Драконий огонь

Глава 33

Радка уже сильно хотела спать. Глаза бы закрыть всего лишь на мгновение, да прилечь. Хоть и на плечо Скарбимежа, Янка вон не против, стоит, высматривает сына. И впрямь, неужели только его и Мейнгрима не было на этом поле? Вот странно-то, боевого из боевых магиков и нет!

Радослава решила было, что это она своими мыслями напророчила появление Грима, но приходилось признать — мыслями к зловредному мужу она возвращалась раз за разом. Ну и как не думать о нем, когда вот на руках его же сынок? Скарбимеж поддерживал её руки, чтобы тяжело не было держать, но разве тяжело такого маленького? Она же Фабиуша на руках сколько таскала! А этот совсем пушинка. Маленький синий магик.

Так что мысли то и дело крутились вокруг Грима, а тут и Янка тихонечко вздыхала, с завистью поглядывая на посапывающих кулечек. Да, Годжик вырос без материнского пригляда, хоть и была она драконом рядом, да не раз на себе катала, только это не то совсем. И она себя не помнила, и сын цветочную Розу матерью считал. Радослава неожиданно пожалела Янку и сама испугалась. Искренне пожалела, не за то, что драконом была, что муж не помнил. А за сына только.

И лицо к небу подняла, чтобы непрошенные слезы остановились. А то сын тут судьбу всего королевства решает, её маленький Фабиуш выше головы прыгнул, а она разнюнится как девка сельская. Нет, сейчас на неё как на мать короля смотрят. Надо держаться.

Вот потому она и увидела первая еще одного дракона. Еще одного магика или магессу, если быть точным. И дракона она этого давно уж не видела в яблоневом королевстве. Не то чтобы она всех их изучила, но драконов было не так уж много, цветочные на них были богаче. Сотня со всех городов может наберется, вряд ли больше. Сейчас она знала, что среди них почти все сгинувшие неведомо куда красные магики, родственники багряного принца и будущие наставники первого нового красного магика, Годжимежа. Были среди них и желтые магики, способные найти в старых летописях и книгах упоминания о том, чего никак нельзя было знать. За то и пострадали. Наверняка были и голубые, потому как где-то они должны были быть, иначе куда делись все серьезные артефакторы, не ленились же они последнюю сотню лет?

Но вот этого темно-синего до черноты и совсем небольшого дракона она не видела. Хотя нет же! Нет! Неправда! Она видела его в день, когда вернула Ламберту человеческое обличие! Именно этого дракона выбрал король, чтобы вернуться в город. И после этого вскоре дракон пропал. А она даже не заметила, вот же дурочка!

Дракон опустился рядом с тем, что привез Фабиуша и, склонив голову на бок, посмотрел на Ламберта. Тот же, до этого момента пытавшийся выбраться из временного кокона, сжался и опустил голову.

— Папа Грим! — радостно воскликнул Фабиуш, и Радке стало видно, что взрослый могучий магик и король — это маска, которая еще великовата её сыну. — Ты нашел её!

— И её, и оставленные тобой яблоки, — магик помахал мешком и тут увидел Радку. А она наконец разглядела его. Мейнгрим изменился за то время, что они не виделись. Пока его сестра щеголяла отрезанными волосами, сам он, похоже, совсем забыл про ножницы, потому как его кудрявые волосы цвета соль с перцем уже спускались сильно ниже ушей. Лицо больше не было гладко выбритым, но Радка должна была признать, что бородка и эти кудри, взлохмоченные ветром, делают её мужа куда симпатичнее и моложе. Или просто она так сильно по нему соскучилась, что рада была бы любому?

А Мейнгрим замолчал и уставился на неё с ребенком на руках с таким лицом, что Радке стоило больших усилий не рассмеяться. Потом она вспомнила, что он долго не знал о ребенке, и смущение окрасило её лицо и уши.

— Начнем с тети, — Фабиуш, казалось, не видел, с каким лицом замер его отчим. Юный король взял яблоко и очень осторожно положил в пасть того дракона, на котором прилетел Мейнгрим. Радка на мгновение отвлеклась от Грима и сильнее вцепилась в Скарбимежа. И не зря. Волна магии прошла по полю, сбивая самых неустойчивых.

— Литта! — ахнул Грим. Он не повернулся к девушке, которой помог встать на ноги Фабиуш, продолжая смотреть только на Тадеуша на руках Радославы, но лицо его исказила болезненная гримаса. Наверное, Радославе стоило сказать что-то вроде «ну же, посмотри там как эта Литта, понятия не имею кто она. Или посмотри, у того огромного парня на руках твоя сестра и отчего-то она никак не приходит в сознание». Но Радка не могла.

Она всем своим уставшим сердцем наслаждалась тем, что Мейнгрим шагает к ним и смотрит только на них. Да, больше на Тадуся, конечно, но она позволила себе чуть-чуть думать, что и она тоже не совсем безразлична ему. Сейчас он подойдет ближе и скажет какую-нибудь глупость. Вроде «это мой?» или «выглядишь не очень». И всё ощущение хрупкого счастья рассыпется. Радослава это знала, но не могла не упиваться мгновениями, что сумела заполучить для себя.

