Чёрный алтарь

Глава 6

На входе их встретил сам Ваас. Он окинул их многозначительным взглядом и произнес:

— Мариэль, задержись, я хочу поговорить с тобой.

При этом он сурово взглянул на Нила и проводил брата обеспокоенным взглядом.

— Нил подарил мне лошадь, — осторожно нарушила молчание Мариэль.

— Я уже знаю. Знаю так же, что ты успела насолить лорду Орланду. Он очень сложный человек, такой замкнутый и жестокий, что женщине схлёстываться с ним опасно. Я видел его разным, но добрым и великодушным — никогда. Орланд стал седьмым лордом прямо с рождения, многие его побаиваются. Пусть лучше ваши дороги больше не пересекаются, Мариэль. Завтра, прямо после окончания праздника, мы поедем смотреть твой новый дом, где вы будете теперь жить с Джоном. А сейчас иди, тебя Джон заждался, он там объедается десертом и кажется ему скучно.

Проводив девушку прямо к дверям банкетного зала, Ваас вошел в оружейную палату. Здесь, среди стеллажей с выставленным оружием, словно ожидая, застыл Нил.

— Я знал, что найду тебя здесь, брат.

— А я знал, что ты придешь сюда Ваас. Будет разговор да? — Нил смело взглянул ему в глаза.

— Нил, … ты же знаешь наши законы, мы не можем …

— Это ты не можешь, а я могу! — тон младшего брата показался Ваасу слишком резким, но будущий лорд знал, что сделает всё что угодно, чтобы настоять на своём:

— Со мной может случиться, что угодно, и тогда ты, Нил, станешь первым лордом и поведение твоё должно быть безупречным. А кровь твоих детей не должна быть смешанной.

— А что именно я сделал не так, по-твоему?!

— Мариэль …

— Что Мариэль?! Ты же сам назвал её сестрой. Вот я и отнесся к ней как к сестре.

— Кого ты сейчас пытаешься обмануть, Нил? Не надо делать из меня дурака! У меня хоть и были обожжены глаза, но благодаря ей я сейчас очень хорошо вижу! С нашей родной сестрой, Абби, ты и двух танцев за всю жизнь не станцевал, а с Мариэль ты танцевал весь день. Я же видел, как ты на неё смотрел! А потом вы вдвоём поехали кататься. Остановись пока не поздно!

— А если поздно то что?!! — раздраженно вскинулся Нил, всматриваясь в брата обвиняющими глазами.

— Если отец узнает, он завтра же женит тебя на ком положено. Пойми, я не хочу, чтобы это задело Мариэль, не хочу, чтобы она страдала, чтобы о ней говорили плохо. Ты испортишь жизнь не только себе, но и ей. Что ты мне ответишь?

— А чтобы я страдал, ты хочешь!? Я возвращаюсь в своё поместье, мне нужно подумать, — разворачиваясь к двери, на ходу бросил Нил, всем своим видом выказывая своё недовольство.

Джон сидел за столом, а перед ним стояла большая тарелка охийских сладостей.

— Теперь я понимаю, чего мне не хватало! — с упоением сказал он.

— Смотри зубы не испорть, здесь стоматологов нет и медицинской страховки тоже! А меня Ио пломбы вставлять не учила.

— Чего ты такая колючая? Съешь сладенького, для мозга полезно, может, подобреешь.

- Я не знаю, что со мной. Какое-то дурацкое предчувствие, мне далеко до хатской знахарки, своей силой или что там во мне раскрылось, я ещё толком пользоваться не умею. Тревога на сердце и холод. — Печально произнесла Мариэль, тряхнув головой, словно пытаясь стряхнуть с себя своё навязчивое состояние.

— Начинается, вспомнила! Давно этого у тебя не наблюдалось. Всё-таки ты не исправима, Мариэль!

— Посмотрим, посмотрим. Когда праздник закончится Ваас повезёт нас по нашему новому адресу, вот так. Чем дальше, тем все запутанней.

