Доченька. Возвращение

Глава 21 Дела семейные

Лизон ожидала, что мать приедет на следующий день, поэтому удивилась, когда Камилла сообщила, что к воротам подъехало такси. Молодая женщина вышла на крыльцо. Сестры пребывали в недоумении.

— Кто это может быть? — шепотом спросила Камилла.

— Возможно, Матильда или кто-то из друзей Венсана, — ответила Лизон.

Она залюбовалась знакомым пейзажем, который был ей так мил. Это было ее любимое время дня. Дневная жара наконец спала, от ручьев и темных рощ тянуло приятной прохладой. Крестьяне в это время обычно спешили закончить все свои дела. Солнце клонилось к горизонту, золотило верхушки деревьев.

В Прессиньяке жизнь сельских жителей словно бы замерла в ожидании начала жатвы. Бледно-желтая пшеница, в вечернем свете казавшаяся чуть розоватой, мягко стелилась по ветру, обещая, как и в былые годы, хороший урожай. Красивые округлые зерна дадут муку, а потом и хлеб с коричневой корочкой, без которого не обходится трапеза ни в одной семье…

Мари толкнула калитку и с удовольствием вдохнула запах теплой земли и скошенной травы. Она на мгновение замерла, радуясь тому, что она здесь. Ее все так же восхищала красота этих мест, где прошла ее юность. В этот спокойный час приближения сумерек каждая деталь пейзажа обретала исключительную красоту… На соседнем холме, на краю поля, оставленного под паром, стояла косилка-сноповязалка в ожидании того момента, когда в нее запрягут пару лимузенских коров. Косилка напомнила ей об отце, который первым в регионе стал покупать современную сельскохозяйственную технику. Благодаря ему Прессиньяк открылся для нововведений. И все же сам Жан Кюзенак сожалел о том, что это ведет к исчезновению старинных традиций — нет больше ритмичного танца серпов в поле, женщины не вяжут в снопы золотистую пшеницу, не стучат в руках самых сильных парней в округе цепы… И все же «муссюр» знал, что выживание крестьян в этом постоянно меняющемся мире напрямую связано с механизацией их труда.

Узнав гостью, Лизон и Камилла одновременно вскрикнули от удивления:

— Мама!

Камилла бросилась к ней, грациозная и легкая в своем белом платье. С раскрасневшимися щеками и распущенными волосами, она была воплощением юности и счастья.

— Моя взрослая девочка! — воскликнула Мари, прижимая дочь к груди. — Ты такая красивая, просто глаз не отвести! Похоже, воздух Шаранты идет тебе на пользу! Подумать только, тебе шестнадцать! Уже шестнадцать!

— Разве это так важно, мамочка? — с лукавым видом спросила Камилла.

Мелина спускалась по аллее, ведя за ручку маленького Пьера — пухленького, крепко стоящего на маленьких ножках. Глазенки его смотрели весело, личико расплылось в улыбке. Ему был всего год и четыре месяца, но он семенил уже довольно быстро и что-то лепетал, посасывая пальчик.

— Мелина, иди сюда, дай я тебя поцелую!

Было ли дело в общеукрепляющих средствах, прописанных Адрианом, или в любви, которой окружили девочку в приемной семье, но она наконец-то стала потихоньку подрастать. За несколько месяцев ее тело изменилось: под блузкой угадывались округлости грудей. Гармоничные черты лица четче проявились. Мари отметила эти перемены не без тревоги, поскольку была уверена: Мелина вырастет очень хорошенькой, а характер у девочки такой, что она непременно станет злоупотреблять этим даром небес!

— Разве ты не собиралась приехать завтра вечером, мам? — спросила Камилла, покусывая травинку. — Ты не застала Матильду в Бриве?

— Почему же, мы с ней виделись! Но поскольку я приехала без предупреждения, она не смогла оставить меня у себя. Я потом все расскажу. А где моя Лизон?

— Ждет тебя на крыльце, — сказала Мелина. — Когда Камилла крикнула нам, что подъехало такси, мы как раз готовили ужин. Я чистила овощи, а сегодня даже помогала гладить белье!

— А я весь день присматривала за Жаном и Бертий! — подхватила Камилла. — Лизон сказала даже, что не против оставить нас в «Бори» насовсем.

Мари похвалила своих девочек, и они все вместе неторопливо пошли вверх по аллее, к особняку. Камилла взяла у матери чемодан, поскольку ей показалось, что Мари очень устала. Девушка решила, что причина тому — долгая дорога.

Парк был великолепен. Мари восхищалась симфонией цвета и аромата, каковую являли собой цветущие розы. Вид парка навевал такое умиротворение, что Мари прогнала из головы образы Матильды и ее любовника. Ей хотелось насладиться каждым мгновением в этом обожаемом месте, в окружении детей и внуков.

— А Поль? — спросила она. — Он не слишком устает?

— Нет, мамочка! — успокоила ее Камилла. — Ты удивишься, когда его увидишь! Нашего Поля не узнать! Он загорел, волосы выцвели на солнце. Он с утра до ночи работает в своем комбинезоне, который надевает прямо на майку!

— Ты забыла сказать про соломенную шляпу, он надвигает ее на самые брови! — прыснула Мелина.

