Цена манильской сигары

МАНИЛА: 1986 В НОЧЬ СО ВТОРНИКА НА СРЕДУ

Утро 26 февраля 1986 года. Я подошел к окну корреспондентского пункта, расположенного на двенадцатом этаже здания, на авеню Айала, главной улицы Макати, делового центра филиппинской столицы. Горизонт закрывала цепочка невысоких гор, над ними стелились редкие облака. Разноцветные крыши вилл только вблизи пробивались для глаза через зеленые кроны тропических деревьев, остальное, казалось, до самых гор покрыто зеленым «одеялом». Внизу бензоколонка «Шелл» на перекрестке улиц Эпифанио де лос-Сантос и Айяла. Обычно в такое время обе трассы уже заполнены автомашинами. В это утро они были пустынны. Вдруг танки и бронетранспортеры. В обратном вчерашнему направлении. Неужели пал военный городок Камп-Краме? Неужели президенту Маркосу удалось уговорить Хуана Энриле и Фиделя Рамоса? Позвонил на студию телевизионного канала, который работал круглые сутки, и спросил знакомого журналиста. «Нет, — ответил он, ни Камп-Агинальдо, ни Камп-Краме не капитулировали. Так же как и их хозяева».

Драма эта началась давно. И вовсе не в августе 1983 года, когда в манильском международном аэропорту при невыясненных обстоятельствах был убит лидер оппозиции Бенигно Акино, давнишний противник Ф. Маркоса. Убийство только ускорило события. Они были неизбежны. Страна начала вползать в экономический кризис. С конца предыдущего десятилетия ее внешние долги превысили 26 миллиардов долларов, цены на товары первой необходимости бежали вверх, росла безработица. Все, кто мог, стремились уехать на заработки за границу. Преступность и проституция приняли широкие масштабы. Недовольство охватило почти все уровни филиппинского общества. Соперничество и грызня за доходные места разлагали правящую верхушку. Армия представляла сложный организм — одна часть офицеров занималась грабежом, вымогательствами (глав-ним образом в сельской местности), другая, преследуя свои цели и выдвинув лозунг «Необходимы реформы, необходимо навести порядок!», надеялась потеснить более удачливых, но постаревших соперников. Участились забастовки. К осени 1985 года обстановка накалилась. В этой ситуации 3 ноября президент Маркос заявил, что намерен провести досрочные президентские выборы. Они нужны ему были, чтобы отмести разговоры, будто он не контролирует положение, заставить замолчать противников, получить мандат на еще один (6-летний) срок президентства. Однако на этот раз Ф. Маркос встретился с сильной оппозицией, которая в ходе предвыборной борьбы консолидировала силы, собрав под свои, главным образом антимаркосовские, знамена противников администрации из разных групп буржуазии, заручившись при этом поддержкой определенных влиятельных кругов в США. Глава римско-католической церкви на Филиппинах архиепископ Манилы кардинал Син в силу разных причин (в немалой степени личных) выступил на стороне оппозиции. Более того, энергично убеждал Ватикан не только запять нейтральную позицию, но и выступить против Маркоса. В результате перегруппировки сил оппозицию возглавили Корасон Акино, вдова Б. Акино, и известный политический деятель С. Лаурель, представляющие две, наиболее действенные группы антимаркосовской коалиции.

И вот началась подготовка к выборам, назначенным на 7 февраля 1986 года. Было много разговоров о том, будут ли это «честные выборы», пройдут ли они в обстановке, исключающей жульничество и подтасовку. Позднее президент США Рейган скажет: «Ну и что? Каждая сторона занималась махинациями. Все этим занимаются». И действительно, сразу же после начала подсчета голосов стало ясно: истинный итог подвести вряд ли удастся. Подсчет вели сразу три организации — Комиссия по выборам (государственная, официальная), Национальное движение за свободные выборы — НАМФРЕЛ — и Организация, созданная представителями прессы. Каждая использовала при подсчете голосов свои методы. Результат у всех получился разный. Тогда за дело взялся Батасанг памбанса (Национальное собрание). У его счетчиков все сошлось как надо. И поздно вечером 15 февраля представитель парламента объявил Маркоса избранным на пост президента на новый срок с перевесом в 1,5 миллиона голосов, хотя огромное множество итоговых документов по выборам фактически было недействительно (то конверты порваны, то подписей нет, в иных конвертах число зафиксированных голосов превышало численность населения данного района). Это in стало той спичкой, от которой разгорелся пожар.

