Дочери Торхельма

Глава 8

Сванхильд собиралась домой. Приехав погостить к дочери, она и не догадывалась, насколько быстро ей наскучит чужая семья. Сванхильд не могла не признаться самой себе в том, что ошиблась, согласившись на просьбу Фриды и этот брак был заранее обречен. Так, сама того не желая, вместо заслуженного счастья, она обрекла свою дочь на безрадостное существование с человеком, которому Фрида была почти ненавистна. И шансов на то, что между молодыми людьми все наладится, почти не было.

Ролло, встретивший мать своей жены, даже виду не подал, что рад ее видеть, хотя его родители, и особенно Хольм Могучий, старались сделать пребывание Сванхильд в их доме достаточно приятным. Но Сванхильд видела, как страдает Фрида от равнодушия собственного мужа и это очень расстраивало ее.

Фрида старательно делала вид, что у нее все хорошо и перед родителями мужа старалась чаще улыбаться и быть приветливой, но когда в первый же день мать зашла в комнату дочери после ужина, то увидела, что девушка плачет, лежа на кровати и уткнувшись лицом в подушку. Сванхильд не стала что-то говорить или расспрашивать, прекрасно понимая, что слова здесь будут бессильны. Она просто села рядом и стала гладить дочь по темным роскошным волосам. От этой ласки Фрида разрыдалась еще сильнее и скоро уже обнимала мать, положив голову ей на колени.

— Все так плохо? — спросила Сванхильд, когда девушка немного упокоилась и только всхлипывала, растирая ладонями слезы.

— Хуже, — коротко ответила дочь.

— Ты сама этого хотела, — сказала Сванхильд.

— Он водит в свою спальню рабынь, — ответила Фрида и поднялась, сев рядом с матерью, — А на меня даже не смотрит. Он ни разу не прикоснулся ко мне по собственному желанию, только иногда, в случае необходимости делает это, но после отдергивает руки, как от прокаженной.

Сванхильд вздохнула.

— Если любишь его, то постарайся завоевать. Слезами и бездействием тут ничего не изменить, — проговорила она после минутного молчания.

— А что я смогу сделать? — в голосе ее дочери звучало отчаяние.

— Приди к нему ночью, — произнесла Сванхильд, — Ты ведь уже делала так, чтобы женить его на себе.

— Я боюсь, он вышвырнет меня из комнаты, — Фрида опустила глаза. Она уже и до совета матери думала о подобном, но Ролло с того самого злополучного дня больше не пил столько, чтобы позволить ей даже прикоснуться к себе. Он следил за ней напряженным взглядом, видимо опасаясь повторения истории, превратившей его из холостяка в женатого мужчину, причем, женатого на нелюбимой. Сейчас Фрида думала о том, что, наверное, Лорри больше устроила бы Ролло, да вот не судьба!

Сванхильд прогостила у дочери с неделю, а после решила вернуться домой. Ей наскучило мрачное выражение лица у зятя и серое постное у собственной дочери, а Хольми хоть и старался развлечь свою новую родственницу, все равно очень мало общался с ней, пропадая на тренировочном поле. Каиса же интересовалась только рукоделием, что наскучило Сванхильд сразу же по приезду. Разговоры о пряже и видах спиц ее утомляли, потому все свободное время женщина проводила в прогулках у моря, или помогая Фриде по хозяйству, в чем, впрочем, не было особой надобности.

И вот настал день, когда простившись с дочерью, Сванхильд вступила на борт ладьи, радуясь тому, что возвращается домой. Она помахала рукой Фриде, стоявшей на причале и поспешно отвернулась, глядя вперед, на раскинувшуюся на сколько хватало глаз синеву моря и отчего-то поняла, как соскучилась за своим собственным домом и оставшимися там мужем и дочерями.

Плаванье проходило тихо и мирно. Даже море было ласковым и не нарушало волнением спокойствие гребцов. Ветер дул попутный, словно помогал ладье плыть к родным берегам.

