Цель мафии

Глава 11

Алессио

Я все еще дрожал, когда Джулио снова лег на кровать. Мы лежали близко, но не соприкасались.

— Это было весело, — сказал он.

Я повернулся к нему лицом.

— Не жалеешь?

Он криво улыбнулся.

— Ни о чем.

— Ты очень хорош в этом.

Он провел рукой по лицу.

— Немного отвык от практики.

Боже, помоги мне, если он станет еще лучше. Думаю, он трахнул меня до полной потери сознания.

— Я хочу в душ, — объявил он, потягиваясь всем своим длинным телом.

Я закрыл глаза, измученный и обессиленный.

— Валяй.

— Пойдем со мной.

Это застало меня врасплох. Я приоткрыл один глаз, чтобы посмотреть на него.

— Принять душ вместе с тобой?

— Да. Ты что-то имеешь против?

— Нет, я просто...

— Andiamo, (Пойдем) убийца, — он шлепнул меня по бедру и скатился с кровати. — Давай помоемся, а потом мы сможем снова обсудить мой член в твоем рту.

— Мне нужно больше, чем несколько минут, — я фыркнул, медленно садясь.

Он скрылся в ванной комнате.

— Все в порядке, — позвал он. — Ты можешь лежать здесь, а я трахну тебя в рот.

Невероятно, но мой член дернулся. Это звучало возбуждающе.

Заработал душ, и к тому времени, когда я вошел в помещение, Джулио уже зашел в маленькую ванну. Вдвоем нам было бы тесновато.

Тем не менее, я открыл шторки и позволил струям пара омыть меня. Джулио мыл голову. Кристо был сексуален и являлся настоящим произведением искусства.

В музеях Флоренции не было ничего прекраснее этого мужчины.

Я нахмурился, когда вода ужалила мою руку. Ножевая рана. Я забыл о ней, зажал порез, промывая его. Красная вода потекла по руке.

— Держи. — Он протянул мне мыло.

Я тщательно вымыл руку, а затем использовал мыло во всех остальных местах.

— Нужно наложить швы? — спросил он, наклонив голову к моей руке.

Я чуть не рассмеялся. Рана была пустяковой. Мне приходилось сталкиваться с гораздо худшим.

— Нет.

Он покачал головой.

— Я не знаю, почему я нахожу это таким сексуальным, но это так. Тебя что-нибудь задевает?

«С этим мальчиком что-то не так».

Несмотря на то, что это было несколько десятилетий назад, голос отца все еще преследовал меня. Если бы я был лучшим сыном, может быть, отец остался бы. Может быть, мама не отдала бы меня.

Может быть, может быть, может быть.

Но я не могу изменить прошлое. Так же, как не могу изменить то, что меня до беспамятства трахнула моя цель.

Он потянулся за шампунем, и прикоснулся бедром ко мне.

— Ну, и что дальше?

— Что ты имеешь в виду? — Я знал, что он имеет в виду, но сначала хотел услышать его мысли.

— У нас было два варианта, Алессио. Убить друг друга или трахнуть. Мы, очевидно, выбрали вариант Б.

Я прислонился к плитке и смотрел, как он моет волосы.

— Это ничего не меняет. Лишь отсрочит.

— Тебе не надоело это говорить? — Он ополоснулся и вытер воду с глаз. — Перестань врать себе и мне.

Раздражение кольнуло меня, как иголками.

— Ты не понимаешь, как устроен реальный мир, принц. Ты живешь в пузыре привилегий, где тебя защищает имя и банковский счет твоего отца.

Он застыл, и его глаза стали ледяными. Подойдя ближе, он вдавил меня в плитку.

— Ты высокомерный мудак. Я четыре года жил вне мафии, в одиночку, в бегах. Анонимно. Никто не знает моей фамилии. И я не взял у отца ни копейки с тех пор, как ушел.

В мгновение ока я поменял наши позиции. Прижал его спиной к стене. Гладкая кожа встретилась с моей грубой, когда я прижался ближе. Я положил руку на его горло, чтобы удержать его там.

— Думаешь, твой отец не следит за тобой? Что он не знает о каждом твоем шаге в течение последних четырех лет? Ma dai, Giulio. (Да ладно, Джулио.)