И то, что смотрел он сейчас именно на неё — значило ли это хоть что-то? Радка понятия не имела. Она почувствовала, как руки Скарбимежа осторожно отпускают её, целитель по-прежнему оставался рядом, готовый подхватить её, если она начнет падать, но не более того.

И почему Радке не нравился раньше багряный принц? Он подходил Янке, которая так чутко относилась к Радке с самого детства, несмотря на ужасный характер подруги и её зависть. Сейчас, переполняемая своим коротким, но настоящим счастьем, Радослава была достаточно свободна, чтобы признать это.

Шаг, еще один. Вокруг были люди и драконы. О чем-то говорила и говорила эта неизвестная Литта. Радослава вовсе не оглохла и слышала всё.

— Это я виновата перед Евушкой, Грим, братик, я же чуть не сожрала тебя! А где мама,она тоже здесь? Я не видела её с тех пор, как она уехала в Зорин!

Радослава сообразила, что Литта, кажется, дочь отца Мейнгрима и Лотты. Радослава даже успела представить, что творится сейчас в голове фиолетовой магессы, вспомнившей дочь. Она, способная изменить память любому, сама стала жертвой и потеряла столь важные воспоминания. И если у неё есть хоть какой-то способ прибыть на побережье, стоило скоро ждать и её. Может, хотя бы она сможет понять, что с Евой и помочь ей.

Так Радка, продолжая смотреть только на мужа, думала о чем угодно, только не о нем. Боялась разрушить хрупкое ощущение того, что она нужна сама по себе.

Наконец Мейнгрим подошел. Слишком быстро и слишком медленно. Он осторожно протянул руку и коснулся ткани над головой снова уснувшего Тадеуша. Радка вскользь подумала, что малыша скоро нужно будет покормить. Эти армии вообще собираются расходиться или нет?

— Можно? — хрипло спросил Мейнгрим, выбивая её из мыслей.

Снова отдавать малыша не хотелось, но Грим… он был так необычайно робок и его взгляд… Радослава дрогнула. Столько нежности. Для неё этого было много, но она не отказалась бы от крох того, что достанется младшему сыну. Кольнуло сердце, что она в одиночку не может дать столько же Фабиушу, кольнуло и пропало. А она уже протягивала сына его отцу.

Мейнгрим взял крошечный сверток так, словно в нем были скрыты все сокровища мира.

— Сын… — он произнес это с таким изумлением и восторгом, что Радославе стало почти физически больно и стыдно за её побег. И в то же время… она спасла Тадеуша, разве нет? От короля-время. От настоящего дракона.

— Мой сын, — и тут Грим неожиданно для Радки наклонился к ней и с жаром поцеловал. Вышло чуть неуклюже, ведь ему было непросто оторвать взгляд от малыша, в котором уже сейчас угадывались фамильные черты синих магов, но Радке хватило и этого.

— Я думаю, вам стоит уйти порталом в город, — негромко произнес Скарбимеж, разрушая волшебство. — Тут кризис миновал, думаю, нас ждет долгое восстановление.

Радка хмыкнула. «Кризис миновал, пациент скорее жив, чем мертв». Разве не целителю знать, как часто после этого случается что-то непредвиденное?

Тадеуш… У него есть Мейнгрим. И Ева. Ева у него обязательно будет, она непременно очнется. А теперь еще и Литта. А Фабиуш — он король, да. Но он только её сын.

— Я не могу, — со вздохом произнесла она. — Я нужна еще сыну.

И она нехотя отодвинулась от Грима, хотя больше всего сейчас мечтала забраться пальцами в его кудри, пригладить их и ощутить, такие ли они мягкие на ощупь, какими глядят… И пусть губы еще горели от поцелуя, она не позволила себе коснуться и их тоже, сосредотачиваясь на том, что говорит старший сын.

Армии пришли в движение. Жители драконьего острова неистовствовали, поняв наконец, что все драконы Цветочных и Яблоневых стали таковыми не по своей воле. Всадники разбирали яблоки и предложенные немедленно железными и прочими магиками с драконьего острова бутыли с водой источников, то и дело проходила волна магии, и новый магик или магесса озирался в поиске родных и близких.

Давно бросили оружие и своих пегасов желтые магики, стремясь скорее записать всё для истории. Появлялись новые и новые магики на побережье, прибывшие из городов. Кажется, Радка видела Венека. Хотя ей могло и показаться.

Но несмотря на общее столпотворение, Фабиуш сразу почувствовал, когда Радослава снова посмотрела на него.

— Мама, когда-то было известно лекарство для тех, кто родился в семье магиков без магии. И магией, пусть порой лишь его крохами владели все. Но потом мой пра-прадедушка, Фабиуш глянул на всё еще спутанного коконом времени Ламберта и снова повернулся к матери. — Решил не делиться своей властью с многочисленным потомством. Как удивительно, они все рождались без магии. Вот же невезение!

