Чёрный алтарь

Глава 9

Ни с кем не попрощавшись, они сели на лошадей и глубокой, холодной, осенней ночью отправились в обратный путь. Мариэль заметила, что Зус еле сидит в седле, но заговорить с ним не получилось. Орланд всё время ехал между ними. Он даже не дал им отдохнуть, как следует в Пагорте, с дикой настойчивостью подгоняя их вперёд. Всю дорогу никто ни с кем не перекинулся даже словечком, видимо все боялись ещё больше разгневать и так злого как черт седьмого лорда, а сам Орланд избегал встречаться взглядами с Мариэль. Его вид пугал её.

Поэтому когда возле её поместья их дороги разошлись, она с облегчением вздохнула, не в состоянии больше выносить того жуткого напряжения, которое сопровождало их. Домой они вернулись такой же глубокой ночью, уставшие и в конец разбитые. Мариэль с ужасом подумала, что Орланду и его людям ещё целый день добираться до замка Ихтар, без отдыха, без еды.

«Он собрался заморить и себя и людей, особенно Зуса. Как хорошо, что хотя бы нас этот изверг оставил в покое»

Но она напрасно радовалась! Уже на следующий день, вечером, к её дому подъехала группа хорошо вооруженных людей. Их было человек пятнадцать. Командир этих всадников уверенно направился в дом. И Мариэль нахмурившись, перегородила ему путь.

— Кто вы такие???

— Нас прислал лорд Орланд, и мы будем здесь находиться до тех пор, пока он не прикажет нам вернуться. Мы должны охранять вас, — вежливо, но сухо ответил солдат.

— Охранять! От кого? — нервно засмеялась она.

— Он сказал — от вас самой.

— Что? Да как он смеет! Я пожалуюсь лорду Ваасу! — крикнула Мариэль, до сих пор не веря в происходящее.

— Вы не можете покидать это поместье. У нас приказ не выпускать вас, — невозмутимо ответил охиец.

— Так я пленница?! — она захлопнула дверь перед его носом, по-настоящему разозлившись.

«Орланд окончательно сошел с ума! Боится, что я выдам его тайну или же не хочет, чтобы к полнолунию я приехала к нему? Скорей второй вариант. Через неделю полнолуние, а с солдатами мне не справиться. Ну что ж, там, где нельзя применить физическую силу, надо применить хитрость и ум! Но я всё равно поступлю по-своему, несносный деспот. Моё упрямство — против твоего зверя! Или я своего добьюсь или добью тебя!», — Мариэль только лукаво подмигнула испуганным слугам. Она уже окончательно решила попытаться исцелить его, хотя бы даже ради того, чтобы увидеть всё-таки то человеческое, что скрывается в нём.

— Слушайте меня все очень внимательно! С завтрашнего дня мы начнем давать представление для наших гостей. Делайте, как я скажу, и ничего не бойтесь. Манис — ты должен будешь каждый день выгуливать лошадей, и носить сёдла из конюшни в дом и обратно, якобы для починки. Пако и Джи — вы должны постоянно ссориться, ругайтесь, кричите друг на друга матерные слова, я разрешаю. Зейна — ты будешь носить корзину с бельём, а я каждый день буду гулять в саду. И так несколько дней, мы должны примелькаться солдатам. А потом я скажу, что нужно будет делать дальше.

Всё происходило именно так, как придумала Мариэль. Она в любую погоду гуляла в саду, Зейна носилась с корзиной одного и того же белья, а Манис без толку носил сёдла с места на место и по очереди выводил на прогулку лошадей. Больше всего развлекались Пако и Джи, придумывая, новые оскорбления в адрес друг друга.

На шестой день, утром, Мариэль собрала в сумку свои травы и бальзамы, положила её в корзину Зейны и прикрыла бельём.

— А теперь самое главное! — обратилась она к собравшимся слугам. — Мне нужно уехать на два дня. Когда меня не будет, если солдаты спросят, скажите, что я хвораю. Манис, принеси моё седло, но не в дом, а в лес. Туда же отведи Стрелу и оседлай её, солдаты привыкли видеть тебя с лошадьми. Но чтобы их отвлечь, Пако и Джи — вы должны устроить драку друг с другом прямо на глазах у солдат. Тогда они не заметят исчезновения Стрелы. Зейна, а ты надевай мою накидку и ступай вместо меня гулять в сад, да капюшон посильнее надвинь на лицо. А я надену твою одежду, возьму корзину и пойду в лес, где меня будет ждать моя лошадь. Да помогут нам небеса!

