Драконий огонь

Глава 31

— Ты не торопился, — заметил Эйрикюр, когда спустился Ламберт со своей свитой — нет, синих там не было, больше серебристо-серые и бурые. Радка напрягла память. Про серых она помнила хорошо, уж больно измучили её они во дворце. А бурые? Кажется, в основном такие знаки отличия носили свободные от рода магики, занимающиеся чем придется и часто бывшие наемниками. И найденные, так же не примкнувшие ни к одному из кланов. — Как всегда отсиживался за чужими спинами.

— Мне нет необходимости это делать, я всегда знаю, что и чем закончится, — высокомерно ответил Ламберт и многозначительно посмотрел на Радку так, что она струхнула. Что, если их бегство только спровоцировало эту войну и не нашли их потому, что не хотели по-настоящему найти?

Вот и у железного короля дернулась щека, но он не смолчал.

— Однако ты не предвидел обман цветочных, иначе не проторчал бы драконом на посылках столько времени. И как по мне, лучше бы ты таким и оставался.

Ламберт оставался спокоен, только светлые, как у самой Радки, глаза чуть сузились.

— В моем случае всё только к лучшему, а времени у меня бесконечно много, — ответил он медленно. — А вот что ты успел за свое бессмертие?

— Я больше не бессмертен, — ухмыльнулся Эйрикюр, и Радка только головой качнула. Чему он радуется, дурачок?

— Это проклятие — хоронить своих родных и близких. И мне больше не придется так мучиться. Я начал стареть, когда встретил свою судьбу. И разобравшись с тобой, я вернусь к ней. Надеюсь, она простит мне, что я улетел не попрощавшись.

Радка начала догадываться, из-за кого король начал стареть и осторожно подергала Хагни за плащ, мол, я права? Тот не повернулся, но даже его спина была достаточно красноречива, чтобы Радка едва не рассмеялась. Впрочем, она тут же испуганно прикрыла рот рукой. Всё еще может плохо закончиться, что, если Хагни не успеет или не захочет защитить Еву?

— А вот ты можешь попрощаться со своими потомками или отдать мне то, что мне причитается, — продолжил железный король, поигрывая топором. Переглядывание Радки и Хагни он не заметил. Как не заметил и то, что старый воин чуть наклонил голову, собираясь всем телом, готовый броситься под топор и вытащить Еву. По крайней мере, так про себя решила Радка, которая окончательно растеряла все силы на геройства.

— Я ничего тебе не должен, — ответил Ламберт и его без того некрасивое породистое лицо исказила гримаса. — Сына ты потерял без моего участия и о нем лучше спрашивай у своих чудесных союзников. Что до замка-стержня мира, ты и твоя семья оставили его сами, сбегая с наших земель на поиски лучших. Всех, кто вернулся, мы приняли обратно. Но получить стержень и забрать его на драконий остров? С какой стати?

— Я убью твою семью, — просто ответил Эйрикюр. — Зачем королю пустой дом?

— Король и есть дом, замок и всё королевство, — без заминок ответил Ламберт. И по тому, как он произнес это, Радка поняла, что он даже рад такому повороту. Убить сам он её и сына почему-то не мог, но вот чужими руками…

— Мне уже приходилось терять близких, — продолжил он с лживым смирением. — К тому же, мой наследник с магией моего рода надежно спрятан.

Услышав это, Радка выдохнула. Фабиуш в безопасности! Это пока что лучшая новость. Она осторожно потянула большим пальцем браслет, неловко стягивая его с руки и наматывая на скрытую импровизированной пеленкой ножку Тадеуша. Он тоже выживет назло всем этим дурацким королям. И Янка или Мейнгрим не дадут её детям пропасть. Она верила в это так сильно, как только могла. Потому что, если не верить, то оставалось только упасть на землю и расплакаться.

Похоже, Эйрикюр понял, что Ламберт не собирается вызволять воина, лежащего у ног противника, потому как он шагнул назад и неожиданно дернул на себя Радку, цепко ухватив за локоть.