Лизон радостно встретила мать и не стала задавать никаких вопросов. Они всегда без слов понимали друг друга. Этот неожиданный приезд напомнил Лизон один январский день 1948 года, но она, разумеется, не стала говорить об этом. Она сразу догадалась, что Мари чем-то серьезно расстроена, и, когда весь дом уснул, они бесшумно вышли и уселись на каменной скамье в парке.

Все вокруг было залито лунным светом, возле деревьев двигались неясные тени. Тень от огромной ели была такой длинной, что доставала до скамейки, сидя на которой, Мари и дочь тихо беседовали.

— Теперь ты знаешь, что меня заботит, — с невеселой улыбкой заключила Мари. — Снова Матильда принялась за старое!

Лизон ласково обняла мать за плечи, пытаясь ее успокоить. Наконец она заговорила шепотом:

— Я давно подозревала, что у нее не ладится семейная жизнь. И, признаюсь, я с зимы опасалась чего-то подобного! Ты ведь помнишь, мы пригласили Матильду и Эрве к нам на Новый год. В этот праздничный день она была с ним особенно злой, говорила свысока и насмехалась над его слабостями. Он ничего не отвечал, смотрел на нее, как побитая собака… Ей больше не найти такого терпеливого мужа, который, к тому же, так бы любил ее! Эрве — робкий, сдержанный… И даст себя четвертовать за одну улыбку Матильды!

Мари кивнула. Когда она оказывалась в «Бори» без Адриана, то частенько вспоминала о Пьере, своем первом муже, которого поклялась любить вечно перед алтарем прессиньякской церквушки…

— Проблема в том, что твоя сестра унаследовала темперамент отца и его способность соблазнять. Ты одна знаешь о нем всю правду. Он страстно любил женщин, особенно Леони. Боюсь, наша Ману стала заложницей тех же страстей. Но, увы, в отличие от него, она не способна себя сдерживать. Пьер долго противился страсти, которая толкала его к Леони. Если бы ты только видела свою сестру! Ее лицо… И этот мужчина, такой бесцеремонный, я бы сказала, вульгарный… Красивый, не стану отрицать, но что-то мне в нем не понравилось. Из-за него она станет несчастной, я уверена! Когда-нибудь она поймет, что совершила ошибку!

Лизон удивилась, услышав от матери такие речи. Это было на нее совсем непохоже. Мари, должно быть, испытала настоящий шок от увиденного в квартире Матильды!

— Мам, не будь такой суровой! Я понимаю, ты расстроена, но я хорошо знаю сестру. В душе она намного ранимее, чем кажется. Я помню вспышки ярости, которые часто случались с ней в детстве; они обычно заканчивались объятиями и поцелуями, стоило только ее успокоить. Думаю, своими капризами она пыталась просто привлечь наше внимание. Ей не так-то просто жилось, если подумать! Ты целыми днями была в школе, мы с Полем тоже. Матильда оставалась с Нанетт и дедушкой Жаком, но и у них не было времени поиграть с ней, поговорить, а особенно выслушать. Вот наша Ману и устраивала сцены…

Мари вздохнула. Слова старшей дочери растрогали ее.

— Ты права. Матильда была самой младшей и, возможно, боялась, что никто не будет с ней считаться. О, как я теперь жалею, что обошлась с ней холодно! Я едва поцеловала ее, когда уходила! Но она была настроена так решительно, говорила так дерзко… А я все еще была шокирована…

— Мамочка, она не станет на тебя сердиться! Если ты еще раз к ней съездишь и вы все спокойно обсудите, вы помиритесь. Но что касается развода, я полностью разделяю твое мнение: нужно помешать ей совершить эту глупость. Рано или поздно она об этом пожалеет!

Лизон и Мари улыбнулись друг другу, невзирая на то, что обе тревожились о будущем Матильды — «трудного ребенка» в их семействе. Она так сильно от них отличалась!

— Думаю, нужно принимать ее такой, какова она есть! — заключила Лизон. — Постараюсь до начала занятий к ней съездить. Может, мне удастся ее вразумить…

— Я в этом уверена! Ты такая терпеливая! Я же не могу найти нужных слов…

Лизон почувствовала, что мать уже не так напряжена. Пришла пора сменить тему разговора. И она стала рассказывать Мари о шалостях Жана, забавных словечках Бертий и проказах Пьера, младшего из ее детей, которого в семье все стали называть Пьеро.

— А видела бы ты Люси! — говорила Лизон. — Это такой чудесный ребенок и вылитая копия своего папы Поля! Мамочка, раз у тебя каникулы, я бы хотела, чтобы мы были счастливы, все вместе! Прошу, не тревожься о Матильде! Ей нужно, чтобы ее любили, ею восхищались… Эта ее связь, вне всяких сомнений, — очередная прихоть, не более! Когда она поймет свою ошибку, мы будем рядом, чтобы утешить ее и помочь. Обещай мне, что постараешься забыть о плохом и будешь улыбаться, как раньше, с легким сердцем и радостью в душе!