Слуги постарались на славу! Солдаты так потешались над Пако и Джи, что даже не заметили хитрых передвижений Маниса и Мариэль. Прикрепив сумку к седлу, Мариэль помчалась в сторону замка седьмого лорда, который носил такое странное название — Ихтар. Нужно было спешить. Солнце только взошло, а когда оно будет клониться к закату, Орланд начнет снова испытывать страшные муки, а она хотела успеть предотвратить их, тем самым не отказав в помощи его старому слуге и сохранить свою силу.

Девушка почти загнала Стрелу. Взмыленная лошадь с пеной на морде остановилась у ворот огромного замка. Мариэль конечно же сомневалась, что ей удастся достучаться до здравой логики Орланда, но всё равно постучала в ворота. Смотровое окошко в воротах со скрипом открылось.

— Чего вам? — спросил грубый голос.

— Мне нужен Зус или лорд Орланд. Скажите, что их спрашивает Мариэль.

В скором времени ворота отворились. Зус нетерпеливо ждал её на пороге.

— Я и не надеялся, что вы придете, госпожа! Лорд Орланд отправил к вам стражу.

— Просто, лорд Орланд меня плохо знает! А где он?

— В это время мы отправляем прислугу из замка. Он спускается в подземелье, оттуда есть тайный лаз в лес. Там в подземелье он и страдает, пока не превратится. Мне туда заходить не велено, я могу только подойти и послушать под дверью, что там происходит.

— Послушай, Зус, я тогда должна была ему сказать. Он тебе ничего не сделал? — её голос звучал с искренним сочувствием, девушка внимательно осматривала щуплого и ещё более сжавшегося охийца.

— Ну что вы, я, конечно, всё понимаю, я вынесу, — такое заботливое внимание к его скромной персоне смутило его. — Хозяин ещё очень зол на меня. В тот вечер в Грехоне он страшно кричал, первый раз ударил меня хлыстом, но больше не трогал. Только молчит всё время.

— Ведь без его согласия я не смогу ему помочь. Пойдём туда, попытаемся если не убедить, то хотя бы вынудим его признать свои муки.

Зус и Мариэль спустились в глубокое сырое подземелье, веющее жутью и мраком. Огромная кованая дверь пропускала наружу пробирающие, страшные, нечеловеческие стоны Орланда.

— Тебе придется зайти к нему и поговорить с ним ещё раз, Зус. Может сегодня он передумает. Может, терзаемый болью Орланд признает, что ему не обойтись без помощи, давай, у нес немного времени.

Дрожащей рукой, Зус достал ключ и отпер дверь. В небольшую щель Мариэль наблюдала за происходящим. Орланд лежал на полу полуголый. Его тело сводило и корчило ужасными судорогами, заставляло выгибаться дугой, временами он кричал от боли, скребя под собой пол скрюченными пальцами.

— Мой господин, ваши муки — они ужасны! Я так хотел помочь вам облегчить их! Почему вы отказались от помощи Мариэль? — мягко проговорил Зус, приближаясь к нему мелкими осторожными шажками.

Орланд продолжая стонать, с трудом ответил:

— Мне … никто … не поможет … Зус. …Убирайся.

— Она бы могла. Теперь вы бы согласились? Терпя такую боль, согласились бы?

— Тебе признаюсь, …что согласился бы сейчас …на что угодно, лишь бы это прекратилось. …Но ей я этого ни за что не скажу. …Уходи, Зус!

Старый слуга, по сигналу девушки тихо вышел, закрыв за Мариэль дверь, и остался слушать снаружи. Орланд продолжал лежать лицом вниз, видимо надеясь, что его наконец оставили. Когда же он снова застонал, Мариэль бесшумно поставила сумку и достала маленькую бутылочку с приготовленным зельем. Она на цыпочках подошла к нему и села на пол возле его изголовья. Орланд резко перевернулся, даже сквозь муки на его лице было видно, что он оторопел.

