Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 2

Глава 23

Мы вышли из замка. Уже стемнело. В небе висела надкушенная луна, но и в таком виде, словно прожектор, ровно освещая землю жёлтым мертвенным светом. Решили пойти в трактир и сначала немного поспать, так как до плотины путь лежал через горы, а по темноте в горах легко и шею свернуть.

Когда мы уже подошли к трактиру, Фил остановил меня и отозвал меня в сторону.

— Эрик, — надтреснувшим голосом прохрипел Фил. — Тебе нужно запереть меня где-нибудь, я больше не могу контролировать свой голод.

Я посмотрел на друга. В свете луны его кожа казалась даже не бледной, а желтовато-зеленой, глаза налились кровью. Вздутые вены на лбу и шее страшно пульсировали. Я понимал, что Фил прав, но запереть его было, откровенно говоря, просто негде.

— Фил, слушай, — вздохнул я, устало проводя рукой по лицу, — потерпи, до завтра. Управимся с Арчибальдом и запрем тебя на время в темнице. А сейчас давай попробуем раздобыть снотворного и держись рядом со мной, если что я тебя вырублю.

— Со снотворным — это ты хорошо, Эрик, придумал, — неуверенно обрадовался Фил. — Можно попробовать. Кстати, здесь неподалеку есть лавка лекаря. Вот только ночью он вряд ли нам что-то продаст.

— Веди! — скомандовал я, не сомневаясь, что добуду для друга нужное снадобье, даже если придется вырвать его у лекаря силой.

Фил кивнул и пошёл вперёд, вглядываясь в ночные улицы и стараясь вспомнить дорогу к лавке. Совсем скоро, нас нагнал Леон.

— Куда путь держим? — ничуть не смутившись, что его явно никто не приглашал, поинтересовался волк.

— В лавку к лекарю, — кратко сообщил я, понимая, что от волка нам все равно не отвязаться.

— Этому парню только гильотина поможет, — усмехнулся волк, кивнув на Фила.

— Теперь буду знать, что делать, если не смогу совладать с голодом, — покорно согласился Фил.

Мне стало обидно за друга — и без того было тошно, а еще этот волчина позорный на больную мозоль давил. Но я попридержал коней, оставляя Филу возможность самому себя отстоять, не нянька же я ему все-таки.

— Голову сам себе отсечёшь? — ехидно спросил волк и расхохотался над собственной шуткой.

— Ага, но сначала сожру того, кого не жалко, — хищно оскалился Фил.

Волк поджал хвост и шмыгнул ко мне за спину. Я одобрительно хохотнул, оценив почерневший юмор своего оруженосца.

Лавка лекаря располагалась совсем недалеко от трактира. И вот мы уже стояли перед двухэтажным домиком с большой подсвеченной вывеской: «Снадобья на любой недуг».

Весь первый этаж занимала лавка, где и варились всякие зелья-варенья, а на втором — жил лекарь с семьей.

Мы постучали, но в ответ нам отозвалась лишь звенящая тишина. В доме уже спали, и открывать незваным гостям, по видимому, никто не собирался. Я заглянул в тёмные окна. Задумчиво обошел вокруг домика. Можно было, конечно, покидать в окна яблочки, которые очень кстати росли в саду лекаря, но вся эта муть была долгой и не могла гарантировать стопроцентный результат.

— Предлагаю незаконное проникновение в частное домовладение, — наконец-то, решился я. — С дальнейшей компенсацией сопутствующего ущерба.

— Чего? — не понял волк.

— Он предлагает обокрасть лекаря, — пояснил Фил, уже привыкший к моей, порою заковыристой для местных, формулировке фраз.

— А-а-а, здраво мыслишь сокол, — одобрил мой план волк, уже ковыряясь в замке и затем легко, будто своим ключом, отомкнув входную дверь.

