Доченька. Возвращение

Глава 33

Обазин, июнь 1961 года

Аббатская церковь с трудом вмещала толпу прихожан. В это прекрасное летнее воскресенье мессу должен был служить Даниэль Канар, который вырос в Обазине. Брат Жаннетт приезжал в городок с родителями, когда ему было три месяца, и вот теперь он смотрел на толпящихся в проходах церкви верующих с сияющей улыбкой на устах.

На сегодня были назначены и крестины сына Камиллы, рожденного в мае. Мари исполнилось шестьдесят восемь, но никто не давал ей больше пятидесяти пяти. По случаю она надела новый наряд — бежевый костюм с расшитым жемчугом шелковым цветком у воротничка. В толпе многие смотрели на нее с восхищением. Жаннетт подошла, чтобы с ней поздороваться.

— Добрый день, мадам Мари! Вы, как всегда, такая элегантная! — сделала она ей комплимент. — Камилла тоже выглядит превосходно! Знали бы вы, как я волнуюсь! Сегодня — великий день для моего любимого младшего братика!

Мари очаровательно улыбнулась молодой женщине и сказала:

— Я вижу, Жаннетт! Вы вся светитесь от радости, и я вас понимаю. Ваш брат выбрал замечательный путь! Совсем недавно его посвятили в сан, и вот он уже вернулся к нам и служит мессу в Обазине! А я вижу вас всех детьми, словно это было только вчера! Ваша мать и вы, совсем маленькие…

— Нас было шестеро, и все цеплялись за ее юбку! Ну, если быть точной, четверо самых маленьких уж наверняка! А наш Даниэль уже пять лет священник. Церемония посвящения была такой волнующей!

— Я знаю, Амели рассказывала мне о ней в деталях. Идемте, нужно поспешить, если хотим сидеть в первых рядах!

Мари оставила Жаннетт и подошла к Камилле. Дочь держала на руках своего малыша — красивого младенца, которому едва исполнился месяц. Она прошептала матери:

— Надеюсь, во время службы он не заплачет…

Гийом помахал теще рукой. Он пытался урезонить свою старшую дочь Мирей, которая бегала по центральному проходу. Девочке было всего шесть, и церковь представлялась ей прекрасным местом для игр.

Когда прихожане расселись, молодой священник поприветствовал их в Божьем храме и объявил, что после мессы будет проведен обряд крещения Базиля Герена.

Отец Даниэль был высоким молодым человеком с гармоничными чертами, придававшими его лицу выражение энергичности и безмятежности. Пламенная вера угадывалась в каждом его жесте, в его глазах, в интонациях голоса. И вот он приступил к причащению. Прихожане, получив облатку, чувствовали, что укрепились в своей вере. Мари не была исключением. Она ощущала мир в душе и в очередной раз положилась на милосердие Божие.

Амели и Леон Канар стояли рядом с Жаннетт и ее отцом, Жаном-Батистом. Все они, несомненно, с уважением относились к молодому священнику и даже восторгались им. Они знали, что он избрал этот путь по велению сердца.

Наконец Камилла поднесла сына к купели. Малыш заплакал, ощутив прохладную освященную воду на своем лобике, но ласковый голос мамы быстро его успокоил.

Толпа постепенно вытекала из церкви и рассыпалась на группки, оживленные и говорливые. Люди на площади обсуждали мессу, женщины сопровождали свою речь широкими жестами и пересыпали ее восклицаниями.

Мари по случаю крестин внука устроила семейный обед. Перед тем как расстаться с друзьями, она пригласила их на торт после обеда. С тех пор как Адриан вышел на заслуженный отдых, часть своего свободного времени он посвящал саду. Мари решила поставить большой стол и плетеные стулья на великолепной ухоженной лужайке, окруженной цветущими клумбами, чтобы пообедать «в сельском стиле».

Обычно полуденные часы в июне бывали очень приятными. Сегодня день тоже выдался прекрасным. Камилла поставила коляску с сыном в тени ели. Мальчик спокойно спал, когда сотрапезники подняли бокалы за его здоровье.

Разговор шел своим чередом. Лизон и Венсан рассказывали Амели и Леону Канарам о своей работе в школе Прессиньяка. Жаннетт и ее муж Люсьен слушали Поля, говорившего об огорчениях и радостях жизни фермера.

