Чума в Бреслау

Бреслау, воскресенье 23 марта 1924 года, пять часов дня

Во время воскресных игр в шахматном клубе «Андерсен», названном так в честь одного из самых выдающихся немецких шахматистов прошлого века, заняты были все столики, а вокруг них толпилась большая масса болельщиков. Этот интерес вызвал шахматный матч со знаменитым берлинским клубом «Прыгун». Уроженец Бреслау Адольф Андерсен, если бы он ожил, вряд ли был бы сегодня счастлив видеть действия члена клуба, которому покровительствовал. Тюремный охранник Отто Ошевалла, хотя и играл с одним из самых слабых берлинских игроков, совершал ошибку за ошибкой. Сначала он принял предложенную белыми скучную и предсказуемую итальянскую партию, а потом — неся тяжелые материальные потери — не использовал возможности острой и опасной обороны, то есть шанс заблокировать гонцом небольшую рокировки противника. Проиграв предварительную битву за центр, он лавировал теперь упрямо, не обращая внимания на посапывания отвратительных болельщиков.

Ошевалла, в общем вполне хороший шахматист, был обезоружен, потому что у него были дальнейшие планы на сегодня. Каждую субботу и воскресенье приезжал по делам в Бреслау из польской Силезии его кузен Глюфке, который в надодранской метрополии налаживал торговые связи. Однако лицо кузена не было для Ошеваллы столь интересным, как манящие и рубенсовские формы его жены Лизы. Когда муж направлялся на различные карточные игры, алкогольные встречи и тайные совещания, в ходе которых убеждал владельцев складов и изготовителей печей, чтобы они покупали кафель компании «Глюфке & Шиндцелор», жена в руках «большого Отто», как его называла, испытывала очень роскошные, интенсивные ласки. Ошевалла совершенно обезумел от нее, за день перед встречей не мог спать, не мог ни есть, ни пить. Вился в муках ожидания и постоянно думал о моменте, когда побежит в уютный отельчик «Под ромашковым венком» на Нойе-Ташенерштрассе, в котором, вопреки названию, бывало очень мало девиц, положит соответствующую купюру на прилавок и — не замечая многозначительного подмигивания портье и его похабной усмешки — попадет в однокомнатное гнездышко, где в прозрачном пеньюаре и туфельках с помпончиками его будет ждать сладкая Лиз с барочными формами.

Неудивительно, что Ошевалла совершал ошибку за ошибкой и, когда ему угрожал мат в шесть ходов, положил на шахматную доску короля, сдав партию. Он посмотрел на часы, а потом, не сказав слова прощания, не подав руки победителю и не взглянув ни на кого, выбежал из зала.

Все думали, что Отто Ошевалла убежал со стыда. Один из болельщиков, стоявший за совсем другим столиком, знал истинную причину этого побега.