— Отлично! Я люблю перемены, будем обживаться, что здесь такого. Недвижимость — это хорошо. Главное, с твоей помощью, да, я признаю — это ты нас вытащила, мы больше не рабы, — набивая полный рот, пробубнел Джон.

Это оказался большой дом, в два этажа, не замок, конечно, но Мариэль посчитала его огромным. Дом стоял на берегу небольшого озера. За домом был сад, конюшня и ещё несколько хозяйственных построек. Ближайшие соседи от поместья находились далеко, поблизости даже крестьянских поселений не наблюдалось. Прямо за озером начинался лес. Видно было, что дом долго пустовал без хозяев, сад выглядел запущенным и не ухоженным. До этого за домом присматривал всего лишь один старый слуга. Но Ваас привез с собой ещё четверых слуг, тюки с продовольствием и целую повозку с различной домашней утварью.

— А зачем нам слуги, Ваас? Это лишнее, у меня никогда не было слуг, это для меня что-то противоестественное. Мы всё можем делать сами! — уверенно запротестовала Мариэль.

Джон при этом выронил из рук какую-то безделицу и посмотрел на неё как на ненормальную, скорчив для неё за спиной Вааса страдальческую гримасу.

— Значит так, Мариэль. Слуги тебе нужны, это раз! — нетерпящим возражения тоном заявил Ваас. — Кто-то будет куховарить, кто-то прибирать в доме, а ещё я оставляю кроме ваших, троих лошадей. Поэтому нужен конюх. Завтра ещё пригонят домашнюю скотину, за ними тоже должен кто-то ухаживать.

— А я тогда что буду делать? — поинтересовалась она, деловито подперев бока.

— Отдыхать.

— От чего же это?!! От созерцания чужого труда?

— О, небо! — воздел глаза вверх будущий правитель. — А вот это два — ты будешь бывать на всех празднествах, где буду бывать я, а так как я бываю почти везде, то и тебе придётся много выезжать и достаточно часто, потому что у охийцев есть куча причин для празднования. И потом тебе ещё возможно придётся оказывать помощь в лечении, если кто-то попросит, конечно, — улыбаясь, объяснил ей Ваас.

— Ты что издеваешься надо мной, да?

— Ни капли. И запомни, не приехать на приглашение ты можешь только в крайнем случае, иначе — обидишь и меня и тех, кто пригласил. Так что готовься, мы будем, видеться достаточно часто, — сказал Ваас и рассмеялся, глядя на её серьёзное пасмурное лицо, понимающе кивнув Джону на прощание.

Брат с сестрой наконец остались одни, не считая слуг, конечно, которые тут же принялись наводить порядки.

— Ты так напрашивалась на роль домработницы! Чем тебе мешают эти слуги? Я тебя не понимаю, Мариэль! Живи не тужи. Первый раз так подфартило, а ты выкаблучиваешься. Ну что не так?

— Всё-таки ты переел сладкого, Джонни. Твой мозг перестал соображать, что полезно для него в малых дозах, в больших дозах просто яд. Как ты не понимаешь!!? Я не представляю здесь себе свою дальнейшую жизнь в принципе. От этих балов у меня голова кругом пойдет. Какой в них смысл? Я же чужая среди них! А если учесть, как охийцы ко мне относятся, то вряд ли кто-то придет ко мне за помощью. Здесь всё будут делать за меня слуги. Где в этом мире моё место, Джон?!! Где оно?

— Так, у тебя начинается истерика и причина её очень серьёзная. Сядь, погрейся у камина. Что с тобой твориться, Мариэль? Может, мне это только кажется, но по-моему пришло время завести тебе какого-нибудь парня, — произнес Джон, предусмотрительно отскочив в сторону, зная свою сестру. Но она вместо того, чтобы врезать ему — просто разревелась.

Вздыхая, Джон усадил её в кресло, а сам опустился на пол у её ног.

— Ты должна мне сказать.