Только один раз Эйнар, на которого Торхельм возложил командование кораблем, запаниковал. Это произошло, когда на встречу им выплыла чужая ладья. Это было длинное судно, намного больше того, на котором находилась Сванхильд. Вроде бы и похожее на северные корабли, оно в то же время несколько отличалось по строению и формой длинного носа.

Сванхильд увидела, как Эйнар велел всем дружинникам приготовить оружие и запаниковала. Даже она, не разбирающаяся в военном деле, могла оценить, что сила противника превосходила их собственные. Бой предвещал им поражение, но к удивлению, Сванхильд и Эйнара, корабль прошел мимо. Он тяжело уходил в воду и Эйнар после объяснил, что скорее всего, люди на нем, возвращались после удачного набега, потому и не обратили внимания на их маленькую ладью. А возможно, они просто торопились, кто знает?

— Сегодня нам повезло! — сказал Эйнар, обращаясь к жене своего вождя, когда чужой судно пропало за горизонтом.

До возвращения домой им оставалось плыть всего два дня.

Все, что я помню, это только то, что мы бежали… Все время вперед и вперед. По ногам била трава, кустарники рвали платье, ветви деревьев норовили дернуть меня за волосы. Где-то я оставила свою ленту, державшую косу и она распалась, растеклась по спине. Сьегард вел меня куда-то вперед. Только потом я поняла, что в итоге мы оказались на той самой тайной тропке, что петляла через лес и выводила к домику старой Хеге.

Мы бежали так, словно за нами гналась сама смерть, хотя я несколько раз оборачивалась и не видела преследователей, но колдун тащил меня за собой, крепко держа за руку и не давая остановится даже на единую минутку.

И лишь, когда мы ворвались в сухой, почти мертвый лес, перед владениями ведьмы, мне позволили остановится и выровнять дыхание.

— Там остался мой отец, — первой что произнесла я были именно эти слова, — Давай вернемся, нас ведь теперь двое, и ты сможешь помочь! — я всхлипнула. Горячие слезы потекли по моим щекам, — Я видела, как ты только взмахом руки отшвырнул от меня того огромного воина! Помоги же отцу! Помоги моим людям!

Я кричала, а Сьегард медленно садился на землю, сползая по стволу дерева, на которое облокотился спиной, едва отпустил меня.

— Я не смогу! — ответил он еле слышно.

— Но почему! — зло крикнула я.

— Они пришли не одни, — сказал колдун и внезапно приложил к губам палец, призывая меня к молчанию. Сама не знаю почему, я послушалась его и опустилась рядом на колени.

— Их больше. Намного больше, чем ты себе можешь представить, — в голосе мужчины проскользнула усталость. Я удивленно вскинула брови.

— А самое главное то, что с ними пришел Тронд.

Кто такой этот Тронд, я не поняла, но видела по выражению лица Сьегарда, что он ненавидит хозяина этого имени. Дальнейших объяснений не последовало, потому что колдун кивнул назад, туда, где за нашими спинами мертвый лес встречался с живым. Мне показалось, или сухие половинки листьев зазвенели, хотя я не ощущала ни малейшего дуновения ветра? Лицо Сьегарда вытянулось, словно он увидел что-то там, за нашими спинами, хотя я разглядела только обычные деревья и растущий в отдалении густой колючий кустарник. Но мой спутник смотрел куда-то в пространство и прислушивался к тишине.

— Что с тобой? — испугалась я. Уж не сумасшедший ли он?

Потянувшись, дернула мужчину за рукав, и он наконец, бросил на меня быстрый взгляд.

— Где здесь дом Хозяйки? — спросил он.

— Ты имеешь ввиду, Хеге? — переспросила я и когда Сьегард кивнул, указала рукой на тонкую тропинку, уходящую через сухой лес вперед в самую его чащу.