Мы пробрались в темную лавку. Зажгли стоящую на столе лампу. И перед нами встала новая задача, как среди всех этих банок, склянок, порошков, мазей, аккуратно расставленных по стеллажам, найти именно то, что необходимо Филу. Задача выглядела просто нерешаемой.

Мы старательно вглядывались в непонятные названия на посудинах, и увлекшись поисками, не заметили, что за нами наблюдают.

— Дети мои, в мой дом пробрались воришки, предлагаю проучить их и сдать вам под стражу, — раздался за спиной тихий голос лекаря, заставив нас от неожиданности всех вздрогнуть.

Я резко выпрямился и развернулся. Престарелый лекарь маячил в дверном проеме, сжав в руке лампу. По бокам от него стояли два его сына. Сыновья были в облачении стражников, вооружены мечами, и вид имели весьма угрожающий.

Я оценил ситуацию — ситуация складывалась явно не в нашу пользу. У нас не было магии и, следовательно, не было и оружия. С другой стороны, у нас был численный перевес, что шансы почти уравнивало, но все же, я попробовал урегулировать конфликт с помощью дипломатии.

— Достопочтенный лекарь, — пафосно начал я свою речь, слегка поклонившись старику. — Мы понимаем, что выглядим в данный момент не в лучшем свете. Все указывает на прискорбный факт того, что мы пришли вас обокрасть, однако мы просто не хотели тревожить ваш сон. Нам нужно только снотворное для нашего друга, мы заплатим, сколько потребуется.

Я раскрыл ладонь и продемонстрировал пару золотых.

Лица у всего семейства слегка вытянулись. Они удивленно переглянулись, не оценив моей напыщенной речи и явно решив, что я над ними попросту издеваюсь, как по команде скорчили презрительные гримасы.

— Взять их! — проверещал старик — Вас образцово-показательно завтра вместе с остальными негодяями и заговорщиками колесуют! А я с удовольствием посмотрю на ваши наглые рожи, искаженные страданиями!

— Желания достойные праведника, — пробормотал я, считая, что такой страшной участи за наше скромное деяние, мы не заслуживали.

Драка была быстрой, я бы сказал, даже молниеносной. Фил просто расшвырял двоих стражников, будто это были не здоровенные детины, а две пушинки. Сделал он это без малейших усилий, будто руку почесал.

Раздался чудовищный грохот разбившего в дребезге стеллажа со склянками. Один стражник стек по стене и так и остался лежать под ней без сознания. Второй, кряхтя, тяжело поднялся, придерживая отшибленную поясницу, но желание драться с нами у него поубавилось. Он опасливо покосился на Фила, а потом вопросительно глянул на отца.

Лекарь дальновидно велел сыну не рыпаться. Старик, верно оценил ситуацию и понял, что легче нам все-таки уступить, чем понапрасну перехлопать оставшиеся снадобья.

— Вам нужно только одно зелье? — сквозь зубы поинтересовался он.

— Да, нам нужно только усыпляющее зелье большой дозировки, — кивнул я.

— Хорошо, — проскрипел лекарь, — я дам вам его, с тем условием, что вы сразу же покинете мою лавку.

— Договорились, — легко согласился я.

Старик прошел к полке с уцелевшими снадобьями и, поднеся к ней лампу, стал внимательно изучать свой товар, бормоча что-то себе под нос. Затем взял зеленоватую пробирку и протянул её нам.

— Вот, самое сильное зелье, оно поможет вашему другу расслабиться, не больше пяти-шести капель в сутки.

Я взял зелье и протянул лекарю монеты, тот положил монеты в карман и пошел к потерявшему сознание сыну, тот уже очнулся и поспешил заверить отца, что все с ним в порядке.

Мы разошлись, как в море корабли. В сущности, все обернулось более чем удачно.

До рассвета еще оставалось время, и я предвкушал пару часов спокойного сна,

Перед тем, как завалиться спать, я проверил девчонок. У меня был ключ, и я осторожно заглянул в комнату, подсвечивая себе лампой.

