Чужая семья генерала драконов (СИ)

Глава 41

Я смотрела перед собой и не могла поверить. Тело пробирало дрожью. К глазам подкатывали слёзы, неприятно щипля. Затуманивая взор. Но я упрямо моргала, сгоняя их. Так боялась зажмуриться, а после не увидеть его.

— Вегарт, — мой голос сорвался на хрип.

Я хотела спросить его, что он здесь делает. Как нашел меня, или знал, куда привезут? Но не могла проронить более ни слова. Только сейчас осознала, насколько страх всё это время сковывал тело. Как же я замерзла. Пальцы на связанных руках не сгибались и неприятно кололи.

— Вегарт… — повторила я и попыталась подняться.

— Не двигайся, Грета, — голос мужа звучал холодно и зло. — Просто полежи немного, милая, и я о тебе позабочусь.

Он скользнул вперёд. Шагнул на плот к опешившему Карипу. Старик наконец отмер и попытался спрыгнуть в воду, но запнулся и упал. Смеша, не мешкая, подставил ему подножку.

— Не торопись, дед, — он улыбнулся, — генерал нас здесь полночи уже ждет, наверняка переживал, пока ты там все кочки собирал. Это моя вина, что у тебя получилось забрать тетю Грету и Юниль. Позволю тебе сбежать, так и вовсе себя никчемным покажу. А это никак нельзя. Дядя дракон обещал семью мою спасти. Тебе все равно, а ему нет!

— Сопляк! — выдохнул Карип и тут же получил кулаком по затылку.

Вегарт приложился по нему так сильно, что старик обмяк.

— Не надо так на внука, — дракон склонился над ним и схватил одной рукой за шею, да так сильно, что бешеный захрипел. — И в воде тебе спасения нет. Мои воины здесь повсюду. Приплыл, соседушка. Заждался я тебя. Уж и по реке рыскал, хорошо крадешься. На мелководье, наверное, ныкался. Ждем тебя сил никаких, уже и выслал людей навстречу, да разминулись вы. Не нужно было, псина бешеная, трогать и калечить мое. Не тех ты испугался. Совсем не тех!

— Дядя Вегарт, а моя мама? — Смеша поднял на него взгляд.

— Живые они, малец, нашли мы, где пес затаился. При нем все твои. Отца и дядю немного покалечили, но они там за работяг у них. Пойманного зверя разделывают.

— А сестрички? — Смеша сел ровнее, словно ему такие хорошие новости о родных силы придали. Его ладонь нашла мою и сжала.

Несмотря на всю свою смелость, он искал поддержки. Ребенок есть ребенок.

— При мамках. Неинтересны они бешеным. Не молодки уже, и в этом их счастье. Трудолюбивые, оттого и не трогают их, — отвечая ему, Вегарт всё сильнее сжимал пальцы на шее Карипа. Старик покраснел лицом и тщетно цеплялся за запястье дракона. В какой-то момент он перестал брыкаться, будто лишился последних сил, но в то же время я видела, что он в сознании. Хватка мужа чуть ослабла. — А теперь скажи-ка мне, малец, что он сделал с Гретой. Только правду.

— Он её ударил по голове. Сильно… Вы простите меня, я так разволновался, что забыл подать сигнал, когда они шли… — Смеша поджал губы.

— Виновный от меня уже получил. А с ребенка мне требовать нечего. Поднимайся, если способен, и к костру иди. Хотя, обожди…

Мой дракон резко приподнял притихшего Карипа, и свободной рукой дерганными грубыми движениями стянул с него куртку. Встряхнул её. Что-то звякнуло, и по плоту покатились две золотые монетки. Одна остановилась на ребре у коленей Смеши, а вторая упала в воду.

— А-а-а, это плата за моих девочек. Да, бешеный?! — Вегарт с силой приложил Карипа лицом о бревна плота. — Мало дали, пес. За жизнь жены и дочерей работать отказался? Я тебя сразу заметил, сосед. А после нападения смекнул, за кем приходили. Не так много детей в деревне могли оказаться тем самым щенком, что бегал по лесу. Вот только твой внук оказался не подонком. Сразу всё выложил. Да, я сплоховал, но всё одно ты меня вывел на кого нужно. А теперь всё. Не нужен больше. Возьми монету и куртку, Смеша, и иди к огню. Там Руни, он даст тебе горячего травяного отвара, чтобы согреться.

Смеша кивнул и, встав на колени, очень медленно поднялся. Взял из руки Вегарта куртку и накинул себе на плечи, а после просто носком старенького ботинка скинул монетку в воду. Раздался тихий всплеск.

