Чёрный алтарь

Глава 11

Орланд нашел Мариэль и, дождавшись окончания танца, отвёл её в сторону:

— Ну что, ты счастлива, что твой ненаглядный брат везет тебя в Дивы?

— А разве Ваас уже дал своё согласие?!! — удивившись, радостно воскликнула она.

— И не только он. Сейчас я обрадую тебя ещё больше, красавица! Я разрываю нашу помолвку и намерен объявить об этом при всех. Больше нас ничего не связывает, я освобожусь от тебя, а ты от меня. Можешь ехать куда захочешь, тебя ждет такая долгожданная свобода. Лучше я возьму себе в жены настоящую охийку, так будет даже правильней. Смотри сколько их кругом! Любая с радостью согласится на помолвку со мной, — с большой долей сарказма в безрадостном голосе, проговорил Орланд, глядя на неё каким-то пустым и безразличным взглядом.

— Ха! …Поздравляю! — Мариэль в замешательстве запнулась, его слова почему то по настоящему сделали ей больно. — Теперь ты снова завидный жених, смотри, выбирай не спеша, чтобы потом не жалеть! А как же наша маленькая проблема? — она нахмурилась.

— Я подумал об этом. Это всё просто решается. Мне уже двадцать пять, а я всё еще жив и прекрасно себя чувствую. Ты приготовишь побольше своих снадобий и оставишь Зусу распоряжения как ими пользоваться. Он сам будет помогать мне. Вот и всё, моя милая ведьма.

— Прекрасно! Я просто счастлива! А ты сволочь, Орланд! — Мариэль со злостью отвернулась от него, какая-то непонятная обида до слёз сдавила грудь.

Эта обида спряталась глубоко в душе, так глубоко, что даже не мешала ей радоваться их с Джоном предстоящей поездке и всю ночь веселиться и танцевать, не думая об Орланде и не ища его глазами в переполненном зале. Только когда Мариэль, наконец, осталась одна, её обида выбралась наружу, наполняя слезами грустные васильковые глаза.

Через три дня они с Джоном приехали прощаться с Ваасом, который устраивал охоту на озёрах на водоплавающую птицу. У него собрались лишь некоторые его знатные друзья и лорды, среди которых, конечно же, был Орланд. Мариэль специально дождалась этого дня, чтобы передать ему лекарства, хотя Джон уговаривал её уехать намного раньше.

Будущий наследник окинул их братским взглядом.

— Смотри, Джон ты обещал вернуться! И будьте осторожны. Не переживай, Мариэль, я присмотрю за твоим поместьем, твои слуги будут ждать тебя в твоём доме. — Ваас хлопнул Джона по плечу и обнял на прощание.

Мариэль подошла к Ваасу, провела рукой по изуродованной шрамом щеке и ласково улыбнулась:

— А ты смотри, не натвори опять чего-нибудь такого, пока меня не будет. Будь и ты осторожен. До встречи! — она посмотрела на других охийцев и вежливо попрощалась, — Всего хорошего вам благородные господа! До свидания, Нил! Орланд… можно тебя на пару слов?

То, что она позвала седьмого лорда, который несколько дней назад расторгнул их помолвку, очень заинтриговало охийцев, даже Вааса.

Вдвоём они отошли подальше к лошадям, провожаемые любопытными взглядами.

Мариэль набрала побольше воздуха и посмотрела на Орланда, который в этот раз не успел спрятать печаль в своих глазах. Почему-то говорить было трудно.

Она отвязала сумку от своего седла и протянула ему:

— Здесь всё на несколько месяцев, все, что может понадобиться. Там записка для Зуса, я расписала всё подробно, вы поймёте. Потом я вернусь, и буду помогать тебе дальше. До встречи, седьмой лорд! — сказала она, а сама подумала, «Какая я всё-таки дура, ещё немного и я расплачусь из-за этого грубияна». Их руки соприкоснулись, когда он взял сумку. Он умышленно коснулся её. И она это заметила.

— Мариэль, — прошептал Орланд, на секунду закрывая глаза, сглотнув тяжелый ком в горле. Девушка ясно ощущала, что его что-то мучает и ему трудно говорить.

— Мариэль, я хочу попросить тебя ещё кое о чём, — он взглянул ей прямо в глаза. — Я причинил тебе много боли и зла, вёл себя как последняя скотина, мерзко и недостойно. …Прости меня. Знаю, что не заслуживаю его, но очень прошу тебя. А ещё, кажется, я должен сказать тебе спасибо, — Орланд, кусая губы, попытался улыбнуться.