16 февраля Корасон Акино, главный претендент на пост президента, соперник Ф. Маркоса, объявила о начале кампании за гражданское неповиновение. В страну хлынули американские сенаторы, советники, конгрессмены. Посла США в Маниле назвали «Шатл» (Челнок), поскольку в один и тот же день он наносил визит президенту, лидеру оппозиции, кардиналу, генералам… К берегам Филиппинского архипелага двинулся седьмой флот США. Американские военнослужащие, отпущенные в увольнение, вернулись на базы. Посольства ряда государств в Маниле стали готовиться к эвакуации семей сотрудников.

22 февраля 1986 года министр национальной обороны X. Энриле и заместитель начальника генерального штаба Ф. Рамос заявили, что якобы Маркос принял решение их арестовать. В связи с этим они укрылись в Камп-Агинальдо и Камп-Краме и потребовали отставки президента. Оба в эти дни были в защитной форме без знаков различия. X. Энриле носил пуленепробиваемый жилет, на груди автомат. На Ф. Рамосе жилета, похоже, не было. Он казался спокойнее.

И вот в небе появились боевые вертолеты. Заурчали моторы тяжелых военных машин. Выступая вечером по телевидению, Маркос призвал народ к спокойствию, а Рамосу и Энриле посоветовал образумиться. Однако они «не образумились». Утром следующего дня из международного пресс-центра мне позвонила Бекки Кабрера и сказала: «В 11 во дворце Малаканьянг состоится пресс-конференция президента». Поначалу ехать было легко. В обычные дни в Маниле утомительные пробки из длинной вереницы машин, на сей раз — никого. Оказалось, что от авеню Айяла до района, где расположен президентский дворец, по пустынным улицам езды минут пятнадцать (хотя раньше на это уходило около часа). Однако вскоре на пути выросли заграждения из колючей проволоки. Как же преодолеть это препятствие? Увидев в одном из заграждений отверстие, через которое пролезали разносчики воды и жареных бананов (видимо, армейская кухня не приезжала, а пойти в столовую солдаты не имели права), я оставил машину и скоро оказался по другую сторону баррикады. Километра тр<и пришлось идти под палящим солнцем. Вот и дворец. Охранники направили меня на третий этаж здания, где находилась канцелярия президента, в том числе и офис господина Бигорнии, чиновника в ранге заместителя министра, занимавшегося прессой и иностранными корреспондентами. В коридорах царила напряженная обстановка. Бекки записывала имена пришедших. Потом мы все пошли за ней во дворец. Перед дворцом человек двести-триста рыхлили грядки. Как потом выяснилось, это были солдаты охраны. Подошли к воротам. Как и прежде, раздали карточки, которые следовало повесить на фотоаппарат (корешок с адресом и фамилией владельца камеры остается у охраны), и проверили, нет ли оружия. Миновали горку, сложенную из национальных флагов (понятно, ведь завтра инаугурация — посвящение президента в должность, и флаги украсят дворец и окружающий его парк).

Собравшихся попросили подождать в помещении на первом этаже. Оглядываю собратьев по перу и не вижу корреспондентов Ассошиэйтед Пресс, Франс пресс, Рейтер. Где же они? Такое событие!

— Все у Энриле и Рамоса, — улыбается Силва, «королевский фотограф», то есть облеченный правом и доверием фиксировать все президентские церемонии. — Там главное событие. Поверь мне, это, наверное, последняя конференция в Малаканьянге…

В это трудно поверить.

Ровно в 11 утра вошел Ф. Маркос в сопровождении Ф. Вера, начальника генерального штаба, и дюжины генералов. Президент занял свое обычное место перед телекамерами, как всегда засверкали блицы. Он был спокоен и сосредоточен, чего нельзя было сказать о генералах, особенно нервничал Вер. Мрачные, в сторонке сидели министры. Супруга президента присела на скамейку поодаль, вне досягаемости телекамер.

Ф. Маркос сказал, что он контролирует положение, генералы на его стороне, Энриле и Рамос намереваются захватить дворец, уничтожить физически его и первую леди. Произносились, хотя и нечасто, слова «заговор», «военный переворот». После Маркоса с заявлениями-признаниями выступили разоблаченные и схваченные участники заговора (среди них был офицер из личной охраны супруги президента). Они рассказали о планах взятия дворца и заявили, что главная цель, которую они преследовали, — убедить Маркоса в том, чтобы он вы-шел в отставку.

