Цель мафии

Глава 6

Джулио

Алессио был раздражительным засранцем.

Когда я спросил его о цене убийства, он замолчал и побежал по тропинке. Я не мог за ним угнаться, и вскоре его высокая фигура исчезла за поворотом холма.

После минутного колебания я возобновил бег в своем темпе. Неужели он действительно собирался наброситься на меня? Я обшаривал глазами местность за каждым поворотом, но его нигде не было видно. Отпечатки его ботинок были ровными и прямыми, уходящими в сторону равнины по другую сторону горы.

Я не мог его понять. Совсем.

Я и не должен был его понимать. Он пришел, чтобы убить меня.

Что ж, я не позволю ему так просто убить меня. Я устал бежать, в прямом и переносном смысле.

Я остановился, наклонился вперед, положил руки на колени и глубоко вздохнул. Мои бедра были слабыми, как лапша. Я поблагодарил Бога за то, что Паоло вдохновил меня бросить курить. Курение травки вредило легким, но я не собирался полностью отказываться от своей привычки. Иногда это был единственный способ нормально выспаться.

Я добрался до подножия холма. Алессио был уже далеко. Я оглядел окрестности. Может быть, он прячется и ждет меня с винтовкой?

Почему-то я так не думал.

Пока я шел к ферме, я думал вот о чем. Как бы я поступил на месте Алессио? На остров и обратно ходило три парома в неделю, и скоро должен был прийти следующий. Если бы Алессио был умным, то его план состоял бы в том, чтобы убить меня, сразу же сесть на паром и исчезнуть. В этом был смысл.

Значит, я должен напасть на него первым.

Я приехал на ферму, принял душ и оделся. Затем позавтракал и осмотрел имеющееся в доме оружие. Это были старые, давно не используемые пистолеты. Один из них я брал вчера вечером, когда пытался и не смог убить Алессио. Может быть, я не справился из-за того, что проржавел прицел, или пистолет был неисправен?

Это мне и предстояло выяснить.

Я надел несколько слоев одежды, затем оглядел просторы фермы в поисках каких-либо признаков присутствия человека. Насколько я мог судить, ничего необычного не было, поэтому, прежде чем выйти на холод, на всякий случай зарядил пистолет.

Madre di dio, эта погода. Моя средиземноморская душа рыдала.

Я продолжал идти, пока не нашел пень, поставил на него три пустые пластиковые бутылки, отошел назад и прицелился.

Figlio d'un cane! (Позорище!)Я попал только в одну из трех.

Взяв другой пистолет, зарядил его и попытался выстрелить, но пистолет заклинило. Я отбросил его в сторону.

Следующий пистолет был старым и тяжелым, как в старых фильмах с Клинтом Иствудом. Мне понравился его вес в моей ладони. Я сделал четыре выстрела, но попал только в одну бутылку.

— Minchia! (Твою мать!)

— Тебе нужно укрепить ноги.

Испугавшись глубокого голоса, я повернулся и увидел Алессио, прислонившегося к овчарне и смотрящего на меня серыми глазами. На нем была вязаная шапка, джинсы и толстовка, в одной руке он держал яблоко, а в другой - нож. Он был похож на охотничий нож, но не для забоя, а для снятия шкуры.

Не глядя, Алессио отрезал кусок яблока и положил дольку в рот. Я поднял пистолет и направил его на него.

— Ma che cazzo fai? (Какого хрена ты творишь?)

— Вышел прогуляться.

— Ты преследуешь меня.

Он пожал плечами.

— Если ты предпочитаешь так это называть.

— Ты не выглядишь обеспокоенным тем, что я пристрелю тебя через несколько секунд.

— Ты не мог попасть в бутылки с расстояния десяти футов. Неужели планируешь попасть в меня с такого расстояния?

— Готов рискнуть?

Он окинул меня взглядом с головы до ног. Хотя на мне было много одежды, я чувствовал себя незащищенным. Как будто он мог видеть под ней голую кожу.

Линии, очерчивающие его рот, углубились.

— Если ты выстрелишь, я метну этот нож в твое горло, — он несколько раз перевернул большой нож в руке, не отрывая от меня взгляда. — И обещаю тебе, что не промахнусь.

Как же я его ненавидел. Я медленно опустил пистолет, но не снял палец со спускового крючка.

— Figlio di puttana. (Сукин сын.)

Это, казалось, только позабавило его.

— Знаешь, для принца мафии ты не очень умен.