В глазах Мариэль блеснули слёзы, а внутри горело желание броситься ему на шею:

— Я …такая ненормальная, что …уже десять раз оправдала тебя. …Я прощаю, Орланд. Но, …я всё равно не понимаю. У меня какое-то дурное предчувствие. Мне тяжело. Одновременно я хочу уехать и …хочу остаться, — прошептали её дрожащие губы, а глаза всё ловили этот темный ускользающий взгляд. Орланд в смятении шумно вздохнул и быстро подхватив её на руки, усадил в седло:

— Нет, ты уедешь и всё забудешь. Прощай, … Мариэль! — он долго всматривался в её лицо, а потом резко развернулся и ушел не оглядываясь. Он не оглянулся даже тогда, когда Гром жалобно заржал ему вдогонку.

Джон ехал и весело болтал, тем не менее, продолжая бросать подозрительные взгляды на сникшую и мрачную сестру. С собой они взяли минимум вещей, чтобы лошади налегке могли быстрей передвигаться. Поэтому их путешествие было больше похоже на длительную прогулку.

— А что ты передала Орланду? — всё-таки не выдержал и спросил Джон.

— Это лекарство для его слуги, — задумчиво произнесла Мариэль.

— У вас обоих был такой странный вид или мне показалось?

— Показалось, — еле слышно ответила она. — Если ты намерен говорить об Орланде, тогда мне лучше повернуть обратно. А если ты не хочешь меня мучить, то лучше заткнись.

— Мы поедем с тобой не просто в Дивы, а в самое их сердце, в самый древний и главный город Ят, — тут же сменил тему сообразительный Джон.

Орланд вернулся в Ихтар. Он молча сунул в руки Зусу сумку Мариэль, и устало оперся двумя руками о стол.

— Она покинула Охию, Зус, я её отпустил! — сказал Орланд угрюмо.

— Зачем? Зачем вы это сделали, господин? Ведь она могла бы и дальше помогать вам, и вы бы могли ещё жить и жить! — в голосе слуги слышалось безграничное отчаяние.

— А если нет? — седьмой лорд серьёзно посмотрел на своего верного Зуса. — Тогда она умрет вместе со мной!

— Но вы же делали все, для того чтобы ненавидеть с ней друг друга! И, по-моему, вы справились.

— А, по-моему, нет. С собой я не справился. Не смог! Чем дольше её не видел, тем больше чувствовал, что она нужна мне как воздух, а когда мы встречались, я был самым счастливым идиотом на свете. Правда, никто этого не замечал. Мне удалось обмануть её, что она мне не нужна. Как же я ненавижу себя за то, что обижал её!!! Мариэль стала слишком много значить для меня, поэтому будет лучше, чтобы она уехала и не возвращалась. Чем дальше она от меня, тем лучше, значит останется живой. Я даже соврал ей, что мне уже исполнилось двадцать пять лет, лишь бы усыпить её бдительность, — горько проговорил Орланд, качая головой от переполнявших его чувств.

— О небо! Почему? Может тогда бы, она осталась! Через три … вам исполнится двадцать пять через три месяца!

— Я прекрасно помню, но она же этого не знает! Как же ты не поймешь, что я сделал это специально!

— Но вы же будете продолжать принимать снадобья? — с каплей надежды спросил Зус.

— Буду, чтобы умереть без боли. Там записка в сумке для тебя, она дала все указания. Не знаю, какие я не читал.

Зус долго вертел в руках записку Мариэль.

— А вы бы не могли мне её прочесть, мой господин? Мои старые глаза уже не для чтения.

Орланд неохотно взял записку и начал читать вслух:

— «Зус, я полагаюсь не тебя, ты уже немного знаешь, как пользоваться снадобьями. В маленьких бутылочках очень сильное зелье, его надо принимать до … очень небольшими порциями. А в круглых — бальзам, ты знаешь. В мешочках смесь трав, будешь заваривать ему после. Береги его, позаботься об Орланде! Прошу тебя!»

Орланд взглянул на слугу с такое невысказанной болью в глазах:

— Принеси мне вина, Зус, дальше уже для меня, — он быстро прочитал про себя последние строки.

«Орланд! Я знаю, что ты прочтешь записку. Зус плохо видит.

Хочу сказать тебе, что, несмотря на наши трудные и запутанные отношения, ты сыграл большую роль в моей судьбе, …может быть, даже главную.

Несмотря ни на что — я обязана тебе жизнью! Жаль, что об этом так никто и не узнает. Ещё благодаря тебе я стала крепче духом, вряд ли меня теперь можно будет вывести из себя или удивить чем-то. В глаза я тебе не смогла бы этого сказать, но больше всего на свете мне хочется увидеть тебя счастливым и свободным от проклятья, без твоей злой маски. Я хочу, чтобы твои глаза были такими, какими я увидела их однажды».