Я видел, как в нем закипает негодование. Он знал, что мои слова — правда. И ему это не нравилось.

— Отвали от меня, — прорычал он.

— Потому что тебе не нравится слышать правду?

Не успел я отпрянуть, как он схватил меня за запястье и вывернул. Одновременно он переместил вес своего тела, используя силу тяжести, чтобы вывести меня из равновесия. Я выпрямился, но не раньше, чем он оказался за моей спиной и толкнул меня лицом в плитку. Он прижался бедрами к моей заднице, и я почувствовал, как наливается член.

— Ты сейчас возбудился? — спросил я оглянувшись через плечо.

Он впился зубами в мое плечо и качнул бедрами. При этом членом скользнул в мою ложбинку.

— Ничего не могу с собой поделать. Я, видимо, чертовски возбуждаюсь, когда борюсь с тобой.

Мой член тоже начал реагировать на это, поднимаясь.

— Тебе нравится удерживать меня.

— Да, блядь, нравится. — Снова трение. — Хватит болтать. Я хочу заставить тебя кончить еще раз.

Меня пробрала дрожь, кровь прилила к паху. Теперь это было все, о чем я мог думать.

— Я тоже этого хочу.

Он шлепнул меня по заднице, затем выключил воду.

— Иди ложись на кровать. Я хочу отсосать тебе.

Это было то, о чем я мечтал.

Я открыл занавеску и вышел, прихватив полотенце, чтобы быстро вытереться. Джулио наблюдал за мной, его взгляд обжигал мою кожу, пока он ждал.

Прохладный воздух обдал мою влажную плоть, когда я устроился на кровати. У меня был полутвердый член, и я поглаживал себя в ожидании Джулио. Неужели он даст мне трахнуть его в рот? Я так часто представлял себе это, что с трудом верил, что это может произойти на самом деле.

Он вошел в спальню, и мышцы под оливковой кожей, покрытой чернилами, напряглись. Он окинул меня взглядом и остановился на том месте, где я дрочил.

— Прекрати, — приказал он.

Прикусив губу, я повиновался. Не знаю почему, но его доминирование и агрессия возбуждали меня. Может быть, я был скрытым сабмиссивом? А может, все дело в этом мужчине?

Джулио устроился между моих ног, и я напрягся, пытаясь сохранить спокойствие. Я не мог отвести взгляд. Не хотелось пропустить ни минуты того, что должно было произойти.

Он ласкал мой ствол, вдыхая, а затем провел языком по головке. Я застонал. Я терял выдержку. Не хотел, чтобы меня дразнили. Хотел как можно быстрее почувствовать его рот и эти идеальные губы на своем члене.

— Соси, принц, — приказал я, схватив его волосы в кулак. — Возьми меня глубоко и заставь меня кончить.

Головка моего члена исчезла во рту Джулио, и я потерял ход мыслей. Влажное тепло обволокло меня, когда он заглотил глубже. О, черт. Я не ожидал, что мне будет так хорошо. Или что я получу такое удовольствие от этого зрелища. Это была не мягкая волна удовольствия, это целый шквал ощущений, сосредоточенных в моем паху.

Он застонал, и вибрация отдалась в моем члене. Не сдержавшись, я подался вперед.

— Ощущения потрясающие, — задыхаясь, произнес я. — Продолжай.

Он начал сосать всерьез, с усердием втягивая щеки. Его рот, madre di dio. (Матерь Божья.) Отсос был идеальным, а рукой он работал с основанием моего члена. Он не пытался взять член глубоко, но мне это было и не нужно. С его губами и языком мне это было не нужно. А наблюдать за ним еще интереснее. Я хотел, чтобы это продолжалось несколько дней. Недель.

— Черт, ты хорош в этом, — прошептал я.

Он начал работать с моими яйцами, перекатывая в своих пальцах. Но он не был нежен, словно боялся причинить мне боль. Вместо этого он сжимал их и оттягивал. Я балансировал на грани удовольствия и боли, пальцы на ногах поджались, а тело пылало.

Когда он ускорил темп, я понял, что мой оргазм уже не за горами. Его прикосновения сделали мою кожу настолько чувствительной, что я почти кончил. Затем он поцарапал зубами чувствительную уздечку, и я больше не мог сдерживаться. Струя спермы вырвалась ему в рот, и я невольно задрожал. Зрение у меня помутилось, и я закричал в потолок.