— Я хочу домой, — тихо прошептала Мариэль всхлипывая, — я так скучаю по братьям, по Джейн, по нашему миру, наше место было там, наш дом не здесь, Джон.

— Теперь вот это наш дом, Мариэль. Может, этому миру нехватало именно нас. Мы попробуем найти здесь своё место. Ты же знаешь, исправить уже ничего нельзя. Ты очень сильная на самом деле. Ведь это именно ты нас освободила, а не я. Робкий нежный цыплёнок отвоевал своё место под солнцем. Я бы так не смог. Теперь у тебя есть этот большой дом, всё как тебе нравится, дикая природа кругом и совсем нет людей.

— Не могу сказать, что это меня успокаивает, — вздохнула она.

Целую неделю они были заняты тем, что придавали своему дому жилой вид. Несмотря на все уговоры Джона, Мариэль работала наравне со слугами с утра до ночи, вытирала пыль, мыла окна, натирала полы.

— Я понял, ты просто трудоголик, Мариэль.

— Если я не буду чувствовать усталости, я опять затоскую.

— О чем я и говорю. Смотри, дом просто блестит. Все до последней сковородки надраены, сад прополот, конюшня вычищена. Интересно, куда ещё ты направишь свой энтузиазм? Пойдешь окучивать деревья в лесу?

— Смейся, Джон, смейся.

— К вам прибыл гонец, госпожа, — прервал их разговор старый слуга.

— Спасибо, Манис. Пусть войдет.

В комнату вошел охийский воин, неся в одной руке свиток, а в другой большой мешок.

— Я прибыл по приказу лорда Вааса. Он велел передать вам послание и необходимую одежду.

Мариэль с интересом взяла свиток, повертела его в руках и вопросительно посмотрела на Джона.

— Ты же немного учился читать на их языке, прочти.

Гонец почтительно поклонился и вышел. Джон долго изучал охийские письмена, а потом произнес:

— Здесь написано, Мариэль, что открывается сезон охоты. По этому поводу будет бал и господская охота. Нас приглашают. Быть обязательно. Одежда для верховой езды уже готова.

Джон вытрусил из мешка охапку нарядов.

— О боже, как же тут разобраться где здесь мне, а где тебе? Лучше позову слуг, они быстрее определят, где мужские брюки для охоты, а где женские.

— Джон не смеши людей, и так разберемся. Ты не сказал, когда это случится?

— Это будет завтра, сначала охота, а потом праздник.

— Так, на охоту я не поеду, так и скажи Ваасу, что я этого терпеть не могу. А на бал так и быть приеду.

— Ты что отправишь меня самого?

— Ну да, — развела руками Мариэль, — Я ведь свободна, он сам сказал. И ты уже не маленький, чтобы ходить за ручку со мной. Вы ведь друзья с Ваасом, так что вперёд!

На утро Джон разобравшись с брюками, поехал один, а Мариэль клятвенно пообещала ему приехать к вечеру.

— Лошади уже готовы, мы можем ехать.

— Мы? Ты что поедешь со мной, Манис?

— Да, госпожа, Мариэль. Лорд Ваас приказал сопровождать вас, если вы будете выезжать без брата. Поеду я и Зейна.

Мариэль только беспомощно покачала головой, не понимая зачем ей сопровождающие. Они отправились не в замок Охан, а в поместье Вааса, которое тоже было огромным, с высоким просторным замком. Так как в конюшне уже не было места для лошадей, а на подворье лежали туши убитых животных: лосей, кабанов и лис, то можно было определить, что охота закончена и охийцы пируют в залах. В подтверждение этому на встречу ей выбежал улыбающийся Джон:

— Знаешь, Мариэль, охота была такой увлекательной, если учесть, что это была моя первая охота. А теперь весь вечер, всю ночь и даже завтрашний день они будут танцевать, пировать, состязаться на мечах и устраивать скачки.

— Да уж, обширная программа, — скривилась она. — А что Ваас?

— Уже спрашивал несколько раз о тебе.

