беджер молчал.

– Мои вещи тоже однажды кто-то разворошил, – признался Годфри. – Ничего не пропало, но факт.

– Да? А я и не заметил, может, мои тоже кто-то досматривал, – пожал плечом Дьюк.

– У меня кое-что пропало, – тихо сказал Беджер, – думал, украли. Пытался искать. Я не вор.

– Врёшь, – отрезал Уилл.

– Правду говорю, клянусь.

– Вроде не врёт, – отозвался Дьюк.

– В таких случаях нужно сразу докладывать куратору, – отчитывал Уилл, – мы бы быстро разобрались, кто в группе ворует. Что пропало?

Снова молчание. Я уже начинала нервничать. Доберёмся ли мы сегодня до Сюзанвилля или как?

– Матушкин медальон пропал, – еле слышно прошептал Беджер, – дорогой. Магический. Я без него учиться не могу. Мёрфи помочь обещал. Потому и сбежал.

– Не вижу логики.

– Я бы получил амулет и вернулся. Клянусь. Блэкстон по-любому бы тебя вылечил… Вылечила. И мы бы пришли предпоследними, фактически испытание бы прошли. Но по баллам выиграл бы Мёрфи.

– Как ты мог, Беджер! – не выдержал Годфри. – Твой отец и дед были славными легионерами, а ты недостоин носить их фамилию!

– Болван, – припечатал Уилл, – отпустил бы тебя Мёрфи, как же. И медальон бы вернул. Целых два.

– И денег бы дал в придачу, – фыркнул Дьюк.

– Он слово дал! – пытался оправдаться Беджер. – А слово аристократа – закон!

Глупый доверчивый Беджер! Я бы ни за что не поверила Мёрфи на слово, да никто бы не поверил. Странно, что он так попался.

– Какая разница, аристократ ты или нет, раз слово своё дал – держи, – сказал командир. – Плох тот человек, у которого слова расходятся с делом, а легионером ему и вовсе лучше не быть.

Слова Уилла задели внутри какую-то струну, болью отозвавшейся в самом сердце. Я поняла, что это в первую очередь касается меня. Меня, которая обманным путём пробралась в академию и долгое время лгала людям, считавших меня другом.

– На полосе препятствий ничего не находил? – спросил Уилл.

– Мейси Ходжес находил, – понуро ответил Беджер.

– И где он сейчас?

– Кто? Ходжес?

– Та вещь, которую он нашёл.

– У Мёрфи.

– Понятно всё с тобой. Кто-то хочет сказать? – обратился к нам Уилл.

У меня имелся вопрос по поводу начерченной на дороге стрелки, указывающей неправильное направление в тот день, когда я бежала кросс и увидела на лесной дороге светящуюся кошку, но в общую картину моя версия не вписывалась. Поэтому смолчала.

– Я хочу, – произнёс Годфри и прочистил горло. – Это испытание расставило всё по местам. Мы лучше узнали людей, которые нас окружают, а главное, лучше узнали самих себя – кто мы такие и на что способны ради друзей и ради победы. И я хочу сказать вам спасибо за это. Я рад, что многих из вас смело могу назвать настоящими друзьями, на которых можно положиться в трудную минуту и за которых без раздумий пойдёшь и в огонь, и в воду.

– Дружище, даже добавить нечего! – похлопал его по плечу Дьюк.

– Простите меня, – прошептала я, еле сдерживая слёзы, – я очень виновата перед вами. Я потом всё объясню.

– Мы всё понимаем, – отозвался Годфри.

– Ты ни в чём не виновата, уж кому об этом не знать, как не мне, – выпятил грудь Дьюк.

– Вы мне как братья, – только и смогла вымолвить я и, не удержавшись, обняла Годфри и в свою очередь почувствовала тяжёлую руку Дьюка у себя на плечах.

– Это всё ваши слезливые эмоции, – проворчал Дьюк, – я ни при чём.

Я засмеялась сквозь слёзы.

– Кто там в Сюзанвилль рвался? – напомнил Уилл. – Бегом марш!

Прежде чем сорваться с места, Беджер бросил на него затравленный взгляд, ожидая ругательств, побоев, чего угодно, только не равнодушия. Наверное, это самое страшное, что может случиться – когда твой поступок не вызывает никаких эмоций, кроме молчаливого презрения.