Безмятежность дочери понемногу передавалась Мари, и она пообещала попытаться. Она расслабилась и стала наслаждаться нежностью ночи. На соседнем дереве заухал филин, вдалеке пробежала лисица. Снизу к «Бори» подбирался едва различимый запах дыма. Его принес от ближних ферм капризный ветерок. Непревзойденные летние музыканты — сверчки — напевали свою монотонную мелодию. Во всем ощущалась магия жизни — и в самом тихом из звуков, и в самом малоразличимом из ароматов… Мари снова почувствовала себя ребенком. Она вздохнула, подумав о том, какими малозначащими оказываются большинство битв, которые ведут люди. К чему так усердствовать? Земля продолжает вертеться, сменяют друг друга времена года, день наступает вслед за ночью… Разве не являются люди ничтожными песчинками на огромном колесе Вселенной? Госпожа Природа всегда права…

— Лизон, я обдумала твои слова и скажу, что ты права. Зачем так терзаться? Завтра наступит новый день, и он будет прекрасным для всех нас! Я очень рано научилась, причем именно здесь, в «Бори», на лету ловить любое мгновение счастья. Капризное и переменчивое, счастье слишком ценно, чтобы расточать его понапрасну! Жизнь научила меня ценить его по достоинству, когда оно стучит в мою дверь. Его бывает трудно распознать, уж слишком наши умы забиты повседневными заботами. Все будет хорошо… Вопреки всему! — заключила Мари с загадочной улыбкой на устах.

***

«Ну что можно делать столько времени?» — спрашивала себя Мари, поправляя солнечные очки.

Она ждала Камиллу и Мелину, чтобы всем вместе съездить в Прессиньяк на велосипедах. Нужно было купить кое-что в бакалейном магазине и в булочной. К обеду их ждали на ферме Поль и Лора.

В белых полотняных брюках и легкой блузке Мари выглядела лет на тридцать, такой она была стройной. Она старалась одеваться модно. В этот день она выбрала очаровательную полотняную шляпку, защищавшую лицо от солнца.

Звонкий смех заставил ее обернуться: Камилла и Мелина бежали вниз по аллее, держась за руки. То, что девочки сблизились, радовало Мари, хотя она и не знала, что стало тому причиной. Как сказала бы Нанетт, «нет худа без добра», поскольку сближение это началось в тот ужасный период в ноябре прошлого года, когда на Обазин обрушился ливень анонимных писем.

— Мам, в своих темных очках ты похожа на кинозвезду! В поселке ты произведешь сенсацию! — воскликнула Камилла.

— Кто бы говорил! — отозвалась Мари. — Симпатичная девушка шестнадцати лет в шортах, с голыми ногами — такого лимузенская Шаранта еще не видела!

Камилла покраснела, чем немало позабавила Мелину. Девочка про себя порадовалась, что надела длинную юбку. Ее нарождающаяся грудь была надежно спрятана под слишком просторной блузкой. Мелина была болезненно стыдлива. В свои четырнадцать она старалась выбирать одежду свободного кроя, чтобы скрывать свои формы, несмотря на то что была худенькой. Сегодняшний наряд старшей сестры показался ей чересчур смелым и экстравагантным.

— Мам, Мелина мне все уши прожужжала по поводу моих шорт, пыталась заставить меня переодеться! — сказала Камилла. — Но я не понимаю, зачем? Когда мы с папой ездим в Руайян, я хожу так и никто не обращает на меня внимания. И потом, на улице так жарко…

Мари с улыбкой пожала плечами. Продолжать этот разговор не было смысла. Ее девочки были такими разными! Мелина рано или поздно повзрослеет и переменится. И в тот день, когда она решит показать миру свою гармоничную фигурку, начнутся проблемы. А пока Мари больше всего хотелось поскорее оказаться у Поля и поцеловать маленькую Люси.

— Девочки, в дорогу! Или мы опоздаем на обед к вашему брату!

Мари и Камилла оседлали одолженные у Венсана велосипеды, которые он приобрел в Шабанэ. Мелина устроилась на багажнике у приемной матери.

— Как видишь, я положила тебе подушечку, чтобы было помягче! В такой, как у тебя, юбке не очень удобно ездить на велосипеде. Придется все время приподнимать ноги, чтобы не зацепиться юбкой за колесо!

Мелина приподняла подол юбки, но ровно настолько, чтобы она не мешала во время езды. Усевшись поудобнее позади Мари, она со смехом оттолкнулась ногами от земли, чтобы помочь ей тронуться. Потом она обняла Мари за талию и вытянула ноги так, чтобы они не касались колеса.

Камилла, у которой за спиной не было груза, быстро набрала скорость и обогнала их. Она что было сил крутила педали, наслаждаясь тем, как ветер раздувает волосы и ласкает кожу. Деревенская природа радовала глаз яркими красками маков, васильков и ромашек, подчеркивавших зелень сочной травы на лугах (на обочинах она успела слегка пожелтеть) и деревьев, листва которых дрожала от легкого ветерка. Отсюда были даже видны длинные силуэты тисов на кладбище, за колокольней.

— Осторожно! — крикнула Мари. — На этой дороге много ям и кочек! Я пытаюсь их объезжать, но ты, если не будешь осторожней, рискуешь получить пару синяков, дорогая!