— А мне ничего и не надо говорить, Орланд. Я всё равно пришла, — сказала Мариэль, глядя в его немигающие глаза. — Не противься, я слышала ты согласен, позволь мне помочь. Это не жалость, не думай! Я до сих пор тебя терпеть не могу, но каждый должен заниматься своим делом. Я хочу помогать людям и тебе хочу помочь … очень.

Орланд молчал, вздрагивая от боли крупной дрожью, не сводя с девушки своих непонимающих измученных глаз. И Мариэль приняла его молчание за согласие. Она положила его голову себе на колени, приложила свои ладони к его вискам, закрыла глаза и стала шептать непонятные слова. Непонятные даже для самой Мариэль, они лились из её подсознания сами собой. Перед каждым приступом боли, она поила седьмого лорда из бутылочки маленькими порциями. Боль медленно отступала, его тело уже не выгибалось в страшных судорогах. Орланд больше не кричал, а только лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал.

— А теперь уходи, — прошептал он, убирая её руку со своей груди, — Сейчас это произойдет.

Зус едва успел закрыть за ней дверь и повернуть ключ в замке, как они услышали донёсшийся оттуда звериный рык.

— Не бойтесь, госпожа! Он уйдет в лес, а вернётся утром. Главное не выходить сейчас на улицу. Идите спать, я уже приготовил вашу комнату.

Спать! Разве можно было уснуть после такого! После всего, что с ней случилось нормальные люди обычно сходят с ума! И в то, что она пытается всеми силами помочь тому, кто принес ей столько мук и унижения — до сих пор не верила даже она сама. Мариэль сидела в темноте на краешке кровати, и смотрела в незакрытое шторой окно — «Луна, круглая как головка сыра. Как она может влиять на такие вещи как проход в другой мир или превращение в монстра? Где он теперь? Что он делает в лесу? О чём думает? Это же не жизнь — это ад! Всё время со страхом ожидать полной Луны, ненавидеть себя и людей!»

Первые робкие солнечные лучи защекотали её тяжелые веки. Во дворе за окном залаяла собака. Мариэль мгновенно вскочила! Впопыхах оделась, умылась и за дверью налетела прямо на Зуса.

— Он уже вернулся, госпожа. Я помог ему кое-как одеться, но он очень слаб, ему не подняться наверх. Что нам прикажете делать дальше?

Так же как и накануне вечером, Орланд лежал на полу в одних штанах, но уже не стонал и не извивался. Сейчас его вспотевшее от слабости тело била мелкая дрожь.

— Он ещё не может говорить, я принесу меховое покрывало, — сострадательным шепотом проговорил Зус, исчезая в полумраке подземелья.

А Мариэль налила себе в ладонь кремообразного бальзама и принялась энергично втирать его в спину и плечи изможденного лорда, а затем с трудом его перевернув, растёрла ему руки и грудь. Орланд приоткрыл глаза, губы шевелились, но слов нельзя было разобрать.

— Помолчи, Орланд, — деловито скомандовала девушка, придерживая его за подбородок, — Лучше выпей немного отвара. Зус, оставь покрывало и ступай, позаботься о моей лошади. А потом приготовь для лорда купальню, ему нужно будет смыть остатки бальзама.

«Моё счастье, что он так слаб и не может сопротивляться» — думала Мариэль, стягивая с Орланда штаны, и натирая ему бедра и ноги, в сотый раз поражаясь самой собой, — «Уже придушил бы меня, наверное, будь у него силы, но сначала нарочно наговорил бы кучу гадостей».

На удивление послушно выпив весь её отвар, Орланд уснул и проспал до обеда.

А хлопотливый Зус не желающий слушать возражений, усадил Мариэль обедать в одиночестве в огромной столовой замка.

— Зус, мне не хочется есть. Я лучше поеду домой, — рассеяно произнесла она, чувствуя себя до тошноты неуютно в этом чужом замке.

— Я просто умоляю вас, моя госпожа, останьтесь, скоро к вам присоединится лорд Орланд и составит компанию.

— Тем более я не хочу! — подскочила Мариэль.

— Не хочешь, …потому что со мной? — раздался за спиной его голос.