— Я живу очень долго, и даже с драконьего острова интересовался, почему король Время не представляет наследника, — вкрадчиво произнес он словно на ухо Радославе, но так, что слышали все на поле битвы.

Радка только сейчас поняла, что битва давно закончилась, не иначе как с прилетом короля Ламберта, и недавние противники сгрудились за спинами своих предводителей или помогали подняться раненым.

— Неужели он бесплоден? — продолжал железный король, глядя не на Радку и начавшего похныкивать Тадеуша, а на Ламберта, который в ответ сверлил его взглядом без малейшей эмоции на лице.

— Нет, у него рождались дети, но вот что удивительно. Все как один они были пусты и отправлялись в яблоневые села, снабженные щедрым подарком. Происки врагов, не иначе, хороший повод для войны — и только! Там они заводили семьи и жили до конца жизни, понятия не имеющие, что их магия всего лишь спит.

— Спит? — Радка услышала чей-то сдавленный вскрик и поняла, что это выкрикнула именно она.

— Да, — теперь железный король посмотрел на Радку. — Я не сразу понял, что ты лишена магии, моя дорогая, иначе серьезнее бы отнесся к вашему сходству с королем. Но если женщина со спящей магией родит от магика, то магия вернется к ребенку. Просто до сих пор ни одному магику не приходило в голову завести отношения с… сельской пустышкой. Прощу прощения, принцесса. Считалось, что у них не может быть общих потомков, как и с цветочными.

— Постой, почему? — кто-то из цветочных не удержался. — Почему у нас с вами не может быть общих потомков?

Король не повернулся к говорившему, но усмехнулся.

— Вы так и не поняли, да? — он качнул головой. — Наша кровь разная. Не только цветом. Мы не похожи не только по своему мировоззрению. Мы разные виды.

Он засмеялся, словно припомнив что-то смешное. Впрочем, Радка знала, что именно. Тучи девиц в его замке. Роза и другие цветочные, с помощью своих снадобий и иллюзий пролезающие в самую сердцевину яблоневого королевства. Они всё никак не могли понять, почему реальность яблоневых — а к ним Радка причисляла и жителей драконьего острова, выплевывает их раз за разом.

Но вот что странно. Неужели они ни разу не видели крови яблоневых или железных и не знали, что она разная? Так ведь быть не может!

— Как разная кровь? — выкрикнул кто-то из цветочных. — Пахнет совершенно одинаково!

Безумная догадка поразила своей простотой, а этот полный возмущения вопль лишь расставил всё по своим местам. Всё оказывается возможно, если цветочные иначе видят цвета или не видят их вовсе, ориентируясь по запаху. Не зря её дурманили букетами, да и цветочный танец Розы… Похоже, что всё их существование в яблоневом королевстве проходило впотьмах, они просто не понимают разницу между знаками родов на одежде магиков, а лица подкрашивают благородным синим, потому что именно такое предлагают лавки и ярмарки королевства.

Но додумать эту мысль ей, разумеется, не дали.

— Ребенка можешь оставить себе, а принцессу придется всё-таки вернуть, — Ламберт угрожающе повел перчаткой так, что самые нервные на всякий случай прыснули в стороны. Даже его свита на всякий случай отодвинулась. Неожиданно стать сильно моложе или ребенком не хотел никто. — Иначе тебе не найти своего сына. Уж я об этом позабочусь.

— Я никуда не пойду без Тадуся, — Радка надеялась, что голос её звучит гордо, но, судя по потемневшему лицу Янки, которая уже начала собирать новый вихрь на руке, так это не было. Рядом с Янкой встал её супруг.

— Предлагаю королям решить вопросы между собой, не привлекая женщин и детей, — миролюбиво произнес Скарбимеж. Впрочем, даже Радка не обманулась его миролюбивостью. Магики жизни убивать не любили, но умели ранить так, что лечение потом растягивалось на десятилетия. — К тому же моя пациентка недавно была на пороге смерти, и ей совсем не на пользу стоять тут в поле.