Адриан, разумеется, предпочитал говорить о политике и обсуждать новости со своим зятем Гийомом. Главной темой дня был подвиг Юрия Гагарина, первого человека, полетевшего в космос. Это событие, по их мнению, стало предвестником будущих межпланетных полетов, которые пока еще казались чем-то невероятным.

— Скоро человек ступит на Луну, Гийом, вот увидите! — пылко сказал Адриан.

Более спокойный, его зять ответил:

— Без сомнения! Но кто? Американцы или русские?

Недалеко от отца и мужа Камилла с бокалом шампанского в руке слушала рассказы Мари-Эллен о сыне Этьене. Ее единственное дитя было очень послушным. Вот только мальчик никак не хотел отказываться от мечты о маленьком братике…

Все смеялись, отовсюду слышались радостные возгласы. Дети, которых в саду собралось немало, играли вместе. Сидя в плетеном кресле, Мари наслаждалась этим зрелищем. Маленькая Мадлен превратилась в красивую улыбчивую молодую женщину. Рядом с ней стояла Мелина, как всегда ослепительная. Обе пока еще были незамужними.

Жан, сын Лизон, очень вырос. Молодому человеку вскоре должно было исполниться восемнадцать. Он часто помогал дяде Полю на ферме. Его сестра Бертий, ласковая девушка пятнадцати лет, училась очень хорошо. Пьер, светловолосый, как и его отец Венсан, был самым шаловливым из всех детей. Он исполнял малейшие капризы своей двоюродной сестры Люси. Обоим весной исполнилось по тринадцать. Пьер был худеньким и темноволосым, а Люси — рыженькой и пухленькой. Луизон вырос в крепенького девятилетнего мальчика с такими же черными, как у матери, волосами. Он был настолько серьезным и сдержанным, что это даже временами беспокоило Адриана. По его мнению, дети в таком возрасте должны шалить и играть, а не являть собой пример образцового послушания.

В сердце бабушки сын Матильды занимал особое место. Он рос в их доме, и она считала его своим собственным ребенком. Когда нужно было отнести монахиням одежду для бедных, он часто сопровождал ее.

Адриана немало удивлял тот факт, что Жиль, отец Луизона, так ни разу и не появился в их городке. Похоже, судьба сына совершенно его не волновала. Мари какое-то время опасалась, как бы он не приехал с требованием отдать ему ребенка, но парикмахер уехал из Брива, и от него не было никаких вестей. Опека над Луизоном была окончательно доверена доктору Меснье и его супруге. Мари вздохнула. Она никогда не узнает, что на самом деле произошло между Матильдой и Жилем в ту фатальную ночь в Бриве. Но зачем в очередной раз пробуждать горестные воспоминания? Это все равно ничего не изменит…

Мари стала думать о внуках.

Мирей, светловолосая и светлоглазая, как и ее отец, была младше Люси. Гийом обожал дочь и прощал ей почти все шалости. Самым маленьким был младенец Базиль, который спал в своей коляске.

С течением времени Мари научилась ясно видеть недостатки каждого человека, но и не забывать о его многочисленных достоинствах. Она была и любящей и строгой бабушкой, в зависимости от того, шла речь о грамматической ошибке или о давно желанной игрушке. Любовь ее к своим родным была безграничной. И все они ее обожали и уважали.

Сегодня к радостной стайке детей в саду семейства Меснье добавились Жан-Марк и Франсис — сыновья Амели и Леона, ласковый Этьен, сын Мари-Эллен, и Жоэль с Даниэлем — очаровательные отпрыски Жаннетт.

Маленький Канý — это было прозвище младшего сына Жаннетт и Люсьена, как раз подошел к Мари. Этот светловолосый и тоненький, если не сказать худенький мальчик очень любил приезжать с родителями в Обазин. Он гулял по площади, играл у фонтана или задерживался у скамейки, на которой его дедушка Жан-Батист так любил сидеть в компании отца Амели Марка Лажуани. Здесь почтенные обазинцы встречались, чтобы обменяться новостями, поговорить о делах в городке и событиях в мире. Мальчику же ужасно нравились белоснежные усы этих пожилых господ. Он останавливался рядышком и ждал, когда же один или другой спросит у него, пощекотав ему подбородок: «Ну, как дела, мой маленький Кану, все в порядке?» На этот вопрос мальчик всегда отвечал сияющей улыбкой.

