Драконий огонь

Глава 22

Мейнгрим стоял в окружении синих и понимал, что его мучения совести перед Радославой за его предательство просто ничто по сравнению с тем, что он испытывал сейчас. Чем, спрашивается, он слушал, когда она объясняла про свою подругу и про то, почему никто не помнил короля? Почему он не подумал про это?

Он и сам едва ли помнил семью, она же его забыла полностью. Эти несколько недель или месяцев — он посмотрел на небо, силясь по положению солнца понять, сколько прошло времени и далеко ли осень, все синие забыли о нем. Да что там синие, во всем мире о нем помнили разве что Радослава и отчего-то Фабиуш. Его клан успел передраться, пытаясь определить, кто глава. Думали на Еву, но не нашли её дома. Зато нашли Фабиуша. Или это он нашел их?

— Мальчишка сказал, что если нам удастся поймать одного дракона, не пролив и капли крови, мы поймем, кто наш глава, — пропыхтела на ухо дородная Мод и от души хлопнула по плечу. — Мы думали, что принц укажет на того, кто отличится на охоте, а вышло вона как!

Она гулко захохотала, и её поддержали остальные синие. Удивительно, до чего их всех крепко связала эта опасная охота! Да и на Мейнгрима они теперь смотрели не как на довольно молодого выскочку, несмотря на искрившиеся сединой волосы, а как на главу. Еще бы, побыть драконом — на это не каждый отважится даже из их семьи.

Мейнгрим скорее почувствовал где-то глубоко внутри, всей своей сердцевиной, чем услышал или увидел, что теперь они и впрямь готовы пойти за ним куда угодно. Чувство было странное. Он знал, что был не прав, так бездумно бросившись в это приключение. Как мальчишка, видит небо! Но именно это и сделало для него больше, чем все попытки тогда еще юного главы заковать свои эмоции в ледяной панцирь и казаться старше, чем он есть.

— Ты так на отца стал похож, — снова заговорила Мод и шумно высморкалась. — С этой гривой… Матис тоже рано начал седеть.

И Мейнгрим вспомнил. Вспомнил, почему он всё время коротко стригся и гладко брился. Он боялся. Боялся внешней похожести на отца при внутреннем куда менее сильном содержимом. А сейчас его это перестало беспокоить.

— Матис? — повторил его племянник, вслед за Фабусем бесстрашно пролезший под ногами воинственных дядьев и теток. Видела бы его Ева!

Огромный бородатый и заросший так, что впору было плести косы мужик — Мейнгрим ко своему стыду никак не мог вспомнить, как зовут этого дальнего родича, подхватил Матиаса на руки и подкинул, чтобы снова поймать.

— Всё так, Матиас, тебя назвали в честь твоего деда, — прогудел он. — Гордись!

— Горжусь! — пискнул мальчишка. Если бы Мейнгрим не был его мастером и не изучил его так хорошо, как должен знать ученика мастер, он бы не сумел угадать в нем своего племянника. Где этот аккуратный нытик, которого Ева боялась отпустить от юбки? Лохматый и немного диковатый, как и все синие, он веселился, взлетая в воздух в руках здоровяка. Заливисто хохотал и казался даже взрослее, чем был. Если Ева собиралась по возвращению снова спрятаться от всех проблем за заботу о сыне, то ей предстояло сильно разочароваться.

— Скоро будет война, так, Грим? — удивительно, но вопрос, который всех мучил, задал не кто-то из мужчин, а Майн. Впрочем, достаточно было вспомнить Еву до ее замужества, чтобы не удивляться этому.

— Будет, — Мейнгрим подтянул к себе Фабиуша. — Не только против цветочных. Наш король…

Вся отвага понадобилась Мейнгриму, чтобы продолжить говорить. Страшнее всего было сделать это сейчас, когда он еще не успел ощутить себя настоящим главой, когда в него верили и оттого больнее было бы сейчас отказаться от этой власти. Но расставить все точки нужно было прямо сейчас.

— Наш король еще совсем молод, — окрепшим голосом продолжил он и сжал плечи растерянного мальчика. — Наш король — Фабиуш Белый. И пусть он пока не правит, я поведу вас именно за ним.

Он замолчал, ожидая гула удивления и недовольства.

Но все молчали, пока наконец не заговорил здоровяк с Матиасом на плече. Мейнгрим вспомнил, его звали Сепп, и он был родичем еще и лиловым пегасным всадникам:

— Это и без того ясно, мы ведь не зря за ним на дракона с голыми перчатками пошли. Тоже не из одного яблока резаны. С пониманием. Но восстание поднимать будем или сначала война? А, сынок? Прошу прощения, что скажете, мой король?

Мейнгрим еще сильнее сжал пальцы на плечах мальчика, но это и не требовалось. Фабиуш ничуть не смутился такого обращения.

— Пока я еще не вырос, а мама не вернулась, прошу слушать моего папу Грима. Я скажу, если буду не согласен, — звонко произнес он.