— О да, я уже ожидаю грубости, нападок и применения силы с твоей стороны. Всё, на что способен мрачно-раздражительный и вечно-гневный лорд, — вздыхая, ответила Мариэль, зачем то сжимая нож для мяса.

— Хорошо, я буду вести себя любезно, как гостеприимный хозяин, — ухмыльнулся он, присаживаясь рядом с ней.

— Орланд, убери солдат! — с настойчивой требовательностью произнесла она, отодвигая тарелку с пищей.

— А почему ты решила, что я хочу их убрать? — осушив стакан с водой, как ни в чем не бывало с удивлением поинтересовался он.

— Ты же приставил их, чтобы они меня никуда не выпускали, но как видишь, тебе это не помогло. Я просто пожалела на них тратить свои травы. Я могла бы угостить их всех своим чаем, и они б уснули на пару дней, так и не заметив моего отсутствия.

— Они там еще, для того чтобы никого не впускать, — ответил Орланд и многозначительно посмотрел на неё.

— О чём это ты? Кого они не должны впускать?

— Нашего дорогого и милого Нила! Он же нравится тебе? Я не хочу, чтобы вы вместе мстили мне за моей спиной, наставляя мне рога! — резко сменил тон седьмой лорд, снова заползая в свой зловредный панцирь.

— Так вот ты, какого обо мне мнения?!! После того, что сделал сам продолжаешь считать меня … опустившейся женщиной, так это у вас называется?! — задохнувшись от возмущения, выдавила Мариэль. — Это низко и подло! Хотя кому я это говорю?!! Как бы хорошо я не относилась к Нилу, я не стану легкомысленно встречаться с ним у себя дома. Мне это не свойственно, потому что у меня есть достоинство, о котором тебе, конечно, не известно! Мне это противно чтоб ты знал! Боже, зачем я ему всё это рассказываю!? Ведь ты же испорченный высокомерный самец и рабовладелец!

— Нет, это мне нравится! Ты всё сказала? Пришла в мой дом, сидит за моим столом и ещё оскорбляет меня и кричит! — повернувшись к ней лицом проговорил Орланд, отбрасывая в сторону салфетку.

— Да ты ведь даже не раскаялся в том, что мне пришлось из-за тебя пережить! — сорвалась Мариэль, вскакивая.

— А с чего ты вдруг взяла, что я должен?!! — он схватил её быстрее, чем она сообразила бежать. Прижав девушку к себе, он снова стал целовать её, требовательно и жестко, не обращая внимание на сопротивление. — Я даже рад, что ты стала моей! Ещё увидев тебя обнаженной у реки в образе волка — я знал, что возьму тебя, пусть даже и силой. Так что или принимай меня таким какой я есть, сердобольная ведьма или выметайся, потому что я тебя не звал! — огрызнулся он, оттолкнув от себя Мариэль, после того, как она укусила его за губу.

— Всё с меня довольно, больше не хочу тебя видеть!!! Пропади всё пропадом, несносное ты чудовище! Ненавижу! — крикнула она, выскакивая за дверь.

Конечно попрощаться с ней он не вышел, вместо него явился Зус:

— Я поеду с вами, госпожа, — виновато пробормотал он. — Лорд Орланд передал мне указ для солдат. Они больше не будут вас беспокоить.

— Хоть на этом спасибо! О-о-о, как же он меня разозлил! — заскрежетала зубами Мариэль.

— Вы больше не будете ему помогать? — озабоченно спросил слуга, доверчиво заглядывая ей в глаза. — Мой лорд боится вас, госпожа. Он ведь только этого и добивается, чтобы вы не приезжали. .

— Не дождётся! Если я начала, значит, доведу дело до конца. Перед следующим полнолунием, я снова буду!

Зима пришла в Охию рано. Морозы сковали землю и воды. Снежные сугробы уже местами намело почти по пояс. Зима также сковала и заморозила всю свободную и весёлую жизнь благородных охийцев. Больше не устраивались пиры, никто не ездил друг к другу в гости. Дороги замело.

Лишь изредка, Ваас присылал к Мариэль гонца узнать, как идут её дела, передавал недостающие вещи и продукты. В такое время мужчины занимались своим оружием, чистили, чинили и изготовляли новое. Женщины посвящали своё свободное время рукоделию. Но в основном знать только ела, спала и с нетерпением ждала окончания зимы. Охийцы, как и сама природа, вокруг них, в какой-то степени тоже впадали в зимнюю спячку, их процессы жизнедеятельности замедлялись, они становились медлительными, молчаливыми и сонными.