Мелина, которую слегка потряхивало на багажнике, прыснула и крепче обхватила талию Мари. Жизнерадостная троица въехала в Прессиньяк незадолго до полудня, обычно в это время в поселке царило наибольшее оживление. Жители выходили на улицу: один — чтобы побеседовать с тележником, другой — купить круглый хлеб. Перед бакалейной лавкой, в которой, помимо прочего, продавались и спиртные напитки, разговаривали трое крестьян, сдвинув на затылки свои соломенные шляпы. Волосы у них слиплись от пота. Их взгляды тут же обратились на вновь прибывших, но больше всех их заинтересовала, естественно, хорошенькая Камилла. Один даже присвистнул и, многозначительно ухмыльнувшись, подмигнул девушке. Та моментально покраснела, уже сожалея о том, что надела эти пляжные шорты.

«Я забыла, что я уже не маленькая девочка, — с досадой подумала она. — Как глупо вышло!»

Мари прислонила свой велосипед к стволу липы, которые во множестве росли вокруг площади, и положила руку Камилле на плечо.

— Не расстраивайся, дорогая! — шепнула она на ушко дочери. — В следующий раз ты будешь знать, что между Прессиньяком и приморским городом большая разница. Бери свою корзинку, а я возьму сумку!

Мари с девочками направились в булочную. От ее взгляда не укрылось осовременивание поселка: появилось муниципальное электрическое освещение, две улицы были недавно заасфальтированы.

— Надеюсь, мы не повстречаемся с Элоди! — негромко сказала она. — Но уж лучше встретиться с ней, чем с ее мужем! Он такой прилипала! Всегда пристанет ко мне.

— Это потому, что ты такая красивая, мамочка! — с гордостью заметила Камилла.

— Посмотрите-ка, какая там толпа! — воскликнула Мари.

И правда, перед булочной собралось много людей. Подойдя ближе, Мари сразу поняла, что привлекло их внимание, — автомобиль с откидным верхом ярко-красного цвета. Восторженным взглядам открывалась роскошная отделка салона. Такие спортивные автомобили, совершенно новенькие к тому же, нечасто можно было увидеть в Прессиньяке! Стайка ребятишек и их родители сновали вокруг яркого «феррари».

— Надо думать, в Прессиньяк приехала какая-то знаменитость! — пошутила Мари, направляясь к магазину.

Камилла чувствовала себя не в своей тарелке под придирчивыми взглядами женщин, которых ее наряд заинтересовал куда больше, чем ярко-красный автомобиль. Щеки Камиллы снова порозовели от смущения, длинные золотисто-каштановые волосы раздувал летний легкий бриз… Такой была она, когда ее взгляд встретился со взглядом голубоглазого светловолосого молодого человека в полотняной фуражке. Очень элегантный в своем бежевом костюме, он резко отличался от деревенских жителей. Это мог быть только водитель «феррари»! Довольно высокий, худощавый, с тонкими чертами лица и миндалевидными глазами, незнакомец разговаривал с человеком, встречи с которым Мари так хотелось избежать, — с Фирменом Варандо.

— О нет! — тихонько воскликнула она. — Теперь мне придется с ним заговорить! Мы ведь должны купить хлеба! И потом, я очень хочу поздороваться с родителями Лоры!

Мелина почувствовала нервозность приемной матери и взяла ее за руку. Камилла же ничего не заметила, так она была очарована молодым человеком, который смотрел на нее с улыбкой. Фирмен обернулся, чтобы узнать, кому улыбается собеседник, и тотчас же приметил женственное трио.

— Глазам своим не верю! — воскликнул он. — Да это же мадам Мари Меснье с дочками! Идемте, Гийом, я представлю вас дамам!

Еще не закончив тираду, Фирмен торопливым шагом направился к Мари. Подойдя, он схватил женщину за руку и сжимал ее куда дольше, чем того требовали приличия. Стараясь скрыть раздражение, Мари сняла очки и постаралась быть вежливой.

— Добрый день, мсье Варандо! Как поживаете?

— Когда я вижу вас, мадам, я на седьмом небе от счастья! А эта красивая девушка — ведь ваша Камилла! Как она выросла! А кто же эта мадемуазель? — спросил Фирмен, указывая на Мелину.

— Это моя дочь.

Мари воздержалась от пояснений, несмотря на явную заинтересованность Фирмена. Вспомнив о приличиях, супруг Элоди похлопал молодого человека по плечу:

— Разрешите представить вам Гийома, моего хорошего друга. Этот мсье управляет банком в Лиможе. Вы не поверите, ему всего двадцать три! У этого парня есть будущее!

Поведение Гийома являло резкий контраст с нарочитым добродушием Фирмена — он попросту молча слушал речи своего приятеля. С задумчивым видом, скрестив руки на груди, он не сводил глаз с Камиллы, чем до крайности взволновал девушку.

— Что ж, не будем мешать вам обсуждать деловые вопросы, господа! — закончила разговор Мари и поспешно скрылась в булочной.

Мелина последовала за матерью, но Камилла замешкалась. Ей хотелось хоть минутку поговорить с молодым человеком, который так ей понравился!

— Сегодня хорошая погода, — начала она и тут же упрекнула себя в том, что сказала такую банальность.

Гийом посмотрел на небо, словно чтобы удостовериться в правдивости ее слов, потом ответил с очаровательной улыбкой:

— Да! В такой день приятно прогуляться! Поэтому я решил навестить одного из моих клиентов. А вы, готов спорить, здесь на каникулах…

Камилла покраснела и ответила:

— Да. В лицее летом занятий нет.

