Десятый демон

Глава 39

До этого я ни разу не бывала там. Мне было просто ни к чему спускаться в подвал. Открыв дверь на кухне, я увидела тёмные ступеньки, уходившие в полумрак, разгоняемый каким-то зыбким непонятным светом. Держась за перила, я тихонько спустилась на десяток ступеней и замерла, с удивлением глядя вокруг. Деревянная лестница неожиданно переходила в каменные ступени, которые шли вниз по окружности, спиралью опоясывая внутренность небольшой, сложенной из камня башни. Я даже увидела узкое окно-бойницу в противоположной стене, через которое было видно ночное небо с настоящей белой и круглой, как на Земле, Луной. От окна тянуло свежестью и запахом степи, трав и леса.

Круглое помещение внизу освещали четыре факела на стенах. Посреди комнаты стоял большой стол, заставленный какими-то старинными стеклянными ёмкостями, ретортами, бутылками и колбами, завален древними свитками и листами пергамента. На его краю, грозя обрушиться на пол, возвышалась стопка потемневших от времени фолиантов. На стенах висели полки, на которых громоздились глиняные горшки, тугие холщовые мешочки, какие-то деревянные коробочки и шкатулки, камни необычной формы, снова книги, бутыли, реторты. Между полками висели связки трав, гирлянды из сушёных ягод и фруктов, и целые связки разноцветных бус. Всё это напоминало лабораторию алхимика, хотя здесь не было засушенных летучих мышей и крокодила. Не нашла я и Руку Власти, и черепов.

И ещё несколько предметов не вписывались в этот архаичный интерьер. Сбоку у стены стоял небольшой столик в стиле рококо на золочёных изогнутых ножках, на полированной столешнице которого на бронзовой подставке поблескивал большой хрустальный шар. Возле столика располагался такой же хрупкий и роскошный стул. Под лестницей к стене было прислонено огромное прямоугольное зеркало без рамы. Оно напоминало дверь в другой мир, потому что было неприятно чёрным и блестящим. И, наконец, у стены между столиком и зеркалом я увидела большое современное кресло, пышное и удобное, обитое чёрным бархатом. В этом кресле сидел Кратегус и задумчиво взирал на меня.

Он снова был в чёрных брюках и чёрной шёлковой рубашке. Я вдруг подумала, что, может быть, Фарги сменил имидж, глядя на него?

Вид у него был уже не такой измученный, как ночью. Наоборот, он выглядел вполне здоровым, хотя и не слишком весёлым.

— Входи, — проговорил он. — Здесь всё достаточно надёжно. Это не иллюзия.

— Парадоксы пространства на службу человечеству, — усмехнулась я, вспомнив времена, когда на Земле только начали осваивать такие пространственные ниши для расширения рабочей площади звёздных кораблей.

Кратегус внимательно следил, как я, опираясь на стену, спускаюсь вниз.

— Ты ещё не совсем здорова, — заметил он.

— Твоими заботами, — вежливо улыбнулась я.

— Мне нужно было тебя убить, — не моргнув глазом, сообщил он. — Тогда бы всё это не случилось.

— Что это?

Я дошла до низа лестницы и ступила на пол из широких деревянных досок.

— Садись туда, — он указал на стул в стиле рококо. — Там достаточно удобно.

Я села. Он смотрел на меня из-под тёмных загнутых ресниц и его зелёные глаза странно мерцали.

— Если б мне не пришло в голову исполнить твою бредовую просьбу о поцелуе, любовь МакЛарена не завладела бы мной. Ты не представляешь, как мучительно это чувство после веков бесчувствия. Я уже забыл о том водовороте счастья или горя, в который вовлекает человека эта страсть. Я относился к этому с пренебрежением, потому что видел какими жалкими и порочными являются люди, и не помнил, какие страсти сотрясают их слепые души. И вдруг это случилось со мной. Я был смят и ослеплён, меня выжигал изнутри невыразимый и неизъяснимый огонь желаний, которые я не мог понять. Я пытался справиться с этим, сперва сам, потом прибегнув к помощи магии, отворотов и зелий, потом я кинулся за помощью к ведьмам, колдунам и, наконец, к демонам, — он покачал головой. — Их заклинания и снадобья не помогли. Я был уже не просто проклят, а дважды проклят. И ничто не могло мне помочь.

Он задумчиво и мрачно смотрел на меня.

— Я упустил момент, поддался глупой гордыне, был слишком самоуверен и поплатился за это. Теперь мне придётся жить с этим, может, века и века, пока меня не уничтожат. К сожалению, — он слабо улыбнулся, — демоны не склонны к суициду. Но поговорим о тебе, я ведь на такой долгий срок выпустил тебя из поля зрения. Теперь ты тоже бессмертна?

— Относительно.

— Да, тебя можно убить, но это также нелегко, как убить меня. К тому же у тебя теперь другая кровь, ты больше не земной человек. И не ангел, — он усмехнулся, — ты — несущая благословение на челе и проклятие — на плечах. Так вас называют, у вас свои игры, и играете вы на звёздном ристалище. Кто б мог подумать, бедная сиротка-пастушка, и вдруг — Звёздный Воин.

— Прошло много жизней.

Он посмотрел мне в глаза и медленно кивнул.

— Вижу. Ты уже давно не Дженни, но для меня это не имеет значения. Как тебя зовут теперь?

— Лора.

— Красивое имя, такое же, как ты. Ещё что-нибудь о себе расскажешь?

— Может, позже.

Он кивнул.

— «Молчи и слушай». Разумная тактика. А твой друг? Он был твоим возлюбленным при жизни?