— А как я хочу увидеть тебя счастливой, — прошептал седьмой лорд, обессилено опускаясь на стул.

Дорога в Дивы была очень долгой. Уже целую неделю они находились в пути. Покинув территорию Охии, Мариэль с Джоном пробирались по безлюдным и безжизненным каменным плато. Чем дальше они удалялись, тем быстрее ей хотелось вернуться. Времени поразмышлять у Мариэль было предостаточно. Лёжа под открытым небом у костра, она вспоминала, как ни странно не свой мир, а тех, кого оставила в Охии. Она усиленно искала ответ на мучавший её вопрос:

«Почему мне так тяжело было уезжать?»

Ведь после приезда Джона настроение было такое преподнесенное, она с нетерпением ждала нового путешествия, радовалась, что будет с братом — с единственным родным человеком. Но затем большое расстояние стало тяготить.

Её звали назад леса Охии. Здесь она не слышала шепота трав, здесь всё казалось таким чужим.

Мариэль, глядя в мигающее звёздное небо, вспоминала такие же мигающие огоньки в глазах Орланда. Она чувствовала, что как бы ей ни хотелось увидеть новый мир, она должна была остаться и помогать ему дальше:

«Ведь я же поклялась себе довести всё до конца. Зус так надеялся на меня, а я их бросила. Но с другой стороны, я ведь скоро вернусь. С Орландом это может растянуться на годы, и он постоянно отбрасывает все мои попытки помочь, так что можно сделать небольшой перерыв».

Мариэль улыбнулась своим мыслям, в памяти всплыло лицо Нила, когда он услышал, что Орланд разорвал помолвку. Они были так не похожи с Ваасом.

Ваас был благороден не только по происхождению, у него была благородная душа закаленного великого воин, он был прирожденный лидер с сильным и властным характером.

Не то чтобы Нил был менее благороден в душе, но он был полной противоположностью своему брату. Нил был романтичным и чувственным, ему проще было подчиняться приказам, чем руководить самому, его нерешительность и страх перед отцом являлись для него большой преградой, хотя его красота очень привлекала. Мариэль давно поняла, что кроме человеческой симпатии она уже не сможет испытывать к нему нечто большее, не такого человека она представляла возле себя в своих мечтах.

Её мечта …тоже смотрела на неё охийскими глазами, но …этот сказочный принц был пока «заколдован», и просто поцелуем его не освободить из этой чудовищной шкуры. Но то что это он, она вдруг поняла в ту ночь, когда он пришел на Карловое озеро. Его можно было полюбить и за его жизнь стоило бороться. Но сейчас мысли об Орланде причиняли ей такую болезненную тоску! Но и это было не всё!

Наконец, она догадалась. Причина была не только в ней и её личных переживаниях. Всё дело было в силе. Хаты открыли у неё возможность принять в себя и пользоваться этим даром, на подсознательном уровне они влили в неё столько информации, что иногда она сама себе удивлялась. Они укоренили её силу в земле Охии, вплели в неё энергетические потоки, исходившие от всего, что её там окружало. Другое дело, что она до сих пор не умела толком этим пользоваться и, уехав из Охии, она потеряла возможность чувствовать эту силу, пользоваться ею. «Вот, что зовёт меня назад!».

— Мариэль, что-то ты загрустила! Путешествовать это же так здорово! Это же абсолютная свобода! Здесь не нужно ни виз, ни паспортов! — вклинился в её очередные размышления Джон захлёбываясь от восторга.

— Ага! Главное оружие при себе иметь и запас сухарей! Когда мы уже приедем, путешественник? Становиться ужасно жарко!

— Скоро, ворчунья! Каких-то пару часов и ты увидишь! Жизнь охийцев похожа на жизнь нашего мира, ну, по крайней мере, была такой в прошлые века, согласись, охийский строй напоминает феодальный. А в Дивах уже всё иначе. Знаешь, что обозначает это название? Миражи! Дивы переводятся как миражи, а Ят — как предок.

Охия, это прошлое нашего мира, а Дивы, наверное, будущее!

— Нет, Джон, у них совсем другая история и не надо их сравнивать с нашим миром. Что же тебя так поразило в этих Дивах? Только и слышно — Дивы, Дивы, Дивы!

— Их возможности! Взять хотя бы то послание, которое ты получила от меня. Они умеют запечатывать информацию в такую оболочку и мгновенно её передавать.

— Значит, шарик не блуждал по свету, а сразу оказался возле меня? — удивленно подняла брови Мариэль. — Типа эффекта электромагнитной волны?