О, как бы ей хотелось быть более взрослой! Она ощущала себя такой неловкой и смешной перед этим молодым мужчиной, который, должно быть, видел в ней ребенка!

Фирмену, объект внимания которого скрылся в булочной, теперь не терпелось продолжить разговор. Стоило ему увидеть эту женщину, Мари Меснье, как он терял голову! Она ему очень нравилась, очень! Но та, став супругой доктора, строила из себя недотрогу. Если бы только они познакомились раньше! Он тяжело вздохнул и потянул Гийома за рукав в сторону, нимало не беспокоясь, что прервал их с Камиллой беседу.

Девушка с безмерной грустью посмотрела им вслед. Она тоже вошла в булочную, но настроение у нее испортилось, радость этого утра испарилась. Она не сумела бы выразить словами смутные чувства, которые испытала при этой встрече, но одно было ясно: красивый незнакомец не оставил ее равнодушной. Сердце девушки ускоренно билось, в висках стучало, все тело горело… Он ушел минуту назад, а ей уже хотелось снова с ним увидеться… Никогда с ней такого не случалось! Конечно, она воображала себя влюбленной, повстречав в праздничный день в Бриве или Обазине симпатичного парня. Но теперь ее юное сердечко пылало…

«Какой он красивый! — с волнением думала она. — И он мне улыбался… Это он, мой прекрасный принц из сказки! И мы с ним разговаривали…»

Мари не обратила внимания на странное состояние дочери. Она как раз беседовала с Мирей, матерью Лоры, которая угостила их поджаристой сдобной булкой к чаю. Наконец, после традиционного обмена любезностями, женщины расцеловались, и трио Меснье снова оказалось на улице.

— Поторопимся, мои крошки, нам еще нужно зайти к бакалейщику! Хочу купить печенья и бутылку хорошего вина.

— И лимонад для нас! — напомнила ей Мелина.

Гораздо большее впечатление, чем привлекательный Гийом, на нее произвела красивая машина. Она еще не достигла того возраста, когда девочки начинают интересоваться мальчиками.

Камилла мимоходом посмотрела на Гийома, который стоял, прислонившись к дверце своего «феррари». Она шла через площадь в мягкую тень лип, уверенная, что ее прекрасный принц на нее смотрит. Она старалась идти грациозно, распрямив худенькие плечи и время от времени потряхивая волосами. Внезапно она с болезненной остротой ощутила собственное тело, ей до сумасшествия хотелось нравиться! Смотрел ли он ей вслед? Засомневавшись в этом, она оглянулась. Взгляд Гийома был прикован к ней. Он даже слегка поднял руку, словно в знак прощания. Впервые в жизни Камилла почувствовала себя красивой и готовой любить.

А Мари как раз выругалась про себя. Будь Нанетт здесь, с ее хорошо подвешенного язычка сорвалось бы выражение и похлестче: как назло, единственной покупательницей в бакалейной лавке оказалась… Элоди! При виде Мари она побледнела, но поспешила растянуть губы в медовой улыбке:

— Вот уж не ожидала вас увидеть, Мари! Что привело вас к нам? — спросила она громко, пристально разглядывая Мари.

— Странный вопрос, Элоди! — услышала она в ответ. — Если вы помните, двое моих детей живут в Прессиньяке.

— Конечно я не забыла! — буркнула Элоди. — Значит, приехали в гости? Мило с вашей стороны!

— Да, мы у Лизон в гостях. И нас давно ждут к обеду. Но не обращайте на нас внимания, делайте ваши покупки!

— Почему бы и не поговорить с соседями? — возразила Элоди, и ее улыбка стала еще шире. — С тех пор, как отменили эти продуктовые талоны, одно удовольствие пройтись по магазинам и спокойно купить себе все, что душа пожелает! Я вам скажу, могли бы и раньше их отменить, а то ждали до самого марта! У вас все благополучно, в Обазине? Бабушка, конечно, постарела, как же… Это сколько ей стукнуло?

Мари, которая как раз выбирала вино, ответила холодно:

— Нанетт чувствует себя прекрасно! В следующем месяце она тоже приедет в Прессиньяк.

Мелина шепнула что-то на ухо Камилле, и девочки прыснули. Элоди же спросила громко:

— А это что за девочка? Подружка вашей Камиллы?

— Нет, это моя приемная дочь.

Бакалейщица слушала их разговор, и вид у нее был печальный. Каждый раз, когда Элоди приходила в ее магазин, перед бедной женщиной возникал образ единственного сына, распростертого на земле и истекающего кровью. Несчастье случилось в день бракосочетания мсье и мадам Варандо… Мари тоже не забыла этой истории. Она поспешила рассчитаться за свои покупки.

— До свидания! — сказала она и вышла из магазина, так что любопытство Элоди осталось неудовлетворенным.

Мари и девочки сели на велосипеды, но теперь Камилла крутила педали куда медленнее. Она с удовольствием задержалась бы в Прессиньяке, ей очень хотелось еще раз увидеться с красавцем Гийомом. Она представила себя и его оживленно беседующими, и ее воображение расцветило эту сцену самыми радостными красками. В своих мечтах Камилла не робела и не краснела, наоборот, она говорила легко и живо, у нее даже получилось его рассмешить…

Дорога, ведущая к ферме «Бори», была тщательно расчищена. Поль радостно приветствовал их, стоило троице войти во двор. Он стоял на огромной копне сена с вилами в руке. Телега с сеном стояла у стены крытого гумна, на крыше которого было широкое отверстие, через которое Поль подавал сено внутрь. Лора с вилами принимала душистое сено и равномерно его распределяла.