Даниэль хотел было пройти мимо Мари, чтобы посмотреть, чем заняты хорошенькая Люси и ее кузен Луизон. Супруга доктора Меснье притянула его к себе и поцеловала:

— Кану, ты всем доволен? Сегодня у тебя есть с кем поиграть…

— Да, мадам Мари, — пробормотал ребенок.

— Скажи, большая конфета, которой тебя угостила тетя Амели, была вкусная?

Мальчик посмотрел на нее широко распахнутыми глазенками. Похоже, он не понимал, о чем речь. Забыв о своей робости, он воскликнул:

— У меня нет тети Амели! Моя тетя Ненетт вон там! Она дала мне конфету!

— Но ведь это и есть твоя тетя Амели!

Амели заметила, что племянник показывает на нее пальчиком. При виде озадаченного лица Мари она поспешила ей на помощь, заранее улыбаясь. Амели пояснила:

— Дорогая Мари, все очень просто! Для моих племянников я — тетя Ненетт. Они даже не знают, как меня по-настоящему зовут. Мило, правда? Ненетт — так хорошо звучит и весело… Мне это прозвище по душе!

Мари улыбнулась ей в ответ и, поцеловав еще раз Кану, отпустила его. Мальчик убежал. Он так и не понял, кто такая эта Амели.

Когда гости разошлись, Мари ненадолго осталась в гостиной одна. В этой комнате всегда было прохладно. Когда в ней не стояла елка, Адриан принимал здесь своих друзей, они беседовали и играли в бридж.

Мари приходила сюда каждый день и смотрела на портреты Матильды и Нанетт. Вот и сейчас она подошла и встала перед ними. В вазе под фотографиями стоял букет роз. И снова она обратилась к своим родным, которые уже давно ее покинули:

— Моя маленькая Ману, как я по тебе скучаю! Надеюсь, ты смотришь на нас с небес! Сегодня прекрасный день, правда? Твой Луизон часто приходит на тебя посмотреть, как и я. Может, он тоже с тобой разговаривает… Я этому очень рада, потому что не хочу, чтобы он забывал свою маму. А тебе, моя Нан, непременно понравилась бы сегодняшняя месса! Это было так волнительно! Казалось, Святой Дух снизошел в сердце каждого верующего, чтобы изменить нас к лучшему… Брат Жаннетт — настоящий духовный пастырь! Его вера так сильна, что, по моему мнению, могла бы двигать горы, как говорил Иисус. Нан, мы по тебе очень скучаем! Перестав слышать твое ворчание на лимузенском патуа, я совсем разучилась его понимать!

Прочитав короткую молитву, Мари поцеловала кончики пальцев и коснулась ими портретов умерших. Затем она вернулась в сад. Теперь походка у нее была не такой легкой, как раньше, когда она, маленькая сирота, бегала под солнцем по дороге, ведущей в Волчий лес.

21 июля 1969 года

Мари открыла ставни в гостиной, чтобы впустить предвечернюю прохладу. Солнце клонилось к горизонту, из сада доносилась песня сверчка.

Вскоре все обитатели дома доктора Меснье собрались в гостиной. Гостья, мама Тере, присела в кресло рядом с Мари. Она тосковала по своей Мадлен. Женщины очень сожалели о том, что виделись теперь намного реже. Мадлен в апреле 1966-го вышла замуж за славного парня из Лиможа — Жака Барди. Мари и мама Тере были очень рады поддержать Мадлен, делающую первые шаги в роли молодой супруги. Они ездили в Лимож, чтобы присутствовать при венчании ее и Жака в церкви Святого Петра.

Гийом и Камилла приехали погостить в Обазин со своими двумя детьми. Восьмилетний Базиль возил по рисункам на ковре свою металлическую игрушечную машинку.

Адриан открыл бутылку сидра, Луизон принес печенье на блюде.

— И подумать не могла, что увижу подобное! — воскликнула Мари.

— И я тоже! — отозвалась мама Тере.

— Как здорово, что мы можем это видеть благодаря телевизору! — заявил Луизон.

