Дешевый и плохо сшитый костюм гориллы

Глава 18

К вечеру самой бодрой оказалась непьющая по всем известным причинам Наталья. Она же получила лучшее спальное место — на хозяйской кровати рядом с Ольгой. Нинка с Маришкой быстро постелили выданное Ольгой белье на диване, и уже через пять минут мирно спали, повернувшись друг к другу тощими задницами. Ольга оглядела кухню — три бокала, чашка и тарелка в мойке, несколько винных бутылок под столом — ничего срочного. Можно лечь в кровать, вытянуться между прохладных простыней, закрыть глаза и ни о чем не думать.

Когда через секунду она открыла их снова, часы уверенно показывали 6.55. Завтрак, подумала Ольга. Кажется, в холодильнике еще есть яйца. И сладкий перец, давно дожидающийся своего часа. Хлеба в такую рань купить было негде, но аппарат ООО «Братья Чебурашкины» около супермаркета безотказно снабжал всю округу фермерским молоком. Значит, будет омлет. А сверху его можно залить остатками сыра.

Стараясь не шуметь, она сполоснула лицо, затянула волосы в хвост и, крадучись, выбралась из квартиры. Через пятнадцать минут, вернувшись с бутылкой молока к дверям подъезда, Ольга краем глаза заметила движение за спиной и, обернувшись, глубоко задумалась, какое выражение следует придать своему лицу при данных обстоятельствах. Со стороны припаркованной на въезде во двор машины к ней шел Виктор, уверенный, спокойный, обманчиво расслабленный.

— Что, не спится?

— Еду к твоему шефу. Вот подумал, может, подвезти? А заодно напроситься на завтрак.

— На завтрак не рассчитывай. У меня всего четыре яйца. — И ехидно добавила: — На четырех человек.

На лице Виктора мелькнуло веселое удивление, он слегка склонил голову к плечу. Ничего больше не скажу, решила Ольга. Но пусть знает, что не все такие дикие, как ты, к нормальным людям друзья ходят в гости и даже остаются ночевать. Оставалось попрощаться и открыть дверь, но тут в кармане беспокойно заерзал телефон.

— Оль, — Маришка почти кричала, и Ольга отняла трубку от уха. — С Натальей плохо, возвращайся скорей, нам надо ехать.

Похоже, Виктор слышал весь разговор. Он выдернул у Ольги из рук бутылку молока и подтолкнул ее к двери.

— Открывай.

Выражение его лица ясно говорило: «Командовать парадом буду я». По каким-то даже ей самой неясным признакам Ольга определила, что спорить сейчас бессмысленно.

Из лифта к двери ее квартиры они почти бежали. Маришка выскочила им навстречу из ванной с большим полотенцем. Голоса Нинки и Натальи слышались из спальни: Нинка что-то спрашивала, Наталья жалобно поскуливала.

— Я подожду здесь. — Виктор поставил молоко на стол, Ольга бросилась в спальню.

Наталья сидела посреди кровати и с ужасом рассматривала простыню у себя под согнутыми коленями, Нинка, быстро кивая, говорила по телефону:

— Кровотечение, небольшое. Наташ, какой срок?

— Тридцать одна неделя. Ты с Людмилой Михайловной говоришь?

— Лучше мы подъедем сами, прямо сейчас. Со стороны Костромской? Хорошо, уже едем. — Нинка выключила телефон и бросила его в Натальину сумку. — У твоей Людмилы Михайловны уже кто-то рожает, но ее предупредят. Лучше ехать самим, не дожидаясь скорой. Сейчас тебя прокладками обложим и вперед.

— А Ленька как-же?

— А Ленька твой в Сургуте работу работает. Мы ему позвоним, когда тебя доставим, и доктор нам скажет что-то внятное. Вот платье… нет, вот перед… надевай.

— Девочки, я с вами, — быстро сказала Ольга, копаясь в ящике комода. — Мариш, на кухне ждет один мой знакомый. Ты скажи ему, пусть идет. Нам не до него сейчас. Наташ, я пока дам тебе на всякий случай мой халат и ночнушку. И пару маек.