И хохот, гул и довольные крики эхом отразились от гор. Кому-то нравилась смелость наследника, кто-то вообразил, что будущий король и впрямь сын главы их клана, а кое-кто был рад тому, что приближалась большая драка.

Фабиуш же поднял глаза на Мейнгрима и улыбнулся так, что сердце того сжалось.

— Хорошо, что ты вернулся, папа, — шепнул он. — Без тебя было очень-очень страшно. Мне же осталось только время, а без возможности перемещаться, я боялся, что не найду тебя.

— Как тебе удалось не забыть меня? — Мейнгрим не без удовольствия обнаружил, что деятельные по натуре родичи уже разбрелись по поляне, привязывали покрепче пегасов, вытаскивали бочонки с вином, разводили костры. Часть мужчин уже исчезла в расщелине, ведущей в долину. Помнивший себя-дракона Мейнгрим кивнул мыслям — там паслись самые жирные дикие козы.

— Мама съела на самом деле очень много яблок, — шепнул ему Фабусь, прижимаясь к ногам так, словно только сейчас осознал его возвращение и боялся вновь потерять. — Она не могла дать мне магию, но она дала мне память. Я ничего не забываю.

Мейнгрим вздохнул. Король Время-пространство с идеальной памятью. Ему показалось, или в словах «я ничего не забываю» можно было углядеть и угрозу?

— Спасибо, — серьезно произнес он. — Ты спас меня. Я тоже это не забуду. Если бы я мог чем-то помочь тебе с браслетами…

Он от досады прикусил себя за щеку. Дурак! Надо было не выведывать с помощью Ульфилы секреты Манфреда, а заставить его снять браслеты! Теперь что. Ульфила ясно дала понять, что от неё помощи можно не ждать. А сам Мейнгрим мог разве что убить хитроумного зятя.

— Я мог бы уменьшить возраст, чтобы браслеты спали, — доверчиво прижимаясь к нему, прошептал Фабиуш. — Но я боюсь. Очень боюсь забыть маму.

Кажется, в его голосе прозвучали слезы, но Фабиуш не дал себе расчувствоваться. Мысль наконец удалось поймаь за сверкающий хвост.

— Забыть! Точно, забыть! — обрадовался Мейнгрим, подхватил Фабиуша на руки и подбросил. Точно как Сепп подбрасывал Матиаса! Фабусь стал куда тяжелее, чем он помнил, но всё еще ребенком. И этот ребенок спас его от забвения. Что же, кажется, в королевстве будет король, которому он будет служить до последней капли своей синей крови.

— Но сначала подготовимся. Да-да. Ну точно же!

— Подготовимся? — повторил Фабиуш, сияющими от счастья глазами глядя на него, отчего Мейнгрим снова затосковал. Как он мог оставить мальчишек? Со своей гордыней и попытками избавиться от вины так, чтобы не пришлось просить прощения у Радославы — как же жалок он был!

— О да, подготовимся! — подмигнул он Фабиушу, прогоняя прочь дурные мысли. Он успеет еще сожрать себя потом. Сейчас нужно было освободить мальчика от браслетов, что всё еще были на его руках.

— Жаль, что у меня нет хороших знакомств среди лазурных… Старый мастер не слишком общителен, а эти молодые девицы, что вечно у него в учениках…

— Лазурные… — повторил Фабиуш, с трудом произнося смутно знакомое слово. — Такой светло-голубой, да?

— Да, — Мейнгрим осторожно поставил ребенка на землю. — Ты кого-то знаешь?

— Знаю, — просиял Фабиуш. — Мама подружилась с одной тетенькой в общежитии, Пат… Патыся? Кажется, так. С ней еще дружил мальчик Венек. У неё был такой платочек.

— Найду или Венека, или Патысю, — пообещал Мейнгрим, не слишком надеясь на удачу, но внутри всё ёкнуло. Что, если и правда повезло?

Вечером следующего дня они всем кланом вернулись домой. Теперь Фабиуш сидел на хищной твари перед Мейнгримом, а с Сеппом сел Матиас. И Мейнгрим вспомнил еще о своем доме то, чего забыл под грузом лет, прошедших без отца, но с бесконечным чувством вины. Дом просто на глазах разрастался пристройками, башенками и флюгелями. Конечно, ему было не сравниться с дворцом-деревом, которое столько лет поддерживали и растили Берхты, но и просто домом он уже не был. Поместьем или даже замком. В нем теперь могло запосто хватить места всему синему клану!

С криками и шумом родственники разбрелись по двору, выбирая сначала снаружи по окнам, где хотят жить. И Мейнгрим, ожидавший, что вот-вот разболится голова — он ведь неспроста столько жил один, его нелюдимый характер сложился не за один день, обрадовался, обнаружив, что со двора исчезают соглядатаи короля. Никто не любит попадаться синим, особенно, когда они все собираются в одном месте!