— А я-то боялась, что мы опоздаем! — крикнула им Мари.

— Еще полчасика, мам, и мы закончим! — улыбаясь, радостно отозвался Поль. — Я купил это сено у папаши Ренара, ты его знаешь, его ферма недалеко от Шассенона. У него осталось всего три коровы. Ну и пришлось же мне поработать! И еще дважды придется съездить к нему на телеге. Представляешь, я научился править волами и запрягать их! И все же с трактором дело пошло бы быстрее!

— Но трактор стоит бешеных денег! — смеясь, подхватила Лора. — Эти машины — для богатых фермеров с Севера, а не для нас!

— Можно мы вам поможем? — спросила Камилла.

— Конечно, если есть желание! Мари, маленькая Люси здесь, со мной. Мне будет легче, если вы ее отсюда заберете и присмотрите за ней, пока мы не закончим.

— С огромным удовольствием, Лора! Сейчас я к вам поднимусь!

И Мари стала быстро карабкаться вверх по лестнице. На нее нахлынули воспоминания. Сумрак, пробитый насквозь солнечными лучами, одуряющий аромат сена, сильный запах скотины, которая находилась внизу, — все это перенесло ее на сорок с лишним лет назад, в то время, когда она помогала Пьеру укладывать сено, а он всегда успевал сорвать поцелуй с ее губ!

Люси сидела на одеяле с игрушкой в руке. Похоже, размеренные движения отца и матери, разгружавших телегу с сеном, ее забавляли. Лора приветливо махнула Мари рукой. На ее усеянном веснушками красивом лице блестели капельки пота. Она выглядела такой же бодрой и довольной, как и супруг. Создавалось впечатление, что эта новая жизнь обоим пошла на пользу.

— Здравствуйте, мадам Мари! Не буду вас целовать, я вся мокрая!

— Вы прекрасно выглядите, Лора! Люси, моя крошка, узнаешь бабушку?

Девочка заулыбалась и протянула к Мари ручки, а та подняла ее легко, как перышко. Прикосновение к ребенку, чье маленькое тело было таким нежным, доверчивым и теплым, подарило ей драгоценное ощущение счастья. Любуясь невинной малышкой, Мари наконец смогла окончательно прогнать из головы образ Матильды с припухшими от поцелуев губами и черными глазами, полыхающими страстью… Ребенок — вот истина, безмятежность…

— Моя дорогая девочка! — прошептала Мари ласково. — Давай теперь спустимся по лестнице! Обними меня за шею и держись крепко-крепко! Вот так, умница! Бабушка не должна упасть, иначе моя крошечка, моя куколка ушибется!

Лора с беспокойством наблюдала за ними, но, увидев, как ловко свекровь спускается, успокоилась.

— Сразу видно, что вам не привыкать к работе на ферме, мадам Мари! — крикнула она. — Я не такая проворная, как вы! Идите поскорее в прохладу, в кухню! Рагу на печке!

Прижимая к груди свою обожаемую ношу, Мари прошла через двор под звонкие крики Камиллы и Мелины. Девочки влезли на стог сена к Полю и теперь вовсю подтрунивали над ним, передавая Лоре буквально по пучочку сена.

— Уж не знаю, помогут эти плутовки твоему папе или, наоборот, будут ему только мешать! — прошептала Мари в шейку малышки.

У этой маленькой девочки были круглые щечки и светлые кудряшки, которые на солнце сверкали рыжими искорками мамы Лоры. Особенно хорошеньким был ее ротик с четко очерченными, всегда влажными губками.

— Моя Люси, если бы ты знала, как я счастлива быть здесь, с твоими родителями! Ну что, посмотрим, каким теперь стал дом?

Мари вошла в комнату, куда в самом начале столетия, когда ей не было и тринадцати, ее ввели однажды мартовским вечером, насквозь промокшую и очень несчастную. Но теперь внутреннее убранство дома было совсем другим. Вместо земляного пола сияла чистотой красная плитка, стены были выкрашены в светло-желтый цвет. На белой газовой плите тушилось рагу.

— Как здесь красиво и сколько света! — воскликнула Мари.

Поль сделал в западной стене еще одно окно, напротив старого. Обрамленные белоснежными занавесками, оба окна были открыты, пока не наступил тяжелый послеполуденный зной. На длинном дубовом столе, подаренном родителями Лоры, красовался великолепный букет полевых цветов. Большой комод, а над ним — шкафчик для посуды находились на том месте, где некогда стоял сундук Нанетт. Что до огромной печи, то Поль не захотел ее убирать, несмотря на настойчивые уговоры каменщика. Мастер полагал, что она зря занимает место и служит только источником сквозняков. На печном колпаке из покрытого лаком вощеного дерева были расставлены глазурованные глиняные горшочки без крышечек.

— Что ж, моя Люси, у твоей мамы прекрасный вкус! У вас очень красивый дом!

