Цель мафии

Глава 18

Джулио

— Что ты сделал? — рыкнул я негромко, чтобы меня не подслушали. — Che cavolo fai,(Что за черт) Алессио!

Алессио слегка покраснел.

— У меня не было выбора. Мне нужно обеспечить твою безопасность. И мы должны...

— К черту, — я потащил его к краю палубы, подальше от того места, где Николай и Тео болтали в гостиной. — У тебя не было права соглашаться ни на одно из этого.

— Не имел права?

Я ткнул пальцем ему в грудь.

— Мы решаем всё вместе. Если только... — неужто я совсем его не понимаю? Я так не думаю, учитывая все, что сказал и сделал Алессио. Но я должен был быть уверен. — Мы не вместе? Для тебя это временно?

Он схватил меня за бедра и прижался своим лбом к моему. Тепло от его большого тела окутало меня и проникло в душу.

— Мы вместе, принц, — прошептал Алессио. — Я же сказал тебе, ты мой.

— Хорошо, — я провел руками по его спине. — Тогда мы решаем вместе. Не хотелось бы, чтобы ты был в долгу перед братвой, — кто, блядь, знал, что Николай потребует от Алессио взамен? Убийство Папы Римского? Мирового лидера? Диктатора? — И я должен заботиться об интересах Тео. Он мой друг.

— А что еще я должен был делать? Мне нужно оберегать тебя.

Я хотел вздохнуть. Мне была понятна защитная жилка Алессио, но я не слабак. Кроме того, я был убийцей. Меня вырастили, чтобы управлять империей, и я не боялся Братвы.

И я не собирался жертвовать Алессио и Тео ради собственной безопасности.

— Ты доверяешь мне? — я схватил Алессио за шею. И крепко сжал.

— Конечно, — он обиделся, что я вообще спросил.

— Va bene, (Хорошо) пошли.

Отпустив его, я направился в салон, это не могло ждать. Николай надавил на Алессио... но я собирался надавить в ответ.

Я снял солнцезащитные очки, когда мы вошли в салон. Тео и Николай сидели на диване и тихо разговаривали. Тео поднял глаза при нашем приближении.

— Bello? Все в порядке?

— Мне нужно побыть наедине с Ником.

— Mon grand? — Николай поджал губы, Тео повертел головой между мной и Алессио, а затем на Николая.

— Все в порядке, Лучик. Дай нам минутку, — Николай помог Тео встать на ноги, затем поцеловал его в макушку.

Тео придвинулся ближе ко мне. Я видел, что он волнуется.

— Мне остаться? — тихо спросил он.

— Нет. Мы ненадолго.

Он переключил свое внимание на Алессио.

— И я полагаю, ты тоже останешься.

Алессио кивнул. Тео похлопал его по руке, а затем вышел на палубу один.

— В мой кабинет? — спросил Николай.

— Да, — сказал я. Не хотелось, чтобы Тео подслушал наш разговор.

Николай вышел из салона. Тогда я стал следовать за ним, но Алессио положил руку мне на плечо.

— Что ты делаешь?

Я умел вести переговоры, разбираться с преступниками и бандитами. Поэтому я не волновался.

— Расслабься, убийца. Увидишь.

Мы втроем пробирались по тесным коридорам, отделанным тиковыми панелями и латунными светильниками. Стены украшали современные абстрактные произведения искусства, несомненно, оригинальные, стоящие кучу денег.

Николай подвел нас к закрытой двери, которую он отпер и держал открытой. Я вошел и сразу же опустился на диван у стены. Он прохаживался за своим столом, а Алессио стоял где-то посреди комнаты. Едва закрылась дверь, как она снова открылась, и появился человек Николая. Он завис у выхода, как бы загораживая его, но я не обратил на него внимания. Вместо этого я сосредоточился на своем противнике.

Я сотни раз видел, как это делал мой отец. За последние четыре года я и сам так делал, когда имел дело с опасными людьми. Русские, возможно, и превосходили нас в силе, но итальянцам не было равных в стиле.

