Дешевка

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Имоджин пила на кухне утренний кофе и думала, нормально ли следить в «Инстаграме» за человеком, которого ты не знаешь. Тилли, инструктируя ее, сказала, что она может подписаться на кого угодно, даже на незнакомцев, вернее, особенно на незнакомцев.

«Инстаграм» Эйрин2006 был восхитительным, и Имоджин никак не могла насмотреться на ее фотографии. К тому же там все было довольно умно устроено. Например, если кликнуть на какой-нибудь из ее снимков, то как по волшебству появлялись имена модельеров, в одежде от которых снята владелица аккаунта. Интересно, как вообще это делается?

Что за личность скрывалась за этими тщательно отобранными снимками? Аккаунт определенно принадлежал женщине, потому что половина фотографий сопровождалась тегом #ПД, что значило «прикид дня». Фотограф всегда искусно скрывала свое лицо. Большинство снимков было сделано с большой выдумкой на заднем сиденье такси, скорее всего по пути на работу. Имоджин нравились и фото косметических средств, которые Эйрин2006 раскладывала на фарфоровой раковине в ванной. Радовал ее и другой кадр: на офисном столе выстроились ряды разноцветного и аппетитного с виду печенья «макарон», а рядом список самых деликатесных вкусов, какие только можно было вообразить, вроде соленой карамели, лавандового меда и розы личи. Это сопровождалось тегами #ShoppitОфис и #ПерекусВОфисе. Гугл сообщил Имоджин, что Shoppit — это относительно новая коммерческая платформа, которая пытается конкурировать с «Амазоном» в сфере моды.

«Инстаргам» Эйрин2006 походил на ручей с чистой водой, прорезающий толщу предсказуемых фотографий младенцев, котиков, собачек и красиво сервированной еды в ленте Имоджин. Этот аккаунт отличался от всех. У него было пятьсот шестьдесят семь тысяч подписчиков и всего девяносто семь подписок. Имоджин ощутила радостное возбуждение, когда получила извещение о том, что Эйрин2006 на нее подписалась.

Ей захотелось выпить еще чашечку кофе, и она мрачно посмотрела на кофеварку «Неспрессо», загромоздившую угол гранитной столешницы Эта машина считалась своего рода «Феррари» в мире кофеварок, ее подарил Алекс, чтобы Имоджин могла по утрам удовлетворять свою потребность в макиато. Но управляться с этим агрегатом было нелегко — проще воспользоваться старомодным металлическим френчпрессом, который мама подарила Имоджин на первое в ее жизни новоселье на съемной квартире. Он служил ей верой и правдой уже почти двадцать лет. А новый агрегат с его подогревателем для чашки, капучинатором и шестью кнопками всякий раз выдавал что-то неожиданное.

Имоджин вытащила потемневший старый френчпресс и поставила на плиту чайник.

Дожидаясь, пока закипит вода, она прокомментировала один из снимков Эйрин2006, на котором модель держит над головой громадную сумку от Валентино, стоя бок о бок с хоккеистом, поднявшим в воздух Кубок Стенли.

«Победители!» — написала она, вполне довольная собой.

Она закончила набирать буквы и собралась проверить электронную почту, когда в кухню спустилась Аннабель. Сегодня дочь появилась на пятнадцать минут раньше обычного. Она была одета в один из рыбацких свитеров крупной вязки, принадлежащих Алексу, и школьные брючки цвета хаки.

— Это меня полнит? — спросила она.

Имоджин, услышав, как ее прекрасная дочь произносит эти слова, ощутила себя так, словно ее пырнули ножом в живот. С раннего детства Имоджин бережно культивировала в дочери позитивный образ тела, ведь когда мама работает редактором модного журнала, усомниться в своей внешности очень легко. Аннабель была объективно красивой девочкой, копией Алекса. Джонни с его белокурыми кудряшками и нежными чертами бледного личика походил на Имоджин, но Аннабель пошла в отца — темного, знойного. И худышкой, как многие девочки в ее школе, она не была, выделяясь на их фоне здоровым атлетическим телосложением — результатом многих лет футбольных тренировок и хорошего питания.

— Радость моя, ты выглядишь очень мило.

При слове «мило» Аннабель поморщилась. Определенно, десять лет — это слишком почтенный возраст, чтобы считаться милой. Имоджин продолжила:

— Ты очень красивая. Хочешь, заплету тебе косу?

Аннабель помотала головой, и темные кудряшки взметнулись вокруг лица.

