Чёрный алтарь

Глава 2

И снова потянулись дни один похожий на другой. Боль утраты притупилась, но не ушла. Каждый из членов семьи по-своему отвлекался от этих печальных событий. Они с ещё большим усердием занимались своими делами, учёбой, работой, увлечениями. Все вместе собирались редко, а когда это происходило, говорили в основном о текущих проблемах, обходя больную тему, не касаясь воспоминаний.

— Мариэль! Мне сегодня на работу звонила тётушка Мэг. Она приглашает вас с Джоном к себе на летние каникулы. Может, поговоришь с ним сегодня вечером? Поедете, развеетесь, пообщаетесь с кузинами. Они все очень скучают по вам и жалуются, что вы двое совершенно их забыли.

Так как на кухне Мариэль была лишь вдвоем с Карлом, она только кивнула ему в ответ, даже не взглянув на старшего брата. С ним она почему-то не имела привычки болтать. Их общение всегда сводилось к сдержанному обмену информацией. Карл обладал прямолинейным жестким характером, подавляя остальных своим властным приоритетом, но в тоже время стараясь оставаться справедливым. Карл не был равнодушным, просто он любил их по-своему, сдержано, и младшая сестра конечно же знала это.

Мариэль заранее догадывалась, что ей ответит Джонни на предложение Карла, но всё же передала брату слова старшего.

— Ни за что!!! Я на эти предложения всегда реагирую отрицательно. Сюсюканье тётушки, вздохи дядюшки — мне это вредно, аллергия у меня на такое, ты же знаешь! Тем более, у меня куча дел и чем дальше, тем куча больше! — Джон многозначительно развел руками. И он не смог скрыть от сестры свою нервозность, которая проявлялась во всех его движениях.

— Мы стали так редко видеться с тобой, и ты всё меньше рассказываешь мне об этих своих делах.

— Если хочешь, поезжай сама. Действительно, отдохнёшь, разнообразишь свою и так скучную жизнь. А я пас! Тебе всё равно нет дела до того, чем я занимаюсь. Ты же ни во что не веришь, Мариэль! — он резко тряхнул головой и, не обращая внимания на сестру, стал запихивать в свою спортивную сумку какие-то вещи.

— Джонни! Ты что? …Что ты задумал? Не пугай меня! Я же не хотела тебя тогда обидеть, ну, прости! Теперь я буду слушать тебя более внимательно, буду доверять твоим словам ну, Джонни! Не игнорируй меня!

— Хорошо. — Брат неожиданно повернулся к ней лицом. — Я откопал совершенно ошеломительную информацию, эксклюзив. Об этом никто не знает. Ещё та паронормальная вещь. Я сам поражен, не знаю, как проще тебе объяснить всё это. …Недавно я почти целый день просидел в библиотеке исследовательского центра, что при университете. Мне нужно было сделать подборку кое-какой литературы. Я получил там стопку книг и принялся её тщательно изучать. Среди них были очерки одного английского путешественника. В них он приводил записи из отрывков найденного дневника первооткрывателя — испанца Писарро. Там говорится об древних инках, об их веровании, а конкретней об алтаре Уака. Это высокий плоский камень чёрного цвета, шириной полтора, а высотой два метра. Они приносили к этому алтарю дары в жертву, в основном чёрных лам, и верили, что духи гор, которые живут в этом камне, будут к ним благосклонны. Их империя была огромной и занимала большую часть Южной Америки, где мы и живём. Так вот, дальше я совершенно случайно узнал, это роковое совпадение, что в нашем заповеднике, там за озером, есть камень, описание которого совпадает с описанием алтаря Уака. Ведь когда-то очень давно, территория заповедника принадлежала древним инкам. И этот самый Писарро заметил, что однажды ночью камень проглотил трёх жрецов. Его солдаты с пристрастием допросили одного из взятых в плен служителей верховного божества Инти. И он признался, что такое действительно происходит, но очень редко. Это что-то вроде ворот в другой мир и открываются они ночью при полной луне, когда сумма чисел даты, месяца и года будет равна тридцати трём. Ворота открываются только когда луна, полностью отразится на поверхности камня и всего на несколько минут. Ты меня внимательно слушаешь? И вот получается что, если сложить числа сегодняшней нашей даты, месяца и года — выйдет тридцать три и как раз сегодня ночью полнолуние. Я твёрдо решил пробраться на территорию заповедника и проверить эту версию.