— Юниль и тетя Грета дороже любого золота… — пробурчал он как-то виновато.

— Здесь я с тобой согласен, — мой дракон одобрительно кивнул, — а теперь греться…

— Вы его убивать будете, дядя Вегарт? — Смеша все мялся.

— Он ударил мою жену, похитил её, а ещё предал свою семью. Что же мне его живым оставлять?

— Нет, дядя генерал, убейте, чтобы мама и бабушка спокойно жили, а не выглядывали за забор, боясь его возвращения.

— Но он же твой дед, — Вегарт прищурился. — Я думал, для волков важна их кровь.

— Да, я волк! — Смеша даже как-то плечи расправил. — Волк, а не бешеный пес. Папка мой — простой человек. Но он справедливый и добрый. А мамку этот пес загубил, он им с тетей оборачиваться запрещал, вот и смолкли их звери. Знаете, как им сейчас плохо? Словно половину души развеяли. И виноват в этом он! — Мальчишка указал пальцем на старика, которого Вегарт прижимал головой к плоту. — Я люблю свою семью. Но он… Не родня мне — пес бешеный. Не родня, и всё!

— И правильно, — муж кивнул. — А сейчас уйди! Я не хочу, чтобы ты видел, что с ним будет. Не для детских это глаз. И Грете холодно, а я даже обнять и успокоить её не могу. Не терзай мне душу, малец, я за эти часы, пока вас не было, думал: поседею.

— Вы его, главное, живым не оставляйте, — пробурчал Смеша, кутаясь в теплую куртку. — Бабушка хоть поживет счастливо, платок с цветами себе купит. Ей нравятся с маками большими, а он не позволяет. Дорого и ярко. В серое и старое она рядиться должна. Чтобы внимание не привлекать.

— Иди… — с нажимом произнес Вегарт.

И Смеша, осторожно сойдя с плота, побрел к ярко пылающему костру. Языки его пламени освещали часть леса, подсвечивая стволы высоких деревьев. Мальчик не оборачивался, так и держал спину ровно. Маленький боец.

— Я знаю, что тебе плохо, моя волчица, — уже тише произнес муж. — Потерпи ещё немного. Бешеных псов топят сразу. Отпускать опасно — живучие твари.

— Юниль? — шепнула я.

— Нашел я нашу девочку, даже испугаться не успела. Отправил со своим человеком домой к бабушке. Щенят ей туда принесли. Сейчас поговорим, родная моя, только с этим закончу.

Подтащив Карипа к краю плота, он окунул его в темную грязную воду.

Старый пес бил руками по брёвнам плота. Его пальцы цеплялись за края. Карип силился вырваться из рук дракона, но не мог. Его голова оставалась под водой. Ноги дрыгались в судорогах.

В какой-то момент ему удалось слегка развернуться и сделать один вдох. Но, усмехнувшись, муж коленом уперся в его спину и продолжил топить того, как бешеную собаку.

— А не нужно было трогать моё, соседушка, — прошипел Вегарт над ним, склоняясь ниже. — У меня в жизни и так своего почти ничего и нет. А ты руки свои потянул к самому дорогому. А ведь могли и по-хорошему. Когда внучка твоего поймали и привели. Когда пес лаял всю ночь, не смолкая, раздражая чужаков. Что мешало тебе, псина, поговорить со мной и позаботиться о близких? Но нет, ты решил сыграть со мной в игру. Надеялся обогатиться. Тварь ты, бешеная. А ведь непростая у тебя жена, раз дочерей подарила. Истинная, как ни крути, но не по нраву тебе крестьянка. Не магичка, не оборотница и не ведьма. Недостойная! Твоя душа настолько прогнила, что даже на узы связи наплевать смог. Всё и всех предал.

Он надавил на спину Карипа сильнее, словно пытаясь переломить тому позвоночник. Наконец, старик обмяк. Медленно отпустив его, Вегарт поднялся. Голова бешеного так и осталась в воде, волосы с сединой причудливо колыхались на мелких волнах.

Бешеный был мертв.

На лице моего дракона играли желваки. Он по-прежнему был зол. В голубых глазах разгоралось опасное пламя. Уперевшись тяжелым сапогом в бедро пса, он с силой толкнул его, опрокидывая в мутную воду.

Громкий всплеск и тишина. Казалось, в этот момент даже птицы замерли.