Мари опустила внучку на землю и взяла ее за ручку. В этот момент вошла Камилла — веселая, с раскрасневшимися щеками. Она принесла корзинку и сумку.

— Лора попросила меня накрыть на стол. Я лично просто умираю с голоду! Поль и Лора скоро придут. Видела бы ты, каких он купил телочек! Они просто красавицы!

— Я посмотрю на них после обеда, дорогая. Давай поскорее накроем на стол! А где Мелина?

— Отгадай, мамочка!

— И не проси! Ты же знаешь, я опасаюсь этих игр в догадки!

— Они с Лорой пошли смотреть на котят! Поль взял в дом кошку, потому что у них завелись мыши, а она недавно родила целый выводок котят. И у Мелины теперь одно в голове — взять себе котенка!

Мари поморщилась. Она не знала, какое удовольствие может доставить общение с кошкой. Сама она всегда предпочитала собак. Однако у нее не осталось времени на раздумья, потому что в кухню вошли Поль, Лора и Мелина.

— Мама! — воскликнул Поль. — Иди я тебя поцелую! Я уже не такой грязный — только что ополоснулся водой из шланга. Господи, сколько потов с меня сошло! Если бы ты только знала, как мне по душе такая жизнь! По крайней мере, когда устаешь, то точно знаешь, от чего! Не сравнить с той усталостью, которую я ощущал в моем бюро после многочасового расхваливания страховых полисов!

Лора сняла платок, которым были покрыты ее волосы, и занялась едой. Она приготовила салат к мясному рагу и жареному картофелю. Мари вынула из сумки купленную в поселке бутылку вина — бордо десятилетней выдержки. Трапеза получилась оживленной, маленькая Люси часто привлекала к себе всеобщее внимание. Мелина и Камилла по очереди кормили малышку, потом Мари взяла ее к себе на колени, чтобы приласкать.

— Вы прекрасно устроились, дети! — сказала она, когда пришло время для кофе. — Не думала, что у вас получится сделать из старой фермы такую конфетку!

— Ты еще не видела нашу спальню! — подхватил Поль. — Пока дочурка спит с нами, но в следующем году мы обустроим второй этаж. Я жду ответа от банка и пока не хочу тратить то, что накопили. Я попросил ссуду, но мне кажется, что мою заявку рассматривают слишком долго!

Мари нахмурилась. Она подозревала, что сын и так успел потратить немало. С беспокойством она спросила:

— У тебя хватит сена на этот год?

— Да, если верить папаше Ренару. Знаешь, он напоминает мне дедушку Жака… Кстати, мам, он показал мне одно место, которое, думаю, тебя заинтересует. Там есть постройки, оставшиеся еще от галлов и римлян. Похоже на старинные термы… Люди копаются в развалинах, надеясь найти клад, который, по преданию, там зарыт. Мне тоже придется там все перерыть, если банк откажет мне в этой злополучной ссуде!

— Мамочка, как здорово! — воодушевилась Камилла. — Давайте сходим туда завтра! Я так люблю все древнее! И было бы здорово найти клад! Хотя его там наверняка нет…

— Почему бы и не сходить? — согласилась Мари. — Мне когда-то рассказывали об этом месте отец и один его друг, который увлекался историей. Говорят, давным-давно, двести миллионов лет назад, там упал огромный метеорит. Этим объясняется тот факт, что состав почвы в том месте не такой, как во всем регионе. Римляне, конечно, тоже это заметили, они были хорошими строителями. Жаль только, что в этом историческом месте — я имею в виду Шассеноне — в 1912 году открыли каменоломню! Отец мне объяснил, что из-за добычи камня сгинули руины галло-римского театра. Если я правильно помню, это древнее галло-римское поселение называлось Кассиномагус. Подумать только, это в шести километрах отсюда, а я никогда там не бывала! Пора наверстать упущенное!

— Какая у тебя память, мамочка! — восхитился Поль. — На минутку в тебе проснулась школьная учительница, но пока тебе нет веры, потому что сама ты всего этого не видела! Решено: завтра я отвезу вас в Шассенон на повозке, запряженной волами. Так ездили наши предки галлы!

Лора, которая при родственниках редко открывала рот, робко пояснила:

— Я однажды зашла в полуразрушенное помещение, укрывшееся в зарослях плюща и колючих кустов. Это было здорово! Но я очень обрадовалась, когда вышла на свет. С Полем мне было бы не страшно…

Мари ободряюще улыбнулась невестке. Она часто сокрушалась из-за того, что Лора так молчалива. Пока Камилла и Мелина радостно обсуждали завтрашнюю прогулку, Поль вернулся к своим заботам фермера:

— У меня получилось купить телок и двух взрослых коров, это самое главное. Я знаю, поначалу легко не бывает. Но нам повезло, и птичий двор стал нам хорошим подспорьем, спасибо Лоре — она придумала завести гусей. Мы будем делать мясные консервы в собственном жиру и фуа-гра. На ярмарках в праздничные дни это ходовой товар!

Лора, вокруг тонкой талии которой был повязан кухонный фартук, добавила:

— Мы живем скромно по здешним меркам. Как крестьяне… Я занимаюсь огородом, мы будем собирать каштаны и орехи. Еще у нас есть сад, и яблони обещают порадовать хорошим урожаем!