Умаявшись с дороги, девчонки крепко спали, завалившись вповалку на широкой кровати, лишь Стелла легла отдельно от всех на диван. Её длинные волосы разметались по подушке, одеяло немного сползло, так, что еще чуть-чуть и можно было бы разглядеть прекрасную грудь девушки.

Я с трудом отвел взгляд, и поспешно вышел из комнаты, затворив за собой дверь.

В соседних апартаментах, чуть поскромнее, была спальня для нас. Я первым делом накапал Филу зелье в кружку. Подумав, решил, что пять капель будет мало, так как усыпить нужно было не столько Фила, сколько зверя, живущего в нем. Поэтому я накапал пятнадцать и протянул ему кружку. Тот одним махом осушил ее.

Задумчиво на меня посмотрел, моргнул и схватился за живот. В животе у него что-то забулькало, заклокотало. Он громко икнул, потом раздался уже совсем непотребный звук. Глаза Фила медленно поползли на лоб.

— Я убью этого гада! — прохрипел он и рванул в туалет.

— Что случилось? — не понял я, испугавшись, что перебрал с дозировкой.

Зато волк все понял очень быстро и, согнувшись пополам, ржал, как лошадь.

— Ай-да, лекарь, ай-да сукин сын! Он нам слабительного вместо снотворного зелья подсунул! — похлопывая себя по коленям, через смех, пояснил Леон.

Я сжал кулаки, первым моим порывом было пойти к старику и жестоко наказать за подлость, но понимание того, что не стоит сейчас тратить время и силы на мелкую месть, остановило меня. Я отложил расправу на потом и завалился спать. Следовало набраться сил.

Сон не шел, я беспокойно ворочался, переживая за друга. Фил вернулся через полчаса. Он весь дрожал и едва держался на ногах, при этом, громко зевая во всю пасть.

— Как ты? — осторожно спросил я.

— Спать хочу, чуть в туалете не уснул, — пробормотал Фил и, завалившись на другую половину кровати, тотчас засопел.

Значит, старый лекарь не совсем обманул, зелье действовало. Только расслабляло оно весь организм. Уже через сон я подумал, что ничего страшного — Филу полезно все говно из себя вытащить, а то накопилось у парня всякого.

А вскоре и сон пришёл, но не успел я толком закрыть глаза, как уже пора было вставать. Наши попытки растолкать Фила успехом не увенчались.

— Думаю, лучше оставить его здесь, — заметил Леон.

Я согласился, но решил на всякий случай привязать Фила к спинке кровати. Кроме того, я разбудил Стеллу и попросил её приглядывать за своим оруженосцем. Я дал ей, прихваченный у стражника, меч.

Стелла спросонья вела себя очень покладисто и, мило позевывая в кулачок, обещала присмотреть за Филом. Забавно было смотреть, как она грозно нахмурила брови, вооружившись мечом, который даже поднять как следует не могла. Так и хотелось обнять ее на прощанье, но я не стал будить в девушке зверя.

Мы отправились, когда край неба уже начал золотить рассвет. Потом шли несколько часов по тропинке в горах.

Плотина была построена чуть в стороне за городом. Я и вообразить не мог её реальные масштабы. В сравнении с этим громадным сооружением мы казались просто мурашами.

Разрушить её голыми руками было просто невозможно. Я попытался попробовать призвать меч и латную перчатку, но магия даже за городом отказывалась работать. Да и не помогла бы здесь магия, ни перчатка, ни меч этой махине сделать ничего не смогли бы.

Я почувствовал себя абсолютно беспомощным перед несокрушаемой плотиной и это чувство мне очень не понравилось.

— Да, сокол, это тебе не в тапки срать, — вздохнул Леон. — Эту плотину возвели с помощью магии после окончания столетней войны двенадцать герцогов и служители тринадцатого Храма. Разрушить плотину — нелегкая задачка.