Джон крепко обнял сестру и звонко поцеловал её в щеку.

— Ты уже успел соскучиться по мне? — удивилась Мариэль такому неожиданному горячему порыву с его стороны.

Джон молча кивнул, простодушно ей улыбаясь, а её сердце в этот раз даже не дрогнуло в предчувствии. Он проводил её в зал, и Ваас многозначительно зачем-то ему кивнул, затем молча взяв Мариэль за руки, пустился с ней в танце по кругу. Этот танец Мариэль не нравился, её постоянно кружили, отчего в глазах всё двоилось, поэтому она облегченно вздохнула, когда наконец-то сменилась музыка. Танец был настолько медленный, что можно было и поговорить.

— Твой брат сказал, что ты не любишь смотреть, как убивают животных и никогда не согласишься участвовать в охоте? — крепко держа её за руку, поинтересовался Ваас, не сводя с неё любопытных черных глаз.

— Да, не смогу. Ты сказал, что я вольна не приезжать, в крайнем случае. Это был как раз тот случай.

— Хм. Однако! Ты своенравна, Мариэль. Сейчас я отойду на несколько минут, мне нужно дать кое-какие указания, а ты отдохни, чувствуй себя как дома. Хорошо? И будь всё время на виду! — Ваас легонько погрозил ей пальцем, словно предупреждая капризного ребёнка.

Мариэль хотела было подойти к подносам с напитками и выпить воды, как вдруг неожиданно к ней шагнул лорд Орланд собственной персоной. Он с самым невозмутимым видом поклонился ей и протянул руку, приглашая на следующий танец. Мариэль застыла в растерянности, по-идиотски моргая глазами.

— Я должна танцевать? — выдавила она, наконец, из себя.

— Должна, — сухо ответил тот, скользнув по девушке холодным взглядом.

Она обреченно подала ему руку. Вот теперь звучала её самая любимая мелодия и танец, который нравился ей больше других, но с этим человеком от страха она даже забыла, как нужно правильно двигаться. Орланд притянул её к себе за талию одной рукой и шепнул на ухо:

— Танцуй в направлении выхода, новоиспеченная охийка, я должен поговорить с тобой с глазу на глаз. И не вздумай сопротивляться. Веди себя достойно.

Они прошли в танце пол круга, а возле дверей он схватил её за руку и потащил за собой.

— Куда вы меня тащите? — всё-таки вырывалась Мариэль, — Я никуда с вами не пойду! …Отпусти меня немедленно! Я не сказала, что хочу с тобой разговаривать!

Орланд резко остановился в пустом боковом коридоре, прижав её к стене. Теперь он нависал прямо над ней, обдавая её своим шумным дыханием:

— Слушай меня внимательно!!! Мне нужна моя земля! Я вывезу тебя из Охии, куда ты захочешь да так, что даже Ваас тебя не найдет. Ты станешь по настоящему свободна, а мне отдашь поместье. Ведь ты там не хозяйка, эти земли испокон веков принадлежали моему роду. Ты и твой брат навсегда исчезнете из Охии и вернетесь туда, откуда прибыли. Решай! Только здесь и сейчас! — прохрипел Орланд.

— Мне даже не понадобится время на размышление, у меня готов ответ. К сожалению, вы не сможете вернуть нас туда, откуда мы пришли, лорд Орланд. Это место в другом мире. А в вашем мире мне некуда идти и здесь теперь мой дом. Эту землю мне подарил Ваас, значит она моя и точка. Если она была так дорога вам, нечего было спорить на неё на скачках! Я озвучила своё решение! — огрызнулась Мариэль, всей кожей ощущая исходящую от него угрозу.

Он горько усмехнулся, какая-то непонятная тень мелькнула в его темных глазах. Седьмой лорд на секунду прикрыл их, затем пристально посмотрел на неё холодным змеиным взглядом и прошептал, склонившись к девушке, почти касаясь губами её кожи:

— А ты хорошо подумала?