— Ненормальный чудак! Ночью очень тяжело ориентироваться, не зная троп в этих зарослях. Ты можешь заблудиться или ещё хуже — встретить диких животных. Отец рассказывал, что некоторые любопытные так и не вернулись из глубин заповедника, — мягко попыталась возразить Мариэль, всё ещё надеясь, что он шутит.

— Я буду доверять своей интуиции, меня не остановишь, тем более, я раздобыл подробную карту. На своём мотоцикле я доберусь до границы ограждённого парка, перемахну через забор, а там с фонариком стану пробираться дальше. Думаю, что часа за два-три я доберусь до места, это же не в глубине, а с краю. И против зверей у меня кое-что припасено. — Джон деловито похлопал по сумке.

— Нет, это точно бредовая идея! Я не могу тебя отпустить, если с тобой что-нибудь случиться я себе этого не прощу!

— Так, только вот не надо снова начинать это карканье. Это меня злит. Может, пойдешь со мной? Ты же жаловалась, что мы мало времени проводим вместе, заодно убедишься, что это не выдумки, — уставившись на взволнованную сестру, Джон скорчил комичную гримасу.

— Вот возьму и пойду! Но только для того чтобы ты убедился, что это полная чушь и я буду этому свидетелем!

— Вообще-то я рассчитывал, что ты испугаешься и отстанешь от меня.

— Представь себе, на меня иногда находит страшное упрямство, которое даже подавляет мой страх.

— А как же дикие звери? Вооолки? — с притворным завыванием, пытаясь поддеть её, сощурившись, проговорил Джон, пряча улыбку.

— Чем больше людей, тем меньше вероятность нападения, я не буду думать об этом, ты же не боишься. Тем более, ты там что-то прихватил. Что это? Оружие?

— Будем надеяться, это не понадобится. Если ты серьёзно, конопатик, даю тебе на сборы десять минут. Я буду ждать тебя возле гаража и не минутой больше. Дома сегодня больше никто не ночует, так что отчитываться ни перед кем не надо. Да, и не вздумай оставить записку, потом нервомотства в лице Карла не оберешься. Надеюсь к утру вернуться, никто и не заметит.

Мариэль принялась лихорадочно переодеваться: — «думаю, кроссовки, джинсы, свитер и куртка подойдут для лазанья по зарослям. И ещё надо что-то сделать с волосами. Нет, он правда сумасшедший, но одного я его не отпущу!»

Она была возле гаража ровно через десять минут. Джонни протянул ей шлем. Старый пёс вдруг подбежал к ним и начал громко лаять, скулить и хватать их за ноги.

— Тише ты, Рэд! Что с тобой? Ты же в это время всегда крепко спишь. Перестань, разбудишь соседей! Рэд! Эта прогулка не для тебя. — Джон оттолкнул пса ногой.

Мариэль потрепала собаку за ухом:

— А тебе не кажется, что он ведёт себя странно, как будто не хочет нас отпускать?

— Я поехал, а ты оставайся. Тем лучше, никто не будет морочить мне голову, — Джон решительно завел мотоцикл.

— Нет уж! — Мариэль села позади брата, крепко обхватив его за талию.

Они не знали, что уже больше никогда не увидят родного дома, что едут навстречу тайне, которая заберёт их к себе и не отпустит. Но шанс остаться судьба им всё-таки давала. Подсознательно Джон сделал выбор изменить свою жизнь, наполнить её опасностью и приключениями. А Мариэль пошла за ним, полностью перечеркнув свою прежнюю, размеренную, со своими радостями и горестями, но уже устоявшуюся привычную жизнь, с её привязанностями к удобствам, к цивилизации. Потому что именно так было предначертано в карте судьбы — найти точку пересечения двух параллелей. Ни разумные доводы, ни предчувствие уже не смогло их остановить.