Я предложила Беджеру подлечить раны, но он отказался. Я не настаивала.

По чащобе пришлось пробираться шагом. Я волновалась, успеем ли мы прийти вовремя с учётом непредвиденных заминок, но, главное, я была рада тому, что наконец-то можно сорвать надоевшие маски и свободно дышать. Говорить о себе в женском роде, не притворяться, не делать вид, будто ты совершенно другой человек и просто быть собой. Ну и новое чувство тоже грудь распирало.

Уилл выглядел счастливым, несмотря ни на что. И спокойным, словно вся та буря разношёрстных эмоций, что разрушала его изнутри, утихла, покинула мысли. Не выпуская из поля зрения бредущего впереди Беджера, он улыбался, шутил, никого не задирал, демонстрируя изумлённым нам свои положительные качества, которые до сих пор прятались глубоко внутри. И то и дело старался коснуться меня ненароком, а когда считал, что никто на нас не обращает внимания, обнять и поцеловать, чем смущал меня донельзя.

– Что теперь с ним будет? – улучив подходящую минутку, спросила я.

– С Беджером? Как декан решит, так и будет, – ответил Уилл, – но я бы выгнал взашей.

– Я верю, что он раскаивается в своём поступке.

– Посмотрим.

– Можно у Дьюка спросить.

Дьюк, услышав своё имя, чуть замедлил шаг, позволяя себя нагнать.

– Способности у Дьюка, конечно, крутые, но нельзя во всём полагаться на магию, – сказал Уилл. – Чуть что копаться в чужой голове вместо того, чтобы прямо спросить или судить по поступкам, мягко говоря, ерунда. Но в крайних случаях можно.

Мы не могли с ним не согласиться.

– Удивляюсь, как вы умудрились сдружиться, – спустя какое-то время сказал Уилл, – вы трое такие разные. И учиться будете на разных факультетах.

Я подняла на него взгляд. Мою дальнейшую учёбу мы с Уиллом ещё не обсуждали. Да мы много чего не обсуждали, а учитывая наши характеры, споры нам предстоят горячие.

Когда лес начал редеть, а под ногами появилась грунтовая дорога, мы перешли на бег. Солнце быстро приближалось к зениту и пекло макушку. Весело пели птицы. Мышцы приятно ныли, а на душе было и радостно, и волнительно одновременно.

Вскоре мы свернули на шоссе, по которому проезжали редкие автомобили. Пассажиры высовывались из окон и приветливо махали нам руками, некоторые предлагали подвезти. Мы держались обочины. В голове колонны Уилл, Годфри замыкающий, я посередине. Несмотря на усталость, бежали легко. Вот-вот из-за деревьев покажутся башни Сюзанвилля и знакомые лица из академии. Труднейшее испытание на выбывание практически пройдено. Все целы, группа в полном составе, мало того, яйцо озёрного аспида – редчайшего представителя потустороннего мира – найдено командиром нашей группы. Пусть моё дальнейшее обучение в академии находилось под большим знаком вопроса, за ребят я радовалась всей душой.

Но вот сквозь рёв моторов и монотонный гомон птиц послышалось знакомое:

– Вперёд бежать, не отставать! Будущим легионерам не положено зевать!

По лесной тропинке с противоположной стороны леса к проезжей части приближалась ещё одна группа в чёрных кителях.

– Ускоряемся! – одновременно гаркнули оба командира.

На шоссе выскочили Боб, Ленни, Джим, Рита. И Стивен Барроу. Отличная команда, Стивену повезло. Боб – лучший друг Сэнди Уокера, один из самых сильных парней на курсе. Ленни и Джим – уверенные середнячки. Ну и Рита – это Рита, сильная, смелая, целеустремлённая.

– О, у вас замена в команде? Где Блэкстона потеряли? – посыпались вопросы. – У вас вместо Блэкстона девчонка? Это вообще законно?

Вполне ожидаемые вопросы. После того, как я избавилась от сжимавших грудь бинтов и уродливых мешков под глазами, назвать меня Кристофером Блэкстоном было довольно проблематично.

– Не реагируй! Не трать силы на разговоры, – посоветовал бежавший позади Дьюк.

– Даже не думала! – отозвалась я.