Мари ласково улыбнулась подростку. Она отпила глоток сидра и сказала:

— Я знаю, что наука развивается семимильными шагами, но что подобное происходит в наши дни! Невозможно поверить! Правда, мне уже семьдесят шесть… Как быстро летит время! И все эти перемены в мире… Думать об этом немного странно…

— Ты права! — отозвался Адриан. — Но одно не меняется, несмотря на все уроки Истории: люди продолжают убивать друг друга. Мы безнадежны! Война в Алжире, потом во Вьетнаме… Страшно думать о том, что будет дальше, к чему этот ужас нас приведет! А что до научных свершений, то я знал, что это скоро случится! Вспомни, Гийом! Я это предрек, когда Гагарин полетел в космос!

Гийом, который сидел рядом с женой, отозвался живо:

— Совершенно верно! Но я не понимаю, почему вы не вспомнили май 1968-го! Эта мини-революция потрясла Францию! Было жизненно необходимо устранить старую систему и построить новую! И я очень рад, что Франция на референдуме сказала «нет» законопроекту генерала де Голля!

Мама Тере и Мари обменялись огорченными взглядами. Они не удивились, услышав сердитый ответ Адриана:

— Гийом, ты меня разочаровываешь! Когда приезжаешь в мой дом, оставляй свои убеждения за порогом! Было глупо голосовать против генерала! Я даже жалею, что живу в Коррезе, который отказался поддержать де Голля. Подумать только, в мае нашим президентом стал Помпиду! А эта темная лошадка Франсуа Миттеран? Что хорошего можно от него ждать?

Еще немного, и Гийом бросился бы в словесную баталию. Он внимательно следил за развитием событий в 1968-ом, а потом — и за президентской кампанией 1969 года.

— Думаю, Миттеран — человек будущего! Социалисты должны получить власть, это в интересах всего народа!

— Вот как? Это занятно — банкир играет роль защитника простого люда!

— И все же я предпочитаю свое место, которое мне досталось в результате немалых усилий, вашему, мой тесть! Семьи докторов являют собой фундамент буржуазии, и это тоже должно измениться…

— Замолчите оба! — прикрикнула на мужчин Мари, чувствуя, что эта дискуссия может закончиться ссорой. — Вы пугаете маленького Базиля! Хочу вам напомнить, что мы собрались не затем, чтобы спорить о политике! Если вы забыли, сегодня первый человек высадится на Луне!

— Мама права, — подхватила Камилла. — Луизон, сделай звук погромче! Смотрите, Нейл Армстронг надевает скафандр!

Мир, похоже, снова воцарился в гостиной. Мама Тере предложила всем угоститься яблочным пирогом — местным деликатесом, который Мари обожала. Она поблагодарила свою старую подругу улыбкой и сжала ей руку.

— Что остается неизменным — так это наша дружба! Приют закрыли четыре года назад, но, пока мы живы, мама Тере, будем перелистывать дорогие нам воспоминания. Это должно было случиться рано или поздно. В последний год его существования там почти не было сирот, из монахинь осталась только сестра Мари-дез-Анж…

Мадемуазель Берже на мгновение закрыла глаза. Она вспомнила мать Мари-де-Гонзаг, которая не дожила до этого печального события. Она мирно ушла за несколько месяцев до этого…

— Моя дорогая Мари, мне не на что жаловаться! Я смогла купить маленький домик в окрестностях Обазина, где с такой радостью принимаю вас с Луизоном. Моя семья оставила мне кое-что, поэтому я ни от кого не завишу материально. Мадлен навещает меня, а ее супруг Жак ухаживает за моим садом.

— Тише! — прикрикнул на них Луизон. — Ба, вы так громко говорите, что я не слышу диктора!

Все замолчали и стали смотреть на экран. Наконец американский астронавт ступил на лунную поверхность. Комментатор произнес слова, которые вошли в историю: «Маленький шаг для человека, но огромный — для человечества!»

Мари встала и подошла к окну. На потемневшем небе ярко светила луна, о которой поется во многих песнях. Супруга доктора Меснье пробормотала, глядя на нее:

— Там сейчас люди! Это невообразимо! Я живу так долго, что смогла стать свидетелем такого чуда!

Подошел Адриан, обнял ее за талию и нежно поцеловал в щеку.

— Это ты — настоящее чудо, моя любимая женушка!

Мари улыбнулась своему прекрасному супругу, положила голову ему на плечо и вздохнула, ощущая себя счастливой.