Во двор выбежали обе Ирены. И пока старуха обнималась со знакомыми, Ирена как дракон крыльями обняла разом Фабиуша и Матиаса. Как же им повезло с няней! И Мейнгрим загадал, чтобы удивительная девушка с редким даром осталась в их семье и нашла себя с одним из синих, а не познакомилась с редко покидавшим дворец Берхтом.

Мейнгрим понятия не имел, что Манфреда не раз и не два посещали мысли насчет их Ирены, и тот ломал голову, пытаясь разобраться в её даре. Для самого Мейнгрима с его наблюдательностью и любопытством тут тайны никакой не было. Ирена была зеленой магессой, совсем слабенькой, когда они познакомились, но повзрослевшей и заматеревшей рядом с юными магиками. Не зря зеленые чаще всего имели большие семьи, а главенствующую роль в семьях неизменно занимали близнецы. Забота о тех кто рядом, раскрывала их удивительный дар и усиливала. В семье самой Ирены не заводили по несколько детей и оттого дар так и не раскрылся. До этого момента.

Ночью, когда большое семейство наконец немного успокоилось и разбрелось по дому, а Ирены уложили спать детей, Мейнгрим отправился в общежитие найденных.

Как непросто оказалось снова идти тем же путем, что привел его когда-то к Радославе. Казалось бы, прошло хоть два года или нет? А вроде бы только вчера. Он с трудом удержал себя от того, чтобы пойти в ту комнату, где так недолго жили Радослава и Фабиуш, вместо этого остановил высокого худощавого юношу с знаком ученика желтых. На архивариуса он похож не был, впрочем, он вполне мог служить на почте.

— Да, господин, — кивнул юноша с неожиданно злыми глазами. Мейнгрим даже опешил, не ожидая здесь ненависти к себе. Да еще от кого-то, кого он не знает!

— Ты меня знаешь? — вместо своего вопроса спросил он.

— Да, господин, — снова кивнул юноша, настороженно глядя на него. — Я… я был на вашей свадьбе с Радославой. Вы не помните, конечно.

Мейнгрим едва не выругался. Ну конечно! Радослава словно назло ему и Еве притащила на свадьбу каких-то юнцов, как раз среди них и были лазурные девчонки.

— Венек? — наугад спросил он, ведь именно в поисках этого парня он тут и находился.

— Верно, — удивление сменило злость. — А кто вам нужен? Если вы к Патрысе по просьбе Манфреда Золотого…

— Я здесь не по чьей не просьбе, — Мейнгрим разозлился. Стоило один, один раз побывать здесь по просьбе сестры, и его уже каждый мальчишка будет считать посыльным! — И уж точно я бы пальцем не пошевелил ради Фредека и…

Он хотел сказать «и его шашней», а то и что похлеще, но осекся, обнаружив, что взгляд Венека снова изменился. Теперь он смотрел с восторгом и надеждой.

— Разве вы не родственники? — тем не менее недоверчиво спросил он, но наблюдательный Мейнгрим уже всё понял. Фредек наследил и тут. И, похоже, настроил против себя этого Венека и, как знать, может, и Патысю тоже. Это было бы очень кстати.

— Некоторых родственников хочется увидеть только в пасти дракона, — чуть приукрасил он и по вспыхнувшим глазам Венека понял, что попал в точку. — Ты кажешься мне надежным парнем.

Вовсе нет. Не казался. Но чего не скажешь, чтобы расположить к себе. Фредек может быть им доволен, он выучил урок и больше не просто дуболомом, как тот его вечно называл!

— Я сохраню любой секрет! — с жаром ответил мальчишка и оглянулся. Никого не было, да и Мейнгрим давно активировал ледяное дыхание на расстоянии нескольких шагов от них — подойти теперь тихо ни у кого не получилось бы.

И он решился. Он знал, как запереть секрет за зубами этого мальчика в случае чего, но сейчас лишнего времени не было.

— Мне нужно снять с Фабиуша браслеты, которые на него надел Манфред, — произнес он. — Но нужно, чтобы никто ничего не заподозрил. Для этого мне нужно, чтобы были точные копии этих браслетов. А никого из лазурных я не знаю, чтобы обратиться с таким деликатным делом.

— Вы пришли в нужное место, — остановил его Венек. — Патрыся из кожи вон вылезет, но сделает эти браслеты. А я раздобуду необходимые материалы, всё-таки я не зря работаю курьером! И знаете, господин Мейнгрим? Мы бы оба сделали это ради Фабиуша, но в сто раз приятнее будет сделать это против Манфреда!

— Тогда не будем терять время, веди, — Мейнгрим щелкнул пальцами, убирая заклинание. «Что же, теперь понятно, как вы подружились, — подумал он, вспоминая про Радославу, которая поlучивала его играть свадьбу назло Еве. — Впрочем, мне стоит отблагодарить Манфреда. Когда-нибудь потом. Много позже».