Благополучно перебравшись через ограду, они попали на территорию заповедника. Дальше шли один за другим, тихо ступая по траве. Джон освещал путь перед собой слабым фонариком, хотя это было и ни к чему, на небо взошла полная Луна, и было почти светло. Серебристый лунный свет разливался по окрестностям этой нетронутой временем земли, от чего деревья и кустарники принимали загадочные очертания, будоража фантазию девушки. Иногда Джон останавливался и вглядывался в карту заповедника, а Мариэль затаив дыхание, прислушивалась к звукам дикой природы.

Местами идти было очень сложно, приходилось продираться через кустарники и заросли высокой травы. В темноте кусты казались совсем безобидными, но стоило им зайти в их чащу, как ветви безжалостно начинали царапать лицо и руки, впиваясь в одежду крючковатыми шипами.

Джон умел ориентироваться по звёздам, он выбрал юго-западное направление и медленно, но уверенно, без передышек они шли всё дальше и дальше.

Время от времени где-то вдалеке слышалось завывание, рычание хищников, и ещё какие-то подозрительно чавкающие и хныкающие звуки. В такие моменты сердце Мариэль замирало и медленно съезжало вниз. Но к счастью, опасность обходила их стороной, возможно, животные, учуяв человеческий запах, сами сторонились этих отважных путешественников, а может быть, уже тогда вмешалось само провидение.

Пробираясь сквозь высокую траву, в какой-то момент у них из-под ног со свистом стали вспархивать птицы, их было такое множество, что своими крыльями и писком эти мелкие пернатые подняли неимоверный шум, и Мариэль в который раз про себя, пожалела о своём решении отправиться сюда с братом, но продолжала молча следовать за упрямо идущим впереди Джоном.

Прошла целая вечность, когда они добрались до озера. Мариэль уже не чувствовала ног от усталости, а вот Джон вошел в такой азарт, что казалось совершенно не устал.

— Знаешь, Джонни, я как представлю, что придется столько же пройти обратно, мне хочется разреветься или, по крайней мере, надавать тебе тумаков. Мы не то, что к утру, нам бы к вечеру завтрашнего дня добраться домой, — тихо и с упреком, проговорила Мариэль.

— Я предлагал тебе остаться. Всё-таки женщины слабые существа, не зря их не брали в далёкие плавания или в походы, потому что они через время начинали ныть, — критично прошептал он ей в ответ.

— Может я и слабая, но зато я буду мудрее, лучше сейчас промолчу, тресну тебя, когда вернемся домой.

— Уже почти пришли, ещё минут двадцать ходу и мы на месте. Время за полночь. Шевелись, я ждать не буду, упущу момент, то сама знаешь, кто кого треснет!

И всё же Джон взял сестру за руку и потащил за собой, Мариэль едва успевала переставлять ноги. Она так устала, что её уже не особенно тревожили, издаваемые вдалеке звуки ночных животных.

Наконец Джон остановился и сказал:

— Вот мы, кажется, и пришли, здесь начинается гряда скал, по-моему, нам туда к пещере. Чего ты так упираешься?

— К пещере? А ты знаешь, что чаще всего именно в пещерах живут хищники? — Мариэль вырывала руку, сжатую братом.

— Мы столько прошли, чтобы у самой цели развернуться и пойти обратно? Ты в своём уме? Будем надеяться, что хозяин, если он есть, ушел на прогулку! — И Джон бесстрашно потянул девушку за собой.

В пещере пахло сыростью и чем-то ещё тяжёлым и мускусным. Слабый луч фонарика осветил рельефные стены, кое-где под сводами висели вниз головой летучие мыши. Кругом было навалено множество камней разных размеров и форм. Идти стало неудобно, приходилось перескакивать с одного на другой, но посередине действительно стоял камень, который был намного выше других.

— Успокойся, Мариэль! Кроме летучих мышей здесь больше никого нет. Смотри! Наверняка, это тот чёрный алтарь!

— Ты извини, но ночью все камни кажутся чёрными.

— Обрати внимание, он блестит в отличие от других, а вот и дыра в потолке, видишь правее размером с большой надувной мяч! — восторженно возразил брат, не обращая внимания на её скепсис.