Точно такое же сонное царство восстановилось и в доме Мариэль. Слуги как сонные мухи, изредка шевелились по хозяйству и то по своей инициативе и только всего пару часов: накормить скотину, принести дров да есть приготовить. А так как их госпожа не дергала их, они думали, что это состояние охватило и её.

Охватило, но в её мире это называлось — апатией. Мариэль казалось, что она медленно умирает. Не было ничего хуже этой заторможенной охийской жизни, этого бесконечного ожидания. Всю свою жизнь она привыкла быть активной в любое время года. Её угнетало это бездействие, безразличие в глазах людей. Нельзя даже было понять, о чём они думают. После бесполезных попыток разговорить или расшевелить своих людей, она только с тоской наблюдала за ними. Служанки в светлое время суток пряли пряжу, куняя час от часу, почти не разговаривая между собой. Точно в таком же состоянии мужчины набивали трубки табаком и долго курили, задумчиво глядя в даль или неспеша, плели верёвки и прочие необходимые мелочи.

Мариэль ощущала, как на неё давят стены, серое небо и сама тишина. Одиночество было её постоянным спутником и собеседником и приносило ей душевную боль. Ещё недавно, каких-то несколько месяцев назад она искала его, стремилась к тишине и уединению, а теперь она не знала, как его прогнать, избавиться то этого высасывающего радость чувства.

После того праздника в Грехоне, она больше не видела ни Вааса, ни Нила.

А Орланд…..

Происходило что-то странное, но не только между ними, а и в душе самой девушки. Ровно через две недели после её первого посещения замка Ихтар, поздним вечером, когда она уже по шею зарылась под одеяло и дремая пыталась заснуть — она услышала его голос в погруженной во мрак комнате:

— Ты правда думаешь, что это поможет? — Орланд сел на кровать, рядом с ней, пока она оторопело приходила в себя, раздумывая как реагировать на это вторжение.

— Если ты о зельях, Ио говорит, что стоит попытаться. Проклятье можно обмануть, — прошептала Мариэль, вцепившись в одеяло, видя как он склоняется над ней.

— Ио это хатская знахарка?

— Верно. Что ты здесь делаешь и как сюда попал? — пролепетала она, уже готовая позвать на помощь.

— Мариэль, …я могу тебя кое о чем попросить? — его голос…и в этот миг ей показалось, что перед ней тот другой Орланд, стряхнувший с себя оковы безразличия и жестокости. Его голос прозвучал мягко, с лаской, которую вообще невозможно было сопоставить с этим человеком. — Ты ведь не можешь отказать, когда тебя просят. Ты пытаешься исцелить моё тело, а я хочу попросить о душе. Хоть каплю, хоть глоток, чтобы мельком увидеть что это такое.

— Чего же именно ты хочешь? — когда она спросила то уже поняла по тому, как его губы тянулись к ней.

— Нежности. Прошу не сопротивляйся.

И Орланд оказался уже …под одеялом. Мариэль даже себе не могла объяснить какому порыву она поддалась и почему. Но в ту ночь, Орланд позволил себе быть тем, кем он мог бы быть. Его поцелуи и прикосновения были ласковыми и будили желание. И он добился от неё ответной нежности. И Мариэль на себе испытала что заключается в фразе «заниматься любовью». Оба они пережили блаженство, которое даже сложно описать словами. И вот это, кажется, потом по-настоящему и испугало Орланда. Она видела в каком смятении он ушел утром, нет вернее …сбежал и запер «того» Орланда в себе ещё глубже.

После этого Мариэль ещё дважды ездила в замок седьмого лорда, ей никто не препятствовал, но с каждым разом Орланд делал её присутствие там невыносимым, испытывая предел её терпения. Можно сказать, что они не общались, если не считать их перепалки общением. Вместо благодарности, казалось, он ненавидел её ещё больше за то, что она ему помогала. Его придирки в оскорбительной форме, его презрительный тон. Его несносное отношение сломили бы любого, но Мариэль держалась, она уговаривала себя, что это в нём противится его монстр.