— Да! Представляешь! Я сказал, а ты через минуту это увидела. Ещё дивийцы обладают неимоверно быстрой, долговременной и объемной памятью. Они просто полиглоты. Знание для них превыше всего. Дивийцы знают все языки и наречия их мира и теперь даже знают английский. Пока я там был, они и его выучили. А самое поразительное — они обладают левитацией. Летают как птицы, поэтому у них нет животных для верховой езды, — восторженно делился своими впечатлениями Джон.

- Ты хочешь сказать, что наши лошади будут там большой достопримечательностью? И, наверняка, они вегетарианцы!

— Да! А как ты догадалась? Вот сейчас, как ты это сказала, таким тоном, знаешь, кого ты мне напомнила? — засмеялся Джон, — Седьмого лорда Охии!

— Пф! Вовсе нет! Орланд в своём духе неподражаем, но ты обещал мне не заговаривать о нём. А ещё братец, я думаю, что ты приукрашаешь Дивы и вся твоя превознесенность из-за какой-то прекрасной дивы. Вот почему этот край так тебя манит! Признайся!

— Откуда ты это взяла? Ты же в этом ничего не понимаешь! — слегка смутился Джон.

— Может, в любви я мало понимаю, но зато я отлично знаю тебя. Ты влюблён! Твой взгляд, блуждающая улыбка и вот это — «Ах Дивы, ох Дивы!». Как её зовут? — искоса взглянув на брата и улыбнувшись уголками губ, спросила Мариэль.

— Ну ладно, сдаюсь. Права! Её зовут Вуа и все очень серьёзно.

— Боже, мой! Серьёзно! — Мариэль прыснула со смеху.

Обогнув каменный выступ, перед ней вдруг раскрылась удивительная картина. Это были белые пески бескрайней пустыни! Но дорога была четко обозначена, стоящими в ряд огромными статуями и конца этой каменной аллее не было видно.

— Смотри, Мариэль, дорога в Ят! Эти статуи очень древние, каждая из них уникальна. Это изображение королей Див, они называют это аллеей теней. Скоро от статуй лягут тени, и мы без труда проедем, солнце не будет так безжалостно палить, — проговорил за её спиной Джон.

— Ты привез меня в пустыню, Джон? И это, по-твоему, прекрасно? — обернулась она к нему.

— В пустынях бывают и оазисы. Тебе ещё будет чему удивляться.

На рассвете они добрались до последней статуи. Солнце снова нестерпимо пекло, запасы воды закончились ещё вечером, лошади выбились из сил, их, так же как и путников мучила жажда.

— Это мне кажется или я вижу стены? — спросила Мариэль, вглядываясь вдаль из-под руки.

— Да, это город-мираж. Город, охраняющий оазис.

Белый песчаный горизонт сливался с такими же белыми, достающими до неба стенами древнего города. Стены такой высоты закрывали город от любых песчаных бурь и недоброжелателей.

Наконец, пустыня осталась за воротами. Дороги здесь были вымощены белым камнем, а стены белокаменных домов были обвиты цветущими лианами. Первым путников встретил колодец. Джон достал воды и протянул кувшин сестре. Вода была такая холодная и вкусная, Мариэль показалась, что вкуснее этой воды она никогда ничего не пила. Гром пытался тоже всунуть свою лошадиную морду в кувшин с водой, вырывая его зубами у неё из рук.

— Гром! Вот ты весь в своего хозяина! Джонни, будь добр, напои лошадей! — устало произнесла Мариэль, брызгая себе водой на лицо.

— После того как поприветствую начальника охраны. — Джон посмотрел вверх.

Мариэль заметила спускающихся к ним с воздуха троих людей, но вот только это её уже почему-то не удивляло.

— А почему они крыльями не машут?

— Мариэль, оставь эти дурацкие шутки! Нет у них никаких крыльев! Они заметили нас со сторожевой башни на стене, — зашептал Джон.

— Здравствуй, Джон! — сказал тот, который приземлился первым на чисто английском языке.

Мариэль открыла рот от удивления, но не только от их знания английского, а и от их внешности тоже. Их волосы были белы как снег, то есть как их пустыня. И волосы белые, и брови, и ресницы, длиннющие на пол щеки белые и густые ресницы. А глаза! Их глаза были не как у всех людей. Черный зрачок и полностью синее глазное яблоко. Огромные синие глаза. В остальном они ни чем не отличались, если говорить об остальных видимых частях тела. Изящные, высокие, красивые, беловолосые люди с неземными глазами.

— Не стоит пить сразу так много холодной воды, мисс, — улыбнулся ей незнакомец.

— Это моя сестра — Мариэль. А это начальник охраны — Юм, — представил их друг другу Джон, — Теперь я путешествую с сестрой.

— Снова остановишься у библиотекаря? Я думаю, вам там будут рады, — опять понимающе улыбнулся Юм.

