Динозавры против млекопитающих: история соперничества, которая не закончилась до сих пор

Стратегия динопобед

Вернемся к нашим главным героям. Тероморфы, несмотря на все колоссальные усилия, не могли долго и наравне с архозаврами участвовать в «гонках на вырастание». Необходимым условием для этого было либо рождение уже довольно крупных детенышей, либо способность оставить множество мелких и вполне самостоятельных потомков. С тем и другим у тероморфов и первых млекопитающих долгое время были проблемы. То, что к концу триаса действительно очень многие старались выбиться в крупномеры, заметно не только по тероморфам. Равизухии, приближаясь к финалу периода, почти накануне своего исчезновения порождают монстра длиной около 10 метров. Другие архозавры тоже не отстают.

Почему эта гонка оказывалась столь важной — потому что либо ты ешь окружающих, либо едят тебя. Хищникам, конечно, можно было оставаться и небольшими, но чем ты больше, тем более крупная добыча тебе доступна. А уж резон травоядных очевиднее некуда: не хочешь, чтобы тебя съели, — нет средства лучше, как стать крупнее, желательно настолько крупным, чтобы никакой хищник на тебя уже не мог покуситься. И здесь, забегая вперед, надо сказать, что у травоядных мезозоя было существенное преимущество, то есть возможность вырасти настолько, чтобы твердо встать на все четыре ноги: хищникам необходима была скорость — в режиме слоумоушен за добычей не побегаешь. Их ведь действительно не всю жизнь ждали медлительные и внушительные горы мяса, готовые к умерщвлению. Начинали хищники с малого — с охоты на очень-очень мелкую добычу, ведь и сами при рождении были невелики. На протяжении всего мезозоя никто из хищных динозавров так и не отказался от бипедальной локомоции. Может быть, за исключением взрослых, сильно заматеревших спинозавров (Spinosaurus aegyptiacus), и то это крайне сомнительно. Открытие сверхмассивного спинозаврового хвоста показывает, что они вполне могли держаться на земле на своих двоих, волоча за собой столь мощный противовес[27]. К тому же гибкая и длинная шея спинозавра при перемещении по суше могла изгибаться S-образно, позволяя ему нести голову ближе к телу или почти над телом и смещать центр тяжести ближе к задним конечностям. В любом случае спинозавры вели полуводный образ жизни этаких мезозойских аналогов современных крокодилов, не особо-то часто активно передвигались по суше и охотились на сухопутных животных. Скорость для них была не особенно важна (разве что скоростное плавание), впрочем, и на двух ногах они могли неторопливо прогуливаться по берегам и отмелям мезозоя. В любом случае сухопутные охотники так и остались бипедальными. Они, конечно, отставали от травоядных в размерах, но не в скорости.

Динозавры изобрели в очередной раз двуногость, но у них были не просто две ноги, это были очень хорошие ноги — легкие и приспособленные к бегу, динозавры буквально сделали рывок в эволюционной гонке, опередив своих крокодилообразных родичей. Если посмотреть на конечности нединозавровых двуногих архозавров (проще говоря — почти любого крокодилоподобного хищника середины — конца триаса), то у них, по крайней мере у большинства из них, отчетливо видна «пяточка». Их ноги, если убрать «аксессуары» вроде чешуи, выглядят немного похожими на человеческие, а не на динозавровые. Все эти крокодилоподобные архозавры или как минимум большинство были стопоходящими, то есть, чтобы сделать шаг, им надо оторвать от земли цельную стопу, а не несколько пальцев, как это будет требоваться динозаврам. Попробуйте пробежать наперегонки, например, с казуаром (вариант — страусом, эму, нанду): у вас это вряд ли получится, а ведь и он, и вы двуногие существа — но вам надо при беге отрывать широкую стопу, а ему только пальцы. Сочетание бипедализма и удачной «скоростной» конструкции ног и вообще легкость скелета и сделали динозавров сверхуспешными. Опять же, не могу быть уверен, что и здесь динозавры были первыми, но эволюция прогрессивных архозавров идет, видимо, в направлении создания именно «динозавровой» конечности — в позднем триасе можно встретить уже динозавроподобных хищников, но это все еще не динозавры.

Если вам обидно проиграть казуару, не расстраивайтесь — дело только во времени: организм человека не приспособлен к быстрым рывкам, зато он хорош на долгих дистанциях. Человек будет бежать даже тогда, когда почти любое другое существо уже свалится обессиленным. Но позволить себе такой способ охоты могут только те, кому совершенно не от кого спасаться: мы добычу догоним в любом случае, а если кто-то решит нас преследовать… ну, пусть пеняет на себя. Уточню, подолгу бродить — это практически «профессиональная» обязанность хищников, которым приходится проводить дни в поисках потенциальных жертв. Но одно дело вести сравнительно неторопливые и неутомительные изыскания, а другое — загонять добычу до изнеможения. Сегодня чемпионами по протяженности проходимых ими маршрутов, видимо, являются волки. Они, опять же, практикуют почти человеческий способ охоты, то есть могут вести долгое и изнуряющее преследование, но это как раз примерно человеческий вариант (только помноженный на большую, чем у людей, скорость).