Мариэль краем глаза заметила, что к ним приближается большая компания благородных охийцев со своими дамами. Лорд Орланд тоже их заметил, но не отодвинулся от неё ни на миллиметр. Но завидев людей Мариэль успокоилась, почувствовав себя уверенней, и утвердительно кивнула ему головой.

— Сама этого захотела, я предлагал тебе достойный выход. Теперь ты сбежишь отсюда, далеко и навсегда!

Он резко обхватил её одной рукой, слегка приподнимая, при этом ещё сильнее вдавливая её в стену. Другой рукой он схватил её за подбородок, яростно впившись в губы девушки своим жестким ртом, с жадностью вырывая поцелуй у сопротивляющейся Мариэль. Превосходя её своей физической силой, седьмой лорд настойчиво втиснулся между её бёдрами, отпустив лицо в попытке задрать юбки.

Приблизившиеся охийские дамы при виде такого зрелища вскрикнули, а мужчины постарались их побыстрее увести.

— Скотина! Мерзавец! Что это был за ужас?!! — закричала, наконец извернувшись и вырвавшись, Мариэль. Она с отвращением вытирала ладонями свои губы, а затем колотясь от гнева размахнулась, чтобы залепить ему пощёчину, но он снова ловко поймал её за руки.

Лорд Орланд стоял и самодовольно улыбался ей прямо в лицо:

— Не выйдет. По нашим законам, самое страшное до чего может опуститься благородная женщина, это стать шлюхой. Только шлюха может целовать чужого мужчину на глазах у других. А это были очень знатные люди, да при том ещё и страшные сплетники. Могу поспорить, сейчас они уже всем рассказывают о том, что только что увидели. Тебя будут все презирать! Даже Ваас не сможет уберечь тебя от этого.

— Лжец, даже слепому было видно, что ты применял силу! — бросила со злостью Мариэль, с наслаждением плюнув в это ухмыляющееся лицо.

— Но вот только поверят мне седьмому лорду, а не тебе бывшей рабыне, чужестранке, — вытирая щеку, прошипел он, — Ты запятнала свою репутацию названой сестры. Вряд ли будущий правитель сможет и дальше покровительствовать тебе!

— Я ненавижу тебя!!! Не-на-ви-жу!!! — крикнула Мариэль, выдернув руки, и бросилась бежать, но он снова схватил её.

— Подожди, это еще не все! — Орланд заломил ей руки за спину и впился теперь губами ей в шею, в одно место, а потом в другое. Он делал ей очень больно, его стальная хватка не давала ей шансов освободиться, от стыда она даже не могла кричать. Пока Мариэль вырывалась, волосы её растрепались, платье треснуло на рукаве.

— Надо оставить доказательства, засосы на видном месте, я думаю, подойдут! — сказал он, грубо оттолкнув её от себя.

— Ты мерзкое и отвратительное животное!!!

— Ты даже не знаешь, насколько ты права, — прошептал Орланд вслед убегающей Мариэль.

Мариэль бежала и давилась слезами от возмущения и обиды. Она влетела в танцевальный зал вся растрёпанная и в слезах. Даже музыканты перестали играть при её появлении. В конце зала она заметила высокую фигуру Вааса и бросилась к нему, не обращая внимания на удивленные и в то же время брезгливые взгляды окружающих.

— О небо! Мариэль! Что всё это значит? — нахмурился встрепенувшийся Ваас ошарашено оглядывая девушку.

- Я … а-а-ах …не могу дышать, — прошептала она побелевшими губами, хватаясь за его рукав.

— Дайте срочно воды! — крикнул Ваас, — И продолжайте танцевать. Музыка!

— Выпей и успокойся. Расскажи мне всё по порядку.

— Лорд … Орланд … мне…, - и Мариэль ему рассказала, излив всё своё отчаянье.

Ваас слушал молча, наклонившись к ней поближе, только ему было слышно, что рассказывала Мариэль. Его лицо постепенно исказилось от гнева, глаза налились кровью, а сжавшиеся кулаки побелели костяшками пальцев.

