Дочери богини Воды

Глава 21. Неожиданное предложение

В доме тепло и вкусно пахло свежеиспеченной сдобой.

— Кладите его на кровать, скатайте валик из одеяла и подложите под ноги, — скомандовала Роанна мастеру. Когда тот уложил Варга на кровать, она стянула с мальчишки сапоги Льена, которые Льену были велики, а Варгу, конечно же, немилосердно жали. Брата она отправила намочить тряпку и принести флакон с жидкостью, которая помогает при обмороках — если поднести открытый флакон к носу пострадавшего, резкий запах пробуждает похлеще нюхательных солей. Бабка научила готовить…

— Почему он не приходит в себя? — хмуро поинтересовался господин Карпентер, разглядывая бледное лицо брата.

— Придет, — уверенно ответила Роанна. — Вот только… не нужно было его бить.

Сказала и сама испугалась собственной смелости. Ну какое ей дело до отношений в семействе Карпентеров?

— Извините, — мастер повернулся к окну и сделал вид, будто увидел там что-то интересное. — Не сдержался.

— Не передо мной нужно извиняться…

— Знаю. Просто… намучились мы уже с ним. Он ведь с самого детства такой.

— Какой?

— Жестокий, грубый, злой, — он с усилием провел пальцем по стеклу, будто стирая на нем что-то. Стекло издало мерзкий скрежет. — Откуда это в нем? Ума не приложу. Помню, началось все с насекомых. И дня не проходило, чтобы Варг не замучил какого-нибудь жука, не оторвал крылья бабочке, лапки мухе, а червяков просто резал на части и смотрел, как они извиваются.

Роанна содрогнулась от отвращения, но вслух сказала:

— По-моему, все мальчишки так делают. Из любопытства. И хорошо, если рядом найдется взрослый, который объяснит, что поступать так — жестоко.

Про то, что Льен в жизни даже мошки не обидел, она умолчала.

— Возможно. Не знаю, что отец с матерью ему объясняли. Ведь я гораздо старше Варга и когда ему было три, я уже уехал в столицу учиться на подмастерье. Конечно, я нередко возвращался домой, отмечал с семьей праздники, привозил подарки, игрушки… Но это все не то. Вместе со мной росла лишь сестра, а братьев я почти и не знаю. Особенно Сида.

— И что же Варг? — напомнила Роанна. — Ведь не в жуках же дело?

— Нет, не только в них, конечно, — ответил господин Карпентер, по-прежнему рассматривая мрачный пейзаж за окном. — Примерно год назад он принялся таскать домой животных. Матушка писала мне, жаловалась. Кошек у нас тогда было две или три. Собаки, куры, гуси. Но Варгу, похоже, было мало домашних. В нашем-то выгоревшем лесу зверей не больно много, но в соседней деревушке через два поля есть небольшой подлесок. Видимо, там он их и подбирал. Как-то раз, принес ворона с подбитым крылом. Потом у нас поочередно гостили: ежи, ужи, филин, даже белка без хвоста. Правда, белка не прижилась — отъелась и сбежала. Уж матушка в письмах так бранилась, грязи, говорила, от них много, заразы всякой. Я к животным равнодушен, но Варгу, похоже, нравилось с ними возиться, и я просил в ответ, пусть оставит все как есть. Разве плохо, что он их жалеет? К тому же ворона потом забрала к себе Лия, очень он ей по душе пришелся. А потом произошло странное… Отец уже тогда сильно болел, и я, бросив срочные заказы, приехал из столицы его навестить. Тем же вечером Лия прибежала ко мне, захлебываясь плачем. Вообще-то, девице было пятнадцать и слезы в ее возрасте — редкость. Но сестра у меня единственная и я очень ее люблю, оберегаю, как могу. И вовсе не считаю, что она… Слышали, наверное, что говоряг… Да, ладно, — мастер махнул. рукой. Задумался, потом продолжил: — Так вот, слез ее вовсе не переношу. А тут такое… Еле добился, чтобы рассказала, что случилось. Иди, всхлипывает, в комнату Варга, сам все увидишь. Кинулся на второй этаж, перепрыгивая через две ступеньки. Смотрю — дверь в комнату нараспашку, внутри — никого. А посредине стоит ворон. Глаза — стеклянные бусины, а сам не двигается. Я ближе подошел, зашикал на него. Птица не шелохнулась. Не сразу и сообразил, что это — чучело. Лия, трясясь и плача, сказала, что еще вчера ворон живой был. Только не ел ничего целый день, заболел, наверное. Она искала его по всему дому и вот нашла. Таким.