— Нет, но в этой жизни у меня было два мужа и несколько возлюбленных.

— Хочешь сказать, что МакЛарен давно забыт, и его затмили сотни и сотни героев, не знавших поражений и падений?

— Наверно, именно это я и хочу сказать, — согласилась я.

— Когда он умер? — Кратегус указал на потолок. — Этот твой божественный дружок.

— Лет семь назад.

— Убит?

— Покончил собой.

— Добровольная жертва?

— Ты очень проницателен.

— Для того чтоб понять это, не нужно быть проницательным, — пренебрежительно усмехнулся он. — Это вполне в духе вашего братства. Всегда легче жертвовать собой, чем другими.

На его лицо набежала тень, и он прищурился, глядя прямо перед собой, словно что-то вспомнив.

— Странные вещи приходят в голову, — задумчиво произнёс он, — воспоминания, даже привязанности. Как тебе мой подвал?

Я огляделась.

— Не очень похоже на жилище демона.

Он как-то странно взглянул на меня, в глубине его глаз мелькнуло что-то похожее на печаль.

— Лаборатория моего отца в нашем замке в Шотландии. Я много веков не вспоминал об этом, а сегодня вдруг вспомнил, и мне захотелось иметь такую же.

— Он был алхимиком?

— В какой-то мере. Он занимался магией, ворожбой на травах, камнях, дереве, реже на костях и крови животных. Никогда — на человеческих. Считал, что это грех. Он был очень набожным. Только от чумы это его не спасло. Если б у меня тогда был этот дар…

— Повелевать недугами?

Он кивнул, но в следующий момент его взгляд стал колючим и немного насмешливым.

— Но этот дар может быть только у демона, а демоны не лечат, они калечат и убивают. Это условие получения дара. Все дары нам даются под условием.

— Это точно, — согласилась я. — Мой дар мне дан под условием, что я не буду увиливать от схватки с исчадьями Тьмы.

— Ангел… — с сарказмом произнёс он. — Все вы не знаете страха и сомнений, все кидаетесь в бой, не жалея белых пышных крылышек, все с лёгкостью отвергаете искушения и купаетесь в небесной любви. Неужели Добро так привлекательно?

Я задумчиво кивнула и усмехнулась.

— Посуди сам. Злу приходится изворачиваться, обманывать, выдумывать искушения, чтоб заманить в свои сети, а Добро, оно такое, как есть. Тьма коварна, она создает сумасшедшие и могущественные дары, чтоб удержать своих слуг на привязи, а тот, кто хоть раз ощутил прикосновение Света и Любви, не забудет его никогда.

— Как изысканно звучат эти рассуждения о любви после тонкого замечания о схватке, надо полагать, беспощадной.

— Одно другому не мешает. Должен же кто-то стоять на границах Света, оберегая его от вторжения Тьмы.

— Если б вы только оберегали… Вы так же экспансивны, как и мы, и не упустите возможности захватить чужие территории.

Я улыбнулась. Разговор становился забавным. Не хватало пары банок пива. Извечный спор между вечными противниками. Всё это длится так давно, что уже потеряло остроту. Пока клинки не извлечены из ножен.

— Эта ситуация не кажется тебе комичной? — поинтересовалась я.

— Кажется, — кивнул он. — И комичной, и безумной. Не то что б я не беседовал раньше с вашим братом, но беседовать об этом с тобой и при таких обстоятельствах… Неужели это надолго?

— Ты знаешь выход?

— Если б знал, я бы избавился от этой болезни и разорвал тебя на куски, пожрал твоё сердце и развеял бы твой прах по ветру.

— Интересно, что мне мешает поступить так с тобой, разумеется, без пожирания твоего сердца?

Он рассмеялся.

— Щепетильность, мой светлый враг. Ты слишком честна и благородна, ты не можешь отрубить протянутую тебе руку. Не можешь отсечь голову безоружному противнику. Ты жаждешь только честного боя и чистой победы. И мне это на руку. Пока ты верна своим принципам, у меня будет время, чтоб найти способ освободиться от этой проклятой человеческой заразы, проникшей в меня.

— Ещё немного и тебе этого не захочется, — усмехнулась я, поднимаясь со стула в стиле рококо. — Не буду мешать твоим поискам лекарства от любви. Может, по пути изобретешь перпетум мобиле или составишь формулу простого числа. Желаю удачи.

Мой взгляд остановился на зеркале. Оно действительно было совершенно чёрным и ничего не отражало. Я шагнула к нему, чтоб рассмотреть поближе, но в следующий момент Кратегус молнией вскочил с кресла и оказался между мной и зеркалом. Схватив меня за плечи, он поспешно проговорил:

— Никогда не подходи к нему. Никогда не спускайся сюда в мое отсутствие.

— Почему? — наивно спросила я.

Он на мгновение закрыл глаза, вздохнул и снова взглянул на меня.

— Это опасно. А я не хочу, чтоб с тобой что-то случилось.

— А, может, я — причина твоей болезни. Ну, понимаешь, нет ананасов — нет аллергии.

Он какое-то время молча смотрел на меня, аккуратно держа ладонями мои плечи.

— Нет, — наконец произнёс он. — Это — другое. Когда тебя нет — это боль, но если ты рядом, пусть даже такая язвительная и чужая, — это уже похоже на счастье. Или хотя бы на покой. Я хочу посмотреть, что будет потом.

— Посмотри… — кивнула я, осторожно высвобождаясь и направляясь к лестнице. Уже на ступенях я обернулась: — Тебе не обязательно сидеть здесь безвылазно. Можешь подниматься наверх, если захочешь поболтать со мной или моим другом. Я думаю, вы найдёте общие темы.