Мариэль подняла голову и увидела кусочек луны и яркую звезду.

— Скоро луна полностью покажется в отверстии и тогда она осветит одну из сторон камня. Я смотрю на него, и он напоминает мне своей формой аркальное окно, — задумчиво проговорил Джон.

— А мне надгробный памятник, — угрюмо заявила уставшая Мариэль.

Джон только укоризненно взглянул на неё и пошёл к камню.

— Иди сюда, надо осмотреться.

Он обошел вокруг камня и остановился возле той грани, которую должна будет осветить луна, и взглянул на кусочек ночного неба в дыре, после чего тихо скомандовал сестре:

— Сядь возле него, отдохни пока, а я буду стоять рядом и следить за луной.

Мариэль подошла и села у подножья камня, оперевшись об него спиной. Джон стоял тут же, облокотившись о камень плечом. Девушка закрыла глаза и вытянула перед собой ноющие от усталости ноги. Через какое-то время она встрепенулась и увидела, что луна уже полностью видна в отверстии. Видимо, в полной тишине она задремала и не заметила, как быстро пролетело где-то минут тридцать. Мариэль перевела глаза на брата:

— Ты же не очень расстроишься, если всё это окажется вымыслом? Согласишься со мной, что я всё-таки была права и оставишь эти выдумки только в качестве своего хобби, а не смысла жизни?

Джон сел рядом с ней и взял её руку в свою, не переставая при этом смотреть на луну:

— Может ещё рано говорить об этом, подождём ещё немного. Когда луна скроется, мы отправимся назад, и я соглашусь с тобой….ненадолго, — добавил он после короткой паузы.

Вдруг они почувствовали сначала легкий, а потом усиливающийся холод за спиной. Затем произошло то, что было трудно описать словами.

Не успев сделать ни одного движения, они стали падать во вдруг возникшую позади пропасть. Вокруг была пустота, чёрная, холодная пустота, в которой, как казалось, они неслись с сумасшедшей скоростью. При этом возникло ощущение раздавленности, как в физическом, так и в моральном смысле. Мариэль и Джону казалось, что их одновременно выкручивают, разрывают на куски и по каждому кусочку проезжаются дорожным катком. Какое-то время им абсолютно реально казалось, что они умирают. Было трудно сориентироваться, сколько в действительности это продолжалось, миг или несколько часов. Их сознание отказывалось воспринимать время в его обычном понятии. Мариэль с силой зажмурила глаза, она была уверенна, что громко кричит, но себя она не слышала, а затем …дышать стало нечем.

Когда долго пробудешь под водой без кислорода, а потом не в силах дольше это выносить, выныриваешь на поверхность и глубоко втягиваешь воздух до боли в лёгких — это было приблизительно так же. Они не могли надышаться, постепенно приходя в себя. Над ними развернулось низкое серое небо, стало ясно, что сейчас день, но жуткий холод сковал руки и ноги. Мариэль обнаружила, что лежит в снегу. Она нашла в себе силы сбросить ледяные оковы и встала, недоуменно оглядываясь по сторонам.

А вокруг был только заснеженный лес и белый-пребелый снег, только деревья и сугробы. Колючий ветер пробирал до костей и всё это было как в жутком сне. Зимы Мариэль не знала, в их местности никогда не шёл снег, об этом она всего лишь читала в книгах и газетах, и смотрела по телевизору, как в других штатах люди иногда даже погибали от холода. И теперь, стоя по колено в снегу, Мариэль сомневалась, что они находятся в заповеднике. Джон еле поднялся на ноги, так как он был одет очень легко, его била крупная дрожь.

— Джон, что это? Где мы? Что, чёрт возьми, произошло?!! — не выдержав закричала она.

— Т-т-теперь ты м-м-мне в-веришь?

— Ещё не знаю, бред какой-то! Нам нужно двигаться, пока не замёрзли насмерть, и постараться найти людей. Ну же, Джон!

— Н-н-не могу п-п-пошевелиться, — вытолкали слова его посиневшие губы.