Хищные динозавры — совсем другие: они не могли позволить себе промедления, по крайней мере пока были детенышами (это к вопросу о том, кто здесь на самом деле суперхищник). И конечно, стратегия бежать долго и упорно работает только в условиях равнин, широких открытых пространств, где преследуемым некуда скрыться, и с достаточно крупными животными, хорошо заметными на большом расстоянии. А в мезозое со степями как-то не очень (как и со злаковыми растениями).

Предположения о том, что какие-то динозавры могли практиковать «сеансы коллективной охоты», высказывались, в частности, удивительным образом они касались даже тираннозавров рексов. Юные, более легкие динозавры могли выполнять роль загонщиков, а более массивные собственно убивали добычу. Хотя действительно первые базальные предки тираннозаврид были некрупными быстрыми хищниками, мне лично идея стайности поздних тираннозавров кажется как минимум довольно спорной.

Самые крупные хищники, разумеется, вынуждены были становиться стайерами-марафонцами, просто потому что быстрые атаки при особенно крупных размерах становились небезопасны и очень трудоемки. Это, кстати, позволяет задуматься: а как, собственно, у них обстояло с детенышами, которые еще не были приспособлены к долгим забегам? Приходилось ли их все же опекать хоть какое-то время? Но вот большими компаниями, вроде тех же волчьих стай, они едва ли могли собираться.

Во-первых, это предполагает наличие у тираннозавров довольно развитого социального поведения, что, в свою очередь, требовало бы и очень развитого мозга, а был ли мозг тираннозавров достаточно хорош для того, чтобы наладить сложные взаимоотношения с сородичами, — большой вопрос. Среди современных динозавров, как ни странно, есть пример существ, не блещущих интеллектом, но весьма социальных — грифовые цесарки (Acryllium vulturinum), и все же между ними и нептичьими динозаврами пролегают миллионы лет эволюции, и пока цесарки явное исключение в мире социально одаренных видов. Во- вторых, тираннозавры — самые крупные хищники своего времени, им требуется очень много пищи, прокормиться даже одному животному было сложно. Обеспечение мясом целой стаи тираннозавров? Сомневаюсь, что с этим могли справиться даже стада мезозойских крупномеров. И сегодня коллективная охота характерна скорее для хищников среднего размера — гиен, волков, гиеновидных собак, крупные же животные скорее склонны к жизни уединенной: тигры и всевозможные медведи, как правило, одиночки. Собрания бурых медведей по поводу нереста лосося ситуацию не меняют — это именно временное скопление, вызванное обилием корма в определенном месте и в определенное время. Разумеется, из этого правила есть исключение — львы, но оно остается именно исключением. Кроме того, нынешняя хищная мегафауна Африки представлена лишь остатками былых великолепий, основательно подпорченных человеком и его предками[28], — в сравнительно недавнем прошлом саванны и леса континента населяли хищники и покрупнее современных львов. Кстати, это наводит на мысль, что именно развитый коллективизм позволил львам сохраниться до наших дней. Достоверно неведомо, каким именно способом наши пращуры теснили африканских хищников, но есть подозрения, что на первых порах самостоятельно у них охотиться получалось не очень, это был банальный отъем добычи. А у одиночного, пусть и очень крупного, хищника отобрать добычу гораздо проще, чем, может, и у не столь крупного, зато имеющего поддержку сородичей. Пример от противного: и сегодня леопарды предпочитают отдавать добычу не столь крупным, но стайным пятнистым гиенам. Еще одни животные, не вписывающиеся в общую закономерность, — косатки, но они оборудованы сверхизобретательным дельфиньим интеллектом, предохраняющим их приблизительно от всего. К тому же обитают они в океане: им доступны для маневрирования и поисков добычи намного более обширные пространства, чем сухопутным животным.

Среди крупнейших динозавров вряд ли были стайные охотники, да и более мелкие дейнонихи (Deinonychus antirrhopus) едва ли атаковали добычу скопом — так, как это показано в фильме «Парк юрского периода» и последующих юрасикпанк-лентах. Оговорюсь: некрупных хищных динозавров, ведущих стайный образ жизни, в фильмах этой серии именуют не денонихами, а рапторами. Из кинематографа это название стало проникать в бытовой английский и даже в научные тексты как синоним всей группы дромеозавров, но наиболее похожи изображенные в кино животные все-таки на дейнонихов. Так вот, дейнонихи, видимо, уже насиживали яйца, тем не менее юные и взрослые дейнонихи питались разными типами добычи, а значит, взрослые явно не были склонны подкармливать молодняк и поддерживать с ним компанейские отношения. Так что, скорее всего, стаями они не охотились[29]. А вот среди морских рептилий мезозоя по контрасту групповая охота могла быть распространена. В подавляющем большинстве они были живородящими (к этому я буду неоднократно возвращаться), а появление живорождения часто предшествует эволюции социальных групп[30]. Я бы уточнил, что даже может предшествовать интенсификация заботы о потомстве, так как групповая защита способна минимизировать усилия каждой отдельной особи.