Первый ход?

Я сел в центре дивана и скрестил ноги, затем перекинул одну руку через спинку. На мне не было рубашки, так что мои татуировки и различные шрамы расскажут долгую историю без необходимости ее озвучивать.

Второй частью — использование тишины. Поэтому я покрутил солнцезащитными очками и притворился, что я абсолютно спокоен. Никаких забот, никакой угрозы.

Николай постукивал пальцами по деревянному столу, наблюдая за мной. Его лицо напоминало высеченный гранит, холодный и отстраненный. Его взгляд был ледяным и пристальным, как хорошая русская водка. Взгляд человека, привыкшего добиваться своего.

Но я не торопился заговорить. Посмотрим, кто сломается первым.

— Ты — Джулио Раваццани, — сказал он после долгой минуты, и теперь я отчетливо слышал русский акцент в его речи.

— Ты слышал о моей семье? — я постарался, чтобы мой акцент тоже был густым, каждый слог должен был напомнить ему, с кем он имеет дело.

— Я знаю о твоем отце.

— Хорошо. Это сэкономит нам время, — я наклонил голову. — Отец воспитывал меня, чтобы я стал наследником его империи. За восемнадцать лет жизни под его началом я многое повидал. Когда люди лгали, а когда говорили правду. И знаешь, чему еще я научился?

Ник промолчал, и я продолжил.

— Я научился понимать, когда меня пытаются использовать в своих интересах.

На этом я замолчал.

— Allora, (Итак) — сказал я после долгой паузы. — Ты сказал Алессио, что он должен тебе услугу. Это обещание я отменяю. Он тебе ничего не должен.

— Ты так хочешь стать кормом для рыб? — усмехнулся Николай.

— Я не позволю ему согласиться на работу для тебя, не зная деталей. Если ты хочешь нанять его, действуй по надлежащим каналам. Если он согласится, тогда ты заплатишь ему чертову уйму денег за его услуги.

— Эти обещания даны из лучших побуждений, чтобы ты остался жив.

— Ты не убьешь ни одного из нас.

— Я не был бы так уверен в этом, — мягко и с опасными нотками сказал Николай.

— Ты в курсе, что несколько месяцев назад я жил в Малаге? — я сохранил свой тон легким.

— И?

— Пока я там был, то был очень занят. Немного этого, немного того. Capisce? (Понимаешь?)

— И? Какое отношение это имеет ко мне?

— Братва там. Голубев и его люди. Ты их знаешь?

— Да, конечно.

Я так и предполагал. Если Николай был настолько могущественным, как говорил Алессио, он был бы похож на моего отца, с его руками в разных местах по всей Европе.

— Когда я искал партнера, Голубев показался мне ... неприятным. Вместо него я работал с местным жителем Мартиньес.

— Он тоже неприятен, — сухо сказал Николай.

Насколько я понял, Братва и Мартиньес годами боролись за контроль над Малагой и испанским рынком наркотиков. У Мартиньеса были определенные колумбийские связи, которые не доверяли русским. Это позволяло Мартиньесу держать удушающий контроль над товаром. Его высокий спрос и ненасытная жадность — вот что позволило мне продать ему двадцать килограммов.

— Да, но у него есть слабость, которой можно воспользоваться.

Николай наклонился вперед в своем кресле.

— Ты знаешь о слабостях Мартиньеса? — я уловил нотку неверия. Николай не думал, что я говорю правду.

— Позвони Голубеву. Спроси его, встречался ли он со мной три месяца назад. Тогда я пользовался именем Хавьер Мартин, — я жестом указал ему на телефон на столе.

Николай, казалось, обдумывал это. Он посмотрел на своего человека у двери. Тот, должно быть, кивнул, потому что Николай поднял свой телефон, разблокировал его и нашел контакт, который искал. Он поднес мобильный к уху. Голубев тут же взял трубку, и они обменялись фразами на русском языке. В трубке прозвучало имя Хавьер Мартин.

