Чёрный хребет. Книга 2

Глава 28

Есть вещи, которые люди друг другу не говорят.

Я собираюсь убить всех присутствующих, но произносить это не нужно. Если перед тобой стоит вооружённый человек, который смотрит на тебя мёртвым взглядом – сразу становится ясно, к чему всё идёт.

Выхожу в центр Дигора походкой человека, которому здесь ничто не угрожает.

Грабёж мгновенно прекращается, светловолосые бойцы останавливаются на своих местах и в нерешительности направляют копья в мою сторону. Никто из них не понимает, как воспринимать данную ситуацию.

– Кто у вас главный? – спрашиваю, хотя и без того знаю ответ.

Полное, абсолютное молчание. Даже вожак сидит на своём месте с удивлённым взглядом. Только что они были королями, издевались и смеялись над пленниками. Отправили одного из местных на пику. А теперь появляется кто-то, ведущий себя настолько уверенно.

Могу себе представить их мысли. До сего момента сражения между деревнями происходили как неожиданный налёт большой кучи людей на беззащитные цели. Армия на армию сходились редко и в основном ограничивались гневными криками, да перебранкой, как два стада диких обезьян. Никому не хочется сражаться с человеком, который может ответить.

Отнимать чужую жизнь для таких – легко и просто.

Но расстаться со своей – очень не хочется.

– У вас нет главного? – спрашиваю. – Или главный у вас испугался мне ответить?

Все вокруг меня уже мертвецы. Они пока ещё этого не осознают, но никто из них не уйдёт отсюда живым. У меня с собой полная боевая амуниция и жёлтая жемчужина. Я один стою десятерых противников.

Стоило мне погрузиться в размышления о собственном превосходстве, как тут...

Провал.

Люди вокруг переместились на другие позиции, а я понятия не имею, сколько прошло времени. Десять секунд? Минута? Больше? Похоже, в таком состоянии я не стою даже одного противника. Какое счастье, что под маской никто не может увидеть моё выражение лица.

Да что со мной происходит?

Это какая-то изощрённая форма нарколепсии? Засыпать на ходу, но при этом иметь возможность передвигаться. Отдайте меня нейробиологам и учёные получат Нобелевскую премию.

– Я тут главный, ты оглох? – спрашивает мужчина, продолжая сидеть на лавке в тени.

Однако моя уверенность в себе испарилась. Я стою посреди врагов и не знаю, как реагировать: продолжать браваду или же попытаться убежать, пока меня не прикончили во время отключки. Мой мозг может зависнуть в самый неподходящий момент и на нём нет кнопки перезагрузки.

– Собирай своих обсосков и проваливайте отсюда, – говорю.

Пожалуй, это лучшая стратегия в данный момент – продолжать вести себя уверенно и вызывающе. Неожиданность моего появления может сыграть мне на руку и получится убедить их вместо кровопролития.

– А ты кто такой?

– Я защищаю эту деревню, – говорю. – Так что убирайтесь, пока я не рассердился.

Принять местных за жителей Фаргара было очень легко из-за цвета волос, но подойдя ближе, становится видна разница – они чуть темнее. И ещё... Зулла упоминала узоры на их одежде, но почему-то забыла сказать, что сама одежда сделана из человеческой кожи.

Неподалёку от меня стоит болезненного вида мужчина в накидке, посреди которой – обезображенное человеческое лицо. Когда-то это было живое, мыслящее существо, а затем с него содрали кожу, сшили кое-как и превратили в предмет гардероба.

Не могу даже представить, чтобы моя кожа вот так болталась на одном из людей.

– Ты защищаешь эту деревню один? – спрашивает вожак с усмешкой.

Самый отвратительный из всех присутствующих: заросший, с крупным носом, татуировки на лице и весь грязный. Грязь в каждой морщине, на щеках, на лбу. Казалось, он весь день работал в поле, а не пришёл убивать других людей. Но самое главное – его рубаха целиком состоит из сшитых между собой человеческих скальпов с волосами разного цвета.

Видимо, Орнас в своей кровожадности ушёл недалеко от Гуменда. С каждым днём я всё больше понимаю, почему Дарграг решил спрятаться от остальных за хребтом.

– Меня одного хватит, чтобы всех защитить, – говорю.

Местные удивлённо глядят то на меня, то на вожака налётчиков. Две сотни рыжих голов поворачиваются из стороны в сторону, словно следят за матчем по пинг-понгу. Они не могут меня узнать, поскольку в прошлый раз я был в льняных штанах и рубахе, а сейчас в самурайской броне из стальных пластин, а голова – чёрное нечто, на которой я нарисовал жуткую ухмылку.

– Ничего себе, – заявляет вожак. – И как же эта деревня заслужила себе защитника?

– А это тебя не касается...

Снова провал.

Теперь вожак не сидит, а стоит на обоих ногах и ковыряется в зубах тонкой щепкой. Похоже, изначально я неплохо их напугал своим появлением и поведением человека, который контролирует ситуацию. Но мои зависания веселят окружающих.

– Как тебя звать?

– Не твоё дело, – говорю.