— Уверена? Можно сделать красивую круговую косичку, такую, как я видела на прошлой неделе у Селены Гомес[104] на премьерном показе ее фильма. Я специально на «Ютьюбе» посмотрела, как ее заплетать, подумала, что тебе очень пойдет.

Аннабель скрестила руки на пока еще плоской груди и скептически посмотрела на мать. Имоджин знала, что мысль о круговой косе показалась ей теперь невероятно привлекательной. Может, самое время попытаться разузнать о Чоткой Конфетке?

— Может, хочешь еще о чем-то поговорить?

Девочка покачала головой и шлепнулась на табуретку напротив Имоджин. Так она без слов дала понять, что хочет косу.

Имоджин с трудом удержалась, чтобы не наклониться и не понюхать дочкины волосы. Она очень любила запах детских головок еще с тех пор, как Аннабель и Джонни были младенцами. Сперва ей казалось, что это пройдет, как только ее дети выйдут из пеленок, но очарование аромата никуда не делось ни когда они сделали свои первые шаги, ни даже теперь, когда Аннабель стояла на пороге подросткового возраста. Сейчас Имоджин запустила пальцы в мягкие кудряшки дочки, стараясь вспомнить, как там плели косу на позавчерашнем видео. Результат оказался на удивление хорош, и Имоджин спросила, нельзя ли ей выложить снимок прически в «Инстаграм».

— Лица не будет видно, обещаю.

Дочь разом поникла.

— Думаешь, я слишком страшная, чтобы показать на «Инсте» мое лицо?

— Нет, зайка. Вовсе нет. Я просто не хочу нарушать твои личные границы. Если ты не против, снимем так, чтобы было видно лицо, — кто посеял в дочкиной голове семена этих кошмарных мыслей? Почему она, раньше такая уверенная в себе, вдруг совершенно утратила эту уверенность?

— Нет, — ответила Аннабель, — не надо с лицом. Только красивую косичку.

Имоджин согласилась и, прежде чем помочь дочери со сборами в школу, сфотографировала свернувшуюся на ее затылке косу. Когда они были уже готовы к выходу, Имоджин заметила, что Эйрин2006 лайкнула этот снимок, оставив в комментах смайлик, и улыбнулась.

Сегодня перед работой она собиралась выпить кофе с Рашидом. Он пообещал ей курс молодого бойца по трафику. Именно об этом Имоджин попросила его в эсэмэске.

Когда Имоджин прибыла, он уже сидел за одним из шести столиков у Джека, поглощенный своим айпадом, но сразу отложил девайс, стоило ей войти. Поднялся, расцеловал ее в обе щеки и заключил в объятия. Имоджин очаровала цветовая гамма его одежды. Сегодня на Рашиде было ярко-желтое шерстяное пальто поверх свитера вроде тех, что носят на флоте, идеально сочетающееся с оливковыми брюками по лодыжку и полуботинками на шнурках. Интересно, он вообще носки носит?

Рашид снова уселся. Помимо всего прочего, Имоджин нравилось в нем, что во время встреч он откладывал в сторону электронные устройства, полностью переключаясь на собеседника, в отличие от Евы, в присутствии которой вечно приходилось чувствовать себя помехой, отвлекающей девчонку от ее гаджетов.

Имоджин предложила Рашиду угостить его, но тот отмахнулся, давая понять, что уже заказал макиато для них обоих и его можно забрать у стойки. Имоджин снова восхитилась оперативностью молодого человека. И конечно, два кофе с облаком взбитого молока дожидались, чтобы она их забрала.

— Рашид, ты знаешь кого-нибудь из Shoppit?

— Конечно. Учился в Стэнфорде с их главным инженером.

— Это что, вчера было? — поддразнила его Имоджин.

Рашид ощетинился, и она вспомнила, что шуточки о слишком молодом возрасте так же невежливы, как и насмешки над старостью.

— Шесть лет назад это было, спасибо тебе огромное. Но он-то по-любому такой фрик-вундеркинд, знаешь?

— Такой же, как ты? — спросила Имоджин.

— Куда мне до него! Эрик поступил в Стэнфорд в четырнадцать и провел там восемь лет, потому-то мы и познакомились. За это время он получил бакалаврскую степень и две магистерских.

Имоджин никогда не училась в университете и поэтому не знала, что и сказать.

— А почему ты спрашиваешь? — золотые глаза Рашида с любопытством смотрели на нее.