— И похоронить тебя по-человечески не дам. Пойдешь на корм рыбам. А жене твоей сам платок куплю. С красивыми маками. Заслужила женщина, терпеть такой кусок дерьма всю жизнь. Но ничего, теперь и они выдохнут. Иногда лучше мертвый муж, чем тиран в доме. Такой истинный — камень на шее.

Усмехнувшись, Вегарт присел возле меня. Нежно приобняв за плечи, притянул к себе ближе и поцеловал в висок. Теплое дыхание согрело кожу.

— Я люблю тебя, Грета, — его шепот щекотал волосы. — Никогда себе не прощу, что не усмотрел. Клянусь, рядом со мной ты найдешь счастье. И таким, как этот, я никогда не стану. Даже голос не повышу. Никогда.

Чуть отстранившись, он достал нож. Бережно придерживая мои руки, принялся медленно перерезать веревки.

— Хорошо связал, — хрипло прошептала, глядя, как нехотя поддаются путы.

— Знаючи, — кивнул муж, — так беглых перевертышей бешеные вяжут. Тех, кто не желает прислуживать им. В таком положении, даже если обернешься, не сможешь освободиться. И раз он знал эти узлы, то смерть свою дважды заслужил.

Наконец, откинув веревки, Вегарт поднял мои руки и прижался губами к запястьям. Прикрыв глаза, тяжело вздохнул.

— Ты знал, куда он повезет меня? — выдавила из себя, страшась узнать нечто очень неприятное.

— Он никуда не должен был тебя вести, Грета. Только заманить в ловушку и попытаться передать посланцу Бирна. А чтобы отвлечь меня — устроить поджог. Но всё пошло не так. Совсем не так! — Вегарт склонился и осторожно поднял меня на руки, прижимая к своей груди. — Я виноват, Грета. Слишком уж расслабился, наслаждаясь найденным счастьем. Забылся, окунувшись в него с головой.

— Ничего. — Я обняла его за шею. — Только испугалась. За Юниль больше. Всё думала, как она там одна.

— Ты у меня умница, всё сделала правильно. И малышку нашу спасти смогла. Буду знать, что жена у меня, если надо, за себя постоит. Настоящая волчица.

Он сошел с плота и направился к костру. Обняв крепче, не могла найти в себе силы расслабить и опустить голову на его плечо. Вместо этого я всматривалась в мужское лицо. Суровое, даже короткая бородка не смягчала его черты. Глаза холодные и цепкие. Тонкие губы с небольшими морщинками на уголках. Воин. Он должен был быть жестоким. Но…

Его обещание купить теперь уже вдове платок… красивый, как она мечтала… Я невольно вспомнила о его матери. Деревенской женщине, которой пренебрег её истинный. Быть может, в этом и крылась его ненависть к Карипу.

— Не похищай он меня, ты бы оставил его в живых? — Зачем спросила, сама до конца не понимала, но отчего-то предвидела ответ.

— Нет, такие, как он, оскверняют само понятие священных магических уз истинной связи.

— Его зверь… — шепнула я, но Вегарт тихо прервал.

— Принято считать, что бешеными становятся, когда человеческая половинка двуликого слишком слаба. Но это не так, Грета. Совсем не так. Чем слабее человек, тем сильнее его зверь. Яростней. Особенно это заметно по детям, которым пришлось обернуться, чтобы спасти свою жизнь. Их зверь оберегает и защищает, но вопреки всем россказням и поверьям, их глаза остаются чистыми от крови. Другое дело, когда человеческая натура до того прогнила, что становится противна зверю. Бешеные, моя волчица, это те, кто позволил опуститься себе на самое дно. Убийцы, трусливые предатели, насильники, воры и прочее отребье, что марает своим присутствием наш мир. Зверь пытается сопротивляться этому моральному разложению, взять тело под свой контроль. Но чаще всего проигрывает и уподобляется своей второй половине. Потом они плодятся, а, как известно, от березки шишки не отлетят. Хотя, глядя на тебя и Руни, скажу, что наверное всё же отлетают.

Он вышел к открытому огню и посмотрел на своих людей. Его острый взгляд замер на брате, рядом с которым дрожащим цыплёнком сидел и Смеша. На нем обнаружилась ещё одна куртка. А в руках — деревянная кружка, над которой поднимался пар.

Брат, мельком бросив на нас взгляд, опустил голову. Но я успела заметить синяк на его лице.

— Руни? — мой голос дрогнул. — Кто тебя так?