– Разве это не простейшие правила приличия? Нужно назвать своё имя собеседнику, чтобы он мог обращаться к тебе. В этой деревне все такие грубияны?

– Зачем мне представляться мертвецу?

– А ты мне нравишься, – заявляет вожак. – Всегда уважал сильных людей, даже если они не на моей стороне.

– Мне плевать на твои предпочтения и взгляды, – говорю. – Сейчас я наклонюсь для того, чтобы поправить шнурки на моих сандалиях. А когда я выпрямлюсь, то хочу увидеть ваши спины, удаляющиеся прочь.

– Что же произойдёт, если ты этого не увидишь?

– Никто из вас не захочет это узнать.

Наклоняюсь, чтобы поправить съехавшую на бок шнуровку, и пока я стою на одном колене, окружающие люди не двигаются. Взять их удивлением и уверенностью не удалось. Битвы не миновать, значит пора вызывать подмогу.

Завожу руку за спину и делаю короткий, рубящий, взмах ладони – предельная готовность. Когда я выпрямляюсь, вожак с ухмылкой спрашивает:

– И что теперь?

– А вот, что, – говорю.

Из-за моей спины вылетает стрела и попадает в одного из налётчиков – мужчину со старой, обвисшей, морщинистой грудью. От удивления он ударяется о стену позади себя, но падать не собирается – бежит ко мне с яростным криком, выставив перед собой копьё.

Первым ударом я отбиваю оружие противника в сторону, а вторым начисто сношу ему голову: превосходно наточенный клинок проходит через его шею легко и непринуждённо. Тело опускается вниз, а голова по инерции падает мне в руки. Бросаю её прочь.

Даже сила жемчужины не понадобилась. Воины из Орнаса настолько неумелы, что сами сокращают дистанцию, держа длинное оружие.

– Принесите мне этого выродка! – ревёт вожак. – Сделаю подушку из его кожи!

Убедить врагов уйти не получилось.

Битва началась.

Позади меня выбегают остальные: Вардис, Арнас, Лира с луком. Но впереди всех мчится Буг: огромный, в маске с пылающими глазами, с ногами, что колонны, от которых дрожит земля. И двуручный меч, которым он может разрубить троих разом. Нужна поистине огромная сила и несколько человек, чтобы противостоять такому монстру.

Когда эту маску надевал прошлый староста Фаргара, то он увеличивался, но при этом вширь был примерно таким же, как Буг без маски. Брат же в ней – ужасающее зрелище. Глядя на эту мощь, трудно вообразить, что у наших врагов есть хотя бы шанс.

Стоит мне восхититься размерами брата, как тут снова...

Провал.

Мир изменился и теперь рядом со мной стоит молодой парень с жидкой бородой. Его копьё торчит из моего горла и я чувствую адскую боль, затмевающую все остальные чувства. Я даже вскрикнуть не могу, поскольку гортань повреждена и воздух выходит через шею вместе с кровью.

– Умри! – кричит.

С чавкающим звуком он вырывает копьё из моего тела.

Ноги сами по себе подкашиваются и я валюсь на землю. Чувствую, как силы покидают меня с каждой секундой, но я всё ещё в сознании и смотрю, как в драку врывается Буг, взмахом двуручного меча перерубая копьё моего убийцы и его самого.

Зря я начинал драку в таком состоянии. Понадеялся, что провал не случится в такой ужасный момент и дорого за это поплатился. Теперь лежу на земле и смотрю, как песок подо мной становится красным от крови.

Кто-то хватает меня за ноги и тащит прочь от сражения.

В этот момент только и остаётся, что вяло взирать по сторонам, терпеть боль и думать о том, где я ошибся. Мир медленно тускнеет и я прилагаю множество усилий, чтобы не провалиться в беспамятство.

– Держись! – слышу голос Браса.

К нам приближается ещё один воин Орнаса: беззубый старик с седыми, спутанными волосами. У него на шее и на лбу вытатуированы круги, словно мишени для ударов. Вижу как он приближается, собираясь ткнуть моего друга копьём, однако Брас принимает выпад бронированной грудью и в ответ наносит сокрушающий удар молотом сверху вниз.

Не могу видеть, что случилось с Брасом – ничего, должно быть. Но от старика осталось лишь подобие человека: его череп лопнул, словно был сделан из тонкой скорлупы. Голова потеряла форму и превратилась в чашу без вершины.

Брас продолжает тащить меня прочь, а я, едва находясь в сознании, думаю лишь о том, что от такого удара даже шлем не помог бы.

– Тащи его к вратам! – слышу крик Вардиса.

Надо мной сгибается Лира, пытаясь зажать рану на шее. Слишком поздно, я уже потерял, кажется, литров пятьдесят крови, пока лежал на боку. Удивительно, как я до сих пор не умер.

А там, вдали, свирепствует Буг, пиная и круша врагов направо и налево. Он держит на себе сразу несколько врагов, причём так мастерски орудует мечом, что его даже ударить не могут. Пока ещё не привык полагаться на свою каменную кожу.

Не стоит убивать всех до единого.