— Уходи отсюда, — в голосе колдуна послушался приказ, — Уходи к Хозяйке, а я тебя позже найду. Сейчас мне надо побыть здесь.

Я недоумевала его жестокости. Там, на берегу умирали мои люди. Там был мой отец, старый и дряхлый, беспомощный, а он твердил мне о какой-то невидимой опасности, вместо того, чтобы просто помочь… Нет, в глубине души я понимала, что он один, даже с его силой, не справился бы с теми, кто напал на мой дом, но я не хотела этого принимать сердцем и просто отводила свою злость на собственную беспомощность, думая плохо о человеке только что спасшем мою жизнь.

— Уходи, — повторил он и что-то в его голосе изменилось. В нем проступила сталь и холод, и я невольно попятилась назад. Сделала шаг, еще один, а после и вовсе развернулась и побежала к домику Хеге, надеясь, что его хозяйка сейчас там.

Сьегард вышел на тропу и остановился перед Барьером, глядя на застывшего по ту сторону Тронда. Старый колдун смотрел на него. Черные глаза, такие же, как и у самого Сьегарда, чуть прищурены и глядят пронзительно, словно хотят прочитать мысли другого. Тронд молчал не долго, а затем улыбнулся, широко и совсем не дружелюбно.

— Вот и свиделись! — сказал он тихо, — А ты я смотрю, совсем не рад!

Сьегард молчал и только выражение его лица говорило о том, что видеть отца ему было крайне неприятно.

— Я так долго искал тебя, — продолжил Тронд, — Столько лет бесполезных поисков наконец увенчались успехом. Ты за это время стал значительно старше и, — он хмыкнул, — Выше. Да и силенок, как погляжу, прибавилось.

— Я не пойду с тобой, — ответил Сьегард холодно.

Лицо Тронда внезапно переменилось. Привычный человеческий облик почти исчез, уступая место страшной чудовищной маске. Тронд рванулся вперед и ударившись о преграду, отскочил, ощетинившись подобно волку.

— Пойдешь, еще как пойдешь! — прорычал колдун, — Ты же видел то, что я послал тебе в огне, — затем его встряхнуло, и мужчина упал на землю, корчась и подвывая. Тонкая грань, к которой он так необдуманно прикоснулся, забрала почти все его силы. Темная сторона не пускала через себя чужака. Хеге была слишком сильна, и ее магия сейчас истощила запасы Тронда, выпила его почти до дна.

Сьегард вскинул голову и улыбнулся отцу.

— Я постараюсь, чтобы этого не произошло. Она не пострадает.

Тронд улыбнулся в ответ. Встал, отряхиваясь. Магии в нем почти не осталось. Он заметно успокаивался и на его лице стали проступать прежние человеческие черты.

— Она не пострадает только в том случае, если ты будешь от нее далеко, — он развел руки в стороны, — Да. Хозяйка Грани вам сегодня помогла, но вечно находится в ее владениях вы не сможете. А я все равно вернусь и заберу тебя.

— Это мы еще посмотрим! — ответил Сьегард.

— Мне даже искать не придется, — Тронд стал пятится назад, ближе к лесу, на глазах у сына становясь прозрачнее, — Потому что думаешь, что твое место теперь здесь! Но не тебе менять судьбу! Все предначертанное сбудется!

Сьегард видел, как его отец растворяется в воздухе, убираясь как можно дальше от Грани и ее Хозяйки, вытягивающих из него последние силы. Куда он переместился, теперь было неизвестно. Скорее всего к одному из алтарей, что разбросаны по Северу, скрытые в горах и пещерах. К алтарю, что вновь напитает его силой. А когда это произойдет, Тронд вернется. А это означало только одно — у Сьегарда оставалось только два решения этой проблемы. Теперь только надо было выбрать правильный. Ошибки быть не должно.