Роанна от замешательства еле выговорила:

— А он… Варг, объяснил, что случилось?

— Нет. И словом не обмолвился. Замкнулся в себе, впрочем, как обычно. Я выпорол его и до вечера закрыл в сарае. Забыл сгоряча, что там находятся мои заготовки… Разумеется, когда он оттуда вышел, от заготовок остались одни щепки. Дрянной мальчишка… После мы месяц не разговаривали. А потом я снова уехал в столицу.

— Ничего не понимаю. Возможно, взрослеет? Бабушка рассказывала, мальчишки в этом возрасте становятся упрямыми и неуправляемыми.

— Упрямым и неуправляемым он был всегда, госпожа Хипл, — отрезал господин Карпентер. — Люто дрался, дерзил взрослым, не уважал стариков, не помогал по хозяйству. А скоро, чувствую, вовсе сбежит из дома…

— С чего вы взяли?

— Умею наблюдать. Одежда у него пропадать стала — неспроста. Либо продает, либо прячет. Деньги копит. Дед вначале лета на рынке видел, глазам не поверил — Варг чистильщиком обуви подрабатывал! Да он этого оболтуса в жизни заставить работать не мог, а тут — сам! Дед тогда не стал к нему подходить, решил сначала матушке рассказать. Та принялась писать мне, спрашивать совета. Я просил оставить как есть, понаблюдать. Они и наблюдали. У цирюльника Варг взбивал пену, подметал волосы, точил ножницы и ножи. Не раз сбегал со службы, когда они всей семьей ездили в храм Воды, и продавал газеты возле рыночных ворот. Лия видела, матушка как-то отправила ее проследить. А когда к нам приехал бродячий цирк, Варг и вовсе ходил за этими шарлатанами, как привязанный. Матушка не на шутку испугалась.

Чего доброго, не к нищим артистам, так к разбойникам пристанет. Стала письмами меня забрасывать — приезжай, без тебя не справимся. Тут еще и отец заболел… И деда нет-нет, да приступ скрутит. Пришлось возвращаться, жить наездами на два дома…

Роанна подумала, что для нее он вернулся как раз вовремя — если бы не он, тетка Элоиз ее бы вовсе загрызла.

— А здесь красиво, — резко сменил тему господин Карпентер, отлипнув, наконец, от окна и повернувшись к ней. — Надо же, раньше не замечал. Такие просторы, птицы за окном щебечут, по вечерам — спокойно, слышно лишь, как деревья скрипят в лесу. Не то, что в городе… Окна моего дома в столице выходят преимущественно на большую улицу. Шум и гам на ней утихают едва ли к полуночи. А с пяти утра — начинаются снова. Я уже и отвык от тишины…

— Вам здесь нравится? — вдруг спросила Роанна.

— Нравится, — улыбнулся мастер, — очень. Кажется, здесь я начинаю ценить то, что на что раньше не обращал внимания. Дело даже не в шуме, просто в столице совсем другая жизнь, другие ценности. Вообразите себе мой день. Рано утром я обязан встать и успеть поработать в мастерской, доделывая заказ. Потом непременно нанести визит в художественный или мебельный салон, на модную выставку или аукцион. Явится на обед, проходящий, как правило, у какой-нибудь скучающей аристократической особы, намеревающейся украсить свою гостиную, скажем, журнальным столиком из сандала. Затем я отправляюсь на встречу с поставщиком древесины. Вечером — мужской элитный клуб или званый ужин. После, если повезет, мне доставляют материал. А ночью я принимаюсь чертить эскизы, выпиливать и вырезать злополучный стол. — Господин Карпентер скептически хмыкнул. — Как я при таком режиме умудрялся жить и работать? Ума не приложу. Зато здесь я отдыхаю. Вырезаю то, что по душе, получая за это даже большие, чем в столице, деньги. Все хорошо, только…

Роанна ждала по обыкновению. Не продолжит — не будет расспрашивать.

— …только матушка наша — особа больно экзальтированная. Я ей обещал, что останусь, если она хоть немного уймет свой пыл, постарается не вмешиваться без надобности в дела других. Но как умер отец, вовсе у нее характер испортился…

Роанна и не знала другого характера Элоиз. Ей она, похоже, навсегда запомнится заносчивой и высокомерной особой.