Потому что в ту ночь, у неё в доме, она увидела у Орланда совсем другое выражение глаз и поняла, что душа его ещё жива и он так же отчаянно борется с проклятьем. А ещё в последний раз, когда они виделись в подземелье, девушка снова увидела «того» Орланда — он был ещё слаб, после обратного превращения и сил нафантазировать для неё новых оскорблений у него ещё не прибавилось. Орланд открыл глаза и посмотрел на неё таким несвойственным для него тёплым взглядом, что её сердце в тот момент простило ему всё на свете. После этого конечно, он своим поведением перечеркнул ощущение того мимолётного мгновения, но Мариэль твердо для себя решила дойти до конца, ради «того» Орланда, который прятался в глубине его души.

Больше между полнолуниями седьмой лорд Охии не давал о себе знать, хотя Мариэль и надеялась на его внимание, но она понимала, что он намеренно её отталкивает, разжигает ненависть к себе. Вся трудность состояла в том, что для того чтобы она могла ему правильно помочь в полную силу, она должна была чувствовать связь между ними, находиться рядом с ним. Как это было когда она помогала Ваасу, была с ним почти каждую минуту, чувствовала эту связь, даже физически ощущала как энергия, исходившая от неё вливалась в Вааса, сила управляла её сознанием, Мариэль всегда точно знала, что нужно делать. А с Орландом всё было не так. Он воздвиг непроходимую стену между ней и собой. Мариэль пыталась на расстоянии поймать эту связь, но чувствовала только как горячий поток её силы, натолкнувшись на холодную невидимую стену, возвращался обратно.

Уже подходило время следующего полнолуния, через несколько дней она снова собиралась отправиться в Ихтар. Хорошо, что морозы спали, стали мягче. Даже сквозь рваное серое небо проглядывала голубая лазурь, и пробивалось солнце. В последнее время Мариэль часто гуляла после обеда, когда Пако и Джи кормили лошадей. Как случайно разбуженные медведи от спячки среди зимы слуги ворчали и двигались нехотя.

То ли оттого, что погода изменилась, то ли ей уже надоело киснуть, но она вдруг подкралась сзади к ним, слепила снежку и запустила ею прямо в Джи. Тот подпрыгнул и испуганно обернулся, выражение его лица так рассмешило Мариэль, что она покатилась со смеху и снова бросила снежку.

— Джи, ты должен отбиваться или так и будешь стоять тупой мишенью! — смеясь, выкрикнула она.

Следующая её снежка попала ему прямо в лоб. Слуга стряхнул с себя свою заторможенность и залепил снежкой ей прямо в ухо. Начался настоящий снежный бой! Снежки летели в неё с двух сторон, а когда она ухитрялась пригнуться, то Пако и Джи попадали друг в друга и ещё получали от Мариэль. Все трое были с ног до головы в снегу, она так не смеялась, наверное, уже несколько месяцев, что даже не заметила наблюдавших за ними издали солдат. Первым их заметил Пако:

— Да это же вооруженный отряд лорда Ламарка! Интересно, что заставило солдат шастать зимой по лесу?

Их возглавлял не лорд Ламарк, они подъехали к её дому, но спешиваться не стали.

— Мы должны предупредить вас, чтобы вы и ваши люди были осторожны и по возможности не покидали стен дома. Первый лорд поднял всех своих людей, чтобы предупредить остальных охийцев. На нашу землю пробились недобитые ранее нами шерпы. Они нападают на людей, вырезают скот. Понадобиться немало времени и людей, чтобы выследить их всех и уничтожить. Так что будьте на чеку и держите оружие на всякий случай наготове. Простите, что прервал ваше веселье, госпожа, но вы останетесь целой, если будете сидеть дома! — последние слова их командир крикнул уже на ходу.

— О чём, вернее о ком говорили солдаты, Манис? — спросила Мариэль стоявшего на крыльце старого слугу.

— О шерпах. Они спустились с гор или кто-то их согнал оттуда. Несколько лет назад армия Охии очистила горы на северной границе от этих монстров, но они появились опять. Это огромные черные ящеры, они могут бегать как на двух, так и на четырех лапах, а прыгают на высоту своего роста. У них клыкастая пасть и хищные когти, их глаза светятся красным огнём, они очень умны, быстры и кровожадны.

