Цена манильской сигары

ФИЛИППИНСКАЯ МАША

— Вот она, наша Лиза, — улыбнулась Сусан Макуха, представляя дочь, худенькую, ниже среднего роста девушку. — На крестинах почти двадцать пять лет назад ей дали имя, которым часто называют русских детей. А в Ленинграде на ее творческих «крестинах» она стала Машей.

Сама Сусан Макуха с раннего детства мечтала быть балериной. Ей удалось поступить в балетную школу. Преданность мечте, желание выразить себя в классическом танце, упорный труд вот-вот должны были вывести девушку на желанную сцену. Но тут последовал суровый окрик. Представитель Ватикана на Филиппинах — папский нунций объявил балет «безнравственным времяпрепровождением», а занятие им «бесстыдным и непотребным».

Шли годы, но любовь к балету не угасла. И когда у Сусан родилась первая дочь, мать подумала, как красиво прозвучало бы со сцены имя «Лиза», а на афишах внимание всех привлекло бы «Лиза — Бутуин», по-тагальски «звезда».

Первые месяцы, даже годы Лиза ходила в школу танцев (впоследствии Танцевальный театр Филиппин) без особого интереса. Однако благодаря увлеченному педагогу Фелиситас Радаичу, благодаря матери, страстно желавшей увидеть в дочери осуществление своей мечты, Лиза по-настоящему, глубоко и серьезно увлеклась балетом. Немалую роль сыграл и отец. Преуспевающий бизнесмен, обладающий способностью угадывать в людях «божью искру», Сезар Макуха всячески поощрял желание дочери, решив для себя, что если не удастся Лизе стать звездой, то уж преподавателем балета она станет вне всякого сомнения. А это неплохое поле для бизнеса, гораздо более надежное, чем многое другое. И вот после окончания средней школы и школы танцев встал вопрос, где продолжить обучение балету — в Соединенных Штатах, Великобритании или в Советском Союзе. После многих семейных советов выбор пал на Ленинград.

Когда Лиза вместе с другой филиппинкой, Мари Анной Сантамария, предстала перед членами приемной комиссии Ленинградского хореографического училища им. А. Я. Вагановой, она очень волновалась. Еще бы, Лиза находилась в стенах, откуда вышли звезды первой величины. Конечно, ее подготовка не соответствовала требованиям училища. Однако члены комиссии обратили внимание на данные филиппинки, на ее страстное желание добиться поставленной цели. А главное, они понимали, что училище, взяв на себя нелегкий и ответственный труд по воспитанию балерин, внесет свой интернациональный вклад в развитие искусства и культуры далекой страны, в укрепление советско-филиппинских отношений.

Итак, учеба началась. Что было самым трудным в Ленинграде? Лиза задумалась над вопросом, машинально листая альбом с фотографиями, запечатлевшими ее вместе с сокурсниками на улицах Ленинграда, на майской демонстрации, у костра. Окинув взглядом комнаты своего манильского дома, оклеенные афишами Кировского театра, она сказала:

— Конечно, сама учеба, постижение мастерства пошли легче после преодоления языкового барьера.

Лиза увлеклась историей России. И все это время занятия, занятия и занятия в классе. До изнеможения. Обычно балетные тапочки Лиза «станцовывала» за неделю. Что же помогало выдержать этот ритм?

— К нам, филиппинкам, к другим иностранцам, — отвечала она манильским журналистам, — относились так же, как ко всем остальным студентам. Одинаково. Без всякого различия.

— А все-таки как? — настаивали корреспонденты.

— Моя наставница Татьяна Александровна Удаленкова, — сказала Лиза, — все отдает ученикам. Она относилась ко мне по-матерински, настолько прониклась всеми сильными и слабыми моими сторонами, что, казалось, я и она — одно целое.