— Давай, — вместо онемевшей Натальи согласилась Нинка. — И еще что-то из гигиены.

Да, конечно: зубная щетка, паста, крем.

— Возьмите ключ в сумке, — наконец подала голос Наталья. — Я потом позвоню и продиктую, что мне собрать. И насчет Вовки не беспокойтесь, он на даче у свекров. Я им потом сама скажу.

— Ага, ага.

На кухне Марина с некоторым смущением оглядела высокого представительного мужчину в белой рубашке и темном костюме. К нам пожаловал лорд английский, а мы тут рожаем, ага.

— Извините, неловко получилось, у нас тут непредвиденная ситуация.

После такого заявления вежливый человек должен был бы попрощаться и исчезнуть, но лорд цепко ухватил Марину за локоть и, слегка наклонив голову, заглянул ей в лицо.

— Что-то с одной из ваших подруг? Вызвать скорую?

— Нет, мы едем в больницу, а вы…

— А я вас всех отвезу.

— Ээээ…

— Мы согласны, — из спальни, подхватив под мышки Наталью, показалась Нинка.

У нее на локте висели две сумки, с другой стороны Наталью подпирала Ольга с пакетом.

— Адрес знаете? — Виктор шагнул к Нинке и взял у нее обе сумки. — Спускайтесь на грузовом лифте, а я подгоню машину к подъезду.

— Идем, — согласилась Нинка. — А ты цыц, — добавила она открывшей было рот Ольге.

Марина захватила в ванной еще одно полотенце и побежала за подругами.

Виктор ловко маневрировал между машинами, пару раз удачно проскочил светофор на желтый свет и время от времени косился на сидящую рядом Ольгу. Она то и дело оглядывалась назад. На заднем сиденье копошились три взволнованные женщины, устраиваясь, как куры на насесте.

— Мы тут полотенца подстелили, так что за машину не беспокойтесь, — Нинка говорила быстро и деловито.

— Вот о машине я как раз беспокоюсь меньше всего. Как вы там?

— Все не так уж страшно, хочется верить, — голос Нинки заметно подобрел.

— Правда? — Наталья тоже взбодрилась.

— А ты, мать, готовься к кесареву. То есть в худшем случае, конечно.

— Ой, что же тогда будет?

— Ну, родишь сегодня, ничего страшного.

— Ооой… Какой у меня после кесарева будет живооот… Страшно представить.

— Какая у нас будет печень, когда все это закончится… Лучше не представлять.

— Нин, хватит, не смеши меня.

— И меня.

— И меня.

— И меня, — закончил Виктор. — Подъезжаем.

В приемном отделении оставалось пройти пару шагов до каталки, и можно было немного расслабиться. Кровотечение усилилось, и уже было ясно, что Наталью сразу отвезут в операционную. Пока медсестра заполняла документы, вокруг каталки шло совещание.

— Сейчас нас всех отсюда выгонят, — предупредила Нинка, — и мы ничего не узнаем.

Виктор еще не знал, что ее задумчивый взгляд обычно предвещает недоброе. Зато Ольга с Мариной настороженно молчали.

— У нас контракт на семейные роды, — Наталья морщила нос, готовая заплакать, — мы должны были с Ленькой… Я боюсь.

— Ну, можно подсунуть тебе временного мужа…

— И где ты его возьмешь? Ой…

В следующую секунду на Виктора смотрело четыре пары глаз: испуганные Ольгины, горящие вдохновением Нинкины, любопытные Маришкины, ошалелые Натальины.

— Хорошо.

— Что, вот прямо сразу так и согласитесь? — Похоже, Нинка была разочарована.

— Ну, нам ведь спорить некогда, — Виктор переложил телефон в карман брюк, снял пиджак с галстуком и передал их Ольге. — Подержи, пожалуйста.