Я подумал про порох — сделать бы закладку, но заряд должен был быть просто огромной силы, а у меня не то, что пороха нет, банальной железяки не догадались захватить.

— Наша миссия невыполнима, даже с магией шансы были бы минимальные, а без нее неё — они просто равны нулю, — нехотя констатировал я.

— Предлагаю искупаться, — хрипловато предложил волк. — Возможно, вода пробудит нашу магию.

Идея была вполне себе здравая, и мне даже стало немного досадно, что я сам до нее не допёр. Мы стали раздеваться. Солнце еще только поднималось и совсем не грело. Да и с гор тянул прохладный ветерок. Кожа сразу покрылась пупырышками.

Вода на контрасте оказалась теплой и живительной. Я окунулся с головой, смывая с себя всю грязь, и позволил себе немного поплавать. Уставшие одеревеневшие мышцы размякли в воде, лёгкое течение убаюкало, захотелось спать. Веки отяжелели. Я будто бы услышал пение, такое красивое, нежное. Оно звало меня погрузиться в глубину, и я, повинуясь этому чудесному зову, медленно пошел ко дну.

— Эрик! Эрик! — доносился издалека отчаянный крики Леона, но мне не хотелось сейчас слушать речи волка.

Я был заворожен прекрасным пением, которое увлекало меня все глубже и глубже. Кто-то ласково коснулся моей щеки.

Я поднял тяжелые веки, и увидел омут бездонных, синих глаз, таких знакомых, таких желанных. Роскошная грудь, едва прикрытую золотой чешуей, покачивалась в воде вверх-вниз, вверх-вниз, такая же прекрасная, такая же манящая, как грудь Стеллы.

Краем сознание я отметил, что у меня сейчас разорвутся легкие от недостатка кислорода и остановится сердце от нестерпимого желания обладать прекрасным видением.

Девушка, словно услышав меня, качнулась мне навстречу, её прекрасные пухлые губы потянулись к моим губам, и я понял, что погиб…

Я уже готов был слиться в сладостном поцелуе, когда пение нарушил отвратительный вой. Я вздрогнул. Мираж развеялся, на меня смотрели пустые рыбьи глаза, а вместо пухлых губ мне навстречу был раскрыт оскал пираньи.

Я вздрогнул и отшатнулся. Впервые у меня случилось непроизвольное обращение в сокола, и я буквально вылетел из воды.

На берегу сидел волк и отчаянно завывал. Я подлетел к нему и уселся с ним на берегу. Из воды торчали отвратительные морды русалок. Их было десятка три, а то и больше.

— Ну ты, Эрик, дебил! — услышал я у себя в голове голос Леона, прекратившего свои душераздирающие завывания.

— А ты не лучше, — огрызнулся я, — предупреждать вообще-то надо!

— Да пятилетний ребенок знает, что на зов русалок идти нельзя! — возмутился волк.

— Приветствуем тебя, избранник жизни, — раздался в голове приятный хор женских голосов. — Прости за недобрый прием, мы не разглядели в тебе сокола. Мы хранительницы плотины. Для чего ты желаешь её разрушить?

— А для чего вы её бережете? — осторожно поинтересовался я.

— Столетие назад был заключен договор между нами и людьми. Плотина защищает город от воды, а нам дает дорогу в море, мы можем видеться со своими сёстрами там. Мы не дадим её разрушить без весомых обстоятельств.

— Такие обстоятельства есть, город в беде!

Мысленно я постарался спроецировать им горящий город и ядовитые пары от специй, которые разрушают магию, а еще дальнейшие планы Арчибальда, в случае исполнения которых магия в городе умрет окончательно, а, значит, рухнет и плотина.

— Это недопустимо! — возмутились русалки. — Этого безумца нужно остановить!

— Да, для этого нужно очистить город от скверны. Мы не хотим рушить всю плотину, просто впустить в город немного воды.

— Обстоятельства признаём, — хором согласились русалки. — Обстоятельства у вас весомые. Обещаете ли вы после очистки города закрыть плотину.