Сам он задыхался и едва ноги переставлял. Не нарушу ли я правил, если попробую подлечить его на расстоянии, прямо на бегу? Не уверена, что получится, но хотя бы дыхание восстановлю и нормальную работу кровотока…

– Спасибо, Крис, – минуты через две отозвался Дьюк вполне ровным голосом.

Получилось! У меня снова получилось!

Сзади просигналил грузовик, и мы отступили ближе к деревьям, чтобы у машины оставалось больше места для манёвра, тем более посередине дороги стоял полицейский в блестящей каске и подавал знаки автомобилистам прекратить движение. Но вдруг из-за поворота на Крейгсхейд показалась фура. Полицейский взмахнул дубинкой, призывая водителя остановиться. Взвизгнули тормоза, послышался леденящий душу звук удара, кто-то истошно закричал… Водитель не справился с управлением, и тягач вместе с полуприцепом завиляли по шоссе. Всё это произошло настолько быстро, что мы и опомниться не успели.

– Ждите здесь, – приказал Уилл и метнулся через дорогу, туда, где ребята в чёрных кителях склонились над распростёртым на земле телом.

Боги, кто там? Сразу сообразить не могу!.. Не Стивен, кто-то другой, с кем ещё не налажена духовная связь. На расстоянии даже не понимаю, жив человек или мёртв. Не боясь ослушаться приказа командира, бегу за ним.

– Что случилось? Кто может вызвать врача? Среди вас есть маги-портальщики? – суетится полицейский.

– Это я виновата! – рыдает Рита. – Он оттолкнул меня и сам полез под колёса!

Я расталкиваю однокурсников и склоняюсь над изломанным телом. Прикасаюсь к бурно вздымающейся груди.

– Где болит больше всего? – спрашиваю и в то же самое время пытаюсь понять, что именно повреждено.

Парень хрипит, пытаясь что-то сказать, но основной диагноз мне уже известен.

– Всё хорошо, Боб, – успокаиваю я, – сейчас боль уйдёт, но ты не вставай и не шевелись. Я скажу, когда будет можно. Я тебя подлатаю немножко, и ты побежишь снова. Ничего страшного не произошло. Пара пустяков.

Я абстрагируюсь от шума вокруг и любопытных глаз и сосредотачиваюсь на внутренней жизни Боба. Обнаруживаю несколько переломов, сотрясение, пару ушибов. Могло быть и хуже, учитывая то, что он столкнулся с многотонным автопоездом. Меня мутит от обилия крови и торчавших из правой руки обломков кости, но я пытаюсь совладать с собственными реакциями и сделать свою работу как можно лучше. Мысленно призываю на помощь светящуюся кошку, отключаю немагическое зрение и полностью сосредотачиваюсь на процессе.

– Водитель цел? – спрашиваю я, покончив с переломами.

– С ним всё в порядке, – говорит Уилл.

– Ты кто? – хрипит Боб. – Похожа на Кристофера Блэкстона, с которым мы учились в одной группе, но ты явно не Блэкстон…

– Я его сестра, – коротко отвечаю я. – Тебе лучше? Голова кружится?

– Всё отлично. Я могу встать?

– Пока нет. Я ещё не закончила.

– Но я чувствую себя прекрасно. У меня ничего не болит. Спасибо тебе.

– Это потому, что я отключила функцию боли. Но это временно. Погоди, сейчас вправлю вывих…

Боб замолкает, расслабляется и лишь тихонько сопит. Идеальный пациент. Я заканчиваю работу, проверяю, всё ли хорошо «починила», не осталось ли чего недолеченного.

– А где твой брат? – возобновляет разговор Боб.

– Зачем он тебе?

– Хочу ему кое-что сказать.

Я поднимаю взгляд на Стива и других. Лица напряжённые, любопытные и изумлённые в одно и то же время. Стивен меня узнал, это видно по глазам, а вот с однокурсниками придётся познакомиться заново.

– Кристофер Блэкстон – это я. Точнее, я человек, которого вы знали под этим именем. На самом деле меня зовут Кристина Блэкстон.

– И она моя невеста, – ставит всех в известность Уилл.