Скамейка около клумбы предоставляла отличный обзор всего родильного отделения и парадного входа в частности. В третий раз за кофе бегала Маришка. Есть не хотелось, от волнения Ольгу слегка познабливало, так что горячий сладкий кофе с двойной порцией сливок казался ей почти едой. Виктор звонил два раза: сначала сообщил Ольге, что связался с ее шефом, отложил собственную встречу и предупредил, что Ольга сегодня в контору не придет.

— Да что он распоряжается?

Но повозмущаться вволю ей не дали.

— А тебе что, очень хотелось самой объясняться со своей раисзахаровной?

— Она не Захаровна. Но, в общем, да.

После второго звонка Нинка огласила округу восторженным ревом.

— Девочка! Ура! — Впрочем, деловитый вид она умела принимать в доли секунды. — Ну что, надо обмыть нового Барсучонка, хотя бы символически. Значит, план такой: Наталью в палату отправят часа через два, «папаша» это время будет с ребенком, я успею в магазин, а потом ему надо оттуда сматываться, пока не раскрыли.

— Я с тобой, — поддержала Маришка, — Оль, а ты сиди здесь, сторожи имущество. — Она кивнула на пиджак.

— Шерсть с шелком, между прочим, — Нинка потерла край рукава между большим и указательным пальцами. — Не упусти, подруга.

Только глухой мог не расслышать важной значительности в ее голосе. Ольга закатила глаза.

Виктор даже не удивился, когда Нинка помахала ему навстречу бутылкой коньяка. С расстояния в несколько шагов, он выглядел спокойным и собранным, как всегда, но когда опустился на скамейку рядом с Ольгой, всем присутствующим стало заметно, что он действует почти на автопилоте.

— Кажется, мы его теряем, — обеспокоенно заявила Нинка и начала откручивать крышку.

Подруги согласно закивали, Виктор, недоуменно хмурясь, посмотрел на зеленую бутылку в своей руке, словно пытался вспомнить нечто важное.

— Но… я за рулем.

— Ничего страшного, пейте. Обратно Марина поведет. Вы не сомневайтесь, она у нас королевский водитель автомобилей.

— Ну, за Барсучонка, — подбодрил королевский водитель.

— Спасибо тебе, — Ольга застенчиво погладила Виктора по рукаву. — Мы растерялись, если честно.

Второй глоток он сделал уже более уверенно, после чего уже почувствовал себя в состоянии более менее внятно доложить, что же происходило в операционном блоке по его сторону ширмы.

Наверное, его все-таки хорошо нахлобучило, потому что окончательно Виктор пришел в себя только на кухне в Ольгиной квартире. Плов, доставленный из ресторана за углом, разогрели, и он погасил остатки опьянения. Бутылка посреди стола была опустошена на две трети, его телефон уже в третий раз шел по кругу, и женщины умиленно щебетали над изображением маленького красного личика у Натальиной груди и самой Натальи, обалдело взирающей на мир с выражением «иде я нахожусь?».

— Я отправлю вам фотографии по электронной почте, — почему-то с Нинкой разговаривать Виктору было проще всего.

Она так напоминала сестру мамы, заводную, бесшабашную тетю Машку, научившую его плавать, правильно группироваться, спрыгивая с деревьев, и разъяснившую, как нужно складывать кулак в драке. Боже, как же ему их всех не хватало: матери-певуньи, тетки, дирижировавшей за столом с рюмкой в руке и осторожно вступавшей в песню на припеве, отца, глядящего на них на всех из-под обхватившей лоб руки, бабушки, подхватывающей его, совсем сонного из-за стола.

— Спасибо. Мне пора, — Виктор решительно надел пиджак и снял со спинки стула галстук.

Он торопился, и только один раз взглянул на Ольгу. Она следила за его движениями, подперев рукой подбородок и слегка склонив голову к плечу.

— Еще раз спасибо. Я давно… не пил такой вкусный коньяк.

Нинка с Маришкой еще некоторое время смотрели в закрывшуюся дверь, затем перевели взгляд на Ольгу.

— Что? — В ее голосе звучал вызов.

— Ничего.

— Теперь надо придумать, как мы будем объяснять Барсуку, почему его новорожденную дочку держит на руках чужой дядя.