— Обещаем, — согласился я.

— Мы не можем открыть плотину сами. И вам её не разрушить, при всей вашей силе избранник Аве, плотина защищена магическим полем. Но мы дадим вам два кристалла. Внизу есть два отверстия под них, вам нужно вставить туда кристаллы и провернуть один раз, но не больше, иначе плотина откроется слишком сильно и город затопит. Если ваши помыслы чисты, а намерения благородны, то магическое поле пропустит вас, если же нет…

— Что будет тогда? — спросил Леон.

— Для вас уже ничего не будет….

Вода качнулась, русалки исчезли, а на берег вынесло два голубых кристалла размером с мой кулак. Камни искрились на солнце преломляя его лучи.

Мы перекинулись в людей и подобрали кристаллы.

— Ну что волк, готов рискнуть своей шкурой? — спросил я.

— Чистые помыслы не совсем моя стезя, — вздохнул волк, — но я пока служу тебе сокол, а служба не спрашивает, она зовет.

— Вот и славно, значит поплыли на зов, — усмехнулся я.

Откровенно говоря, заходить опять в воду мне капец как не хотелось. Тем более нырять на глубину, но время поджимало, нам нужно было еще успеть спасти своих от колесования, поэтому, как говориться, нравится, не нравится — терпи, моя красавица.

Мы с волком вновь зашли в воду и одновременно нырнули. Вода была прозрачная, дно вымощено красивыми камешками, клочки ярко зеленых, желтых, красных, фиолетовых водорослей бултыхались в воде. Мелькали разноцветные рыбки.

Я скользил по воде, пока не подплыл близко к стене плотины. Меня стало что-то выталкивать из воды. В голове вдруг стали набатом бубнить мрачные мысли, вспомнилась Кира, Фил то, что случилось с Веросити, как приговор отовсюду звенело: «Виноват-виноват!».

Руки у меня отяжелели, мне показалось даже, что пальцы сделались черными, мертвыми. Я гнал от себя это наваждение, не время было поддаваться унынию и сосредотачиваться на своих неудачах. Пусть спасти мне удаётся не всех и не всегда, но ещё не вечер, я ещё смогу поквитаться со своими врагами и помочь многим людям. А ошибки…. Не ошибается только тот, кто ничего не делает или делает подлости, их всегда проще творить, чем совершать реальные поступки.

Плыть стало легче, и я увидел отверстие, куда нужно пристроить кристалл.

Я протянул руку и, вставив туда камешек, повернул его на триста шестьдесят градусов, как и советовали русалки. Камешек изменил цвет на тёмно-синий, а я вынырнул из воды и с горем пополам добрался до берега.

Пока ничего не происходило. Леона нигде видно не было. Я стал тревожиться за волка и наше дело, ведь если мне с моими грешками было тяжело, то ему вполне возможно досталось куда хуже, а возможно и вовсе прибило. Я уже было собрался нырять за волкам, как вдруг он показался из воды и поплыл на берег.

Вода забурлила, закипела. Плотина с грохотом стала собираться в гармошку.

Волка трясло. Он отряхнулся и спешно стал натягивать одежду, я последовал его примеру.

— У нас получилось! Ты как? — спросил я.

— Ты извини, приятель, кажется, я сделал кое-что не то, — покаялся волк, в ужасе глядя на плотину, — руки меня не слушались, голова не варила. Я вместо одного, сделал два оборота, сокол.

— Каким цветом у тебя был кристалл? — отстраненно спросил я.

— Серым.

— А у меня тёмно-синим! Ты и вправду напортачил, — глядя на то, как вода с ревом ринулась в сторону города смывая по пути небольшие деревья и сдвигая с места камни, подтвердил я. — Обращайся в волка и беги в город!

С этими словами я обернулся в сокола и полетел.

Людей нужно было срочно спасать, а для этого многих придётся эвакуировать. Вот только успеем ли и как это сделать?