Теперь Мариэль шла и смотрела не только по сторонам, но и вверх. Одни дивийцы ходили по земле, другие парили в воздухе и все были на одно лицо, что мужчины, что женщины, что дети.

— Скажи мне Джонни, как ты их различаешь?

— Сначала я тоже думал, что они одинаковые, а потом привык и заметил, что они всё же разные. Но в одном они похожи — все очень улыбчивые и любознательные.

— Прямо как ты! Могу поспорить, что именно это тебе в них и понравилось больше всего. Если честно, то они больше похожи на волшебных или фантастических существ, как эльфы из сказки.

— Похожи. Я уже думал, что всё, о чём написано в сказках и фантастике нашего мира на самом деле не выдумки. Где-то это всё есть. Возможно в других мирах, как этот, например. Это, правда — нельзя придумать того чего нет. Человеческая фантазия черпает себя в информационном поле Вселенной, — философски ответил Джон.

— Боже, ну почему они все постоянно улыбаются? Тебя это не раздражает? Меня, например, очень! Такое впечатление, что они немножко того, — проворчала Мариэль.

— А по-моему, это у тебя из-за кое-кого переизбыток мрачности. Пора уже тебе выйти из твоего ступора, встрепенись, сестрёнка. Он того не стоит.

— Джон!

— Ладно, ладно, не о нём. И ещё. Дивийцы едят мало и редко, учти это! Я к этому так и не привык.

— Как верблюды? Раз в две недели? — продолжала острить Мариэль.

— Нет, конечно! Ещё здесь нет такого разделения общества как в Охии. Нет ни господ, ни слуг, каждый занимается своим делом, принося пользу своему народу. Король у них, конечно, есть, но власть его минимальна. Это уже скорее традиция, дань прошлому.

— Джон! Ты что коммунист? Я не знала. Тебя послушать то здесь что-то вроде утопии или коммуны!

— Мариэль, ты невыносима! Я ей про одно, а она мне про другое. Я не коммунист. Я демократ.

На улицах города стало многолюдно. Дивийцы не особо удивлялись чужестранцам, они бросали на них доброжелательные взгляды, некоторые приветствовали Джона как старого знакомого. Мариэль заметила большое количество различных мастерских на первых этажах и в подвалах домов. Каждый дом был окружен карликовым садом из фруктовых деревьев, только птиц здесь она не увидела, впрочем, как и других животных тоже. Одни бабочки. Пестрые, яркие, большие и маленькие мотыльки.

— Джон! Можно я задам тебе один простой, но важный вопрос? А чем будут кормиться наши лошади? Гром лианы жрать не будет, он привык к зерну. А здесь у них всё какое-то декоративное.

— Ой, Мариэль! Какая же ты практичная. Мы съедим коней. …Шучу! Здесь сухие листья собирают и хранят для таких случаев. Твои лошади будут жевать гербарий и для них, наверняка, найдётся и зерно. Ну, вот мы и на месте! — облегченно вздохнул Джон.

Дверь дома распахнулась и на порог выпорхнула счастливая дивийская девушка, затараторив по-английски мелодичным голоском:

— Джон! Какое счастье видеть тебя снова! А это, наверное, твоя сестра? — девушка посмотрела на Мариэль и заморгала своими белыми «крыльями-ресницами», — Мы с отцом будем рады, если вы остановитесь у нас.

— Спасибо, Вуа, это так кстати. Я тоже очень рад снова вернуться сюда! Ты не обращай внимания на мою сестрёнку, она всегда такая хмурая, когда устанет, — укоризненно посмотрев на неприветливую Мариэль, сказал Джон.

Жизнерадостная непоседливая Вуа тут же засуетилась возле них: искупала, переодела и накормила и не знала чем можно ещё угодить своим гостям. Гостей, как оказалось, дивийцы очень любили, у них этого было не отнять, как и любознательности тоже. Вуа пыталась узнать у Мариэль о Джоне всё-всё, начиная с младенческих лет и до вчерашнего дня. Ей так хотелось подружиться с сестрой её любимого Джона, что она ходила за Мариэль по пятам, засыпая её вопросами, можно сказать ежеминутно.

— Джон! Скажи этому информационному вампиру, что я больше ничего не знаю! — взмолилась Мариэль, хватаясь за голову, а сама мысленно прокручивала обратную дорогу, уже мечтая сбежать отсюда.

— Тебе ведь завтра день рождения, Мариэль и мы готовим тебе сюрприз! — заулыбалась Вуа.

— Вуа, когда готовят сюрприз, об этом не говорят! — заметил Джон, закусив губу чтобы не рассмеяться. — Они ведь такие милые, Мариэль, правда?

