ЧЕТЫРНАДЦАТЬ


Бок Чой ушел одеться. Я стала сметать метлой кости в мешок, они все дрожали и прыгали.

Я подняла один из черепов, все еще двигающийся. Иероглиф был вырезан на черепе между глаз, выглядел как сён, что могло означать «ярость» или «убийство», но с дополнительными строками, в которых не было смысла. Он был изображен обычными мазками, а не с особым искажением облачного письма даоши для талисманов.

На другом черепе знак был схожим, но не таким же. Я огляделась, убедилась, что у всех были неровные иероглифы, не подчиняющиеся логике. Если печать оживляла кости, то неидеальная копия не должна была обладать той силой. Но они пришли ко мне.

Чем они были? Коты забрались в окно, напали, пока я спала. Возможно, они были связаны с растением, убившим Сю Анцзинь.

Что это была за магия? Связанные кости, оживленные кривыми письменами обычного китайского, а не облачным письмом, что привлекало богов и призраков. Коты из костей, деревья-вампиры… Первой реакцией было отвращение, и голос во мне, похожий на отца, говорил игнорировать эту эмоцию. А если отвращение было важным?

А если общим у этих чар было то, что они были жуткими?

Я перестала дышать, во рту пересохло, а испуганный голос ребенка звенел в голове. Гон Тау.

Жуткая магия разыгралась в моем воображении: ведьмы, варящие зелья в темных чашах, где змеи, скорпионы, ядовитые ящерицы и демонические сороконожки корчились, умирая; кровавые оргии в Тибете, где наркотический дым и дикий стук барабанов доводил культистов до безумия ради их демонического бога; жестокие волшебники Сиама, которые собирали масла из трупов беременных женщин для отвратительных проклятий; вампиры из Филиппин, чьи тела разделялись на неприметные куски. Все было гадким. И были Гон Тау — магия с юга и востока Китая, пытки, недуги и издевательство над телом, больше подходящие аду, а не миру людей.

Могли ли дерево-вампир и скелеты-коты быть проделками мага Гон Тау?

Босс вернулся в одежду. В руке он держал стеклянную бутылку с коричневой жидкостью, сигара горела в другой руке, и ее дым заполнил мою крохотную спальню, как он сам. Его уверенность была больше, чем низкий и худой мужчина. Он был в белом американском костюме на три размера больше него, и он хлопал и сминался, пока босс двигался. На нем были новые блестящие туфли из змеиной кожи. Его нескладность резко контрастировала с его стройной и привлекательной женой. Золотой зубы сверкал в его привычной ухмылке.

В углу комнаты перевернулся кусок кота, оживленный магией. Он вытащил вдруг пистолет и прицелился в кость.

— Прошу, не надо, босс, — сказала я. — Не будем вредить половицам.

Бок Чой протянул бутылку, где плескалась темная жидкость. Он протягивал ее мне.

— Кока-кола? — сказал он.

Я робко взяла бутылку. Я пробовала коричневый американский напиток до этого, горький и горячий, и я не спешила повторять опыт. Но мне предлагал выпить из его бутылки мой работодатель. Он словно приглашал меня к семейному ритуалу, и я поднесла бутылку ко рту, чуть наклонила ее, готовясь к горькости, и сделала глоток.

Рот заполнила сладость, медицинский привкус, жидкость была теплой, как моча.

— Гадость, — я скривилась. — Зачем вы это пьете?

Босс забрал бутылку с обиженным видом.

— Лучше всего пить ее свежей и с пузырьками, — сказал он, — только из бутылки, поданной в стакане, который часами был во льду.

— Слишком сладкое. Это намеренно? Это помогает ци или тонизирует ян?

— Тонизирует… — он замолк, перестав смеяться над моими словами. — Ли-лин, я не подаю чай из листьев и кореньев в хижине с соломенной крышей. Это современная эпоха. Эра химикатов.

Я учила о химикатах в школе.

— Химикатов, босс?

— Я вдыхаю никотин, — он указал на сигару, а потом на колу, — и пью глюкозу, кофеин и кокаин.

— И воду, — сказала я.

— Воду? — повторил он.

— В вашем напитке есть и вода, еще один химический элемент.

— Вода — не химикат, Ли-лин.

Я сделала паузу.

— Вы ходили в школу, босс?

— Не нужно ходить в школу, чтобы знать, что вода — не химический элемент, — он крикнул в коридор, смеясь. — Джинни, Ли-лин думает, что вода — химический элемент!

Через миг его жена прошла в мою комнату, сияя на высоких каблуках посреди ночи.

— Как глупо с ее стороны, милый, — сказала она. — Стоит понимать по слову. Вода — не название химиката, Ли-лин. У химикатов названия типа моноксид дигидрогена.

Я видела, что она играла с боссом и со мной, но образование в моей школе было не лучшим. Я попыталась разобрать ее слова.

— Дигидроген значит два атома гидрогена, а моноксид — один оксиген…

— Ты поймешь, — сказала она, — но не перетрудись. Когда мужчины говорят о науке, делай, как я: выгляди мило, мысленно перечисляй периодическую таблицу.

— Перечисляй…

— Ты поймешь, — Джинни повернулась к мужу с игривым видом. Она покрутила платьем, как девочка, покачивала бедрами, покидая мою комнату, выступая так для мужа.

— Разве она не чудо? — сказал Бок Чой с восторгом на лице.

— Точно, — я была серьезна.

— И у меня секс с ней, — сказал он. — Сложно поверить в это, да?

— Да, — сказала я серьезно. — Босс, я бы хотела сделать талисман, чтобы уберечь вашу дочь.

— Так сделай это, — сказал он.

— Мне нужны ее Восемь деталей.

Бок Чой повернулся ко мне.

— О?

Я кивнула.

— Можете предоставить такую информацию, босс?

— Нужно попросить Джинни, — сказал он. — Я не слежу за таким.

— Я уже ее просила, и она странно отреагировала.

Бок Чой чмокнул губами. Он указал на кости, дергающиеся на полу.

— Что ты хочешь сделать с тем, кто в ответе за это?

— Я их остановлю, — сказала я.

— Отругаешь их и заставишь пообещать, что они этого не сделают?

Его оскал меня почти унижал.

— Что вы от меня просите, босс?

Когда он повернулся ко мне, в глазах был такой гнев, что я отпрянула.

— Эти штуки могли навредить моей дочери. Так что найди, кто это делает, останови их. Ты их одолеешь. Может, даже захочешь убить их. Но этот исход неприемлемый для меня, Ли-лин. Найди того, кто в ответе. Вбей бутылку в его зад, бей, пока она не разобьется, а потом заставь его семью смотреть, как он умирает от стекла в заду. Это ты сделаешь, Ли-лин. Или ты слишком хороша для этого? Обдумай этот вопрос, — сказал он. — Кому-то нужно умереть в криках. Иначе моим врагом станет тот, кто проявит милосердие к моему врагу.

Он захихикал и сделал глоток из бутылки теплой колы.


Загрузка...