Изначально динозавры были животными небольшими и действительно, скорее всего, хищными. Как всегда, возможны исключения, но они не портят общей картины. В мезозое и палеозое только у животных с солидной массой есть опция кушать листики, а пока ты был недостаточно массивным, никаких листиков тебе особо не полагалось. Вернее, так: небольшие существа также экспериментировали с растениедством, но крупнокалиберным конкурентам неизменно проигрывали. Архозавры доминируют в экосистеме с середины триаса. Но это были еще «неправильные архозавры», о которых я уже говорил, — существа, более близкие к современным крокодилам, и это именно они теснят тероморфов по всем фронтам. Главными по мясным блюдам в триасе были упоминавшиеся уже равизухиды, помимо упоминавшегося выше животного титанических размеров, это был, например, постозух (Postosuchus kirkpatricki) — весьма быстрый и ловкий охотник, судя по длинным конечностям. Не отставали в хищничестве и другие нединозавровые архозавры, как, например, смок вавельский (Smok wawelski)[31] — гигант, вполне способный охотиться и на лисовиций (он обладал и некоторыми динозавровыми чертами, но, скорее всего, не был предком динозавров). Среди травоядных позднего триаса также заметны круротарзы — этозавры (Aetosauria). Если двуногие хищники в это время выглядят как первые черновые наброски для будущих хищных динозавров, то этозавры были созданы по прообразу и подобию позднейшей мезозойской бронетехники — анкилозавров.

Когда мелкие диноконкуренты стали съедать все, на что могли охотиться, их крупные сородичи вынуждены были потесниться. Ведь это «все» только в перспективе становилось достаточно крупным, чтобы на него охотились гиганты, а в «детстве и отрочестве» оставалось еще мелким, беззащитным и пригодным для поедания почти такими же мелкими динозаврами. И когда кормовая база постепенно перестала дорастать до интересных крупным хищникам размеров, им пришлось дать дорогу молодым, то есть динозаврам. На смену прежним травоядным окончательно пришли травоядные динозавры. Действительно, посмотрите на какого-нибудь типичнейшего этозавра. Вообще их название переводится с греческого как «орлящерица» («орлиная ящерица»), но вели они для такого пафосного имени на редкость приземленный образ жизни. Этозавр, как правило, субъект, бронированный по последнему слову триасовой техники. Существу, которое решило за ним поохотиться, не особо была нужна скорость — он и так никуда бы не скрылся. Как и в случае охоты на черепах, здесь будут полезнее мощные челюсти, способные разгрызать панцири. А вот охота на черепашат — совсем иное дело, главное — суметь проглотить юное дарование, но за этим дело не станет. Потому только что вылупившиеся детеныши морских черепах во множестве гибнут от чаек и других существ, которые даже чуть- чуть подросшую черепашку уже не смогли бы атаковать. Первые динозавры и были такими расплодившимися чайками триаса. Триас- юрское вымирание, окончательно убравшее ненужных конкурентов, конечно, оказало динозаврам хорошую услугу, однако и сами динозавры, скорее всего, приложили немало усилий к его организации.