Что ей оставалось ещё сделать, конечно же кивнуть ему в ответ. Мариэль не хотелось расстраивать Джона, но по правде говоря, она не испытывала такого восторга от Див. Конечно любопытно, да мило, но … хотелось обратно.

Ночи в Дивах были такие тихие до жути. Даже заснуть было трудно в этой абсолютной обтекаемой умиротворенной тишине. Мариэль осторожно спустилась на улицу к Грому. Конь приветственно зафыркал и на всякий случай потрогал мягкими губами её ладони в поисках сухариков. Она погладила его по шее и тихонько произнесла:

— Того, что ты любишь, здесь нет. Знаешь, Гром завтра мне исполняется целых двадцать лет. Мне всегда так грустно становиться перед этим праздником. Ты же меня понимаешь, да? Бедный ты мой, застоялся здесь. …Он тоже от тебя избавился. Обещаю тебе, завтра мы прогуляемся с тобой и забудем о грустном.

Утром Джон сам с важным видом выпроводил её из дома:

— Правильно, Мариэль! Иди, покатайся подольше, а то сюрприза не получится.

И она покаталась! Мариэль заехала в своём самостоятельном путешествии, так далеко, что вернуться смогла только к вечеру.

— Я же сказал подольше, а не подальше, Мариэль! Сегодня на тебя сердиться не положено, но это так легкомысленно и так похоже на тебя! Я уже хотел ехать тебя искать! — ворчал на пороге Джон, — Нет, не заходи в дом, сначала закрой глаза! И не подсматривай, а теперь пошли, — он взял её за руку и повел в дом.

— А теперь открывай! — скомандовал Джон.

Мариэль открыла глаза. Её окружали синеокие друзья Вуа и Джона. Комната была украшена цветами и диковинными фруктами, каждый приглашенный держал в руках большой переливающийся шар. Джон стоял перед ней и торжественно держал в руках красивую шкатулку.

— Мариэль, ты знаешь, что все твои двадцать лет я всегда поздравлял тебя самый первый. Где бы мы ни находились я и дальше, буду придерживаться этой нашей традиции. Сегодня у тебя круглая дата, мне бы хотелось, чтобы ты запомнила этот день навсегда. Я хочу пожелать тебе одного — найти своё счастье в этом мире и все желания, которые ты сегодня загадаешь, пусть сбудутся! Я тебя очень люблю, сестрёнка! — Джон протянул ей шкатулку.

Мариэль с большим интересом открыла её и затаила дыхание. На чёрном бархате лежали, переливаясь, золотые драгоценности украшенные голубыми камнями.

— О, боже мой, Джон! Какая красота! Я в жизни такого не видела. Спасибо тебе! Но откуда у тебя это сокровище?

— Потом узнаешь. Они украшены топазами. Здесь ровно двадцать камней, один в перстне, два в серьгах, остальные в колье. Я рад, что в этом мире могу себе позволить делать тебе такие подарки, — с гордостью улыбнулся Джон, — Но это ещё не всё, наши друзья так же приготовили тебе сюрприз. Прошу всех на улицу!

Дивийцы, улыбаясь, наконец, подбросили свои загадочные шары в воздух, те поднялись вверх и, лопаясь, озарили ночное небо миллионами разноцветных искр. Искорки закружились в воздухе и сложили надпись огромными буквами «С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, МАРИЭЛЬ!», а потом испарились под восторженные аплодисменты.

Джон вместе с Вуа прямо из кожи вон лезли, стараясь сделать её жизнь в Дивах действительно интересной. Дни пролетали незаметно, месяц за месяцем и каждый из них был насыщен разными событиями.

Вуа была главным гидом Мариэль по своей стране. Сопровождаемые Джоном, они посещали одно любопытное место за другим. Спускались в подземные шахты, где добывались и обрабатывались драгоценные камни. Оказывается, что под тоннами белого песка в каменных пластах находились несметные сокровища. Мариэль и представить себе не могла, что можно увидеть такие горы алмазов, изумрудов и рубинов. За счет залежей и добычи драгоценных металлов и камней Дивы были богатой страной. Пускай дивийцы не выращивали зерно и не ткали ткани, но они могли всё это купить в соседних землях, меняя камни на товары у купцов. Нет, не караваны, затаренные товаром шли по пустыне, а лишь несколько опытных дивийцев доставляли всё необходимое из других земель, перемещая мешки и тюки на огромные расстояния своими сверхспособностями всего лишь за миг.

А чего стоили их музеи, которые дивийцы создавали сотни лет. В музей оружия кропотливо собирались экспонаты со всего мира. В просторных залах располагались от самых простых и примитивных до причудливых орудий приносящих смерть: ножи, кинжалы, мечи, цепи, булавы, топоры, остроконечные диски и многое другое, на которое было страшно смотреть.