— Матушка слишком разошлась в своей опеке последнее время. Я строго- настрого запретил ей приближаться к Варгу. Думаю, вы заметили, что с того злополучного дня, как брат попал в капкан, она и носа сюда не кажет? Зато по дому ходит с таким видом, словно ей нанесли смертельную обиду. И теперь она сочла своим долгом отыграться на мне. Знаете, теперь я, пожалуй, как никто другой понимаю выражение «задушить заботой». Представьте, она по нескольку раз в неделю приглашает к нам гостей. Девушек, в основном. Смотрины мне устраивает. Словно я девица на выданье! Хоть плачь, хоть смейся, право слово. Теперь не знаю, что и делать. И Варгу, кажется, помочь не могу — все равно сбежит, паршивец этакий! И уехать, бросить их всех не могу тоже… — Он встряхнул головой, отчего черная прядь упала на лоб. Криво усмехнулся: — Да я вам, похоже, на жизнь жалуюсь. Докатился!

Бабка говорила, человек обычно рассказывает о наболевшем в двух случаях. Если собеседник незнакомый и дальнейшей дружбы с ним не предвидится. Или если человек располагает к себе так, что хочется поделиться самым сокровенным, в надежде получить мудрый и полезный совет.

Роанна не считала себя ни мудрой, ни полезной. Выходит, господин Карпентер рассказывает ей все это, потому что не желает сводить дальнейшего знакомства? Конечно, нужны ему такие знакомства? Ведь она — бедная замухрышка, а в деревне болтают, что к тому же — ведьма. Вероятно, ему просто необходимо выговориться, отвести душу… Пусть так, ей не жаль.

— Мне кажется, Варг хороший, — неожиданно даже для самой себя произнесла Роанна. — Серьезно? Она это вслух говорит? — Просто он боится это показывать и признавать. Знаете, я тоже раньше думала про него… всякое. Особенно, когда Льен возвращался домой побитый, хмурый и злой.

— Интересно, — мастер убрал за ухо выбившуюся прядь, — что же вас заставило переменить мнение о моем брате?

— Он пробыл у меня довольно долго и… как же объяснить… Я чувствую, когда люди врут, а когда нет. Если человек находится рядом, особенно в тесном помещении, я могу сказать хорошо ему или плохо. Не понимаю, откуда берутся эти ощущения. Но то, что Варг неплохой парень, знаю теперь почти наверняка.

— Хм, — задумчиво протянул мастер, — любопытно. Признаться, не думал, что вы вытерпите его так долго. — Он нахмурился. — Хотел даже приплатить, чтобы придержали у себя.

И приплатил бы, разве она откажется? Деньги на исходе, запасы на зиму — тоже. Как жить дальше?

— Кстати, я не брата своего непутевого пришел обсуждать, госпожа Хилл. Но рад, что мы поговорили об этом. Я пришел предложить вам работу.

Такой поворот разговора поставил Роанну в тупик. Хочет предложить работу? Интересно, какую. Закусив губу, она вспомнила, что говорил мастер сегодня утром. Почувствовала, как жар приливает к щекам. Да он не прочь увидеть ее обнаженной!

А если он предложит… нет, этого никак нельзя допустить.

— Видите ли, — размеренно продолжил господин Карпентер, — полагаю, вы стеснены в средствах, поэтому…

— Сомневаюсь, что смогу работать на вас, мастер, — не дав ему договорить, перебила Роанна. Чтобы скрыть волнение и чем-то занять руки она присела на краешек кровати и принялась поправлять Варгу одеяло. — Спасибо за предложение, но я вынуждена отказаться.

— Но ведь вы даже не выслушали, в чем будет заключаться ваша работа!

Роанна смутилась еще больше. Действительно, испугавшись непристойного предложения, она отказалась так поспешно, что собеседник вполне мог счесть такой отказ невежливым. В деревне быстро забывается этикет…

— Извините. Возможно, я поторопилась с ответом. Расскажите, прошу.

Мастер отошел от окна, подвинул табурет, сел напротив Роанны. Лицо его оказалось близко. Слишком близко, чтобы обратить внимание на глаза, в которых плескалось Лучезарное море. В обрамлении густых черных ресниц они казались сапфирами в оправе из червленого серебра. К тому же, ресницы были длинными. Слишком длинными. Это неправильно. У мужчины не должно быть таких длинных ресниц!

Вода Пресвятая, о чем она только думает?