— Пытаюсь вычислить кое-кого оттуда. Я на нее в «Инстаграме» подписалась и лайкаю все ее фотки, а она лайкает мои, вот мне и интересно, кого я лайкаю.

Рашид кивнул.

— Наверно, это Эйрин Чанг.

— Да, Эйрин2006. Это ее аккаунт. Кто она?

— Она там генеральный директор. А у тебя хороший вкус. У нее изумительный «Инстаграм», правда?

Имоджин снова кивнула.

— И ей вроде как десять лет? — опять эти шуточки про возраст!

— Думаю, она закончила университет в две тысячи шестом году, — ответил Рашид. Имоджин произвела мысленные подсчеты. Выходит, ей где-то тридцать. Тридцатилетний гендиректор! — Она тоже из Стэнфорда, училась на пару курсов старше. Она невероятная. Непременно надо вас познакомить.

— Сможешь это сделать как-нибудь на днях?

Рашид кивнул.

— Конечно. Вы отлично поладите. Она любит моду и модельеров, действительно их уважает, не то что некоторые балованные девочки, которые занимаются онлайн-коммерцией, — Имоджин поняла, что речь о Еве. — И она знаток своего дела. А теперь объясни, зачем ты позвала меня сюда. Ведь не для того же, чтобы помочь тебе в киберслежке за Эйрин Чанг?

Имоджин засмеялась и покачала головой. Проблема заключалась в том, что она не знала, как сформулировать вопрос. Не понимала, что именно ей нужно узнать и чего, собственно, она хочет от Рашида. В офисе постоянно звучало слово «трафик», о нем говорили, как будто это какая-то знаменитость. Имоджин знала, что это о том, чтобы к ним на сайт приходило побольше народу, и что для них это хорошо. А не понимала она других вещей, которые Ева постоянно упоминала в связи с трафиком.

— Ты ведь знаешь, что люди это в вузах изучают, да? И что книги на эту тему продаются? — в глазах Рашида замелькали хитрые искорки.

Имоджин была рада принять это на веру.

— Думаю, я хочу узнать, как бы мне во время совещания по поводу презентации сайта выглядеть так, как будто я понимаю, о чем я говорю.

— Ну, дорогая, это просто. Давай поговорим о вашем коэффициенте преобразования.

— О чем?

— О вашем коэффициенте преобразования. Преобразование — это когда посетители сайта или приложения превращаются в покупателей. Это самый важный компонент трафика. Я часто говорю моим клиентам, с которых, кстати, беру куда больше, чем стоимость приличного кофе, — тут он изобразил злобный взгляд в сторону Имоджин, — что чем дольше посетитель задержится у них на сайте, тем больше шансов что-нибудь ему продать. Никому не хочется остаться с ощущением, что он только время зря потратил. Все хотят что-то купить. От тебя требуется лишь заставить людей не отводить взгляда от экрана, а когда они попадутся, сделать процесс покупки простым.

Имоджин начала понимать.

— Так вот почему «КУПИ СЕЙЧАС» так здорово работает!

Пучок волос на голове Рашида качнулся, когда он кивнул.

— Именно. Там четко говорится, что надо делать. Людям такое нравится.

— Так какие предложения я могу внести, чтобы повысить наш коэффициент образования?

Рашид вздохнул.

— Коэффициент преобразования, дражайшая моя, а не образования. Имоджин, ты меня просто убиваешь. Но раз уж ты свела меня с Бриджет с ее невероятной идеей насчет приложения, которое может принести «БЛАСТ!» целую кучу денег, я буду рад помочь тебе безвозмездно. Вот что мне известно. У вас на сайте действительно очень легко совершать покупки. Вы храните информацию всех пользователей. Вы превратили приобретение в очень простой процесс, который близок к покупке за один клик настолько, насколько это вообще возможно. А улучшить вам нужно выявление потенциальных потребителей, которые только дозревают до того, чтобы совершить покупку. Тот, кто находится на сайте больше трех минут, наверняка подумывает о каком-то приобретении. Как вы можете подтолкнуть его к этому?

Имоджин поднесла кофе ко рту, предварительно погоняв ложкой по поверхности молочную пену, и отпила глоточек, размышляя, что именно может заставить ее купить что-нибудь не откладывая.

— О-о-о, я придумала! — сказала она чуть громче, чем требовалось, и пара за соседним столиком неодобрительно покосилась на нее. — Пускай у каждого, кто находится на сайте дольше трех минут, выскакивает купон с десятипроцентной скидкой.