Эйрикюр, похоже, на мгновение смутился, но тут же перехватил поудобнее Радку за локоть и потянулся к ребенку. Ламберт шагнул вперед.

Шагнули и Янка с Скарбимежем. Ровно как одно целое — красивая влюбленная пара. Несмотря на кошмарную ситуацию и слабость, Радка и тут нашла силы позавидовать. Еще и спасать её вздумали! Нет бы понять, что она не просто так моргала, она бы нажала на браслет, если бы была уверена, что Скарбимеж поймает Тадеуша! А не Янка, у которой под босыми ногами давно уже был мертвый камень.

Лучше бы Еве очнуться поскорее, она же явно дышит. Вот ей Радка бы легко дала сына, она сбережет, себя не пожалеет, но сбережет.

Неожиданно для всех — никто не смотрел на небо, а гвалт в войсках стоял такой, что заглушали шум крыльев, на королей упала тень дракона.

Дракон опустился на землю между войсками, едва не снеся хвостом кого-то из замешкавшихся цветочных.

На спине дракона сидел всадник без доспехов, и его светлые — как у Манфреда или как у Фабуся, волосы торчали во все стороны после полета.

Он спрыгнул на землю, позволяя разглядеть себя. Да, похож на юного Манфреда, только с более мягким овалом лица и совсем юными для его возраста глазами. Сколько ему? На первый взгляд Радослава дала бы тридцать, но легкая неуклюжесть его как всадника выдавала более юный возраст. Двадцать пять?

— Прекратите это безобразие и оставьте в покое мою маму, — произнес он громко и уверенно. А потом улыбнулся Радке так, как улыбался ей только один человек на всем свете.

— Фабиуш? — неуверенно произнесла Радка и вдруг расплакалась. — Фабусь!

Она бросилась к сыну, который выглядел едва ли не старше её. Какая разница, когда это её Фабиуш, её маленький мальчик, которого она уже не надеялась увидеть?

Железный король разжал пальцы сразу, как только она рванулась и теперь с открытым ртом смотрел, как она привстает на цыпочки, обнимая и целуя своего взрослого сына. Тот только криво улыбнулся на этот взгляд. Солнечная улыбка была для матери и брата, которого он осторожно погладил по маленьким пальчикам.

— Мне пришлось повзрослеть, когда меня заперли во дворце, стреножили амулетами, приставили соглядатаев, — Фабиуш повернулся к королю Ламберту и добавил в голос ехидства. — Позабыв, видимо, что мне не нужны порталы для того, чтобы перемещаться, лишь свободные руки. И позабыв верно, что мой отец — мой мастер.

Радка открыла рот и закрыла снова. Сын выглядел взрослым и старался говорить как взрослый. Но отцом он звал своего «папу Грима». Неужели тот сумел и под чужими взглядами помочь её мальчику? Сердце дрогнуло. За такое она была готова простить многое. Да кого она обманывает, давно всё простила!

— Я знаю, что ты хотел, мальчишка! Ты хотел вернуть всех драконов, но так не делается! Ты еще не понимаешь политики и слишком мал! Ты играешься временем, словно это твоя игрушка! — прорычал Ламберт, теряя самообладание. Его светлые глаза гневно метались по полю. Он искал кого-то, и Радка знала кого.

— Я мальчишка, да, — спокойно ответил Фабиуш. Одно лишь движение — и он оставил Радку, к которой тотчас подбежали Янка и Скарбимеж. Янка закрыла их собой, а Скарбимеж пустил волну магии, отчего Радке сразу стало тепло и спокойно. Сам же Фабусь оказался за спиной Ламберта.

— Зато я вижу будущее, а ты и раньше-то видел только прошлое, — произнес Фабиуш ему в затылок.

От этих слов Ламберт Белый, всесильный король Время съежился и дернулся, словно хотел заставить Фабиуша замолчать. Но было поздно.