Хеге стояла на пороге дома. Ее кошка сидела у ног своей хозяйки, обвив передние лапки своим длинным пушистым хвостом и смотрела на меня так же пронзительно, как и старая ведьма.

Ворвавшись на двор к старухе, я остановилась в шаге от нее, наткнувшись на взгляд черных глаз. Мне только теперь показался странным такой насыщенный цвет. Обычно у старых людей глаза становятся с возрастом значительно светлее, а здесь плескалась ночь.

— У Сьегарда точно такие же глаза, — отчего-то подумалось мне.

— Я все знаю, — между тем начала старуха и пригласила меня войти в дом. Она отошла в сторону пропуская меня мимо себя, а затем прошла следом. За ней, путаясь в ногах, шмыгнула кошка.

Хеге подошла к очагу, над которым вопреки обыкновению, не кипел котел в травами, а просто горел огонь, и зачем-то бросила в пламя пучок сухих трав. Они занялись моментально, распространяя по комнате сладковатый необычный запах, и я едва вдохнув его, стала медленно оседать на пол. Старуха подхватила меня под руки, оказавшись намного сильнее, чем я могла себе представить, и усадила меня за стол. Я тот час положила руки на столешницу и уронила на них голову, чувствуя, как начинаю проваливаться в дрему.

— Спи! — прошелестело над моим ухом.

Я попыталась раскрыть глаза, но веки словно налились тяжестью и не поддавались. Тело перестало слушаться меня, отдаваясь во власть неожиданного сна, навалившегося на меня так нежданно.

Последнее, что я услышала, это скрип открываемой двери и звук шагов, а затем голос, принадлежавший Сьегарду. Но что он произнес, я так и не поняла, окончательно проваливаясь в темноту сновидения.

Мне снилось что-то непонятное, больше похожее на обрывки видений, чем сон. Я видела своего отца, лежащего на земле и высокого молодого мужчину, поднимающего отцовский меч, затем предо мной раскинулось море и волны ударяли в борт длинной ладьи, плывущей куда-то прочь от земли. Затем я увидела Сьегарда. Колдун бежал по лесу, то оглядываясь, то прибавляя шагу. За ним словно что-то гналось или кто-то. Я не знала и этого. А в самом конце я увидела Лорри. Сестра стояла на высоком утесе. Место было мне не знакомо. За ее спиной появился темный мужской силуэт. Я не видела лица мужчины, приближавшегося к сестре, но она обернулась и на ее губах расцвела счастливая улыбка, которая затем превратилась в оскал и Лорри закричала.

Этот крик подхватил ветер и меня словно подняло над утесом и дальше была только темнота.

Булат стоял на носу корабля, вглядываясь в море. Он никогда не любил его так, как любили северяне. Для них море было всем — домом, женой и, наверное, детьми. Оно кормило их, оно убивало их и все равно северяне чтили эту огромную водную гладь, порой казавшуюся самому Булату бесконечностью.

Молодой вождь возвращался домой. Его рука то и дело бережно касалась рукояти отцовского меча, вернувшегося к нему спустя столь долгие годы и кажется, она горела под его рукой, оживала.

— Ты спокоен? Впервые за несколько лет, — за спиной Булата возник Кудеяр.

— Да. Мой враг мертв, и я рад, хоть он и пал не от моей руки, но видимо, я должен был видеть его смерть, раз судьба так вовремя привела меня к нему.

— Видимо, — согласился Кудеяр, а сам покосился на меч друга.

— Значит теперь ты перестанешь убивать всех северян, что попадутся на твоем пути? Ты доволен свершившимся?

Губы Булата тронула улыбка.

— Возможно! — ответил он.

— А меч? — Кудеяр кивнул на клинок, — Тронд хоть еще та гадюка, но я склонен верить его словам по поводу этого оружия. Пусть он тебе и дорог, но все же, послушай совета колдуна, убери его подальше от себя. А лучше прямо сейчас брось в море.

Булат оглянулся на друга с таким выражением лица, словно тот сказал несусветную глупость.