— А ты относись ко всему проще, Джонни, не забыл?

— З-з-злюка. Видишь вон то в-в-высокое дерево? П-п-попробуй на него вз-з-зобраться и осмотрись св-в-верху. Не думай о высоте, я не с-с-смогу, у меня всё окач-ч-ченело.

Страх за их жизни переборол страх высоты. Дерево было огромное и ветвистое. Мариэль взобралась почти на самый верх и обмерла. Кругом, куда только не бросишь взгляд, простирался заметенный сугробами лес, и нигде не наблюдался признак человеческого жилья — дым.

— О господи!!! Господи!!! Помоги нам, помоги, — от испугу она так сильно начала просить про себя о помощи, на бегу стаскивая с себя куртку.

— Джонни! Держись, давай одень. Где твоя сумка? Нам нужны спички. — Мариэль стала энергично растирать посиневшего брата. — Кругом только лес и больше ничего и никого, развести бы костёр.

— Её н-н-нет, осталась в п-п-пещере.

«Это конец», промелькнуло у неё в голове «уму непостижимо, его бредовая фантазия затащила нас в какую-то необъяснимую ловушку!» Она помогла Джону добраться до ближайшего дерева, его широкий ствол хоть немного мог защитить их от ветра. Идти дальше не было сил, тело сковала неведомая сила, которая незаметно пробралась прямо в мозг. Слова и мысли разбегались или просто отсутствовали. Понять и принять случившееся казалось невозможным. Они присели на корточки, прижимаясь, друг к другу.

Затем, Мариэль и вовсе перестала чувствовать холод. …Она засыпала, ей чудилось, будто она бежит босиком по зелёной траве в теплый летний день.

…И вдруг на неё что-то упало, а потом это что-то мягкое и теплое само её укутало. Возле лица очутился сосуд с горячей, вонючей жидкостью и кто-то настойчиво заливал ей это в рот. Тепло стало приятно разливаться по всему телу, возвращая его к жизни. Мариэль отодвинула с лица край меховой накидки и увидела перед собой троих людей. Маленьких, суховатых человечков. Своим телосложением они напоминали ещё не сформировавшихся подростков. Мариэль сама была небольшого роста, но каждого из них она была, наверное, выше на целую голову. Один из них, седовласый старец, гордо стоял с огромным посохом в стороне, Джону помогал молодой на вид человечек, а над ней самой склонилась крючковатая старуха. При всем при этом на них было минимум одежды, видимо снег и холод были им нипочём, но Мариэль не очень то и удивлялась, ведь ей казалось, что она всё ещё спит. Хотя будучи вежливым человеком, даже во сне она произнесла:

— Слава, тебе господи! Спасибо вам, огромное преогромное, ваша помощь как нельзя кстати.

Мариэль и Джон ждали от своих необычных спасителей, хоть какого-нибудь ответа, но те продолжали молчать. Седовласый старик величественно кивнул им головой, а старуха смотрела на них в упор, слегка наклонив на бок голову.

«Следуйте за нами» — услышала Мариэль чужой шепот в своих мыслях. Она испугано посмотрела на Джона, а тот только с непривычным для него серьёзным видом, подтолкнул её вперёд.

Старик важно шествовал впереди, держась за свою несуразную палку. Вдруг он прошел между двумя деревьями и исчез, следом за ним, за невидимой завесой скрылся мальчик. Джон смело шагнул туда же, растворившись в воздухе.

«Вперёд, вперёд» — снова услышала Мариэль чужую мысль, она догадалась, что этот голос, звучавший в её голове, принадлежит старухе. Во сне ведь всякое бывает. Сделав всего лишь шаг вперед, она оказалась внутри большого шатра, тут было тепло, посередине горел костёр и несколько миниатюрных женщин возились с котелками около него. В центральном углу шатра, на возвышении, застланном шкурами, восседал всё тот же старец, не отпуская своего посоха. Джон уже сидел прямо на земле перед ним. Сбитая с толку Мариэль присела рядом с братом.

«Кто вы, чужаки?» — услышала она уже другой голос в своей голове, а старец только молча взирал на них.