Кто-то удивлённо присвистывает, кто-то осыпает нас поздравлениями, кто-то восхищается моим мастерством. Рита радуется, мол, в нашем полку прибыло, и крепко обнимает меня за шею. Боб шевелит руками и ногами, приподнимается на локтях, затем свободно усаживается на земле. Бурно благодарит за помощь, на что я отвечаю, чтобы обязательно посетил врача, как только мы прибудем в Дортмунд, а затем удивляет фразой:

– Я должен извиниться перед тобой. Может, ты позабыла о том случае в лесу, но я помню и не перестаю корить себя за то, что сделал.

– Ты о чём? – не понимаю я.

Боб объясняет:

– В тот день, когда нам сделали прививки, мы бежали кросс и делали ставки. Я поставил на то, что ты проиграешь. И уже после краем уха услышал, что Крис Блэкстон – марафонец. И я… – Он сглотнул. – В общем, денег у меня не много, я из небогатой семьи. Проиграть не хотелось, тем более выходной впереди, хотел хорошо провести время… Я прибежал к финишу, а затем ломанулся через лес, и… не знал толком, что делать. Не калечить же тебя, в самом деле. Сделал глупость, короче. Начертил какую-то дурацкую стрелку на дороге, чтобы сбить тебя с пути. Не думал, что это сработает, но ты свернул… свернула не туда. Я тут же пожалел о том, что сделал, и в душе обрадовался, что ты прибежала не последней. В общем, такие дела. Прости, если можешь.

Всё, наконец, стало на свои места. Необъяснимых моментов не осталось. Повинуясь какому-то шестому чувству, я оглянулась и столкнулась с довольной улыбкой Дьюка. Вот жук! И тут без него не обошлось! Наш Дьюк кого угодно расколет – он просто находка для Легиона. Трепещите, враги!

– Я прощаю тебя, Боб, – ответила я. – А я всё ломала голову, кто бы это мог быть.

– Я с тобой потом поговорю, – обещает Уилл.

– Теперь мы обязаны дать команде Кристины фору, – решает Стивен. – Две минуты. Больше не дам, не просите.

– О нет! – протестую я. – Будем соревноваться на равных.

– Мы за честную игру, – поддерживает Уилл.

– Боб, бежать сможешь?

– Конечно. Спасибо тебе ещё раз!

– Не сможет – мы его понесём! – смеётся Стивен.

Но смех обрывается, когда неподалёку кто-то кричит: «Пропустите доктора!» – а Рита восклицает:

– Мёрфи! Команда Мёрфи впереди!

Все мы дружно подрываемся на ноги и, уже не разбиваясь по командам, просто сломя голову бежим. Чуть не сбиваем оторопевшего от такого напора доктора и полицейского в начищенной каске. Мчимся, спотыкаемся, задыхаемся, лавируем в потоке людей и прижавшихся к обочинам машин. Кто-то подставляет сопернику подножку, кто-то растягивается плашмя на асфальте – краем глаза я успеваю отметить, что это не член нашей команды.

Меня хватают за руку и увлекают вперёд. Такое чувство, что от этого прикосновения меня заряжает энергией, и я буквально лечу на всех парах, не чувствуя земли под ногами. Лесное шоссе превращается в зелёный туннель наподобие пространственно-временного коридора. Время останавливается, посторонние звуки уходят. Где-то на задворках сознания яркими всполохами мелькают картинки из моей прошлой и, что удивительнее всего, будущей жизни.

Но вот лес расступается и впереди виднеются распахнутые настежь и украшенные разноцветными флажками ворота Сюзанвилля. У ворот собралась ликующая толпа. Среди десятков незнакомых лиц можно разглядеть и седовласого декана Крекстона, и профессора Дугласа, и даже ректора Тентерфилда. Мы обгоняем Стивена, Сэнди, Джулию, Мёрфи, Голдсмита и под ликующие крики и аплодисменты толпы врываемся под арку ворот, разрывая грудью натянутую алую ленту. С балконов и крыш летят лепестки роз, цветные ленты и конфетти, взрывается победным маршем духовой оркестр, кто-то бросается нас обнимать, но мы не разрываем сцепленных рук, и счастливый стук сердца находящегося рядом человека затмевает в моём сознании и радостный шум толпы, и громкую мелодию оркестра. Меня разворачивают и целуют прямо у всех на виду, но мне ни капельки не стыдно. Всё во мне ликует, блаженствует и распадается на тысячи ярких фейерверков от счастья.