Чёрный хребет. Книга 2

Глава 21

Возвращаемся к себе домой, в родную пустыню Дарграга.

– Дом... – мечтательно произносит Вардис.

Целые сутки нам понадобились, чтобы пересечь хребет. Теперь мы спускаемся с гор и видим перед собой далёкие очертания нашей деревни.

Никогда не думал, что буду так скучать по песку и пустынным пейзажам. За недели, проведённые за хребтом, я успел позабыть, как выглядят земли по эту сторону. Зелёная растительность пусть и выглядит привлекательно, но она не заменит суровый, сухой климат Дарграга. Я успел прикипеть к этому месту, оно подарило мне всё, о чём я мечтал. И я всю оставшуюся жизнь буду считать это место домом.

– Да, – говорю. – Наконец.

Надеюсь, мы верно поступили, не став сжигать Фаргар после захвата. Новый староста кажется надёжным человеком, но абсолютно доверять ему я не собираюсь. Периодически мы будем посылать к этой деревне разведчиков, чтобы убедиться, что они не замышляют войну, и если это произойдёт – Фаргар сгорит в огромном кострище.

Однако, я ставлю свою правую руку, что этого не произойдёт.

Не то, чтобы из меня был хороший психолог и я читал людей как открытую книгу, но кое-что понимаю. Я сам честный человек и вижу, когда разговариваю с таким же, как я. До тех пор, пока Дверон староста, они не нападут.

Жители всё ещё нас ненавидят, но теперь они понимают, что Дарграг больше нельзя терроризировать – не по зубам. Поэтому им придётся проглотить свою ненависть.

– А вот и наш дом, – говорит Буг, покачивая Холгана на руках. – Помнишь его?

Чтобы кормить младенца, близнецы взяли немного молока из Фаргара и залили его в соску-пустышку, сделанную из кожи марли.

До сих пор не верится, что мы нянчим собственного отца.

– Ты уже придумал, что сказать матери? – спрашивает Вардис. – Как объяснишь, почему её муж такой маленький?

– Придумал, – говорю. – Но говорить с ней будешь ты, а не я.

– Почему это?

– Потому что она и так на меня должна быть рассержена, поскольку я всех вас увёл в опасную миссию. Если я вдобавок заявлю, что мы омолодили отца... Ну уж нет. Ты к ней подойдёшь и скажешь, что это произошло из-за тёмных сил во время сражения. И это не так далеко от правды.

– Ладно, – говорит Вардис. – Но ты будешь моим должником. Я просто так никого грудью прикрывать не собираюсь.

На том и договорились.

Приближаемся к деревне и нас бежит встречать целая толпа. Все, кто в этот момент находится в домах, выбегают наружу чтобы приветствовать победителей. Чувствую себя человеком, совершившим кругосветное путешествие. Такого признания я не получал за всю свою жизнь.

По деревне уже расползлись слухи, что я великий полководец и сломил оборону Фаргара, будто это была не грозная армия противника, а старая, изъеденная короедом доска. Приятно пожинать лавры, если они заслуженные.

Клифтон кладёт руку мне на плечо с видом «мой шкет», и это, отчасти, правда. Без боевых навыков, что он нам передал, ничего бы из этого похода не вышло.

– Нисколько не сомневался, что вы вернётесь, – говорит.

– Правда? – спрашиваю. – А я сомневался.

– В этом нет ничего удивительного. Видели бы вы себя со стороны: две сотни человек и каждый знает, что ему нужно делать. Это не тупая толпа, какой обычно нападал Фаргар.

Илея бежит к нам и ревёт, не может остановиться.

Наверное, я вёл бы себя точно так же, если бы три моих сына взяли в руки мечи с копьями и отправились убивать других людей.

Обнимает всех троих, что-то пытается произнести и не может, получается нечленораздельное завывание. В этот момент она похожа на курицу несушку, что квохчет над цыплятами, разве что цыплята намного здоровее её.

– Вернулись, – говорит.

И снова плачет. Понадобилось много времени, чтобы она вернулась в чувство.

– А где Холган? – спрашивает.

– Мама, – говорит Вардис. – С ним всё в порядке, жив, здоров. Но кое-что тебе нужно будет узнать.

Близнецы с ребёнком на руках ведут Илею в сторону. Это будет очень трудный разговор, но Вардис справится – он всегда был смышлёным парнем и умел находить правильные слова.

Мне же надо поговорить с другим человеком.

Решить вопрос власти в Дарграге.

Чуть в стороне от основной толпы с недовольным видом подпирает частокол староста деревни – Саргот. Старик отправился с нами в поход, пытался командовать армией, но когда его заткнули, обиделся и в одиночку вернулся обратно. Даже удивительно, как он осилил переход через хребет и не заблудился.