От пресс-конференции осталось чувство тревоги, которое к вечеру усилилось. К укрепленным лагерям двинулись танки. Ночью были слышны выстрелы и разрывы снарядов. Толпы людей устремились к двум точкам: дворцу Малаканьянг, чтобы свергнуть президента, и к Камп-Краме (через улицу Эпифанио де лос-Сантос в Кэсон-сити), куда перешел Энриле, чтобы поддержать противников Маркоса. Маркос, однако, не решался отдать приказ о применении оружия. В то же время его дворец был атакован с воздуха вертолетом, выпустившим снаряд. Мир, по крайней мере филиппинский, затаил дыхание.

И вот утро вторника, 25 февраля. Действительно, танки шли от Камп-Краме. Вскоре диктор телевидения объявил, что покажут выступление президента перед журналистами. Дело в том, что рано утром по одному из каналов сообщили: «Маркос бежал из страны, он дал пресс-конференцию на острове Гуам». На мой телефонный звонок Бекки Кабрера сказала, что это слухи, президент на месте и даже готов встретиться с корреспондентами. Встреча вскоре состоялась. Кроме президента здесь были госпожа Маркос, их сын, губернатор провинции Северный Илокос, дочери Айме и Ирен, их мужья, двое внуков и племянница первой леди. У каждого телевизора в эти минуты были люди. И вдруг… передача прекратилась. Как потом выяснилось, студию четвертого правительственного канала захватили верные Энриле и Рамосу силы. К этому времени они уже заявили, что переходят на сторону Корасон Акино, «законного президента, и считают себя свободными от каких-либо обязательств перед Маркосом».

Ровно в полдень началась церемония инаугурации Маркоса. Мы увидели толпу перед дворцом, услышали, как придворный священник благословил Маркоса на президентство. До конца церемонии было еще далеко, но телевизионная передача снова прервалась. На этот раз для Маркоса навсегда. Отныне он мог давать интервью только по телефону. Зато через некоторое время по телевизору мы увидели введение в должность президента страны Корасон Акино. Церемония проходила в клубе «Филипино» в районе Грин Хплз, неподалеку от Камп-Краме. Здесь были Энриле и Рамос. Сразу после провозглашения К. Акино президентом в Малакапьянге раздалось несколько звонков, в том числе из Вашингтона, с требованием к Ф. Маркосу покинуть страну. Один за другим генералы, политические деятели заявляли, что порывают с Маркосом. Некоторые члены парламента, в том числе Г. Сенданья, министр информации, Б. Ромуальдес, брат жены президента, губернатор провинции Лейте, посол Филиппин в США, пытались бежать из страны. Однако в аэропорту их задержали (правда, позднее Ромуальдесу удалось тайно покинуть Филиппины).

Ко дворцу устремились тысячи людей. Маркос позвонил Энриле (бывшему тогда министру обороны) и спросил, что ему делать, сможет ли министр обеспечить ему и его семье безопасность. Энриле отвечал, что сможет (ранее он наотрез отказался от предложения Маркоса заключить перемирие или союз с Акино). Прошло еще несколько часов. Вертолеты Маркоса, как и другие его «мосты», были сожжены. Наконец, прибыли на своих машинах американские летчики и забрали теперь уже бывшего президента. Ночь он провел на базе ВВС США Кларк-филд.

Повсюду ощущалось праздничное настроение. Рвались петарды, сверкали фейерверки. Портреты Маркоса сбрасывали на землю. Утром газеты назвали ночь с 25 на 26 февраля народной революцией и заодно сообщили, что американцы переправили Маркоса на Гуам (так что в конечном итоге прав был диктор телевидения, сообщавший адрес беглеца). И скоро телезрители увидели, как по трапу из самолета, еле держась на ногах, опираясь на плечо американского солдата, под зонтиком в шапочке для гольфа и пиджаке со стоячим воротничком спускается дряхлый старик. Это был Фердинанд Маркос.

Филиппины вступили в новый этап своей истории. Люди верят, что с новым президентом наступят лучшие времена. После бурного февраля жизнь, кажется, начала входить в прежнюю колею. Внешне Манила совсем не изменилась. Может быть, поэтому рассказ о ней и поможет понять события, которые произошли в феврале 1986 года,