Рашид застонал:

— Неееет. В смысле, да, купон, конечно, хорошая идея, да только это все тот же старый надоевший купон. Это, как втюхать обычный блендер тому, кто хочет «Витамикс».

Ну что ж, она хотя бы на правильном пути.

— Думай, Имоджин, — Рашид встал и воздел руки к небу, с треском распрямив тонкие пальцы. — Как вы можете привлечь клиента? Как заставить его увидеть, что ему необходимо купить что-то на вашем сайте?

Увидеть. Вот! Она вспомнила, как в Сан-Франциско Ева рассуждала о том, что ключ к успеху селфи — в глазах.

— Мы хотим увидеть лица тех, кто хочет попасть на нашу распродажу, на наш сейл! — выпалила Имоджин. — Их сейлфи! Это купон, который получит лишь тот, кто поделится своим лучшим сейлфи — фотографией, где на его лице написан восторг от наших скидок. Ты выкладываешь в «Инстаграме» фото для «Глянца» с хэштегом «сейлфи», и мы высылаем тебе купон. Это вообще возможно?

На миг ей показалось, что Рашид сейчас схватит ее в объятия, таким возбужденным он выглядел.

— Это. Просто. Безупречно.

— Правда? Слово-то придуманное. Это очень глупо — придумывать слова? — Сама-то Имоджин как раз считала, что это глупо.

— Весь Интернет — одно большое придуманное слово, — улыбнулся Рашид. — Откуда, по-твоему, взялись «Гугл» и «Твиттер»? Это все детский лепет. Вопрос в том, есть ли у тебя прерогатива на детский лепет, — и Рашид прищелкнул пальцами при слове «прерогатива».

Для Имоджин все это было очень важно. Ее восхитило, как легко Рашид навел ее на идею, которую можно использовать на совещании, чтобы произвести впечатление на Еву и ее команду. Она встала и обняла его.

— Я твоя должница.

— Ничего подобного. Ты сама додумалась до хэштега «сейлфи», я только подтолкнул тебя к этому. Так что ничего ты мне не должна, — он ухмыльнулся, продолжая методично потягивать кофе. — Строго говоря, я подумаю на тему, нельзя ли купить домен сейлфи-точка-ком. Из этого что-то может выйти. Думаю, в твою прекрасную головку может просочиться вдобавок идея сайта или приложения, и когда это произойдет, я помогу тебе ее воплотить.

Имоджин покачала головой.

— Ой, нет. Если честно, я даже не знаю, с чего начать.

— Узнаешь. Я могу сделать тебе миллион баксов на самой крохотной задумке. Лучшие приложения — те, которые заполняют какую-то лакуну рынка. Подумай о Airbnb. Что они сделали? Обнаружили, что множество людей никак не используют свое второе жилье. Или первое, когда куда-нибудь уезжают, например в отпуск. Они восполнили этот пробел и помогли людям зарабатывать на своей собственности, которой те уже владели, но не знали, как извлечь из этого прибыль. Есть в этом смысл?

Имоджин кивнула.

— Я действительно могу сделать приложение или что-то в этом роде? Если я, например, знаю человека с запасом товара, который можно использовать еще только три дня? — спросила она, думая о холодильнике, забитом скоропортящимися цветами.

— Да, самое то, — сказал Рашид, потирая руки, как будто это были две палочки. Имоджин с удовольствием посмотрела на ямочки у него на щеках, которые никуда не делись, даже когда исчезла улыбка. — Подумай об этом, — и он, поднимаясь, легонько постучал себя по виску, потом надел свое желтое пальто, поочередно засунув руки в рукава, толкнул дверь и умчался на следующую встречу.

Имоджин никогда в жизни не слышала о паре, которая приглашала бы гостей на свадьбу, используя для этого Paperless Post.[105] Но, само собой разумеется, именно такое приглашение она обнаружила у себя во входящих. Там говорилось, что ее ждут на бракосочетании мистера Эндрю Максвелла и мисс Евы Мортон, которое состоится лучезарным вечером пятнадцатого января в большом зале торжеств отеля «Плаза». Гостям предлагалось зайти на сайт Glossy.com за «рекомендациями» относительно их туалетов.