— Так вот, осмелюсь предположить, что вы стеснены в средствах. — Какой изысканный намек. Роанна, не в силах выдерживать его взгляд, опустила глаза вниз и принялась вглядываться в бледное лицо Варга. Расценив этот жест по-своему, господин Карпентер констатировал: — Даже не пытайтесь возразить, это слишком очевидно, госпожа Хилл. Обратиться вам, похоже, не к кому, помощи ждать, видимо, тоже не приходится. Как вы переживете зиму? Что будете есть? Чем топить печь?

Вы сможете сами заготовить дрова? Не сможете. То-то же. Зимы у нас не такие лютые, как на севере, где без меха не обойтись, но в такой драной куртке вашему брату ходить не годится.

Словно читает ее мысли. Конечно, средства у нее на исходе, а положение уже не то, чтобы выбирать. Нужно соглашаться на любую работу, ведь еще только вчера она в отчаянии хотела пойти в прачки, так почему бы не устроиться к господину Карпентеру? Вот только не…

— Возможно, — продолжал тем временем мастер, — вы неправильно истолковали мои слова. Испугались, что я предложу пойти в натурщицы? — Роанне ничего не оставалось, кроме как кивнуть в ответ, так и не поднимая глаз. Уши у нее горели. — Помилуйте, за кого вы меня принимаете? Не нужно заканчивать Мернскую академию наук, чтобы понять — подобная работа совершенно вам не подходит. Я же хочу предложить вам занятие хоть и немного пыльное, но не тяжелое и… не компрометирующее вас. Мне нужна помощница в мастерской: собрать стружку, подмести пол, вынести мусор и легкие чурбачки, остающиеся после работы, наладить освещение для натурщицы…

To, что он говорил дальше, Роанна слушала вполуха. Значит, он не предлагает ей позировать обнаженной? Всего лишь собирать легкие стружки и выносить мусор?

— Понимаю, это работа для служанки, но все же я настаиваю…

— Нет, нет, — снова поспешно перебила она его, осмелившись посмотреть в глаза.

— Вы все очень хорошо объяснили, господин Карпентер. Теперь я все поняла. Я согласна.

— Правда? — оторопел мастер. — И вы даже не поинтересуетесь, сколько я буду платить?

Роанна смутилась. Действительно, как она могла не спросить об этом?

— И сколько же?

— Пять золотых тори в неделю.

Хорошая плата. Не чрезмерно завышенная, но и не низкая. Потратив примерно полгоры монеты, Роанна обычно уходила с рынка с полными сумками продуктов, которых хватало как раз на неделю. Значит, она сможет еще откладывать деньги, чтобы накопить на новую одежду.

Но вспомнив про одно обстоятельство, Роанна поскучнела.

— Ну вот, вы снова хмуритесь. Пять золотых — слишком маленькая плата?

— Нет, что вы! Этого больше, чем достаточно. Просто…

— Что — просто?

— Там… ваша мать…

— Ах, вот оно что, — облегченно рассмеялся господин Карпентер. — Не переживайте, матушку я беру на себя. Ручаюсь, она не будет вам чрезмерно докучать. Конечно, мелких стычек с ней не избежать… Но, в конце концов, я решаю, кого принимать на работу, а кого — нет. И уже давно собираюсь с ней серьезно поговорить. У меня есть чем ее приструнить, поверьте. Надо признать, давно ждал подходящего случая…

Роанна представила, как рассвирепеет госпожа Карпентер, когда узнает, что этим «случаем» окажется дерзкая целительница-самозванка.

— Когда я смогу приступить к обязанностям?

Господин Карпентер пожал плечами.

— Да хоть завтра.

— К чему приступить? — встрял Льен, боком протискиваясь в полуоткрытую дверь комнаты с тряпкой и маленьким пузырьком в руках.

— Где тебя носило? — Роанна, обычно сдержанная и рассудительная, набросилась на него с упреками. — Я же объяснила, на какой полке стоит пузырек. К тому же, он подписан. Разве ты читать разучился? — Она со вздохом отобрала у него тряпку и флакон, на котором желтела косо прилепленная бумажка: «При обмороках». — О чем ты только думаешь в последнее время, Льен?

— Извини, — брат поморщился. — Как он?

— Как видишь. Без сознания. Потому что кто-то витает в своих фантазиях, вместо того, чтобы принести лекарство.

Льен с совершенно кислым видом взял стул и уселся напротив кровати, рядом с господином Карпентером.