— Я хочу видеть брата, пусть позовут Джона, — чуть успокоившись, попросила его Мариэль умоляющим голосом.

Но Ваас продолжал сидеть неподвижно, он тяжело вздохнул и отвел свой взгляд от внимательных глаз вздрагивающей Мариэль.

— Мариэль,… пообещай, что выслушаешь меня спокойно, если это теперь вообще возможно. Это ещё не всё на сегодня. Я должен был тебя подготовить, но теперь это всё ни к чему. Джона нет, он оставил тебе письмо на вашем языке.

Ваас протянул ей свиток. Мариэль дрожащей рукой взяла жёлтый плотный лист и прочла:

«Моя дорогая и любимая сестрёнка! Попробуй меня понять. Ты же знаешь, как я люблю изучать всё новое, непознанное. Мне трудно оставаться на месте, когда вокруг столько интересного. Я засиделся в Охии. Теперь я свободен и могу путешествовать, а ты оставайся и дождись меня. Так будет лучше, поверь, нельзя подвергать тебя возможной опасности. Я обязательно скоро приеду к тебе, не волнуйся за меня, у меня есть оружие с собой и Ваас научил меня с ним обращаться.

Думаю, сначала посетить Дивы, а там посмотрим. Ваас поклялся мне оберегать тебя до моего возвращения. Слушайся его. Прости меня за такое прощание. По-другому ты бы меня не отпустила.

Целую и обнимаю ещё раз!!! Твой любящий брат Джон»

Слёзы закапали прямо на письмо, размазывая чернила. Мариэль уронила стакан с водой, тот разлетелся в дребезги на мелкие осколки, привлекая к себе внимание и без того умирающих от любопытства охийцев. Измученными глазами она посмотрела на Вааса, прижимая послание к груди.

— Как ты мог??! — выкрикнула она, — Как ты мог отпустить его одного!?? Как вы могли так поступить со мной!?? Он же обещал, что не бросит меня здесь одну!

Она больше не могла выдержать на себе столько чужих любопытных взглядов. Отчаянье с новой силой обрушилось на оскорбленную и взволнованную девушку. Сломя голову Мариэль бросилась бежать прочь из зала.

— Мариэль!!! — хором крикнули ей вдогонку, вскочившие Нил и Ваас.

Нил кинулся следом за ней, но Ваас схватил его за руку:

— Нет, брат! Не ты догонишь её! Я знаю, кто это сделает!

Ваас обратил свой уничтожающий взгляд на Орланда и стремительно направился прямо к нему. Без предупреждения, не произнося ни слова, будущий правитель с размаху ударил седьмого лорда кулаком в лицо, разбивая его в кровь. Затем он выхватил свой кинжал и протянул его застывшему от накатывающейся ярости Орланду.

— Возьми моё оружие себе Орланд, не искушай меня убить тебя прямо здесь! — прорычал Ваас, — Клянусь, я это сделаю! Даю тебе шанс исправить то, что ты натворил и тогда я подумаю, простить тебя или нет. Верни её, найди, где бы она ни была. Отправляйся сам и без неё не возвращайся, иначе не уйти тебе живым, даже если за это меня лишат титула, я с радостью убью тебя, подлая скотина! Приведи сюда Мариэль и при всех признайся, что ты её умышленно опозорил!

Орланд стоял напротив него и тяжело дышал от душившей его ненависти:

— Я тебе не мальчик на побегушках!!! — взревел он в ответ. — Догоняй её сам, если тебе это так надо! На твоём месте, щенок, я бы не был так уверен, что ты сможешь вот так легко убить меня!!!

— Орланд! — повелительным тоном вмешался старый лорд, подходя ближе, сквозь расступившуюся толпу знати, — Пусть это будет и моя воля. Как первый лорд Охии, я приказываю и прошу тебя — отправляйся за девушкой, не знаю, что здесь у вас произошло, но если мой сын сказал, значит так нужно. Не смей перечить мне, по закону ты обязан повиноваться! Ты приносил мне клятву верности!