Мы подходим к старосте втроём: я, Хоб и Брас. Стоим в ряд как три бандита, собирающихся отнять кошелёк.

– Явились? – спрашивает Саргот.

– Явились, – говорю. – И у нас очень серьёзный разговор.

– Конечно, у вас всё по-серьёзному. Вы даже пердите с серьёзными лицами.

– Как же он меня бесит, – едва слышно шепчет Хоб.

– Ты никогда нас не поддерживал, – говорю. – Когда мы плавили железо, ты ходил по деревне и причитал. Когда создавали арбалеты, ты слонялся рядом с кислой рожей и всем говорил, какой хернёй мы занимаемся. Когда мы каждый день приходили на поле, чтобы заниматься с копьём, ты высмеивал наши действия среди деревенских.

Староста молча слушает мои претензии с видом полного согласия. Да, он всё это делал и продолжит это делать.

– Ты был первым из всех, кто публично осуждал наш поход на Фаргар и первым, кто сомневался в его успехе. Последние годы ты только и делал, что всячески препятствовал нашим действиям и приуменьшал достижения.

– Ты – ужасный староста, – вмешивается Хоб. – Хуже не придумаешь.

– Да как ты смеешь, щенок? – взрывается Саргот. – Я беспокоился о судьбе этой деревни, ещё когда ты у отца в яйцах болтался.

Вижу, как Хоб тянется к мечу в ножнах. Понимаю его неприязнь, но Саргот всё ещё житель Дарграга, а мы не вредим своим, даже если они нам очень сильно не нравятся.

– Тише, – говорю. – Мы все здесь – культурные люди, и проблемы мы решаем словами, а не кулаками.

– Этот сосунок ещё смеет меня выговаривать за то, что я забочусь о деревне, – злобно цедит сквозь зубы Саргот.

– Он выбрал неподходящие слова, – говорю. – Но в целом он прав. Все последние годы ты лишь мешал деревне. Из лучших побуждений или из эгоистичных, но это так. Дарграг меняется и всем его жителям придётся принять это.

– Короче, Саргот, – вмешивается Брас. – Не мешай больше и всё, ладно?

– Ты покинул Фаргар сразу после нашей победы, – говорю. – Поэтому многого не знаешь. Там теперь новый староста и он на нашей стороне. Та же история с Дигором. Обе эти деревни теперь наши союзники и мы собираемся не просто жить в мире, а развиваться вместе с остальными. И если ты хочешь продолжать быть старостой – занимайся ежедневными делами местных и не лезь в наши.

– Ты смеешь мне угрожать? – спрашивает Саргот.

– Я не угрожаю, – говорю. – А лишь говорю, как всё будет. Старосту деревни у нас выбирают большинством. Посмотри вокруг: у нас двести воинов, что прислушиваются к моим словам. Мы легко наберём достаточное количество голосов, чтобы выбрать старостой хоть самого Арншариза, гигантскую змею. А ты останешься в меньшинстве.

Мы могли бы выбрать старостой любого человека, но эта должность не такая важная, как в других деревнях. В Дарграге староста хоть и имеет власть, но не абсолютную. В обыкновенные дни он занимается только всякой ерундой, до которой больше никому нет дела. Вроде организации уборки, ремонта частокола и прочей лабуды. Я не знаю никого, кто хотел бы заниматься этим по доброй воле.

Саргот подходит сюда хорошо, но только до тех пор, пока не заходит речь о серьёзных вещах. Тогда он начинает лишь путаться под ногами.

– Ты останешься старостой, но больше не будешь смеяться над нами, – говорю. – Чтобы ни одного ворчливого слова, ни одного недовольного взгляда. Мы выполняем в Дарграге одну и ту же задачу, поэтому мы не потерпим раскола.

– Я смотрю, ты стал сильно в себе уверен, – говорит Саргот.

– Это правда, – говорю. – И первое, что ты сделаешь – начнёшь собирать излишки еды, чтобы отправить их в Дигор.

– Ты с ума сошёл?

– Я как никогда в здравом уме. С этого дня мы будем добывать больше мяса, чем нужно для пропитания, а остатки отправлять в другие деревни. К счастью, в песчаной буре хватит скорпионов, чтобы накормить хоть сотню деревень.

Скрипя зубами, Саргот разворачивается и уходит вглубь деревни. Ничего, он ещё свыкнется, что больше не он здесь всем командует. А если не свыкнется, выберем на его место другого человека, кто не настолько эгоистичен, чтобы тешить своё эго осознанием, что он главный.

Мы начинаем торговлю, а это – первый путь к прогрессу. Ничего, дайте мне немного времени и это место сильно преобразится.