— Ты с ума сошел? Это память о моем отце. Все, что у меня осталось от него! — произнес он гневно.

— Память надо хранить здесь, — Кудеяр положил ладонь себе на грудь, туда, где под кожей билось его сердце, но Булат проигнорировал жест друга, повернув лицо обратно к морю.

Кудеяр уронил руку, почему-то продолжая смотреть на оружие на поясе вождя. Он чувствовал, что Тронд не врал, когда пытался предупредить Булата, но только видимо напрасно. Его друг не будет слушать никого кроме собственного сердца, так уж он был устроен. Кудеяр надеялся только на то, что Булат действительно успокоился и осядет в своем имении, как обещал Щетине.

Правда это или нет, покажет только время.

Сьегард вошел в дом крадучись, опасаясь звуком своих шагов разбудить спящую девушку. Хеге, стоявшая над ней, только покачала головой и поманила мужчину подойти ближе, а затем подбросила в огонь дурманящих трав.

— Она спит, — сказала старуха, — А нам надо поговорить!

Сьегад кивнул, и они вместе отошли в скамье, стоявшей под окном. Хеге первая опустилась на нее, откинула назад снежные волосы и взглянула на молодого колдуна.

— Он ушел? — спросила она тихо.

— Да, — ответил Сьегард, — Барьер сработал как положено. Тронд потерял свою силу и едва успел переместиться.

Хеге рассмеялась хриплым вороньим смехом.

— Кто он и, кто я, — проговорила она, успокоившись, — Тронд до сих пор никак не может принять того, что его силы не хватит, чтобы тягаться со мной. Я хозяйка Грани. Все умершие, что проходят из мира живых в мир мертвых, оставляют мне плату. С кого-то я беру только прядь волос, а с кого-то его силу и прибавляю ее к своей.

Сьегард покосился на спящую Ингегерд. Старуха проследила за его взглядом.

— Она не знает, — произнесла Хеге на молчаливый вопрос молодого мужчины, — Никто здесь не знает, кто я такая. Для всех я старая колдунья, почти выжившая из ума. Нелюдимая и иногда помогающая людям решать их мелкие проблемы и неурядицы, — она перевела взгляд на колдуна, — Мне скучно, а люди меня забавляют. Эта же девочка особенная. В ней нет ни капли магической силы, но есть сила души, а это тоже значит немало.

Сьегард не отрываясь смотрел на спящую девушку. Черты его лица разгладились, когда он глядел на нее, и старуха улыбнулась.

— Вижу, она очаровала тебя, — сказала Хеге, — И даже больше. Просто ты это еще не понял.

Колдун вздохнул.

— Скажи мне, — попросил он, — Ты ведь знаешь, что скрывает завеса наших судеб. Что ждет нас с Ингегерд? Суждено ли нам быть вместе?

Старуха снова рассмеялась, только теперь тише.

— Нет, я не имею права говорить тебе об этом, Сьегард, — отозвалась она, — Что суждено, то суждено. В назначенный час все сбудется и будет идти своим чередом. Если она твоя судьба, то так тому и быть, если же нет, я не хочу, чтобы ты опечалился и постарался изменить то, что изменить нельзя.

Она замолчала и несколько минут тишину нарушал только треск огня в очаге, да сонное посапывание девушки.

— Чего хочет Тронд? — спросил колдун, нарушив молчание.

Хеге взглянула ему прямо в глаза.

— Как чего? — удивилась она, — Он хочет занять мое место и полагает что ты, его сын, сможешь ему в этом помочь.

— Глупость! — возмутился мужчина, но Хеге подняла руку, словно опровергая его слова.

— Нет, это не глупость, — тихо сказала ведьма и добавила чуть тише, — Я расскажу тебе все, а ты уж после реши, прав ли твой отец, или нет.

Сьегард придвинулся к Хозяйке Грани и обратился в слух.