— Ты слышишь то же, что и я Джонни?

— Это называется телепатия. Они передают нам свои мысли. Но как им отвечать в голос или мысленно?

«Как желаешь» — уловили они в ответ чужую мысль.

— Мы мирные люди. Я Джон Брукс, а это моя сестра Мариэль. Мы нашли в пещере черный алтарь Уака и оказались здесь.

«Уже очень давно оттуда никто не появлялся. Зачем вас послали?»

— Никто нас не посылал, никто даже не знает, что мы туда отправились. Это простое любопытство, — пожал плечами юноша.

«Вижу, ты не врёшь, Джон Брукс. А известно ли вам, что уже обратного пути не будет. Эти врата открываются только в одну сторону. Злую шутку сыграло с вами ваше любопытство».

— Как нет обратного пути? Если есть вход, значит, есть и выход!!!

«Из нашего мира есть выход только в следующий мир. Это как бусины, нанизанные на одну нить, если двигаться по кругу с одной бусины на другую, можно добраться и к начальной. Но человеческие существа из вашего мира не приспособлены прыгать из одного мира в другой, чтобы вернуться обратно в свой. Так как в одном из последующих можно утонуть или сгореть заживо. Нет, вы останетесь здесь навеки. Вам очень повезло. Я услышал, как она звала меня на помощь. Мы не почувствовали в вас вражды и решили помочь. Хотя лесной народ не вмешивается в дела других существ в силу определенных обстоятельств. Мы хаты, живые духи леса. Моё имя Господ, я правитель нашего народа. Пока вы можете оставаться у нас, Ио вылечит вас, но вы больше подходите к народу Эллии или к нашим соседям охийцам»

Старец махнул им рукой, дав понять, что разговор окончен. Ио, а так звали старуху, поманила их за собой. Они вышли втроём из шатра и снова оказались в заснеженном лесу, пройдя метров десять, старуха прошла между двумя другими деревьями и исчезла, а за ней и Джон с Мариэль.

«Это мой шатёр. Я здесь живу одна, я знахарка лесного народа»

Действительно, в шатре пахло травами, воском, на стенах кругом висели засушенные пучки трав, цветов и листьев, на полках расположились многочисленные маленькие горшочки, в углу стояла только одна лежанка.

Ио бросила на пол несколько шкур в том же углу шатра.

«Садитесь оба сюда, сегодня переночуете у меня, а потом парень уйдёт отсюда. Не бойся, сестра, лишь в соседний шатёр к Че, будет ему помогать и жить у него, а ты останешься у меня. Покажите мне свои руки и ноги»

Она достала с полки один из горшочков и жирно намазала им обмороженные участки кожи на руках, ногах и лице. С котелка, стоящего у огня Ио плеснула им в глиняные чашки необычного на вкус горячего навара: «Это обязательно выпить», велела она и вышла.

— Странный сон, — прошептала Мариэль, обводя глазами шатёр.

— Сон? Ты думаешь что мы спим?! Мариэль, очнись! — Джон резко встряхнул её за плечи. — Мы действительно перешагнули за реальность! Это происходит с нами наяву! Мы были в пещере и чёрный алтарь перенёс нас в это загадочное место!

— ?????? Правда?

— Да, да и да!!! Ну же, включись!

— Джонни, что же мы тогда наделали?!! Теперь ты доволен? С такими вещами нельзя было обращаться так легкомысленно! …Ну да, для сна слишком много ощущений, — одновременно возмущенно и растеряно проговорила девушка.

— Ты же говорила, что это ерунда, чушь! Не верила мне, а теперь получила наглядное доказательство! Я думаю, что старик недоговаривает и можно найти обратный путь, не переживай ты так, выберемся как нибудь. Кстати, что он имел в виду, когда сказал, что ты его звала на помощь?

— Я просто молилась про себя, что-то вроде «Господи спаси нас» и всё, так много раз.

— Хм … удачное совпадение. Странного старика зовут Господ. Если честно, я растерян, но и доволен. Значит, всё это существует, а люди не хотят в это верить, такие как ты. А ведь как много можно будет им рассказать.