Почти все их музеи были собраны со всех уголков мира, это и музей костюмов, и музей чучел животных, который они обошли только за два дня. Как дивийцы умудрились его собрать оставалось загадкой, но здесь даже было чучело огромного дракона, а так же все представители фауны их мира до последнего жука.

В музее письменности хранились старинные свитки пергамента, написанные на разных языках. Вуа даже показала им свитки опасные для жизни, они были написаны чернилами, смешанными со смертельным змеиным ядом. Так некоторые народы защищали свои записи от чужого и нежелательного любопытства, коснувшись букв, яд попадал на кожу и убивал.

В музее искусств были собраны музыкальные инструменты многих народов и картины дивийских художников, которые писали их красками с добавлением алмазной пыли, отчего прекрасные пейзажи мерцали драгоценным блеском.

А королевский дворец был сам по себе уже музеем, им повезло побывать и там.

Дивийцы были в общем дружелюбным народом, особенно к тем, кто пришел к ним с миром, кто уважал их обычаи и проявлял искренний интерес к их жизни. Поэтому перед Джоном и Мариэль были открыты чуть ли не все двери. Но из истории этого государства можно было понять, что и Дивы участвовали в некоторых войнах, и много раз отбивали нападения врагов. Их оружием были всё те же шары, которые могли нести в себе не только положительную энергию, но и быть настоящими бомбами.

Мариэль познакомилась с таким количеством людей в Дивах за месяцы её пребывания здесь — ровно с таким, с каким она была знакома за все свои двадцать лет. Общительный Джон здесь был как в своей тарелке. Кажется, он уже нашел свое место в этом мире. Это место было — Дивы. Она никогда не видела его таким счастливым как в последнее время. Конечно, главная причина этого была Вуа, у них с Джоном вспыхнула и сложилась своя история любви. Об этом брат сдержано молчал, зато Мариэль многое узнала от искренней и открытой Вуа. Вообще отношения между Вуа и её братом являлись большим исключением для самих дивийцев, да и для других народов населяющих этот мир тоже, то, что двое абсолютно разных по культуре и национальности молодых людей сошлись друг с другом. Очень редко соединялись такие пары в этом мире. Дивийцы, как водится, находили свою пару в Дивах, охийцы в Охии, элийцы в Элии и так далее — это был древний обычай и немного находилось смельчаков, которые шли наперекор сложившимся устоям. Джон проявил завидную напористость и выдержку, чтобы стать одним из них. Видимо её добрый, славный и очаровательный брат пришелся по душе загадочным дивийцам и вот теперь они с Вуа довольно интересная пара. Мариэль искренне радовалась за них. Джон замечал на себе её изучающие взгляды.

— Почему ты меня так рассматриваешь? А? Что ещё закралось в твою милую головку?

— Милую головку? Любовь сделала тебя таким поэтичным, Джон! Вот смотрю на тебя и удивляюсь. Ты так возмужал, стал полностью взрослым и серьёзным мужчиной, и счастье так и прёт из тебя, — засмеялась Мариэль.

— А чему мне грустить! Всё что нужно для счастья у меня есть. Чудесная страна, милые люди, родная сестра со мной и любимая девушка.

— Я так понимаю, в Охию ты возвращаться не собираешься? — слегка насторожившись, спросила Мариэль.

— Я? Пока не собираюсь. А ты уже соскучиться успела? — Джон отложил в сторону свиток пергамента и внимательно посмотрел на сестру.

— Ну, как тебе сказать. …Прокатимся на лошадях? Что-то Гром сегодня беспокойно ржет, — ответила Мариэль, опуская глаза.

— Ладно, только я не очень люблю кататься по утрам, но что не сделаешь ради любимой младшей сестры лишь бы она чаще улыбалась!

При её появлении конь жалобно заржал и стал рваться с привязи. Джон отвязал его, успокаивающе потрепал по холке. Но Гром, почувствовав свободу, резко рванул поводья и, вырвавшись, стремглав помчался прочь.

— Мариэль, твой конь сошел с ума! Где я буду теперь его искать?!! — раздосадовано воскликнул Джон, обернувшись к сестре и испугался, выронив плеть.

Она стояла вся белая как снег, одну руку прижимая к сердцу, а другой, собирая капающую из носа кровь.

— Мариэль! — Джон подхватил её на руки и занес в дом. — Вуа!! — заорал он, — Лекаря, скорей позови лекаря!

— Не надо лекаря, — застонала Мариэль. — Сейчас пройдет. …Такая боль разлилась по всему телу, а сердце просто рвётся на части. О господи, как мне плохо!

— Вуа не слушай её, срочно позови кого-нибудь на помощь!