Лорд Орланд опустил потемневшие глаза и до хруста сжал кулаки. Он нехотя, медленно развернулся и вышел.

А Мариэль уже мчалась на своей лошади, куда глаза глядят, не разбирая дороги.

Этот нелепый день подходил к концу, солнце клонилось к закату, когда Орланд насилу всё же нашел её. Она лежала в траве, свернувшись клубочком, и громко рыдала. Отпустив своего коня, он бесшумно подкрался к девушке:

— Нам нужно вернуться! — равнодушно выдавил он, сдерживая свой гнев.

Мариэль медленно подняла на него покрасневшие от слёз глаза, в её руке блеснул невесть откуда взявшийся кинжал.

— Не подходи ко мне или я тебя убью! — угрожающе прошептала она.

— И ты тоже!? — хищно улыбнулся Орланд. — Надо же сколько желающих!

— Убирайся! Оставь меня! Я тебя ненавижу, как же я тебя ненавижу! Ненавижу землю, по которой ты ходишь, воздух, которым ты дышишь!

Мариэль снова упала на траву и принялась яростно колоть землю кинжалом.

— Ваас сказал, чтобы я тебя привёз, только не уточнил какую, живую или мертвую? Сейчас я сам тебя придушу и отвезу ему. Ты меня ненавидишь? Я тебя тоже! Приятно когда чувства взаимны! Поднимайся! Живо! Не заставляй меня подходить к тебе!

— Я никуда не пойду! Никого не хочу видеть, ни тебя, ни Вааса! — закричала на него Мариэль и крепко прижалась всем телом к земле.

Орланд стал медленно к ней приближаться, а затем резко бросился и схватил её за руку, в которой был кинжал. Мариэль отчаянно сопротивлялась, она перехватила кинжал другой рукой и полоснула лезвием по его плечу. На рубашке Орланда тут же выступила алая кровь, но это не остановило седьмого лорда, он схватил её в охапку и, во чтобы-то ни стало, пытался выдернуть из её рук оружие. В этой борьбе Мариэль распорола подол своей юбки и сильно порезала себе ногу, от боли и усилий Орланда она всё-таки выронила кинжал, но только седьмой лорд и не думал её отпускать. Его глаза заблестели странным пугающим огнём, её обдало его близким горячим и прерывистым дыханием:

— Кажется, ты мне подходишь. То, что нужно, — шепнул он. — Тем более, никому не позволено помыкать мною, как какой-то прислугой, никому не прощается если мне нагло плюют или разбивают лицо, и уж тем более если вторгаются на мои земли. Если ты намерена захватить мои владения, значит, совершенно справедливо будет если я овладею тобой. Ведь мы с тобой тогда в коридоре так и не закончили. Ваас пожалеет о том, что именно меня он отправил за тобой, а ты пожалеешь что посмела встать на моём пути и появиться в охийских землях.

Не в силах унять свою дрожь и оттолкнуть от себя его крепкое тело, вжимавшее её в сырую землю, Мариэль прошептала слабеющим срывающимся голосом:

— Пожалуйста, не делай этого. Не надо. Ты ведь не животное, Орланд, — и она с ужасом ощутила под своим платьем его руку, какой-то частичкой своего разума понимая, что в этой безнадежной ситуации она уже не сможет с ним справиться. В воспоминании вдруг всплыли строки из прочитанной ею когда-то статьи о насильниках. В этой глупой заметке предлагали расслабиться и за неимением выхода поддаться естественному процессу, это якобы остудит пыл напавшего. От испуга и отвращения у неё вдруг испарились остатки сил, и Орланду даже не составило большого труда осуществить на деле свои угрозы. Его движения были жесткими, руки и губы грубыми и бесстыдными. Она почувствовала его в себе. …Жестокая ирония сделала именно его её первым мужчиной. Ощущение боли охватило всё её тело. Она даже не кричала, а он продолжал шептать:

— Продолжай ненавидеть меня. Каждую минуту своей жизни ты будешь ненавидеть меня. Только не забывай вот этого и я буду счастлив.