— Что это значит? — Я крепче сжал рукоять пистолета. Черт, было бы так приятно пристрелить его.

— Это значит, что ты не все продумал. Допустим, по счастливой случайности тебе удастся убить меня и покинуть этот остров, и что тогда?

— Ты хочешь знать, куда я отправлюсь дальше? И все?

— Джулио, за тобой охотятся плохие люди. Если я не убью тебя, это сделают они.

— Они не преуспели за четыре года.

— Cazzo,(Блядь), какой же ты самодовольный, — он откинул голову назад и рассмеялся.

— Хочешь, чтобы тебя снова ранили? — огрызнулся я.

— Вот мой совет: перестань вести себя как ребенок. Ты взрослый человек, так начни решать свои проблемы, а не бегать и прятаться, — он оскалился, и на его челюсти заходили желваки.

Гнев заискрился в моих жилах, яркий и горячий. Осуждающий мудак. Он не имел ни малейшего представления о том, чем я занимался последние четыре года. Как упорно я работал, чтобы найти убийц Паоло.

— Это так ты говоришь гею, что он слишком женоподобный? Слишком слабый?

— Джулио, я бисексуал. Мне нравятся мужчины и женщины. В последний раз повторяю, это не имеет никакого отношения к твоей сексуальности, — он покачал головой и вздохнул.

Я удивленно уставился на него. Алессио был бисексуалом? Что ж, это объясняло показательный минет в Малаге.

— Я не спрашивал твоего совета. И я планирую найти и убить их следующими.

— После того, как ты убьешь меня, ты имеешь в виду, — он улыбнулся, и я был потрясен, увидев ямочку на его правой щеке. Алессио не был похож на человека, у которого есть ямочки.

У Паоло были ямочки.

— Да, — прорычал я. — После того, как убью тебя.

— Тогда тебе лучше продолжать тренироваться, — он указал на две оставшиеся бутылки на пне.

— Дело в оружии, а не в моей меткости.

— И то, и другое. Ты не знаешь, как обращаться со старым оружием, особенно на таком ветру.

— А ты умеешь?

— Si, certo (Да, конечно).

Cazzata. (Бред.) Может, он и умел обращаться с дальнобойной винтовкой, но это были старые пистолеты. Кто знал, когда их в последний раз чистили и смазывали?

— Я поверю тебе на слово.

— Хочешь, я тебе покажу?

— И дать тебе оружие, чтобы ты в меня выстрелил? Ma sei pazzo? (Ты спятил?)

— Тогда, возможно, ради овец мы заключим временное перемирие.

Перемирие? Он серьезно?

— Какого черта я должен это делать?

— Тебе нужна моя помощь.

Невероятно. Я скривил губы в усмешке.

— Ты правда наемный убийца? Потому что ты только и делаешь, что болтаешь и следишь за мной…

Нож со свистом пронесся мимо меня. Лезвие вонзилось в землю в миллиметре от моего большого пальца. Я не видел, как он выпустил оружие из рук.

Вновь поднял на него глаза, но он спокойно наблюдал за мной, выражение его лица было нечитаемым.

Было ясно, что он мог убить меня, но не сделал этого. Это становилось темой наших отношений. У него было достаточно возможностей расправиться со мной не только здесь, но и в других местах.

Почему он играл со мной? Он что, получает удовольствие от власти?

К черту.

Я не был каким-то слабым, неопытным политиком. Или бредовым мировым лидером, окруженным подхалимами. Я был воспитан, чтобы убивать и причинять боль людям. Заставлять других подчиняться моей воле. Этот убийца не сделает из меня дурака.

Нагнувшись, я вынул нож из холодной земли.

Взяв его в ладонь, я сбалансировал его, изучая вес. Одним движением я направил нож в его сторону, но прицелился немного выше.

Прямо в его промежность.

Перед самым ударом он отклонился в сторону. С глухим стуком кончик ножа вонзился в деревянный загон для овец. Прямо там, где должен был быть его член.

— Будет жаль, если ты отрежешь его, прежде чем у тебя появится шанс увидеть его, — сказал он, плавно извлекая лезвие из дерева.

— Я не хочу иметь ничего общего с твоим членом, Алессио.

— Очень жаль. Это очень хороший член, — он оттолкнулся от дерева. Медленными, размеренными шагами он подошел ко мне.

Я встал в стойку, если он хотел драки, то я с радостью ее дам. В пистолете, который я держал в руке, оставалось еще два патрона. Я покрепче зажал его в ладони и взвел курок.