— Ну-ка, ну-ка! — расхохотался Эйрикюр. — Хочешь сказать, что старый лис растерял свое умение видеть события? И теперь всё, чем он владеет, это повороты времени? Лихо! От них мои воины носят обереги. По одному удару магии выдержит каждый, а там мы его числом завалим!

— Видишь, что ты сделал, — прошипел Ламберт. — Свергнут меня, и где будешь ты, наследник? А если мы лишимся драконов, то все соседи раздерут наше королевство как яблочный пирог!

— Это ты видел только прошлое, — медленно повторил Фабиуш. — Я вижу будущее. Я вижу настоящее. Мне еще тяжело понимать некоторые вещи, но я научусь. У меня ведь есть время. Да, пространство и время — мама не смогла бы мне сделать лучшего подарка, чем уже сделала. Что до того, где буду я…

Он снова шагнул в пространстве и оказался прямо перед железным королем. Над Евой. Осторожно поднял её руку в перчатке и прикоснулся к ней губами.

— Спасибо, — произнес он громко. — Спасибо за маму. А вам…

Он поднял глаза на так и застывшего с топором короля.

— Вам подарок от моих знаний.

И Фабиуш осторожно нажал где-то в хитром месте шлема. А вот Радка так и не сумела понять, где нажимает Ева, когда преобразует свои доспехи!

Шлем бесшумно втянул в себя доспехи и остался в руках Фабиуша. С ним мальчик-юноша и поднялся с колен. Но Эйрикюр даже не проводил его взглядом, прикипев к лежащей без сознания, но слабо дышащей Еве.

— Снурок, — выдохнул он и, отбросив топор, опустился на колени, бережно поддерживая её голову, в которой заметно теперь всем пульсировал амулет. — Ты и была всё время Ежовником, а я, бессмертный дурак, не понял…

Несмотря на момент, Радка едва сдержала смешок. Нет, Ева всё-таки удивительная магесса! Из всех видов цветов она могла назваться любым, кто их знает, этих цветочных! Но она выбрала позабытое название невзрачной ершистой кровохлебки.

Тем временем железный король поднял голову и умоляюще посмотрел снизу вверх на Фабиуша.

— Спасите её, — попросил он. — и Драконий остров никогда не выступит против яблоневого королевства, ваше величество.

Радка едва слышно ахнула. Выругался Ламберт, пронеслась волна возгласов от всех замерших на поле. И только Фабиуш оставался спокоен. И правда видел будущее?

— Придется немного подождать, — мягко ответил он. — Это время. Всего лишь время, если вы понимаете меня, Эйрикюр Железный.

Тот кивнул и встал, легко поднимая хрупкую воительницу на руках.

— Мы не воюем с… — он запнулся, сообразив, что не знает имени своего нового союзника.

— С Фабиушем Изменчивым и Радославой Белой, — любезно подсказал Фабусь.

— С Фабиушем Изменчивым и Радославой Белой! — громко повторил железный король. — Отныне мы союзники.

— Вы сошли с ума, — не выдержал Ламберт. — Кого волнует, что вы тут решили? Я — король! Единственный в своем роде магик времени, а мальчишка сам не знает, что творит. Нельзя увеличить возраст и снова вернуться! Он умрет раньше, чем вы успеете насладиться вашим договором!

Радка дернулась было к сыну, но Скарбимеж, добравшийся до беспокойной пациентки, держал крепко.

— Не слушай его, мама, — беспечно ответил сын. — Он сам не может и считает, что это невозможно. Но короли понимают только силу, вы хорошо научили меня, дедушка.

Ламберт вскинул перчатку и направил на Фабиуша, но на этом месте мальчика уже не было, а своего короля с Евой на руках прикрыл Хагни. Щелкнул его оберег и сломался, слишком много сил приложил Ламберт. Хагни помолодел лет на двадцать, не меньше.

— Опять этот дурацкий возраст! — звонким голосом произнес он.

Снова направить удар хоть на кого-то Ламберту не дал Фабиуш. Его магия была не линейным заклинанием, она окутала короля коконом, и все, кому было достаточно хорошо видно, могли наблюдать, как руки Ламберта то покрывают бороздами морщин, то становятся маленькими и пухлыми. Его исказившееся от ярости лицо то ссыхалось как сушеное яблоко, то становилось похожим на лицо совсем маленького ребенка.