Комната наконец перестала кружиться, и я попытался перевести дух. Джулио быстро поднялся на колени, и я увидел, что он уже дрочит себе. Неужели то, что я кончил, так завело его?

Еще три рывка, и он вцепился в мое бедро, его веки сомкнулись.

— Алессио, блядь! — Густые струи стали заливать мой живот. Я завороженно смотрел, как на его лице застыло выражение блаженства. Ничто не могло отвлечь моего внимания от него, когда он кончал.

Bellissimo. (Прекрасен)

С последним рывком он выпустил свой член и плюхнулся на кровать рядом со мной. Я уставился в потолок, размышляя. Без сомнения, это был лучший минет в моей жизни. Не столько из-за техники, сколько из-за мужчины, который его делал. Я так долго наблюдал за ним и гадал, на что это похоже. Теперь я знал.

И я готов рискнуть почти всем, чтобы он сделал это снова.

— Кажется, из-за тебя, убийца, у меня вывих челюсти.

— Такой малыш, — я смотрел на него, пока он потирал нижнюю часть лица.

— У тебя огромный член.

— Ты будешь жить, принц.

— Stronzo,(Ублюдок) — потянувшись, он провел кончиком пальца по своему члену. Затем поднес руку к моему рту. Я приоткрыл губы и облизал. Ноздри Джулио раздулись, и он резко вдохнул. — Мне нравится, как ты выглядишь, облитый моей спермой.

Схватив его за затылок, я рывком притянула к себе и жестко поцеловал. Он ответил, запустив пальцы в мои волосы. Когда мы оторвались друг от друга, я спросил:

— Ну и как мы на вкус?

Он улыбнулся коварной улыбкой.

— Как плохие идеи и надвигающаяся опасность, объединенные в одно целое.

— Хорошо. Потому что мы собираемся сделать это снова, как только мы оба восстановимся, — рассмеялся я.

Джулио

В конце концов мы добрались до кухни. Было уже за полночь, и мы пропустили ужин в пользу очередного оргазма.

Алессио устроился на барном стуле у острова, пока я искал еду. Я был в трусах, но Алессио остался совершенно голым, если не считать цепочки на шее. Я поставил перед ним тарелку с оливками, и налил бокал вина.

— Ты отравил его? — спросил он, поднося бокал ко рту.

— И испортить хорошее вино? Mai dai,(Никогда) — я вернулся к ризотто, которое помешивал на плите. — Вместо этого я решил отравить твое ризотто.

— Я все еще удивлен, что ты умеешь готовить.

Точно. Он преследовал меня несколько месяцев.

— У меня нет рядом Зии, чтоб готовить еду. Если бы я не научился, я бы умер с голоду.

— Я не умею готовить, — признался он. — Лишь яйца и макароны.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не используешь консервированный соус.

Он криво улыбнулся, демонстрируя ямочку на правой губе. Mamma mia, я хотел укусить за эту ямочку.

— Мне нравиться консервированный соус.

— Зия дала бы тебе подзатыльник, если бы услышала, что ты так говоришь.

— Ты, должно быть, скучаешь по ней.

— Да, — я вздохнул и посмотрел в кастрюлю, помешивая еду. — В детстве я много времени проводил с ней на кухне, — поскольку отец был занят управлением империей, я оставался под присмотром Зии.

— В поместье не было других мальчиков, с которыми можно было бы поиграть?

— Мой отец не разрешал. Время от времени приезжали двоюродные братья, но я был будущим наследником, Фаусто сказал, что однажды я возьму правление в свои руки. Я должен был быть сильным лидером, готовым принимать трудные решения, а не дружить со всеми подряд.

— Звучит одиноко.

— Почти так же одиноко, как мальчику, отправленному жить к своей бабушке, — я пожал плечами и продолжил помешивать.

— Поэтому ты любишь вечеринки и клубы? Потому что тебе было отказано в этом в детстве?

— Я могу потеряться в толпе. Стать кем угодно, делать все, что захочу. Наркотики, выпивка, секс. Все, что душе угодно. Я могу выйти за границы дозволенного.