Когда Николай положил трубку, он бросил телефон на стол и уставился на меня. Медленно я покрутил солнцезащитными очками.

— Полагаю, Голубев подтвердил мой рассказ. И учти, Алессио свободно говорит по-русски, — я указал подбородком в сторону своего ragazzо. (парня)

— Да, — отрезал Николай. — Он сказал, что Хавьер Мартин предложил много кокса по смешной цене. И сказал, что это видимо дерьмовый продукт.

— Так и есть, — сказал я, кивнув. — И в этом слабость Мартиньеса. Его люди не умеют отличить, когда им продают чистую колу или пищевую соду. Но я не лгал Голубеву о своей способности привезти туда все, что ему нужно. Я могу помочь ему вывести Мартиньеса из бизнеса.

— Голубев никому не доверяет. Это то, что помогло ему дожить до шестидесяти лет.

— Мои знакомые тоже мало кому доверяют, но они доверяют мне и моей семье. И они будут доверять тому, с кем я скажу им работать в Малаге.

— Голубев, ты имеешь в виду. Если я соглашусь оставить тебя в живых.

— Нет. Голубев упустил свой шанс, — он обращался со мной как с дураком. Как с мальчишкой, играющим в мужскую игру. Я бы такого не простил. — Но ты, Николай, я мог бы заставить их работать с тобой.

— Ты думаешь, что я хочу расширить свою деятельность в Испании, — морщины вокруг его глаз углубились, когда он прищурился на меня.

— Нет, — я сделал паузу, а затем четко сказал: — Мы бы расширили свою деятельность в Испании.

— У меня нет намерения вступать в бизнес с Фаусто Раваццани.

— Я предлагал совсем не это. Бизнес будет между нами.

— А что с Голубевым? — взгляд Николая метнулся к его товарищу возле двери.

— Он старый. Из другой эпохи. Мы с тобой могли бы заработать на нем кучу денег.

Мгновение тянулось. Я понял, что он заинтригован.

— Ты делал это раньше?

— Конечно. Франкфорт, Гамбург, Задар, Тирана и Корфу. Я не задерживался на одном месте надолго из предосторожности. Но как только мы с Алессио разберемся с сицилийцами, я буду готов пустить корни и развивать свой бизнес, — я лениво покрутил солнцезащитные очки. — Почему не в Малаге?

Ник откинулся назад, наклонив стул в сторону, и уставился на дальнюю стену. Я не давил, зная, что ему нужно все обдумать. Убийство Голубева дело рискованное. Нужно было действовать осторожно.

— Я подумаю, — наконец сказал Николай, вставая. — Я обсужу это со своими людьми, — он кивнул молчаливому человеку, все еще загораживающему дверь.

Как он мог отказаться? Я предлагал ему миллионы евро на блюдечке.

Но в конце концов, я знал, что он согласится.

— Подумай и дай нам знать. А теперь, я полагаю, Алессио попросил ноутбук, чтобы немного поискать информации? — поднявшись, я надел на голову солнцезащитные очки.

— Следуй за мной. Я отведу тебя в комнату охраны, — Николай обошел стол.

Когда он проходил мимо меня, я схватил его за руку. Вся комната замерла, как будто мы все стояли на краю обрыва. Но мне нужно было сказать еще кое-что, что-то очень важное.

— Если мне покажется, что он в опасности, — тихо сказал я. — Если я посчитаю, что ему нужно рассказать, я сделаю это. Он заслуживает того, чтобы знать, с каким человеком он в постели.

Мы оба знали, что я говорю о Тео.

— Ему ничего не угрожает, Раваццани. Не от меня.

— Хорошо. Проследи, чтобы так и оставалось.

— Я не дурак и не ребенок. Я знаю, чем рискую, и делаю все, чтобы оградить его от моей жизни. Он вернется в Париж на следующей неделе, ни о чем не подозревая, — Николай стряхнул мою руку.

— Но, возможно, с разбитым сердцем.