…Когда это прекратилось, его тело немного обмякло, он перестал удерживать её, но продолжал всё так же пристально смотреть в глаза. Оттолкнув от себя лорда, Мариэль в отчаянии бросилась бежать в сторону леса.

Солнце давно закатилось за горизонт, сгущались вечерние сумерки, а в лесу, среди высоких и могучих деревьев, скрывающих своей кроной небо, было уже давным-давно темно.

— Проклятая женщина! — покачал головой Орланд и ринулся вдогонку.

Ветки хлестали её по лицу, как безумная Мариэль убегала в лесную чащу. Когда силы окончательно покинули её, она остановилась и прислонилась к дереву, дав волю своей истерике, залившись слезами.

— Вот ты где? — как из-под земли вырос лорд, — Ты не сможешь ни убежать, ни спрятаться от меня, я слишком хорошо знаю этот лес.

Тогда Мариэль порывисто обняла дерево, крепко сцепив пальцы, хватаясь за него как за последнюю надежду. Орланд безуспешно попытался оттащить её. Он не знал, откуда у этой хрупкой девушки взялось столько силы и упорства. И в его голове совершенно неожиданно возник новый план, в котором соединялись все его стремления в одно. Этим он одновременно насолит Ваасу, вернёт себе свои земли и …у него будет доступ к девушке, которая непостижимым образом его к себе манила. И сейчас, когда он взял её силой, он сорвал не ней злость именно за это. За то …что у него не было права быть любимым.

— Ты собралась ночевать в лесу? …Хорошо, я подожду!

Орланд сел рядом под соседнее дерево, искоса поглядывая на вздрагивающую и упорно молчащую упрямицу. Прошло немало времени. Мариэль жутко продрогла, она устала стоять, ноги подкашивались, болела рана на бедре и «благодаря» ему ныло всё тело. Руки беспомощно разжались и она обессиленная, опустилась на землю. Орланд молча наблюдал за ней.

— Я никуда не пойду, у меня больше нет сил, ты растоптал и унизил меня, но лучше бы ты меня убил, так было бы гуманнее, — устало произнесла она. — Так чего я заслуживаю смерти или подобной жестокости? …За что?

Он подошел и одним рывком поставил её на ноги:

— Этот мир жесток сам по себе! И это не сказка о благородном принце и прекрасной принцессе! Я не стану тебя убивать, мне оказалось это ни к чему. У тебя будет насыщенная жизнь, ведь то, что ты была девственницей, даёт тебе кое-какие привилегии! Но ты больше не принадлежишь себе — ты принадлежишь мне! — и взяв её за руку, молодой лорд потащил её за собой. Девушка интуитивно ощущала, что сопротивляться в этом кошмаре она пока не может, просто она не справиться с его подавляющей силой. Пройдя немного, Мариэль согрелась, она выдернула руку и пошла сама. Она спотыкалась и падала в темноте, он подымал её и они шли дальше, продолжая молча ненавидеть друг на друга.

Лошади паслись там же, где их оставили. Орланд протяжно свистнул. Его конь послушно подбежал к нему, в приветствии тряся головой. Знатный охиец ловко вскочил в седло, затем подхватил Мариэль и посадил её впереди себя.

— Я не хочу! Поеду сама, на своей лошади! Не трогай меня! Отпусти! — била она его по рукам.

— Замолчи! Я и так с тобой слишком нянчусь. Свалишься, а потом скажут, что это я тебя покалечил. Если бы не вмешался первый лорд, клянусь, я бы так и сделал! Но я не подарю эту победу Ваасу просто так! Я сделаю им ещё одну услугу. Держись и не дергайся, и тогда, может быть, я тебя больше не трону …милашка.