— Ты так сильно ненавидел быть наследником?

— Ненавидел…не то слово. — Я потянулся за бокалом вина и облокотился на стойку. — Сколько я себя помню, на мне лежала ответственность. А ненавидеть ответственность — значит ненавидеть себя. Так что я не ненавидел ее. Мне нравились определенные моменты. То, как люди относились ко мне, как принимали меня. Любой клуб, любой ресторан. Все, что я хотел, становилось доступным по щелчку пальцев.

— Но?

Я отпил глоток вина и попытался выразить свои чувства словами.

— Но меня это и возмущало. Каждый день был наполнен страхом. Не заставят ли меня жениться на женщине, которая мне безразлична? Или вдруг все узнают, что я гей? Хуже того, а если убьют моего отца? Невозможно подготовиться к будущему, которого ты не хочешь.

— Тем не менее, с твоей стороны глупо держаться в стороне. Замок — единственное место, где ты практически неприкасаемый, — он взял с блюда оливку и положил ее в рот

— Практически неприкасаемый — не неприкасаемый. И враг ворвался в поместье за несколько месяцев до моего отъезда, так что я знаю, что это возможно.

— Какой враг?

— Люди другого мафиози. Ты, наверное, слышал о нем, о Энцо Д'Агостино, — я продолжил помешивать ризотто. Оно хорошо загустело.

— Да, я слышал это имя.

Его голос звучал странно, поэтому я оглянулся.

— Что?

— Ничего. Я стараюсь не вмешиваться в местные мафиозные разборки, но имена игроков мне известны.

— Значит, ты мало работаешь в Италии?

— Я работаю в основном в Восточной Европе и Южной Америке. Иногда на Ближнем Востоке.

— Каким было твое последнее задание? Ну, знаешь, до меня.

— Ты знаешь, что я не говорю о своих клиентах, — шрам на его лице искривился, когда он нахмурился.

— Я не спрашиваю, кто тебя нанял, а спрашиваю о том, кого ты убил.

— Политика в Минске.

— Ты знаешь почему?

— Нет.

Я удивленно вскинул брови. Он сказал это так спокойно, так буднично. Как будто рассказал об обычном рабочем дне. Я совершал ужасные поступки ради отца, ради нашего братства, но всегда знал, почему.

— И это тебя не беспокоит? Не знать почему?

— Если они говорят мне почему, тогда я начинаю рассуждать, заслуживает ли человек смерти или нет. Это не моя работа.

Я ненадолго оторвал взгляд от ризотто, и посмотрел на него.

— Значит, ты не хочешь знать, почему тебя наняли убить меня?

— Почему ты думаешь, что я не знаю?

Деревянная ложка выпала из руки и упала в ризотто.

— И ты знаешь почему?

Он медленно отпивал из бокала. Затем осторожно поставил бокал с вином на остров.

— Давай не будем об этом говорить.

К черту ризотто. Я выключил конфорку и уперевшись руками на остров, встретил его взгляд

— Алессио, нам нужно поговорить о том, как это будет работать.

— Что ты имеешь в виду?

— Не прикидывайся дурачком. Ты знаешь, что я имею в виду сейчас, мы трахаемся.

— Может объявим временное перемирие? — Алессио постукивал кончиками пальцев по острову, задумчиво глядя на меня.

— Надолго?

— На месяц.

Он ответил быстро, как будто уже обдумывал. Месяц с ним казался привлекательным после моих сегодняшних фантастических оргазмов. Но это был долгий срок с человеком, нанятым, чтобы убить меня.

— Почему месяц?

— Не думаю, что мне хватит недели или даже две недели для тех развратных вещей, что я хочу с тобой сделать.

Моему члену очень понравилась эта причина.

— А что будет по истечению месяца?

— Я дам тебе фору, а затем приду за тобой, и выполню свое задание.

— Dai,(Да ладно.) Алессио. Ты ожидаешь, что я и дальше буду трахаться с тобой, зная, что меня ждет именно такой исход?

— Можешь попытаться скрыться там, где я не смогу тебя найти или ты можешь попытаться убить меня, — он безразлично пожал плечами.

— Ты серьезно веришь, что любой из этих вариантов возможен?