— Вот почему, пропавшие без вести при загадочных обстоятельствах, никогда не возвращаются. Ты безответственный осёл, Джон Брукс! А ведь нас будут искать, найдут твой мотоцикл у ограды, позже и оставшуюся сумку в пещере и решат, что мы стали жертвами диких животных. Джейн и братья будут поминать нас как умерших. Так глупо всё вышло! Это ты виноват, что мы так влипли!

— Посмотрим, может у нас здесь всё сложиться удачно. Наверняка, этот мир такой же большой как и наш, и столько интересного можно узнать и увидеть. Это тебе не книжки читать или кино смотреть, тут ты сам герой романа. Представляешь? Они сказали, что здесь есть люди такие же, как мы. И как интересно устроился лесной народ, со стороны лес как лес, а в некоторых, только им известных местах скрыты ниши в пространстве. …Что она нам дала выпить? Я … выключаюсь.

Мариэль приоткрыла сначала один глаз, а потом другой. Всё-таки определенно это был не сон. Они лежали на шкурах, Джон сопел рядом, Ио возилась у огня, но теперь пахло уже чем-то вкусным, в шатре было уютно и к большому удивлению на душе стало так спокойно, ушла недавняя тревога и печаль. Настойчиво приклеилось осознание что то, что они здесь — это так необходимо.

— Почему мороз вам не страшен? — неожиданно задала она вопрос Ио.

«Не такая кровь в жилах течет, а ещё мы втираем в кожу согревающий бальзам» — ответила мысленно, не оборачиваясь, старуха.

— Сколько мы проспали? — вяло подал сонный голос Джон.

«Больше чем нужно. Двое суток».

Не очень то любившая «поговорить» Ио накормила их свежими, ещё горячими пшеничными лепёшками с мёдом и сухими фруктами, даже налила тёплого молока.

«Вы такие большие и очень много едите» — ворчала сморщенная старуха. Но в своих мыслях Мариэль ощущала, что ворчание это добродушное, заботливое, почти что ли родственное.

Жить с лесным народом оказалось очень даже интересно, потому, что все они являлись существами необычными и таинственными, не совсем приемлемыми для человеческого восприятия так, что порой и у Джона, и у Мариэль отнимало дар речи. Но, что удивительно, хаты относились к ним как к детям, пытались мягко воспитать по своим законам, обучали хатским традициям, много рассказывали, телепатически конечно, требуя от своих гостей усердия и внимания.

У них не было такого беспокойства ума и бурлящих эмоций как у Джона, только мудрая, степенная, неторопливая рассудительность. Их истины и законы по которым они жили, были так же просты и вечны как вселенная. Хаты жили долго и знали всё о жизни, о людях, о животных, о растениях и лесах. Древний, почти сказочный народ, они с любовью и трепетом относились ко всему живому в своём лесу. Будучи такого невысокого роста и щуплого телосложения, хаты всё же обладали удивительной силой духа. Они не выглядели беззащитными уродцами, нет, наоборот, в них чувствовался мощный энергетический стержень, с ними было уютно и спокойно, даже защищено. Привыкнув к их миниатюрным чертам лица, к крючковатым носам и маленьким черным глазкам, коричневатой коже, к длинным волосам, заплетенным, в косы, как у женщин, так и у мужчин — брат и сестра находили их очень даже приятными и здорово успели привязаться к хатам.

Джон жил в просторном шатре у мастера Че. Как говорила Ио «там было много места для такого великана, как Джон». Че изготавливал изделия из глины: посуду, детские игрушки, ритуальные амулеты и заставлял непоседу Джона ему помогать. Тот кривился и со скорбной гримасой пытался понять азы гончарства. При этом он ухитрялся вытащить из Че побольше информации, расспрашивал, рассказывал сам и ловко втягивал в разговор хатского мастера. А так как хаты не произносили вслух ни слова, их общение со стороны выглядело страшно комично. Казалось, что Джон разговаривает сам с собой. В голос общались только он и Мариэль. Хаты могли подражать голосам птиц, животных, шуму ветра и дождя, но своей разговорной речи у них не существовало — они были телепатами по своей природе.