— А в сентябре я пойду собирать виноград на виноградник Фирмена Варандо. Он пообещал дать мне работу. И ссуду эту я все-таки получу… — закончил Поль.

Планов у Поля и Лоры было много. Энтузиазма и энергии им тоже было не занимать. Этой парой просто невозможно было не восхищаться! Мари предложила:

— Если вам понадобится финансовая помощь, то у нас с Адрианом есть кое-какие сбережения… в надежном месте. Мы могли бы одолжить вам эти деньги, пока…

— В этом нет необходимости, мама! — заявил очень решительно вдруг побледневший Поль. — Лишь бы только этот мсье Герен наконец мне поверил. Он постоянно просит у меня сметы, бюджет и еще бог весть что! Увы, я не могу обратиться в другой банк, потому что в Лиможе только он выдает ссуды фермерам. Но в следующем году у меня уже будут собственные сено и солома, а значит, затрат станет меньше!

Мелина и Камилла поспешно выскользнули из-за стола, забрав с собой маленькую Люси. Подобные разговоры казались девочкам скучными. Когда они ушли, Мари почувствовала себя более свободно и сразу перешла к теме, которая ее беспокоила.

— Кто такой этот господин Герен? — спросила она.

— Директор банка. Молодой выскочка, если хочешь знать мое мнение! — сердито отозвался Поль. — Смотрит на меня свысока, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не схватить его за грудки и не тряхнуть хорошенько, чтобы с него слетела спесь!

— Это вряд ли поможет тебе получить деньги, — нахмурившись, сказала Лора.

Мари задумалась. От одной фамилии — Герен — у нее мороз пробегал по коже. Это была фамилия Макария, ее свойственника, который когда-то выгнал их из «Бори». И этот человек в годы войны стал полицаем и надругался над ней. Своим поведением банкир поразительно напоминал Макария. Такое совпадение не могло не вызвать беспокойства, пока еще смутного. Мари нужно было найти подтверждение своим опасениям, прежде чем делать выводы…

— Поль, как выглядит этот Герен? Можешь мне его описать?

— Высокий блондин, изысканно одевается. Недавно купил себе красный спортивный автомобиль. Наш мсье участвует в «Circuit des Remparts». Ты знаешь, это гонки, которые каждый год проводят в Ангулеме. Меня поражает то, что он часто бывает у семейства Варандо. Хотя, надо признать, у Фирмена, в отличие от меня, есть деньги. И он, разумеется, разместил их у Герена…

— Значит, это твоего банкира я видела сегодня в полдень в Прессиньяке, — сказала Мари. — Все совпадает — машина, манеры, да и разговаривал он не с кем иным, как с Фирменом Варандо! Герен — фамилия Макария. Да, того самого племянника Амели Кюзенак, супруги твоего деда Жана. И я думаю, может… Дорогой, может ли быть, что твой банкир — один из наследников Макария?

Поль встал и, сунув руки в карманы, принялся расхаживать по комнате. Если мать права, то его проблемы могут усугубиться. Об этом нужно было подумать. Наконец он ответил:

— Понятия не имею, мам! Герен — довольно распространенная фамилия в наших местах. Заметь, я допускаю, что твое предположение может оказаться верным. Но так ли это важно?

Мари промолчала, хотя у нее были все основания дать положительный ответ на последний вопрос сына. Полю не были известны некоторые события из ее прошлого, и Мари совершенно не хотелось, чтобы он о них узнал. Ее тайна долго принадлежала ей одной, теперь об этом знал и Адриан. Но зачем беспокоить Поля, если у нее нет подтверждения своим предположениям? Она задумалась: у кого можно получить необходимые сведения?

Ласковый голос Лоры озвучил решение этой проблемы:

— Я спрошу об этом у мамы. Она каждый день в лавке, поэтому знает всех в поселке. Дожидаясь горячего хлеба, женщины много чего рассказывают. Особенно Элоди!

— Будьте осторожны с нею, Лора! Должна вам сказать, эта женщина — настоящая змея и лицемерка. А может быть, и того хуже… Я только что встретилась с ней в бакалейной лавке. Видели бы вы, как она рассматривала Мелину! Крайне невежливо! И даже не пыталась скрыть свое болезненное любопытство. Словом, она похлеще ста недобрых кумушек, поверьте мне на слово!

Поль положил конец этому разговору. Подойдя к матери, он приобнял ее за талию, заставляя встать:

— Мам, идем! Давай оставим в покое этих Варандо! Предлагаю тебе обойти владения под руку с обожаемым сыном! Мне столько надо тебе показать — мою скотину, птицу, сараи, которые я собственноручно побелил известкой… ну, или почти собственноручно! Признаюсь, Венсан здорово мне помогал по воскресеньям. У меня золотой зять!

Мари снова улыбалась. Она не могла сопротивляться желанию сына, однако смутилась при мысли, что Лоре придется одной убирать со стола. Обернувшись, она попросила невестку дождаться своего возвращения.

— Не беспокойтесь об этом, мадам Мари! Идите прогуляйтесь с Полем! Он так радовался, что вы увидите, сколько всего он уже сделал! И очень долго этого ждал! Мне тут так хорошо, я всем довольна, и уж тем более не расстроюсь из-за того, что надо помыть посуду. К тому же у меня сегодня две няни! Не присматривать за Люси — это уже гора с плеч!