Имоджин подняла глаза, чтобы посмотреть, не получили ли все остальные в офисе приглашение одновременно с ней. По идее, это было бы логично, учитывая ту суету, которую Ева устроила среди сослуживцев вокруг своей свадьбы, и предполагаемую прямую трансляцию этого события на сайт. Тут и там молодые женщины за выстроенными в ряд столами перешептывались друг с дружкой, показывая на экраны. Имоджин знала, что они вдобавок, как одержимые, обмениваются сообщениями. Она смотрела, как ее подчиненные переходили (вне всякого сомнения!) на сайт, где целая колонка с пометкой «Свадьба!» была посвящена одежде, которую Ева желала видеть на своих гостях. Имоджин и самой стало любопытно, какой Ева представляет себе собственную свадьбу. Она кликнула туда и перешла на новую страницу, которая оказалась разделена на четыре секции: «Невеста», «Гости со стороны невесты», «Дамы», «Джентльмены». Вначале Имоджин кликнула на «Невесту» и обнаружила шестнадцать разных платьев с возможностью проголосовать за то, которое тебе больше всего понравится. Ева обещала, что учтет при выборе все голоса. Имоджин кликнула в браузере «Назад» и перешла к разделу «Дамы». Нечего удивляться, что она обнаружила там несметное множество бандажных платьев от Эрве Леру в цветовой гамме, наводящей на мысли о фруктовом мороженом. «Просто идеально для зимней свадьбы», — не без сарказма подумала Имоджин.

В течение дня стало ясно, что Ева пригласила не всех. На лицах юных женщин, которыми она пренебрегла, читалась боль. На торжестве шеф-редактор хотела видеть своих фавориток и девушек, которые, как догадывалась Имоджин, производили на Еву благоприятное впечатление: они были привлекательны и имели богатых и известных в высших кругах женихов или родителей. Понять, кто из сотрудниц придет на свадьбу, не составляло труда. Даже те, что ненавидели начальницу, но получили приглашение, не могли скрыть радости просто оттого, что их позвали туда, куда не допустили других.

— Что ты думаешь? — Ева томно склонилась над столом Имоджин. Когда она заправляла за ухо рыжий локон, Имоджин заметила у нее новые бриллиантовые серьги-гвоздики размером с тарелку для фрисби — не иначе как очередной подарок Эндрю.

— Насчет чего? — Имоджин предполагала, что речь о приглашении на свадьбу, но когда дело касалось Евы, вполне могло оказаться, что та говорит об отправленном пять минут назад электронном письме.

— Насчет моего приглашения, глупышка.

Теперь Имоджин поняла, что сейчас Ева будет вести себя так, будто они — подружки, а не коллеги, которые находятся не в лучших отношениях, и по опыту знала, что лучше ей подыграть. Тогда все окончится куда быстрее.

— Гениальная идея с Paperless Post, Ева. Я бы до такого никогда не додумалась. И для экологии очень хорошо.

— Правда же? Знаешь, я думаю точно так же. В смысле, помимо того, что свадьба слишком скоро, а рассылка всех этих приглашений в бумаге заняла бы кучу времени. Плюс мне нравится поддерживать другие информационно-технологические компании. Меня это радует, — и она потерла ладонями предплечья, видимо, чтобы продемонстрировать теплые чувства, которые у нее все это вызывает.

Имоджин кивнула и перевела взгляд на компьютер, недоумевая насчет того, сколько можно кудахтать про эти приглашения.

Ева прищурилась и подозрительно посмотрела на Имоджин:

— А тебя раньше приглашали на свадьбу при помощи Paperless Post?

— Никогда, Ева. Ты точно единственная в своем роде.

Это было правильным ответом.

— Да, точно. Хотя попробовала бы ты заикнуться об этом Эндрю! Я думала, он помрет, когда я заговорила с ним на эту тему. Кому, как не тебе, знать, какой он консервативный.

Имоджин кивнула, мол, она действительно об этом знает, а сама думала, как бы не ляпнуть лишнего. Такое впечатление, будто Ева пытается вынудить ее сказать о своем бывшем бойфренде что-нибудь еще, что-нибудь очень личное, отчего их разговор сделался бы отчаянно неловким. Имоджин решила, что пора сменить тему.

— Кого из офиса ты пригласила?

— Ну, типа, тех, с кем я ближе всего по работе и кто тут особенно долго. Думаю, приглашение на мою свадьбу надо заслужить. Ты согласна?

Имоджин не знала, как быть — согласиться с Евой или сказать, что она думает на самом деле — что всех девушек следовало бы пригласить хотя бы на коктейль, раз уж де-факто эта свадьба стала мероприятием Glossy.com.

— Я думаю, это твоя свадьба, поэтому кого хочешь, того и приглашай. Ты уже выбрала платье или действительно будешь ждать, как проголосуют на сайте? — такое ощущение, что этот аспект свадьбы позаимствован из какого-то реалити-шоу.