По мере того как он приближался, воздух становился все более разреженным. Я едва мог слышать овец за биением своего сердца. Он остановился на расстоянии вытянутой руки и указал подбородком на пистолет в моей ладони.

— Это револьвер двойного действия «Кольт Анаконда» 44-го калибра с восьмидюймовым стволом. Произведен в 1990 году в Америке в штате Коннектикут. Оригиналы теперь нелегко найти. Ружье для охотников, поэтому оно такое тяжелое.

Когда он сделал паузу, я спросил:

— Ты пытаешься произвести на меня впечатление?

— Нет, я пытаюсь объяснить, почему ты промахнулся. У ранних версий были проблемы с точностью, что может объяснить это. Кроме того, у тебя могут быть проблемы с двойным действием, пока ты не привыкнешь к нему, — он пожал плечами. — Или ты просто ужасный стрелок.

Testa di cazzo. (Говнюк.)

Подняв руку, я снова прицелился. Алессио сказал мне еще больше раздвинуть ноги, что я и сделал, и обеими руками держал пистолет. Пуля вылетела. И цель тоже. Затем я выровнялся и выстрелил снова. Бум. Вторая мишень исчезла.

Я ожидал, что он будет злорадствовать. Но когда оглянулся, то увидел на его лице странное выражение, напоминающее то, как он смотрел на меня в ту ночь в Малаге.

Это пробудило что-то во мне, и я не мог не вспомнить Алессио на коленях, басы, грохочущие в моей груди, когда он вытаскивал мой член из джинсов. Его влажный, горячий рот. Взгляд, когда он глотал мою сперму. По мне прокатился жар, темная жажда получить все это еще раз.

За этим быстро последовало отвращение. Что, блядь, со мной не так?

— Ты хорошо выглядишь с пистолетом в руке, принц, — его голос был глубоким. Ласка, которую я чувствовал до самых пальцев ног.

Я отмахнулся от своих чувств. Если он не собирался меня убивать, то ему незачем быть здесь.

— Убирайся с моей территории, убийца.

Шрам на его щеке искривился, когда он нахмурился. Он открыл рот, чтобы заговорить, но потом закрыл его. Хорошо, потому что я не хотел слушать, что он скажет.

Молча он прошел мимо меня. Продолжил путь к фермерскому дому и тропинке, ведущей в город. Его движения были плавными и грациозными, но одновременно строгими. Военная подготовка была очевидна во всем, что он делал.

Я не сдвинулся с места. Вместо этого наблюдал, как его фигура уменьшается и уменьшается. Наконец он исчез на тропинке.

Тогда я подобрал оружие и вернулся в дом. Мне нужно было решить, что делать дальше.

Алессио

Я должен был знать, что он будет ждать.

Когда на следующее утро я отправился на пробежку по тропе, обнаружил Джулио прислонившимся к скале, сложив руки на груди. Я усмехнулся, но не остановился.

Его шаги стали совпадать с моими.

Я ничего не сказал, но побежал дальше, не желая потерять его на склоне.

У Саши было две работы. Одна - в Торонто на следующей неделе, другая - в Сан-Паулу через неделю. Это означало, что мне придется иметь дело с Джулио за два дня до парома. После его смерти мне придется лететь из Эдинбурга в Лондон и обратно в Канаду, меняя личность на каждом рейсе.

Мое пребывание в Каннах закончилось.

Наконец-то я мог вернуться к нормальной жизни, поэтому позволил себе хотеть и чувствовать, когда дело касалось этого человека. Он стал навязчивой идеей. Это нарушало все мои правила, но я не мог предотвратить это.

С тех пор как впервые увидел его на той улице Сидерно, улыбающегося отцу и мачехе, я не мог ясно мыслить. И за этим последовала ужасная удача.

— Плохое настроение сегодня, убийца?

Он был ближе, чем я ожидал. Как он поспевал? Я ничего не сказал, просто продолжал бежать.

— Я жду тебя уже тридцать минут, — продолжал он. — Уже начал думать, что ты проспал.

Mai dai. (Никогда.) Я никогда не спал дома, с тех пор как жил с моей нонной.

— Но, возможно, ты пытаешься избежать меня. Что затруднило бы мое убийство, не так ли? — он продолжал говорить.

Я стиснул зубы, пока боль в челюсти не заглушила разочарование. Всю свою жизнь я скрывала свои чувства и намерения. Этот человек видел меня насквозь и раздражал меня. И я, как дурак, ему позволял.

— Сегодня твой последний день на земле. Странно, что ты тратишь его на то, чтобы втянуть меня в спор, — я оглянулся через плечо.

— Ты хочешь знать, что я думаю?

Нет, совершенно не хотел.

Холод жалил легкие, пока я поднимался, ноги горели. Мне это было необходимо. Мне нужно было наказать свое тело, довести себя до изнеможения.

— Я думаю, ты не хочешь меня убивать. Думаю, ты...

В мгновение ока я крутанулся на месте, схватил его и ударил спиной о камень. Я обхватил его за горло и наклонился.

— Ты понятия не имеешь, чего я хочу.

— Разве?

На его лице не было ни капли страха, ублюдок. Он смотрел на меня с вызывающим блеском в глазах, его губы кривились в знающей ухмылке.

Я сильнее сдавил его горло.

— Почему я не должен тебя убивать? Просвети меня, принц.

— Тебе нравится наблюдать за мной, нравится думать о том, что мы сделали в Малаге.

Я судорожно вдохнул. Казалось, что воздуха не хватает, хотя мы находились на улице, где вокруг не было ничего, кроме травы, грязи и океанского бриза. В ушах слышалось биение сердца, кровь бурлила в венах.

— Мне плевать на Малагу. Как и на тебя, — я попытался усмехнуться.

— Так почему же я все еще жив?

— Может быть, я не тороплюсь. Ты не сбежишь, так зачем мне спешить?

— Ты не убьешь меня, — его взгляд был непоколебим.

— Убью, не волнуйся. Ты даже не поймешь. И это будет безболезненно.

Он положил руку мне на талию.

Я резко вдохнул. Джулио прикасался ко мне. Его грубая хватка легла на мою бедро, словно он имел на это право. По моей коже пробежали мелкие разряды, а в паху напряглось от потребности. Я чувствовал жар его тела, даже под плотной одеждой. Мне было одновременно и мало, и слишком много.

Я так сильно хотел прикоснуться к нему, что дрожал от желания. Но не доверял себе.

Я отпустил его, как будто он был боевой гранатой.

— Если бы ты собирался убить меня, ты бы уже сделал это, — он не двигался.

— Оттягиваю неизбежное.

Оттолкнувшись от камня, он направился ко мне. В нем не было ни страха, ни колебаний В каждом шаге сквозила уверенность, расслабленность и спокойствие. Полная противоположность мне в данный момент.

— Cazzata. (Брехня.) Если жизнь меня чему-то и научила, — сказал он, — так это тому, что не существует такого понятия, как неизбежность.

Я ничего не ответил. Он был неправ. То, что я выследил его, было неизбежно. Его смерть была неизбежна.

Он обошел меня и помчался вверх по тропе, промерзлая земля хрустела под его ботинками. Я последовал за ним. Мы начали с легкой пробежки, чтобы согреться, и направились к холмам. Воздух был холодным, а тропинка — твердой. Я сосредоточился на своих ногах, и дыхании, на своем окружение. На всем, кроме мужчины передо мной.

— Так ты сверху или снизу? С мужчинами, — прошло десять минут, прежде чем он заговорил.

Я понял, что он делает. Хмуро посмотрел на его широкую спину.

— Почему у тебя один секс на уме?

— Просто поддерживаю разговор, убийца. Мне интересно узнать о человеке, который хочет меня убить.

Он пытается смягчить меня в надежде, что я не выполню заказ? Заставить нас общаться на человеческом уровне? Такую тактику использовали пленники по отношению к своим похитителям. И она не сработает.

— Ты зря тратишь время.

— Это значит, что ты не ответишь?

— Нет, это значит, что я знаю, что ты делаешь. Кроме того, я не люблю ярлыки.

— Не хочу тебя расстраивать, но буква «Б» в слове «ЛГБТ» означает «би». Это определенно ярлык.

Я предполагал это, но не пытался анализировать свою сексуальность или думать о том, что это значит. Я спал с теми, кто меня привлекал в тот момент. Так получилось, что меня привлекали и женщины, и мужчины. Я долгое время не понимал этого, особенно в молодости. В армии мои сослуживцы пытались убедить меня в том, что я гей и что я обманываю их, время от времени переспав с женщинами. Но киска возбуждала меня не меньше, чем член.

— Может, ты квир?

— Неужели геи обсуждают такие вопросы?

— Да.

— Мне нравится трахаться и быть трахнутым. Помогло?

Джулио споткнулся, и быстро выпрямился. Я подавил довольную ухмылку. Он не был так невосприимчив ко мне, как притворялся.

Он тоже часто вспоминал ту ночь в Малаге?

Мы долго молчали, бежав все выше по тропинке, его дыхание становилось все более затрудненным. Мне нравилось наблюдать за тем, как напрягаются его мышцы. Как пот собирается между лопатками. Зрелище искупало медленный темп.

— Когда ты понял... что ты би? — задыхался он.

Я вздохнул. Очевидно, он думал только об одном.

— Около девяти или десяти, я полагаю. Моя Нонна смотрела очень много футбола. Меня не особо волновала игра, но я был очарован игроками.

— Трудно было в армии? Найти мужчин, с которыми можно переспать?

— Нет, совсем нет. Это было легко, но нужно было делать это быстро, — я усмехнулся.

Он больше ничего не сказал. Думал ли он о своем воспитании? О своем любовнике, который был убит в Бельгии? Мне стало любопытно, о чем он думает.

— А ты? Когда ты узнал?

— Всегда.

— Как ты скрывал это от отца?

— Оглядываясь назад, я не могу поверить, что Фаусто не догадался об этом. У меня в спальне на стенах висели постеры Джанлуиджи Буффона.

Я приподнял удивленно брови. Мы с Буффоном были одного роста, с похожими чертами лица, оба с темными волосами. Признал ли Джулио сходство?

— Фантастический вратарь.

— Я был одержим им. Никогда даже не рассматривал женщину в том же ключе.

— Ты когда-нибудь спал с женщиной?

— Нет, никогда. Мы с Паоло нашли друг друга, когда мне было шестнадцать. Он был моим первым.

— Ты, должно быть, скучаешь по нему.

Он пожал плечами, как бы говоря:

«Что поделаешь».

— Да, но у меня было много времени, чтобы примириться с чувством вины. Я и представить себе не мог, что кто-то попытается меня убить. Думал, что свободен от всего этого. Что мы будем...

В безопасности.

Как он мог быть таким наивным?

— У твоего отца было много врагов.

— Дело не в моем отце. Я - позор, гей, который поклялся им своей жизнью и ушел. Они не могут меня отпустить.

Я понятия не имел, кто ответственен за взрыв машины, но сильно сомневался, что это была Ндрангета.

— Что говорит твой отец?

— Что тот, кто несет ответственность, мертв. Но я не могу принять на веру, пока не узнаю наверняка.

— Автомобильные бомбы не использовались со времен Каморры или Коза Ностры с восьмидесятых годов. Поэтому не думаю, что это Ндрангета.

— Тогда кто же? Ты наемный убийца. Кто до сих пор использует бомбы в автомобилях?

— Несколько групп, — Фракции Аль-Каиды и ИГИЛ. РПК. Русские. — Им нет до тебя дела.

— Тогда, что это было? Совпадение? — его голос повысился от гнева. — Я видел запись взрыва с камер видеонаблюдения. Не было никаких сомнений, какая машина была их целью.

Это удивило меня, хотя и не должно было.

— Ты расследовал взрыв.

— Sì, certo. (Конечно) А ты думал, что я сидел на жопе ровно четыре года?

— Я думал, ты торговал кокаином, — сухо сказал я.

Он резко остановился, заскользив кроссовками по холодной земле. Развернувшись, он уставился на меня сузившимися глазами.

— Ты следил за мной в Малаге.

— У тебя сложилось впечатление, что я впервые нашел тебя в том клубе? Ma dai, (Да брось) Джулио, — он ничего не сказал, и я продолжил. — Миллион евро за один день, — он присвистнул. — Мило.

— Cosa? (Что?) — он положил руки на бедра и что-то пробормотал.

— Я сказал, что могу снизить цены на существующих поставщиков, потому что это только я. У меня нет накладных расходов.

— Умно с твоей стороны. А твой отец знает, что ты делаешь?

— Конечно, нет.

— Потому что ты боишься, что он попытается захватить власть?

Джулио посмотрел на меня так, как будто у меня две головы.

— Cristo, Алессио, потому что он будет беспокоиться о моей безопасности.

— Разве ты не беспокоишься о своей безопасности? — я поднял руки в знак извинения.

— Я на отдаленном шотландском острове, бегу трусцой с человеком, которого наняли, чтобы убить меня. Думаю, мы оба знаем ответ на этот вопрос.

Повернувшись, он снова начал подниматься по тропинке. И я снова последовал за ним.