Роанна обтерла лицо и виски Варга мокрой тряпочкой, откупорила крышку пузырька, поднесла к носу мальчишки. Он вдохнул пару раз, пошевелился и открыл глаза.

— Ну что, горе-путешественник, очнулся? — Роанна взялась за его запястье, нащупала пульс. — Не будешь больше убегать?

Варг вздрогнул, выразительно вглядываясь в Льена. Тот пожал плечами и еле заметно покачал головой.

— От вас — точно не будет, — жестко ответил мастер вместо своего брата. — Но если уж ты, Варг, окреп настолько, что бегаешь по лесам, завтра же забираю тебя домой!

Роанна видела: если Варг и хотел что-то возразить, то не решался. Понимал, что сам виноват. Теперь хочешь не хочешь придется возвращаться.

Эх, если бы и у них с Льеном была возможность вернуться…

Через небольшой огарок господин Карпентер, подчеркнуто вежливо отказавшийся от чая, ушел, с силой хлопнув за собой дверью. Похоже, еле сдержался, чтобы не накричать на брата в присутствии Роанны и Льена.

— Да, наворотили вы делов, — беззлобно сказала Роанна, осторожно снимая лубки и ощупывая Варгову ногу. — Новых повреждений нет, просто мышцы еще не окрепли, будут теперь ныть. — Она посмотрела пристально сначала на одного мальчишку, потом на другого. — И что мне теперь с вами делать?

— Ничего не делать, — отрезал Варг. — Ачи прав. Загостился я у вас, домой пора.

Сказано это было с таким сожалением и болью в голосе, что Роанне невольно

стало его жаль. Неужели за то короткое время, что он пребывал в ее доме, она успела привязаться к нему? К тому самому негодному мальчишке, который смеялся над ее братом и дрался с ним до синяков, ссадин и крови? Странно, но и Льен теперь, похоже, не считает Варга своим врагом.

— Послушай, Bapг, — наверное, не стоило спрашивать, но эта мысль саднящей занозой сидела у Роанны в голове, мешая думать, — твой брат рассказал мне одну историю…

— Ой, правда, что ли? — насмешливо перебил тот. — Из Ачи плохой сказочник, лучше его не слушать.

— Это вовсе не сказка. Помнишь, про ворона Лии?

Варг неприлично выругался.

— Дался вам этот ворон! Да помер он, ясно? Сам. Ничего я ему не делал. Нашел под лестницей уже окоченевшего.

— А чучело зачем?

— Я хотел… в общем… а, ладно, — махнул Варг рукой, словно ему уже нечего было больше терять. — Думал, сестре приятно будет, если она свою ненаглядную птицу каждый день видеть будет. Пусть даже такой…

— Но ведь…

— Знаю. Вернее, только потом понял, что ей не понравилось. Да что там, не понравилось — она была просто в ужасе! Девчонки, что с них взять…

— Какая птица? — удивился Льен.

— Я тебе потом расскажу, — отмахнулся Варг. — Старая дурацкая история.

— Но Варг, разве ты не знаешь, что животных нужно хоронить? — изумилась Роанна. — Особенно, если они были любимые.

— Да знаю я, понял уже тогда, что сделал глупость. Отстаньте! — Тяжело перевалившись на бок и отвернувшись к стене, пробурчал: — Вот прицепились.

Но Роанна не унималась.

— Почему же ты не сказал тогда брату то, что говоришь нам сейчас? Почему не объяснил?

— Потому что это — Ачи, — огрызнулся Варг. — Он не поймет.

— Но мне показалось, господин Карпентер… весьма разумный человек.

— Да ну? Ты его плохо знаешь.

Слова, брошенные Варгом в стену, заставили Роанну задуматься. Конечно, она плохо знала господина Карпентера, но все его поступки по отношению к ней и Льену вовсе не характеризовали мастера, как плохого человека. Скорее всего, Варг все еще завидует старшему брату. Иначе как объяснить такое к нему отношение?

— Да и Сид, поди, заскучал без меня, — внезапно поворачиваясь, закидывая руки за голову и смотря в потолок, проговорил Варг. — Никто ему, бедолажному, лягушек в постель не подкидывает, тазики с холодной водой по утрам под ноги не ставит, пудинг солью не посыпает. Как есть заскучал, расслабился.

Льен улыбнулся.

И Роанна, совершенно неожиданно для себя, улыбнулась тоже.