И вот Лиза слышит первые восторженные аплодисменты. Ее «снежинка» на новогоднем празднике всех очаровала. Потом па-де-де из «Дон-Кихота», вариации из «Корсара» и, наконец, Маша в «Щелкунчике». Как раз после этого спектакля В. Федотов, дирижер оркестра Кировского театра, стоя с Лизой на сцене и принимая аплодисменты восторженных зрителей, сказал ей:

— Сегодня я увидел, что родилась еще одна замечательная Маша, увидел рождение балерины.

Взыскательная ленинградская театральная общественность разделяет это мнение. «Ярко, истинно празднично», «великолепно исполнена одна из прекраснейших партий русского балетного репертуара», «дыхание жизни и свежесть красок» — такими лестными фразами пересыпаны рецензии о спектаклях, в которых блистала Лиза Макуха. При этом отдается должное и партнерам Лизы, одним из которых был сокурсник из Казахстана Бахытжан Смагулов. Вместе с тем устами критика высказывалось пожелание, чтобы закалка филиппинского таланта классикой продолжалась. Необходимость этого Лиза понимает. И когда ей сообщили о предложении присоединиться на какое-то время к труппе Кировского театра, юная балерина расплакалась от радости.

Слава из Ленинграда докатилась до Манилы мгновенно. Звезда, родившаяся на берегах Невы, но принадлежавшая Филиппинам, вызвала здесь гордость, удовлетворение и огромный интерес. И не только в кругах театральной общественности, но и, как это ни удивительно, среди представителей деловых кругов. Долгое время Манила придерживалась односторонней ориентации на Запад. Теперь этот крен начинает, пусть понемногу, выпрямляться. «В данном случае, — подчеркнул один из бизнесменов, — это пример щедрости и готовности поделиться всем лучшим, ведь исполнить па-де-де — это не дергаться в ночном клубе». Кроме того, в том, как принимали зрители Лизу Макуху в СССР, видится общая атмосфера, царящая в стране, — политическая, психологическая, национальная, — атмосфера, лишенная предубеждений расизма, полная доброжелательства и приветливости. А это ободряюще действует на филиппинских бизнесменов, никогда не имевших дела с Советским Союзом.

— В Маниле не все встретили меня радушно и приветливо, — продолжала Лиза, некоторые однокашники даже отворачивались…

Ничего в этом удивительного нет. Семья Макухи — это частичка филиппинской буржуазии. И когда она приняла решение о дальнейшей учебе Лизы в СССР, многие из того круга, который именует себя «цветом общества», или, по-старому, «высшим» светом, удивились: «Как, не в Сан-Франциско, не в Лондон!? В Ленинград? К коммунистам?»

Конечно, Лизе нелегко было привыкать к новой жизни — ведь в студенческом общежитии у нее не было слуг, поварих, личной охраны. Таков образ жизни в Советском Союзе. Театральные и нетеатральные критики, однако, отметили, что Лиза без слуг не страдала, а домой вернулась более сознательной патриоткой своей страны. Приехав домой, она поспешила в свою школу и попросила выделить ей группу девочек, чтобы научить их всему, чему выучилась сама в Ленинграде.

На каждое занятие класса Лизы Макухи приходят много зрителей. Родители приводят своих приятелей, соседей, сослуживцев.

— Хоть бы одним глазом посмотреть на знаменитый Кировский, — говорит мама десятилетней Селесты Африки, самой младшей в группе. — Ведь Лиза — это уже Кировский.

Всего в группе десять человек. Одну из лучших учениц зовут Бутуин. Знакомимся. Девочка говорит:

— Я тоже была уже Машей… в «Щелкунчике». На нашей школьной сцене. Правда, мисс Маша?

— Ты прекрасно танцевала, — улыбнулась Лиза. — А теперь за работу.

И по-русски:

— Раз, два, три…

Юные балерины ничуть не удивились. Дружно, все вместе они начали урок. Через несколько дней в Культурном центре Филиппин поднялся занавес, и ученицы Лизы Макухи исполнили танец, подготовленный по системе училища имени А. Я. Вагановой.