— Я и за дело, — Вегарт обогнул ближайшие сваленные бревна и подошел к пламени. — Ему было велено следить за Карипом и дать знать, когда он свяжется с посланным прихвостнем Бирна. Он упустил пса из виду, и вместо того, чтобы бежать ко мне и всё доложить. Принялся искать его самостоятельно. В результате ваш охранник получил по затылку, но ладно ему за дело. Но главное, Карип смог увести вас с Юниль. Так что, Грета, он ещё легко отделался за свою дурь. Очень легко. По-хорошему отдубасить так нужно, чтобы на всю жизнь запомнил. Вспоминал и вздрагивал. Из-за собственной глупости мог и семьи лишиться. Мальчишка!

Плечи Руни опустились. Вот, значит, тот виновный, кто свое получил. Да, что брат вряд ли сознается в том, что где-то оступился, я знала. Бывало такое и не раз. Нет бы рассказать, так самовольничал, нарываясь на неприятности.

Смеша шмыгнул носом и отпил ароматного травяного чая. Сидящие рядом воины молчали. Я улавливала запах свежей крови, но всё не могла понять откуда он.

Пока я вертела головой, Вегарт набросил на меня теплую куртку и впихнул в руки кружку с ароматным содержимым. К запаху свернувшейся крови присоединился аромат ромашки.

Поведя носом, я обернулась на кусты. Пригляделась.

«Ниже» — шепнула волчица.

Прищурившись, смогла различить в свете костра торчащие грязные старые сапоги.

«Он спрятал. Боялся, что ты испугаешься ещё больше. Не смотри туда, сестра. Пожалей его» — а этот голос принадлежал не моему зверю.

Я обернулась на Руни. Он всё так же сидел, не двигаясь, сжав пальцы в замок. Я присмотрелась внимательнее. Чистая куртка, ему по размеру, а не та, что он обычно носил с короткими рукавами. Плотные штаны из мягкой кожи. Да и сапоги. Не его старые и изношенные. Эти куда крепче. Похоже, что прежде чем взять брата сюда, его хорошо так приодели.

— Пей, Грета, — Вегарт обнял меня, прижимая к себе. — Нам до первых зорек здесь сидеть. Мои воины незаметно группами подтягиваются и размещаются на соседнем островке. Обратно домой я тебя не отправлю. При мне будешь. Покажешь мне пальцем на того, кто из этих тварей Бирном окажется. А то он однажды уже ушел с поля боя, воспользовавшись тем, что я в рожу его никогда не видел.

Сделав маленький глоток, я подула на отвар. Горячий.

Смешка, хлюпая носом, продолжал пить и внимательно слушать взрослых.

— Его тоже не стану отсылать, — уловил ход моих мыслей муж. — Мальчишка хоть и умный, но больно шебутной. Не усидит на месте. Рванет обратно к нам. Сам таким был.

Я снова отпила. Руни распрямился, разминая спину. Почесал свой небольшой тумак в нижней части лица и хмыкнул. Причины его внезапного веселья я не понимала.

— Бить было обязательно? — шепнула я недовольно.

— А должен был по голове погладить и на долгие годы сделать его в глазах остальных рядовых воинов «особенным»? Неприкосновенным? Чтобы говорили — прикормыш генеральский, с которого всё как с гуся вода? Ты, Грета, в мужские дела не лезь, я тебя очень прошу. Он давно не ребенок. Я вообще сомневаюсь, что он был когда-то дитем. Так что не вздумай позорить брата и вступаться за него из-за царапины.

Он вроде и очень тихо всё это проговорил, но мужчины губы поджали. Руни и вовсе, вскинув голову, зыркнул на меня так, что вмиг присмирела.

Нет, ну ясно, что посторонних на этой поляне нет. Личный отряд генерала — это как члены семьи. Но всё же.

— Можно было и без синяков, — всё равно вставила я свое слово.

«Молчи, сестренка. Я даже рад, что получил от него, — раздалось в моей голове. — Мы же все кругами ходили. И он не понимал, как со мной быть. Как к пацану ко мне относиться или признать, что взрослый и самостоятельный. И я в нем соперника видел. Всегда был мужиком в семье, а тут, выходит, место моё занял другой… — Руни замолчал и отвернулся. Прикусил губу и выдохнул. — Я упустил Карипа, сестра. Должен был следить за ним, следовать по пятам и не допустить, чтобы он вообще в дом вернулся. У них была встреча с псом Бирна. Я так хотел доказать, что не пацан, что, упустив соседа, решил — никуда он от меня не денется. Бегал там по кустам да камышам. А Вегарт искал лазутчика, думая, что я слежу за Карипом и вы в безопасности… — он запнулся и хлопнул ладонью по шее. Дым хоть и отпугивал гнус, но всё равно комаров хватало. Они навязчиво пищали, пытаясь добраться до открытых участков кожи. — Когда мы вернулись, Вегарт с пойманным лазутчиком, а я с пустыми руками, такое началось. Думал, он меня убьет просто. А он разок наотмашь врезал и обнял. Я чувствовал, как его трясет, Грета. Его ужас мне под кожу забирался. И знаешь, он меня по-отцовски стискивает, а сам шепчет, что всё хорошо с вами будет. Что мы вас найдем. Успеем. Это так странно, сестренка. Такое необычное чувство родства с чужаком. Будто он мне батька. Настоящий, понимаешь».