Радка не без злорадства увидела, как дрогнули колени у всех, кто окружал короля. Даже Скарбимеж и Янка опустились на одно колено, хотя уж им можно было и остаться стоять.

— Я долго думал, почему ты не хочешь рождения моего брата и не ищешь мою маму, чтобы помочь ей, — совсем негромко продолжил Фабиуш, но голос всё равно разносился по всему полю. Радка определенно хотела знать этот фокус! — И не мог понять, пока не подслушал один разговор. Хорошо быть маленьким и уметь перемещаться, тут мне очень повезло.

Закашлялся стоящий чуть за свитой магик, и Радка едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Манфред, разумеется. Снова как уж в стоге сена, ищет место, где и мышку съесть и на вилы не наткнуться. Ладно она, но как умница и красавица Ева могла увлечься такой… такой лягушкой?

— Магики тоже люди и сплетничают не хуже селян, — продолжил Фабиуш спокойно. — И те, чья память покрепче, удивлялись, почему король ослаб магией. Другие, кто вернулся из обличия дракона, стали сильнее.

Янка рядом с Радкой поспешно кивнула. Прогудел позади железный король, мол, они потому и меняются, чтобы силы подкопить. Закивали другие магики с драконьего острова, взревели не улетевшие в горы драконы.

— И тогда я понял, дедушка, — Фабиуш не издевался, но прозвучало всё равно так. Уж очень странно выглядел Ламберт, спеленутый коконом времени. — Понял кто ты.

— Ты ничего не знаешь, мальчишка, — прорычал Ламберт, глаза которого побелели от злости. — Ты просто не можешь знать!..

Он замолчал, когда понял.

— Да, дедушка, — Фабиуш улыбнулся. — Я учился прилежно и мне стало открываться и прошлое, и будущее. Всё так. А ты и не мог стать сильнее, ведь ты родился драконом. Очень, очень давно ты стал человеком. Так давно, что глаза твои выцвели, как и волосы. А потомки твои были драконами лишь частично, вот и человечности в них больше.

— Дракон?

— Всего лишь дракон?

— Целый дракон!

— Ничего себе, дракон!

Мнения разошлись. А Радка, почувствовавшая наконец себя в безопасности, едва Фабиуш заключил короля во временной кокон, тотчас ощутила и сильнейшую слабость. Голова её кружилась, и если бы не Скарбимеж, аккуратно поддерживающий её и Тадеуша, она бы свалилась прямо на землю.

Зачем они вообще это всё обсуждают тут на поле? Зеваки со всех сторон, неужели никому не нужно домой, к родным? Устроили тут ярмарку с потешниками!

И стоило Радке так подумать, как кольнуло понимание. Не дать королю и тем, кто еще не понял его сущности, спрятать хвосты. Причем один совершенно настоящий, драконий. Нет, нужно прямо сейчас дать всем понять, кто здесь настоящий король!

И Радка шмыгнула носом, расчувствовавшись. Она так раньше жалела, что Фабиуш совсем маленький, но ей так будет не хватать его младенческих улыбок и ямочек на щеках!

Она промокнула глаза, уткнувшись лицом в плащ Скарбимежа и снова встала прямо. Это нужно её сыну, значит, она справится.

— Да как так, с драконом у них могут быть общие потомки, а с нами нет! — возмутился кто-то из цветочных. Но его голос был заглушен Хагни.

— Да здравствует король Фабиуш Изменчивый! — провозгласил серебряный магик, и его слова хором подхватили все яблоневые. И даже некоторые цветочные неуверенно повторили следом.

— Не смейте! — тонкий детский голос перешел в старческий дребезжащий, а сам Ламберт заворочался в коконе, словно собирался расправить крылья. Только не было крыльев-то. Если и был он когда-то истинным драконом, то остались лишь драконьи замашки. И только.