— Это усложняет дело. Я должна буду уехать через два дня, — задумчиво произнесла Мариэль, глядя в сторону леса.

— Нет, нет!!! Опасность очень велика! Эти твари плотоядны и вечно голодны. Даже я боюсь выходить теперь на улицу. — Манис указал на свой меч, — хотя я и не трус.

«Я не могу не поехать. Я должна», — подумала Мариэль.

В назначенный день, рано утром она незаметно выскользнула из дома, сама оседлала Стрелу и пока слуги её не хватились, пустилась в путь.

Погода снова стала капризной, начавшись небольшим снежком, к вечеру это была уже настоящая метель. Лошадь шла тяжело и медленно, несмотря на все старания Мариэль. До замка Ихтар оставалось совсем немного. Стрела стала нервничать, подниматься на дыбы. В ранних сумерках Мариэль вдруг увидела бегущие сбоку две пары красных глаз. Собрав последние силы, лошадь рванула вперёд, но казалось шансов у неё уже не было.

«О, боже мой, нет, только не это! Я так надеялась, что мне повезёт не встретить их. Силы небесные, помогите мне!» — взмолилась Мариэль, прижимаясь к Стреле.

Они бросились одновременно, один на лошадь, другой на Мариэль. Лошадь заржала в предсмертном жалобном крике. Монстр вышиб Мариэль из седла, и она покатилась по рыхлому снегу, чудище снова бросилось на неё, но ухватило зубами лишь её накидку из густого меха. Девушка высвободилась и побежала. На её счастье, чудище учуяло запах лошадиной крови и кинулось к туше уже безжизненной Стрелы.

Мариэль мчалась не оглядываясь, перепрыгивая из одного сугроба в другой.

«Когда они дожрут бедную Стрелу, то снова кинуться догонять меня, только бы успеть добежать до замка, только бы успеть! Проклятый снег!»

Сердце выпрыгивало из груди, дышать было тяжело, легкие болели от холодного воздуха. Снег замедлял движения, слепил глаза. Ей казалось, что она бежит, а на самом деле она с трудом переставляла ноги. Солнце давно уже зашло, тьма сгущалась, пока на небе не показалась круглая Луна и немного её рассеяла. Метель стихла, зато мороз усилился. Мариэль до смерти устала и замерзла, лунный свет осветил лес и бескрайние сугробы. …Она знала, что опоздала к нему.

Вдруг позади она услышала, как скрипит снег и оглянулась. Черный, двухметровый шерп с красными дьявольски горящими глазами, уже мчался к ней на четырех лапах. Мариэль дико завизжала. Эхо разнесло её крик по всему лесу. Такого ужаса она ещё никогда не испытывала — ужаса приближающейся смерти. Из последних сил она бросилась бежать, но упала. Сильная лапа монстра схватила её за ногу и стала тащить к себе. Мариэль кричала и вырывалась. Свободной ногой она ударила ящера по морде и достала из-за пояса кинжал. Ещё один ящер спешил к своему сородичу разделить добычу.

И тут …словно по сюжету сказки, из леса выскочил огромный волк и бросился на ящеров.

Мариэль сидела на снегу обезумев от ужаса и наблюдала страшную картину, как монстры кубарем качаются по снегу, издавая жуткое рычание. Ящеры вонзали в волка свои чудовищные клыки и когти, а он отбивался от них головой и отбрасывал их от себя передними лапами. Наконец ему удалось с силой прыгнуть на спину одному ящеру и вцепившись зубами в горло порвать его. Но второй шерп уцепился ему в бок, волк взвыл от боли, увернулся и передними лапами разодрал ящеру брюхо. Ящеры подыхали, истекая кровью, а волк, выигравший этот бой — поднял морду и протяжно завыл. Это был клич победителя.

Мариэль поднялась на ноги, и волк тут же повернул г олову в её сторону. А к ней вдруг закралась глупая мысль: «А вдруг он убил ящеров, чтобы лично разделаться со мной? Это же не Орланд — это оборотень. Нет, нет, я не верю, он не сможет»

Она конечно же видела в той своей параллельной жизни волков, только немного и лишь в зоопарке, но этот — было сразу видно, что перед ней не простой волк. Он мало походил на волка. Большое мускулистое тело покрывала черная шерсть, задние лапы были мощнее и длиннее, а на передних были огромные когти, хвоста у него не было. Морда очень была похожа на волчью, но с гораздо большей пастью. Это был монстр, оборотень, и в тоже время …охийский лорд.