На лице Николая промелькнул намек на вину или сожаление, прежде чем его обычная маска вернулась.

— Но он будет жив.

Алессио

Если когда-либо и оставались какие-либо сомнения в происхождении Джулио или его родстве с Фаусто Раваццани, эта встреча полностью их развеяла.

Джулио был чертовски гениальным мастером, спокойным и невозмутимым, уверенным, но не хвастливым. Он поставил перед Ником единственную вещь, перед которой никто в этом мире не мог устоять: деньги.

Но партнерство с Николаем Кузнецовым и Братвой? Это был рискованный шаг. Я не знал, что Джулио хочет вернуться в Малагу и снова заняться торговлей кокаином. Разве мы с ним не должны были решить это вместе?

Я нахмурился, когда мы вышли вслед за Николаем из его офиса. Хотя испытал облегчение от того, что больше не должен Николаю, я сомневался, что план Джулио был лучше. Скорее всего, стало еще хуже. Теперь мы будем иметь с ним дело годами, а не в течение одной короткой работы.

— Перестань волноваться, — прошептал Джулио мне на ухо, когда мы оказались в коридоре.

Я промолчал. Нам нужно было остаться наедине, чтобы поговорить.

Мы прошли мимо мостика. Капитан и один из членов экипажа были внутри, за пультом управления, и они кивнули в знак почтения Николаю, когда он проходил мимо. Николай открыл узкую дверь и жестом пригласил нас войти. Один из его людей сидел за столом и печатал на клавиатуре. Перед ним стояли три больших монитора, но я не мог видеть, над чем он работает.

При появлении большого босса он выпрямился. Николай заговорил по-русски, сказал человеку, что мы ищем какую-то информацию, и попросил его помочь нам. Затем он повернулся и ушел.

Тишина затянулась, когда захлопнулась дверь.

— Ты говоришь по-английски? — спросил я мужчину по-русски.

— Нет, — он покачал головой.

— Не против, если мы сядем? — я подошел.

Он жестом указал на одно свободное место рядом с собой. Мы с Джулио обменялись взглядами.

— Садись, убийца, — тихо сказал Джулио по-итальянски. — Ты говоришь на его языке, поэтому можешь сказать ему, что делать.

Присев на единственный стул и посмотрел на три экрана: на двух из них были видны камеры наблюдения. Я заметил, что в каждой гостевой каюте, кроме нашей, было по одной камере. Это было только потому, что я нашел камеру и уничтожил ее. На другом мониторе был компьютерный код.

— Чем я могу помочь? — спросил мужчина.

— Ты можешь взломать полицейские архивы в Брюгге?

— Конечно.

— Мы ищем материалы, видеозаписи о взрыве автомобиля, — я посмотрел на Джулио. — Дата взрыва автомобиля?

Русский начал печатать, пока Джулио называл дату. Тогда я перевел и сообщил ему другие основные детали.

— Полагаю, поскольку с помощью этой программы удалось узнать наши личности, значит, у тебя есть программа распознавания лиц.

— Да.

Это было хорошо. Оглянувшись через плечо, я спросил:

— Ты проверял записи камер видеонаблюдения с помощью распознавания лиц?

— Нет. Бельгийская полиция сказала, что на них плохо видны лица. А что? Думаешь, он может что-то провернуть?

Технология распознавания лиц значительно улучшилась за последние несколько лет.

— Не узнаем, пока не попробуем. Но даже знание того, что мы ищем сицилийца, может помочь сузить круг подозреваемых.

— Такой чертовски умный, — Джулио наклонился и поцеловал меня в макушку.

В груди кольнуло, как будто кто-то дернул за ниточку. Наверное, я покраснел.

— Тебе не нужно оставаться.

— Уверен?

— Вполне возможно, что это затянется. — Несомненно, он хотел успокоить Тео. И мне больше не нужно было беспокоиться, что Николай разрубит Джулио на куски и выбросит за борт. — Я не возражаю.