Кто-то из всадников услужливо хохотнул. Вокруг нового короля начала потихоньку формироваться свита. И не всем из этих людей Радка доверила бы столовые ложки, не то что своего мальчика.

Словно не замечая этого, Фабиуш продолжал:

— На самом деле на них влияли цветочные взамен отданных им земель у моря. А без использования магии они и впрямь постепенно вырождались. Сваренный по правильному рецепту драконий огонь может вернуть тебе магию. Навсегда.

И замолчал. Только смотрел своими лучистыми и непривычно серьезными глазами.

Радка же смотрела на него и не понимала. Драконий огонь снова, но не на день или два. Навсегда? Но…

— Я сварю. Прямо сейчас сварю, — торопливо произнес Мейнгрим. — Я знаю правильный рецепт, я всё собрал, что нужно!

— Прямо сейчас? — слабым голосом произнесла Радка, стараясь, чтобы в голосе не прозвучала охватившая её паника и раздражение.

Право слово, не посреди же поля битвы! Пусть цветочных стало куда меньше. О, они словно растворялись в воздухе, уходя то порталами, то еще как-то. Радке не было этого жаль. Смерти она не желала даже Розе с Барвинком, а уж если понадобится, то достать их можно и на их острове. Пусть бегут.

Но яблоневые и железные оставались на месте, что очень нервировало Радку. Снова пережить жар драконьего огня, да еще тут, среди всех этих незнакомцев? Мейнгрим сошел с ума? Если да, то очень не вовремя.

— Это может спасти тебе жизнь, — неожиданно поддержал его Скарбимеж. — Радослава, ты не видишь, но ты вся белая. И это не фигура речи и не род твоих предков. Ты потеряла много сил и крови, тебе нужна магия. Чтобы жить.

Услышав это, Мейнгрим окончательно обезумел. Иначе как понимать то, что он сунул Тадеуша Скарбимежу и прямо рядом на земле разве костер. Из его бездонных карманов стали появляться разные бутыльки и травы.

— Не смей, — прорычал Ламберт и тонко добавил. — Это тайное знание, и теперь его видят все!

— Пока вы не сказали, любопытных было меньше, — не удержалась Радка. Сын захныкал, и она осторожно взяла его на руки, чтобы приложить к груди. Даже самый спокойный и милый мальчик, а её сыновья были именно такими, не выдержит такого пренебрежения его нуждами. Скарбимеж шевельнул рукой над ребенком прежде, чем отдать его матери, и Радка благодарно улыбнулась ему — нет, что за золото муж у Янки! Теперь от сына пахло может и не яблоневым цветом, но и не так, что глаза щипало. Они еще немного продержатся тут. К тому же… в прошлый раз она дивно приукрасила подземелья дома Мейнгрима. А поля и дом Евы теперь тоже нуждались в ремонте. Если только так можно говорить про поля.

Ева. Радка глянула на подругу, всё также лежащую на руках короля Эйра. Только вздымающаяся грудь и не давала подумать о самом плохом. Вот уж кто был белый, лишь губы голубоватым мазком выделялись на лице.

— Можем уйти в мой дом, — шепнула Янка, оказавшаяся рядом. — Скарбошек подарил мне дом тут, на побережье. Он хорошо защищен от сильной магии, он выдержит.

Радка вспомнила, да, точно. Прием у Розы проходил совсем недалеко. Это был дом Янки. Предложение, конечно, казалось соблазнительным, но Радка поняла, что не может принять его. Лучше уж тут, посреди поля, чем в таком красивом доме подруги. Пробудить вместе с магией свою дремлющую зависть Радослава вовсе не хотела.

Тем временем Мейнгрим уже закончил варить отвар и прямо голыми пальцами подхватил лепесток огня, оборачивая его в ледяной, но нерушимый сосуд. Радослава лишь вяло удивилась тому, что из целого котелка ингредиентов получился лишь крошечный завиток огня. Только ей одной и хватит.

Выглядел он точно также, как в прошлый раз, и Радослава испугалась. Что, если Фабиуш ошибся, и огонь снова даст ей лишь один день магии? Как тяжело будет снова лишаться ей, как больно и горько!

Муж же поднялся с колен и неожиданно робко протянул её ледяной сосуд, и когда она брала драконий огонь, обжигая руку льдом, то кончиками пальцев коснулась теплой руки Мейнгрима. И страх прошел.

Она оглянулась. Цветочных осталось мало, но они еще были. Железные стояли в своих громоздких доспехах, Ева всё также без движения лежала на руках их короля. Яблоневые всадники с трудом удерживали злобных пегасов, некоторые из которых успели дорваться до алой чужой крови. Дом Евы невдалеке выглядел разрушенным, да и сам луг омертвел, покрылся подпалинами и бороздами. Вряд ли кто-то по своей воле станет возвращаться в это место.

И Радослава быстро, чтобы не дрогнуть и не передумать, опрокинула сосуд в рот.