— Орланд, это ты? — позвала она его дрожащим голосом.

Волк медленно приблизился к ней прижимаясь к земле. Даже при лунном свете стало заметно, что глаза зверя — это были его глаза, глаза Орланда, с тем же характерным для него насмешливым выражением.

— Ты спас мне жизнь! — Мариэль отважно протянула к нему руки, обнимая его за шею, но волк отстранился от неё, продолжая внимательно наблюдать за девушкой.

— Я опоздала, Орланд! Шерпы ещё раньше набросились на меня, убили мою лошадь, пока они её жрали, я убежала. Я хотела успеть добраться до твоего замка. Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть, как никогда в жизни! Я не думала, что можно испытать такое счастье при твоём появлении. К слову — ты первый оборотень в моей жизни, и надеюсь последний. Знаю, я несу чушь, но так мне легче успокоиться! — закончила она свой сумбурный монолог.

Волк отвернулся от неё и указал мордой в направлении замка, а потом снова посмотрел ей в глаза.

— Да, я должна идти в Ихтар, — понимая его намёк, кивнула девушка.

Обхватив себя за дрожащие плечи Мариэль ползла со скоростью хромой черепахи, замерзшие ноги почти перестали её слушаться, зубы отчеканивали мелкую дробь. Оборотень следовал за ней на небольшом расстоянии. Только вдруг в такой ясной морозной тишине, отчетливо послышалось звяканье лошадиной сбруи и человеческие голоса. Резко обернувшись, Мариэль увидела, как оборотень пригнулся всем телом к земле и настороженно прислушивается. Предвидя, что ситуация может обернуться совсем по иному, она сняла с пояса сумку и бросила ему.

— Возьми и беги! Там бальзамы от ран, пусть Зус тебе поможет, если я не смогу.

Волк-оборотень нехотя схватил сумку зубами и кинулся в лес.

Всадники галопом приближались. Охийский отряд заметив путницу, осадил лошадей. Один из солдат, закунтаный почти с головой, быстро спрыгнул с лошади.

— Мариэль!!? — раздался знакомый голос Нила, и он тут же живо принялся стягивать с себя соболиную накидку и закутывать в неё продрогшую девушку, — Что ты здесь делаешь? — произнёс по слогам взволнованный Нил.

— А ты? Это же не твои земли! — она с опаской покосилась в сторону леса, куда благополучно смылся Орланд, — Лично я заблудилась, а потом эти мерзкие чудовища напали на меня. Эти ящеры убили мою Стрелу, Нил! Я убежала от них, их было двое. Два ужасных монстра!

Нил обнял её, пытаясь, согреть и пробормотал:

— Ты даже представить себе не можешь, как тебе повезло, Мариэль! Какое-то чудо сберегло тебе жизнь!

«Ошибаешься, Нил, я представляю! Я даже знаю, как это чудо зовут» — подумала про себя Мариэль и вздохнула.

— Как же ты оказалась так далеко от дома? Разве вас не предупреждали о шерпах? — он продолжал её обнимать, растирая её замерзшее тело.

— Это длинная история. Я ехала к одной женщине в крестьянскую деревню, она заболела, и меня попросили помочь, но заблудилась, — соврала, не моргнув Мариэль. — Отвези меня, пожалуйста, в ближайший замок.

— Ближайший замок — Ихтар. Он рядом, но Орланд куда-то исчез. Мне нужна помощь его людей, а без него они ехать никуда не хотят! Я не повезу тебя в Ихтар, наш путь лежит во владения моего отца. Мы выслеживаем шерпов. Я возьму тебя с собой, будешь сидеть в Охане, пока мы всех не переловим и ещё прикажу никуда тебя не выпускать. Лечить она ехала! Знаешь, что сделает Ваас, когда узнает?! — Нил усадил её к себе на лошадь, и всадники поскакали дальше.

Интуиция подсказывала ей, что волк не ушел далеко, а наблюдал всю эту сцену со стороны.