Руни клыками прикусил нижнюю губу, справляясь с эмоциями.

"Родной отец бы меня без разговоров прибил на месте за такое. А Вегарт хоть и наказал, но поддержал, чтобы я от вины своей мгновенно не свихнулся. Чтобы осознал все в его руках. У меня же, кроме тебя, Юниль и бабушки, никого нет. Я бы там сдох на месте, если бы не он. Тронулся бы умом».

Руни запустил пальцы в волосы и сжал их. Его дыхание стало прерывистым. Это не укрылось от Вегарта. Он подался чуть вперёд и прищурился.

— С ним всё хорошо, — шепнула я. — Рассказал, как всё было.

— Вы всё же общаетесь, — муж кивнул. — Он и твоя волчица. И как давно?

Затрудняясь с ответом, я просто развела руками.

— Он ведь никогда не проявлял необоснованной жестокости, я прав? Да, убивал, но лишь защищаясь. Рвал зверя, но чтобы прокормить семью. Ни ярких вспышек гнева, ни безумной радости. Эмоции дозированные и выдержанные…

Вегарт не договорил, Руни вскочил и, отойдя от своего бревна, нервно сжал свою шею. Я не понимала, что происходит. Зато мужчины вокруг сели ровнее. В их глазах появилась легкая настороженность и интерес.

«Брат?» — тихо позвала его, но он лишь тряхнул головой.

— Вегарт? — Я повернулась к мужу.

Он улыбался.

Смешка, хлюпая носом, допил чай и отставил кружку. Почесал грязные влажные волосы и плотнее закутался в куртки.

— Вегарт? — повторила я.

— Пей, Грета, пока горячее. А ты, малец, — он повернулся к Смешке, — сказки знаешь? Местные легенды. Не рассказывала тебе бабушка или мама перед сном?

— Знаю, — мальчишка снова поскрёб пальцами виски.

— А про защитника рода Волчьего? — Вегарт словно наводил того на нужные мысли.

— Про истинного альфу с кровавыми глазами? Слышал, — он закивал. — А вам, дяденька Генерал, зачем?

— А ты, Грета, слышала легенду эту? — муж обернулся на меня.

Стиснув зубы крепче, я обхватила кружку.

— Мне никто сказок не рассказывал, но, может, ты объяснишь, что за разговоры пошли. И почему Руни так переживает?

— Страшно быть другим, фера Грета, — в наш разговор вмешался один из воинов. — Простите мне мою вольность, но я так давно воюю бок о бок с вашим истинным, что всё же могу позволить себе сейчас поддержать беседу. Ваш брат сильно отличается от прочих деревенских подростков. Это сразу бросается в глаза. Вроде стоит перед тобой мальчишка, а взгляд пробирает. Недетский. И даже не человеческий. Иной.

— Мой брат не бешеный, — я подалась вперёд, расплескав отвар.

— Да, боги с вами, фера. Я о таком даже намеков не веду, — воин склонил голову набок. — Ваша беда заключается в том, что вы очень мало знаете о своем же племени, фера. Вот, например, кто был первородителями волков-перевертышей?

Немного подумав, я как-то стыдливо пожала плечами, потому что, правда, ничего об этом никогда не слышала.

— Ведьма, владеющая даром говорить с животными, и лютый лесной волк с кровавыми очами, — подсказал мне Смеша. — Мне бабушка про него рассказывала. Постоянно говорила, что вернется в эти земли истинный альфа волков, и заживем все мы хорошо — и люди простые, и ведьмы, и двуликие.

Руни, сглотнув, вернулся на свое место и, обхватив голову руками, совсем сник.

— Вегарт? — мой голос задрожал, я желала получить ответы.

— Смешка, а расскажи нам легенду, — попросил ещё один воин мужа, передавая мальчишке кусок хлеба с тонким кусочком сала сверху.