— Стойте! — Мариэль с трудом поднялась на ноги. — Вы же ничего не понимаете! Какая же я дура! Сама виновата! Сейчас мне никто не поможет! Никто! О-о-о-о!

— Да, мы ничего не понимаем и это меня очень пугает! — нервничая, ответил Джон, пытаясь снова уложить её.

— Он … умирает, … умирает … и я это чувствую … жизнь моя остановится вместе с его сердцем, … конь это почувствовал … беду … он помчался в Охию. Очень печёт в груди! — она упала и зарыдала.

— Мариэль … кто умирает? — Джон смотрел на сестру расширившимися от ужаса глазами.

Но она лишь бессвязно причитала, а потом вдруг неожиданно резко поднялась и принялась ходить взад вперед перед испуганными Вуа и Джоном.

— Вот почему он был таким со мной, вот почему отдал мне своего коня и отпустил в Дивы, — шептала Мариэль. — Он хотел защитить меня от своего проклятья. А это значит … это значит, что на самом деле он … любит меня! Почему?!! Ну почему я ничего не поняла сразу. Теперь я не успею ему помочь! О, господи, я так далеко от него! Джон, ох Джон! Зачем ты привез меня сюда?!!

Мариэль, наконец, присела и слёзы крупными каплями покатились у неё из глаз.

— Орланд … любит меня, а я, … кажется, тоже его … люблю. Очень люблю. Я не смогу без него! Так не должно быть, он не может умереть!!! — она сжала кулаки и застонала как раненый зверь. — Вуа! Сегодня должно быть полнолуние? — повернулась она в сторону растерянной от непонимания дивийки.

— Да, сегодня ночью. Почему ты так плачешь? — пролепетала Вуа.

— Долго объяснять, да и нельзя вам знать всего. Сегодня ночью умрет Орланд. И он не просто был объявлен моим женихом, если перейти на наше мировосприятие — он был моим парнем, он …и я…, в общем, чтобы помочь ему я должна сейчас быть в Охии, а до неё несколько недель пути, а после того как он покинет этот мир, за ним уйдут все те, кого он любил. Боже, как я могла так поступить!!? Он так умело всё скрывал. Джон, я так несчастна оттого, что беспомощна здесь!!! — изменившимся голосом проговорила Мариэль, обрушив на брата не воспринимаемую им информацию. Слушая её, он пораженно качал головой:

— Почему лорд Орланд должен умереть? Он молод и здоров! — вскочил Джон.

— Я не могу тебе этого сказать, прости Джонни, но я это точно знаю. Вуа! — Мариэль вдруг оживилась и вытерла слёзы, — Можно отправить человека так же быстро, как и послание?

— Ну, — Вуа неуверенно пожала плечами, — В принципе можно, но это очень опасно, можно рассеяться в пространстве.

— Это мой последний шанс попасть быстро в Охию!

— Нам запрещено ставить такие эксперименты на людях! — покачала отрицательно головой Вуа.

— Плевать, Вуа! А если бы Джон погибал, ты бы воспользовалась единственной возможностью спасти его? — умоляюще посмотрела на неё Мариэль.

Вуа взглянула на Джона и кивнула ей в ответ.

— Тогда отправь меня туда сейчас! Я буду бороться за него!

— Мариэль! — Джон обнял сестру, — ты очень рискуешь, я не могу …

— Можешь! Ты позволишь мне. Но мне нужна твоя помощь, Джон. Это ты не можешь сильно рисковать у тебя впереди целая жизнь, а мне третьего не дано, или я спасу его или мы с ним умрем. Как ещё можно побыстрее добраться в Охию? — твердым голосом поинтересовалась она.

— Можно по воздуху! — отозвалась Вуа. — если его по очереди будут нести несколько наших людей и если лететь напрямик, развивая самую допустимую скорость можно туда добраться к завтрашнему дню.

— Тогда постарайтесь найти таких людей, которые согласятся лететь. Если ты завтра будешь в Ихтаре Джон, найди меня и если я буду ещё жива, отвези меня к хатам, мне сможет помочь только Ио.

— Что ты такое говоришь, Мариэль?!! — взмолился Джон.

— Это очень, очень серьёзно, брат! Ты даже представить себе не можешь, с чем я столкнулась. Это моя битва, мне страшно, но я так просто не сдамся.

Мариэль принесла свою неизменную сумку со снадобьями, и смело взглянула на Вуа.

— Я готова, можешь отправлять меня, Вуа. Поторопись, Джон!

— Закрой глаза, Мариэль, думай только о том месте, где ты должна оказаться. Сконцентрируйся на нем, пусть тебя ничего не отвлекает! Чем лучше ты представишь себе это место, тем вернее туда попадешь. — Вуа принялась, сосредоточено водить над ней руками.