Джулио сжал мое плечо и вышел из комнаты, словно он хозяин тут. Как завороженный, я смотрел на его мускулы под всеми этими татуировками. Черт возьми. Мне никогда не надоест смотреть на него.

Но я начинал понимать, что он гораздо больше, чем просто красивое лицо.

Потребовалось время, но человек у Николая был талантливый. Я наблюдал, как это делает Саша, когда нам требовалась секретная информация, недоступная по обычным каналам. Но она работала не так быстро, как этот человек.

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Андрей.

— Меня Алессио, — сказал я, хотя он и не спрашивал. Он никак не отреагировал, продолжая печатать на клавиатуре. Я не стал его больше беспокоить. Я не умел вести светские беседы, и понял, что ему это тоже не нужно.

Как только Андрей зашел в полицейские архивы, мы нашли взрыв машины. Там были заметки о Паоло, даже фотография паспорта. Я смотрел на лицо человека, которого любил Джулио. Он был красив, как культурист, крепкая шея и грубые черты лица. Нос, который когда-то был сломан. Каштановые волосы и карие глаза. Он выглядел добрым.

Как я и ожидал, полицейские отчеты оказались бесполезны. Они подозревали организованную преступность и не утруждали себя дальнейшим расследованием. Имя Джулио не упоминалось, но были ссылки на связи с итальянской преступной организацией.

Андрей поднял архивные записи камер видеонаблюдения. Мы медленно их просматривали. Увеличивали, приближали. Вытащили кадры с соседних камер. Андрей сделал снимки всех лиц, которые, по нашему мнению, могли иметь отношение к взрыву.

В разные моменты заходили другие члены команды Николая. Подозреваю, что они проверяли нас по указанию Николая, но они не обращали внимания на Андрея, смеялись и шутили с охранником. Андрей то и дело улыбался.

Когда я проверил свой телефон, то с удивлением увидел, что прошло четыре часа.

— Хочешь поесть? — спросил Андрей, вставая, чтобы передернуть плечами. — Изображения загружаются в программу. На обработку может уйти два-три часа.

— Нет, спасибо. Я пойду на палубу. Сообщишь мне, если получишь совпадение?

— Конечно.

— Спасибо, Андрей, — я пожал ему руку.

Выйдя из крошечной комнаты, я направился к палубе. До меня доносились музыка и смех Джулио. Мое настроение поднялось, как будто одна мысль о нем наполняла меня радостью. Dio,(Господи) я вляпался мама не горюй, когда речь заходила об этом мужчине.

Я влюбился в него.

Интересно а Джулио чувствовал то же самое? Мне все еще не нравилось, что он решил сотрудничать с Николаем, даже не обсудив это со мной. Возможно, то, что было между нами, Джулио считал временным. Возможно, он использует меня, чтобы найти тех, кто охотится за ним, а потом планирует избавиться от меня.

Cazzo, я ненавидел неизвестность. Именно поэтому я не любил отношения и чувства.

Они были в бассейне, облокотившись на бортик, и разговаривали, когда я вышел. Тео извинился и оставил нас с Джулио наедине. Как только я появился, Джулио посмотрел на меня поверх своих солнцезащитных очков.

— Нашел что-нибудь?

Я видел только великолепного мужчину. Его волосы были мокрыми, зачесанными назад. Пальцы у меня чесались от желания провести по его блестящей коже.

— Сейчас программа прогоняет изображения. Мы узнаем, работает оно или нет, через несколько часов, — я ткнул в него пальцем. — Вылезай из бассейна.

— Почему? — он улыбнулся своей сокрушительной улыбке.

— Потому что я так сказал.

Используя бортик для опоры, Джулио одним плавным движением оттолкнулся руками. Вода каскадом стекала по его спине и ногам, затем он вышел и направился ко мне.

— Ты хочешь есть? — он остановился совсем рядом.

— Нет.

— Тогда чего же ты хочешь? — он прикусил губу, прекрасно зная ответ.

— Тебя, — я зацепил пальцем его пояс и притянул его ближе.