— Нет.

Dio santo, ну что за человек?

— Я соглашусь при одном условии.

— О, мы ведем переговоры? — Алессио откинулся на спинку и сложил руки на груди. На его лице появилась раздражающая ухмылка. — Давай послушаем, чего, по-твоему, стоит месяц секса со мной, и прекращай этот цирк, выкладывай все без утайки.

Я знал, что он и не подумает об этом.

— Помоги мне выяснить, кто подложил бомбу в машину.

Алессио сидел совершенно неподвижно, как статуя, обдумывая мою просьбу.

— А что, если я не смогу тебе помочь?

— Я думал, ты можешь найти кого угодно.

— Нет, я всегда могу найти тебя.

Я вернулся к плите и снова зажег конфорку. Ризотто, вероятно, можно было спасти.

— Ты же сказал, что не знаешь, кто виноват.

— Нет, я говорил, что прошло четыре года, и если твой отец считает, что виновный мертв, то я склонен в это поверить.

— Я не готов поставить на кон свою жизнь. Я буду спать спокойнее, когда узнаю, кто это сделал.

— Ты думаешь, твой отец так легкомысленно рискует твоей жизнью?

— Нет, конечно, нет, — я передернул плечами. — Он хочет, чтобы я вернулся в Сидерно, поэтому думаю, что ему все равно, мертв виновный или нет.

— Ну, тогда возвращайся в Сидерно. Пусть твой отец поможет тебе найти этих людей.

— Я не буду подвергать свою семью опасности.

— Джулио, твой отец — источник опасности. Деньги, империя. Не ты, — со смехом ответил Алессио.

Ну вот опять, вся та же песня. Алессио считал, что бомбу подложил какой-то мелкий подручный моего отца в качестве возмездия. Я больше склонялся к тому, что это было сделано лично против меня.

Но теперь это уже не важно. Эти ублюдки убили Паоло, и я заставлю их заплатить.

— Если бы кто-то убил твою Нонну, — тихо спросил я Алессио, — ты бы пустил это на самотек? Ты поверил бы на слово, что они мертвы, тебе было бы все равно, кто ее убил?

— Нет, не спустил бы. — он тяжело вздохнул. — Я бы выследил их и заживо содрал с них шкуру.

Я ткнул пальцем свободной руки.

— Теперь ты понимаешь. Паоло был хорошим человеком, я любил его. Хотел провести с ним всю жизнь, а его разнесло на куски у меня на глазах. И теперь я не могу остановиться, пока виновные не пострадают.

Алессио поджал губы и сделал еще один глоток вина. Я сосредоточился на ризотто. Я надеялся, что Алессио скажет «да». Благодаря его работе у него имелись ресурсы, которых не было у меня. И, возможно, он заметит что-то новое, если изучит собранную мной информацию о взрыве.

Я верил, что он согласится помочь.

— Хорошо, — сказал он, как-то не очень уверенно. — Я постараюсь помочь в обмен на четыре недели, — оставалось верить, что это может помочь.

В сковороду я добавил масло, чтобы довести ризотто до готовности.

— Хорошо. Тогда я воздержусь от добавления яда в твое блюдо. — Обернувшись через плечо, я добавил: — По крайней мере, сегодня.

— Мне нужно позвонить Саше, — со вздохом сказал Алессио.

— Кто такая Саша?

— Моя помощница.

— А я-то думал, что ты работаешь один. Я разочарован. Словно приоткрыли занавес в «Волшебнике страны Оз».

На его лице отразилось замешательство.

— Cosa?(Что?)

— «Волшебник страны Оз». Ты что, не видел его?

— Когда я был мальчишкой, может быть. Какое отношение имеет занавес к моей помощнице?

— Никакого. Ты иногда бываешь настоящим лучиком солнца, да? — я достал тарелки из буфета.

Внезапно мою ягодицу пронзила боль, вместе с тем раздался громкий хлопок. Я едва не выронил миски из рук. Он ударил меня по заднице? Я даже не слышал, как он подошел ко мне сзади.

— Ma che cazzo! (Черт возьми!)

Алессио с ухмылочкой на губах поцеловал меня в лоб.

— Это тебе за лучик солнца. — Затем он вышел из кухни.