Как минимум одного стоило бы оставить в живых, чтобы допросить. И желательно это должен быть не вожак, а какой-нибудь слабак, которого очень легко запугать.

– Только не закрывай глаза, – говорит Лира. – Борись со сном.

Похоже, умереть сегодня мне не доведётся – красная жемчужина в очередной раз спасла мне жизнь.

Врагов всё ещё больше: из-за домов выходят новые люди и теперь их втрое больше, чем нас. С таким численным перевесом они точно уверены, что нам не устоять, поэтому бегут со всех сторон, чтобы утыкать копьями. Даже огромный Буг, носящийся вокруг как бык, их не пугает.

– Отступаем! – кричит Вардис.

В моё отсутствие брат взял командование на себя.

Выстраиваться шеренгой против шеренги сейчас не имеет смысла – они просто заколют нас издали, не давая подойти для удара.

Нужно найти узкое место, где численный перевес не будет иметь значения, однако подсказать сейчас я не в силах – мне остаётся лишь лежать на земле.

Друзья отходят назад, пока Буг продолжает ходить между врагов и наносить удары. С братом всё будет хорошо, пока с него не снимут маску. Или он не устанет, как это случилось с прошлым старостой Фаргара.

Мужчина со странными иероглифами на лице подбегает к нам, собираясь проткнуть Зуллу. Решил, что девушка – уязвимая цель. Он не дошёл всего несколько шагов, когда копьё Арназа вонзается ему в живот и входит глубоко в кишки.

Не смотря на моё отсутствие в сражении, чем дольше длится столкновение – тем меньше врагов остаётся. Буг справляется в одиночку: уже с десяток трупов валяется на земле вокруг него.

– Держать позицию! – кричит Вардис.

Хоб, Брас, Зулла и Арназ выстраиваются передо мной в ряд.

Теперь наша группа стоит в стороне и смотрит на движения Буга, который бесчинствует в толпе врагов и совершенно не нуждается в поддержке. Бьёт противника мечом слева, а затем поворачивается и ударом ноги отправляет в полёт противника справа. Неудержимая сила.

Удивительно, как никто из нас не погиб, когда эта маска была у врага. Наверное, всё дело в Чемпине с Брасом. Совместная мощь отца и сына позволила не победить, но хотя бы успешно отбиваться. Никто другой на их месте не устоял бы.

– Назад! – кричит вожак Орнаса. – Назад!

Его лицо рассечено, бороду залило кровью, и это ему ещё повезло. Двуручник брата запросто расколол бы его череп, если бы не прошёл по касательной.

Вражеский отряд пятится к противоположному выходу из деревни, обходя Буга стороной.

– Преследуем их! – кричит Вардис. – Не дайте им уйти!

Четверо друзей бросаются в погоню, однако быстро понимают, что не могут преследовать лёгких копейщиков, будучи в тяжёлых доспехах. Мы отлично можем сражаться, но бегать тяжёлая пехота не умеет.

Большинство врагов осталось в живых и в данный момент убегают прочь из Дигора.

Странная вышла битва: нас восемь человек, но всю основную работу сделал Буг в одиночку. Не зря я отдал маску именно ему.

– Ничего себе, – заявляет Вардис. – Зря только оружие доставал.

– Не хотелось бы мне оказаться на стороне врагов и увидеть Буга, бегущего на меня с боевым кличем, – отвечает Арназ.

Только сейчас я понимаю, что местные жители продолжают сидеть на земле одной большой группой и смотрят на нас точно так же, как смотрели на налётчиков из Орнаса. Лира стягивает с меня скорпионий шлем и повязывает льняную тряпку вокруг шеи.

– Это же Гарн! – произносит кто-то в толпе.

Люди определённо меня узнали, но продолжают сидеть, словно ждут приказа. Первым на ноги поднимается Хуберт, неуверенно, подозрительно.

– Гарн? – спрашивает.

У меня получается лишь неловко улыбнуться в ответ. Я не то, что встать, даже говорить не могу.

– А это кто? – спрашивает мужчина, указывая на Буга. – Это – человек?

– Это наш брат, – отвечает Вардис. – Наполовину человек, наполовину великан.

Брас помогает первым жителям подняться на ноги, постепенно народ встаёт, но ведёт себя всё так же испуганно. Они всё ещё не воспринимают нас как спасителей и переминаются с ноги на ногу, словно ждут разрешения вернуться в свои дома.

– Чего вы такие тормознутые? – спрашивает Вардис. – Расходитесь, всё позади.

Из-за угла дома вылетает Майра, радостная и одновременно испуганная. Она подбегает и падает возле меня на колени с обеспокоенным лицом. Только в этот момент окружающий люд приходит в движение.

– Ох, – стонет девушка. – Ты ранен!

– Ранен, – шепчу одними губами. – Но при виде тебя стало намного лучше.

И это я ещё сильно приуменьшил. Я хотел вернуться в Дигор сразу же, как только его покинул.

– Почему ты стоял и не двигался, когда на тебя бежал тот тип с копьём?

Если бы я знал. Эх, если бы я знал.