Демонтаж старой экосистемы и устройство новой, замена устаревших типов травоядных современными моделями не произошли внезапно, в один момент, почему же хищные архозавры мезозоя не смогли перейти к питанию динозаврами? На самом деле именно то, что такое замещение происходило медленно, помогло хищным динозаврам не оступиться на скользкой дорожке эволюции: если бы эти суперхищники не породили из самих себя всяческую травоядность, то просто уничтожили бы свою кормовую базу и покинули бы наш бренный мир вслед за ней. Живучесть же травоядных диногигантов объясняется тем, что они происходили от мелких, быстрых двуногих форм. Их двуногость, помимо того что была хороша сама по себе, сопровождалась массой инновационных скелетных решений, делавших скелет достаточно легким, чтобы быстро передвигаться на двух конечностях. Но когда животное возвращалось обратно на четыре конечности, оно по-прежнему имело скелет облегченной конструкции, во-первых, позволявший ему быть легче, а значит, быстрее существ с не столь легким скелетом, во- вторых, допускающий им дорастать до размеров, на которые никто, кроме них, уже не мог претендовать. В общем, предки крокодилов, сделав свое дело, печально сошли со сцены, заняв разные не столь заметные и важные экологические ниши, хотя на протяжении всего мезозоя они все еще разнообразны, в конце юрского периода появятся даже пелагические (приспособленные к жизни в открытом море) крокодиломорфы. Для архозавров — невиданное достижение (как теперь понятно, водный спинозавр все-таки был существом преимущественно, если не абсолютно, пресноводным, о чем говорит его рацион, в основном состоявший из пресноводной добычи)[32]. Возможно, это лишь мои предположения: динозавры преуспели еще по одной причине, также связанной с их изначальной двуногостью. Пока динозавры были еще сравнительно невелики, они, вероятно, были достаточно шустры, чтобы спастись бегством от любого современного им нединозаврового хищника, именно потому, что оставались двуногими. Конечно, хороший вопрос, насколько среди детенышей древнейших квадропедальных динозавров был распространен, вернее сохранялся, бипедализм, хотя бы факультативный. Тем не менее детеныши действительно часто сохраняют черты предковых форм, а «перводинозавр» — предковая форма всех динозавров — и был, повторяю еще раз, скорее всего, двуногим. Примеры того, что динозавры меняли с возрастом способ локомоции, вполне себе есть. Пситакозавры (кстати, это редкий пример динозавров отечественного производства) по мере взросления переходили от передвижения на четырех ногах к нормальной динозавровой двуногости[33] (для птицетазовых травоядных, правда, не такой характерной, как для ящеротазовых хищников, но все же). В общем, не невероятным будет и обратное предположение — что детеныши некоторых из первых квадропедальных динозавров могли все еще оставаться двуногими.

Кстати, если ненадолго отвлечься от динозавров, способность детенышей сохранять особенности строения предков позволяет задуматься еще над одним вопросом. Сегодня изолированные на островах птицы часто лишаются способности к полету, а также становятся очень крупными[34]. С рукокрылыми сложнее, но, в общем, и у летучих мышей Новой Зеландии заметна тенденция к понижению летучести. Однако и птицы, и рукокрылые не способны к полету сразу после рождения, а с птерозаврами все обстояло, видимо, несколько[35] иначе (насколько иначе — вопрос спорный, позже я приведу некоторые соображения, но пока остановимся на этой точке зрения). И у них тоже были виды, проявлявшие, видимо, островной гигантизм. Возможно, он был уже несовместим со свободным полетом. Более всего в повышенной наземности подозревают хацегоптериксов, живших на островах, располагавшихся в конце мелового периода на территории современной Румынии[36]. Хацегоптериксы были выдающимися существами с выдающимися шеями, но, в отличие от птиц, они не могли, утратив способность к полету, так уж преуспеть в наземной локомоции. Их задние конечности были связаны с мембраной крыла — хорошими бегунами они бы не стали. Ладно, когда ты такой большой и страшный, бродишь по острову, пугаешь окружающих, это не так и важно, но вопрос, если они действительно не могли летать, как же эти неуклюжие хищники умудрялись дорастать до своих колоссальных размеров и не становились при этом жертвами других, более юрких существ? Возможно, они банальным образом производили ну очень многочисленных потомков, кто-то из них успешно дорастал до нужного размера, чтобы доминировать[37]. Но секрет мог быть и в другом — именно в способности ювенильных (неполовозрелых) форм сохранять черты непосредственных предков, а также в том, что птерозавры были худо-бедно способны к полету сразу после рождения. Если современные нелетающие птицы теряют способность к полету «целиком и полностью», то хацегоптериксы утрачивали ее «целиком и полностью», но не окончательно, и их отпрыски все еще могли летать, что спасало их от хищников, а по мере роста, когда масса уже не позволяла летать, хищники становились хацегоптериксам не страшны. К тому же частичное сохранение способности к полету позволяло бы им расселяться на новые острова. Впрочем, повторяю, это пока даже не гипотеза, а лишь интересная фантазия о том, как могли бы существовать эти животные.

Итак, диногиганты, прежде всего зауроподы, но, разумеется, не только, с увеличением размеров отлично справлялись (зауроподы — это вообще исключение даже на фоне прочих динозавров). Это, однако, означало для них ослабление родительской заботы. Многотонные, не слишком поворотливые и не обремененные интеллектом гиганты раздавили бы свое потомство, попытайся они его по-настоящему опекать. Да, скорее всего, речь идет именно об ослаблении — у крокодилов и птиц, то есть у всех архозавров, доживших до наших дней, как правило, развитое родительское поведение. Но у тех же птиц родительская забота может легко ослабеть, примером чего служат куры: замечательная яйценоскость современных кур-несушек связана именно с редкостным равнодушием к судьбе потомства, конечно, такого отношения к потенциальным потомкам добились селекционеры, но не только у кур забота о потомстве сравнительно ослаблена.