Ева запрокинула голову и расхохоталась.

— Конечно, я не собираюсь надевать то, за которое там проголосуют. Девушки которые висят на нашем сайте, скорее всего, проголосуют, типа, за самое страшное. Большая часть трафика у нас из глубинки, — Ева коснулась пальцами шеи. — Это просто чтобы их заинтересовать. Когда можно проголосовать, люди дольше задерживаются на сайте, а это помогает привлекать рекламодателей. Я пока только сужаю круг выбора. Некоторые модельеры должны прислать мне кое-что на той неделе, перемеряю всё и тогда решу. Думаю, в такой важный вечер переоденусь как минимум два раза.

— Это же твоя свадьба! Меняй платья столько раз, сколько тебе захочется, вот что я думаю, — Имоджин улыбнулась. Она надеялась, что получилась такая вроде бы материнская улыбка, хоть мысленно поклялась себе, что ее собственная дочь никогда не вырастет такой наглой эгоисткой.

Такой ответ Еве понравился.

— А сколько у тебя было свадебных платьев?

— Только одно.

Ева несколько секунд обдумывала этот ответ.

— Тогда все было по-другому. Это же было давно, — сказала она так, будто Имоджин выходила замуж не в две тысячи четвертом, а на сто лет раньше.

Имоджин стало ясно, что Ева может бесконечно говорить о своих свадебных планах, поэтому она решила переменить тему и осторожно заметила:

— У меня есть кое-какие идеи для нашего сайта.

Настала Евина очередь выглядеть заскучавшей.

— Ну да. Про фотосессии и длинные отстойные статьи, которые тебе так нравятся, и всякую такую фигню?

Имоджин не дрогнула.

— На самом деле нет. Я хотела поговорить с тобой о нашем коэффициенте преобразования и о том, как, мне кажется, мы могли бы превращать читателей в покупателей.

Теперь ей удалось завладеть вниманием Евы, пусть даже и несколько недоверчивым.

— О’кей, — сказала Ева, явно подбирая слова, — расскажи мне об этом.

Имоджин открыла сайт на компьютере, втайне радуясь, что Тилли сделала его стартовой страницей.

— Средний покупатель обычно приобретает что-то после того, как пробыл на сайте три минуты. Если кто-то находится на сайте дольше трех минут, значит, он обдумывает покупку, но, вероятно, не может решиться. Думаю, мы можем таких подтолкнуть. Сделать всплывающее извещение о сейле. Но чтобы получить скидку, нужно будет запостить в «Инстаграм» восторженное селфи из серии «ах, как я рад сейлу» — и поставить хэштег «сейлфи». А после этого мы вышлем код скидки.

Имоджин в точности записала в свой блокнот основные тезисы того, что говорил ей Рашид, а потом перечитала это не меньше двадцати раз, поэтому знала, что все сказала правильно. После того как она столько раз прочла этот текст, слова, которые слетали с ее губ, действительно имели смысл.

Ева возилась с клавиатурой Имоджин, бесцельно кликая то на одну ссылку, то на другую. Имоджин не знала точно, как она отнесется к этой информации.

— Как ты до этого додумалась?

— Слушала целый день, как об этом говорят девочки из команды изучения потребителя, вот и додумалась.

— Ты с кем-то еще об этом говорила?

— Нет пока. Решила вначале с тобой обсудить.

Тут Ева протянула руки и сжала Имоджин за плечи.

— Это замечательная идея. И… я сначала поговорю с командой разработчиков, но думаю, мы сможем это сделать.

Такая версия Евы не угнетала Имоджин. Глядя на растущее возбуждение девушки, она понимала, почему есть люди, которые действительно хотят работать с Евой. Эта версия Евы была умна, изобретательна, полна творческой энергии и легко шла на контакт. Минуту они посидели бок о бок, дорожа этим моментом сотрудничества.

— Позволь мне еще немного над этим подумать, Имоджин, — проговорила Ева, отсутствующе подергивая в ухе бриллиантовый гвоздик. — Никому ничего не говори. Но мне очень это нравится.

Имоджин позволила Еве еще раз сжать ее плечи, не напрягаясь от ее прикосновения так сильно, как раньше. Выходя из кабинета, Ева, казалось, была совершенно погружена в свои мысли.

Как только она скрылась из виду, Имоджин вытащила свой айфон и послала Рашиду эсэмэску: