Драконий огонь

Глава 4

Король был в бешенстве. Манфред неплохо разбирался в людях, как ему всегда казалось. Но стоило признать, что уж точно не в женщинах. И не в цветочных. В цветочных вообще вряд ли кто-то разбирался. Ламберт же не был ни тем, ни другим, так что Манфред с уверенностью мог сказать, что король действительно в бешенстве. И теперь, когда Мейнгрим наконец-то ушел, бестолковая ледышка, это стало понятно еще лучше.

Жаль, конечно. Манфред очень рассчитывал на то, что основной гнев изольется на незадачливого родственника, потерявшего махом и жену, и сестру. И какую жену! Принцессу!

Но сейчас, оставшись наедине с королем, Манфред впервые не был рад такому вниманию. Гнев Ламберта никуда не исчез, и Манфред машинально повел перчаткой, словно собираясь сделать портал. На самом деле он не был таким дураком, чтобы рассчитывать вот так сбежать. Король был быстрее и на его стороне было время. Всё время их мира. А очутиться по ту сторону портала агукающим младенцем хорошего мало.

Это Грим может бездумно дерзить королю, словно не подозревая, чем это может для него закончиться. Манфред должен пользоваться мозгами.

— Девчонка, — прорычал король, и у Манфреда немного отлегло от сердца. Злость была направлена не на него. — Она получила всё, о чем даже не смела мечтать в своем захудалом селе! И всё равно сбежала. Дурная корневая кровь. Впрочем нет. Сын был такой же. Родился без магии и сбежал странствовать по миру. И внук был не лучше!..

Король замолчал, по-видимому, решая, кого обвинить в бегстве Радославы. Манфред поспешил заполнить паузу, понимая, что сейчас кандидатов в виноватые не так уж много. А конкретно в этом зале и вовсе он один. И ладно еще если достанется Ринкольфу, но как быстро через него выйдут снова обратно на Манфреда? Да этот сопляк только увидит Ульфилу и сразу выложит всё, что знает! Он же молодой совсем, не знает даже, что пурпурная фея не уходит не выполнив то, зачем пришла. Нет, лучше уж увести мысль короля совсем в другое русло.

— Хорошо, что Фабиуша удалось задержать, — Манфред сам разозлился на себя за подобострастный тон, но что делать, если с королем по-другому не получалось!

Король давил магической мощью, а невозмутимый родственничек оставил его наедине с этой мощью! Впрочем, тут же успокоился Манфред, Грим его никогда не любил, вечно подозревал в изменах любимой сестричке и растратах. Они были, конечно. И измены, и растраты. Но подозревать…

— Единственное полезное, — король если и остывал от гнева, то уж больно медленно! — Еще бы его упустили! И хорошо было бы, удайся это сделать аккуратнее, не разозлить мальчика. Не говоря уж о том, что надо бы, чтобы ребенок признал тебя отцом, Манфред. Иначе толку в том что он остался здесь, немного. Разве что понятно, что Радослава за ним вернется. Да только время будет упущено!

Он скривился как от боли, оставляя Манфреда гадать, что именно так сильно беспокоит короля. Время, которое Радослава будет не в Лесине, или же просто тот факт, что он не может управлять этим временем?

— А если… — Манфред замер, пытаясь понять, стоит ли продолжать говорить. Но удержаться не мог. — Если откататить время Фабиуша? Ненадолго, на полгода. До того, как он стал звать Грима папой? И он забудет об этом, забудет о том, что я не пришел к нему сразу…

Манфред замолчал, почувствовав, что взгляд короля изменился. Недавно гневный, он сейчас был полон брезгливого удивления.

— Твой дар не имеет ограничений? — мягко, словно разговаривал с бешеным драконом, спросил король. Манфред даже оскорбился немного, да что не так-то? И вместе с тем задумался. Если ограничения и были, то ему их никогда не говорили. Или, может, сказать, что есть ограничение «не делай ничего, что может привести к смерти твоей матери»? Но зачем это королю?

Манфред поосторожничал и покачал головой.

— Если и есть, то я ничего об этом не знаю, — признался он.

— Очень странно, — Ламберт поджал губы. — У всех, кто мне известен, есть ограничения. Они разные, разумеется. Так Ульфила не может не пытать своих возлюбленных, а Лотта, напротив, влезая в мысли против воли сильного магика, теряет что-то из мелких воспоминаний. Зеленые магики поддерживают равновесие, поэтому их всегда несколько, если один предаст, то другой останется верен. Вот и у моего дара есть ограничения. Я не могу временем уничтожить человека, понизив его возраст до минимума или повысив до максимума, поэтому не рискую с этим, мало ли, где предел магика? И дети по той же причине неприкосновенны, их мозг слишком пластичен, рука дрогнет и…

Манфред содрогнулся, вспоминая, как оказался в холодной воде, промахнувшись мимо берега. Если так промахнется Ламберт, он может лишиться сына. Манфред не считал себя добряком, но он полагал, что куда лучше будет, если сын станет звать отцом кого-то другого, чем просто исчезнет.

— Да, — Ламберт внимательно следил за его лицом. — Хорошо, что ты понял. Так что Фабиуш неприкосновенен. И не только как ребенок, но и как мой единственный магически сильный наследник. Но тебе стоит разобраться с мальчишкой иначе. Ему же сколько? Четыре? Пять? Неужели ты не можешь очаровать такого карапуза? Надо, чтоб в отсутствии матери он признал тебя отцом и тогда он будет наследовать нам обоим.

«…А значит, и ты сам будешь наследовать мне», — додумал за короля Манфред и взбодрился.

— Покажи ему свою магию, увлеки, чтобы он и думать забыл о Гриме, — король двинулся к трону, что означало его желание покинуть зал гнева, и Манфред был последним, кто бы решился ему в этом помешать.

— Прямо сейчас отправлюсь, — пообещал он, и король кивнул, прислушавшись ко дворцу.

— Мейнгрим уже ушел, ты можешь идти, — просто ответил он и сел на трон. Смотреть, куда провалится или вознесется трон, Манфред не рискнул. Пятясь, он покинул зал, не поднимая глаз от алого пола. И только в коридоре вздохнул спокойнее и зашагал по уже знакомому маршруту.

Мелькнула мысль, что Ева могла сообщить Матиасу, куда собирается, но тут же была отброшена. Конечно, магесса как умела заботилась о сыне, но недавно и сама поняла, что душить вниманием и заботой будущего боевого магика было плохой идеей. Да и взрослым достаточно, чтобы скрывать что-то, она сына не считала.

Так что Манфред без лишних сантиментов отбросил мысль поговорить с сыном. Ему нужно было сосредоточиться на второй своем ребенке. А Матиас… ему предстояло стать боевым магиком. Значит, переживет. А потом он его поймет, он же его родная кровь, должен понять! Манфред и сам не заметил, как запамятовал, что сам не сумел простить своего отца.

И уж точно он не собирался думать о далеком замке на безлюдном каменистом берегу, когда впереди маячили волшебные перспективы стать следующим королем!

И так и сяк крутя эту мысль, пока с неё не облетела вся шелуха неуверенности и страхов, Манфред добрался до покоев Фабиуша. Ринкольф теперь дежурил у этих дверей, отчего Манфред почувствовал смутное уважение к мальчишке. Сумел-таки выкрутиться, хоть и упустил принцессу!

— Мастер Мейнгрим уже покинул учеников, — отрапортовал Ринкольф, при приближении Манфреда вытянувшись словно при появлении короля. Уважение испарилось как не было. Ну что за дурачина, он же так выдаст их договор!

— Превосходно, — тем не менее процедил он сквозь сжатые зубы. — Позвольте пройти.

Ринкольф моргнул, потом, по-видимому, что-то понял. Искра понимания, по крайней мере, мелькнула в его глазах и он густо зарумянился, отпрыгивая в сторону и позволяя Манфреду пройти. Впрочем, Манфред этим не ограничился и еще несколько мгновений удерживал взгляд Ринкольфа, как бы говоря «я внимательно за тобой наблюдаю». По крайней мере, он надеялся, что его взгляд передает именно это.

И открыл дверь.

Он уже перевел взгляд вниз, рассчитывая поймать взгляд Фабиуша и вздрогнул, утыкаясь вместо этого взглядом в платье. Он совсем забыл про Ирену!

— Добрый день, госпожа, — улыбнулся он самой обольстительной из улыбок, не рискуя при этом поднимать глаза выше и продолжая искать глазами Фабиуша. Оба сына оказались рядом в глубине покоев. И это, и то, что Ирена даже не пыталась отодвинуться с его пути, заставило Манфреда досадливо поморщиться. Ну почему всё время в простых с виду делах ему попадаются какие-то совершенно не нужные препятствия? — Я могу поговорить с сыном?

Свою ошибку он понял тотчас же и прикусил язык, но было уже поздно.

Ирена едва заметно улыбнулась — он успел поднять глаза и поймать это дрожание краешка губы, и ласково позвала:

— Матиас, подойди, милый, к тебе пришел папа.

И Манфред не знал, что его покоробило больше, как чужая женщина назвала Матиаса «милым», он, яблоня её прибери к корням, будущий боевой магик, а не милый! Или то, что его ошибка была тотчас поймана. Отталкивать мальчишку было опасно, но и тратить на него время Манфред вовсе не хотел.

Впрочем, в тот день, когда его облапошит какая-то нянька, Манфред лично придет к королю и попросит отбросить ему лет десять-пятнадцать, чтобы стереть этот позор и бесцельно прожитые годы.

Ни моргнув и глазом, он ласково потрепал сына по плечу и попросил:

— Мати, составь список того, что тебе не хватает во дворце, я принесу из дома. Только записывай аккуратнее, ты ведь умеешь писать? — в последний момент спохватился он и снова вывернулся. — А то можешь попросить госпожу Ирену!

— Я умею писать, — гордо вскинул остренький точно у Евы носик сын, и короткое странное чувство затопило сердце Манфреда. Точно так он чувствовал себя в далеком детстве, когда гладил мягкую шерстку щенков серебристых лисиц, что водились в горах у моря. К счастью, это непривычное чувство схлынуло также быстро, как и появилось.

— Молодец, я тобой горжусь, — уже машинально похвалил Манфред и едва заметно повел пальцами. Вся проблема с найденными, что даже попавшие в города совсем еще детьми, они воспринимали магию только как инструмент, не как жизнь. А в том, что Ирена найденная, он не сомневался. Впрочем, видимо, золото его регалий недостаточно сильно било в глаза, раз Ирена легко забыла кто он.

Вот и сейчас, она еще только успела нахмуриться, а он уже стоял за спиной Фабиуша.

— Здравствуй, сын, — шепнул он. — Если хочешь, я заберу тебя отсюда в любой момент. Если бы ты видел мой дом! А сколько у меня изумительных штучек, позволяющих путешествовать даже там, где никогда не был!

Он осекся, когда Фабиуш демонстративно тряхнул браслетами.

— Вы даже учить меня не можете, дядя Фредек, — ответил паршивец, нагло заглядывая снизу вверх в глаза. — Или вы собираетесь снять это?

— Разумеется, если ты признаешь меня и переедешь ко мне, я сниму это, — легко солгал Манфред. Он не особо и врал в общем, просто вместо этого он собирался надеть на сына артефакт, позволяющий им чувствовать и находить друг друга в любой точке мира.

— И Ирену разрешите с собой взять? — продолжал спрашивать Фабиуш, и Манфред воспрянул, полагая это отличным знаком.

— Разумеется, — повторил он с той же улыбкой, заставляя себя улыбаться, а не морщиться. Проклятая нянька не приближаясь послала в него какую-то волну магии, которую он не сумел распознать.

— Спасибо, но нет, я согласен вернуться только к папе Гриму, — ответил мальчик, возвращаясь к своей работе. Какие-то палочки, шарики… поди пойми, чем он занимался. На уроки Мейнгрима это не было похоже.

Пару мгновений он размышлял, не стоит ли и впрямь добиться того, что мальчишку отдадут Гриму. Тому быстро наскучит возиться с чужим ребенком, и Манфред будет выглядеть выигрышнее. Но тут же он отбросил эту мысль. Слишком опасно.

— Сообщи, как передумаешь, сынок, — не меняя ласкового тона, произнес он и снова шевельнул кистью, намереваясь покинуть покои. И остался на месте.

Он посмотрел на Фабиуша, тот ответил ему ехидным взглядом. Браслеты на его руках выглядели целыми. Сжав зубы и еще шире ощерившись в улыбке, Манфред снова попытался крутануть кистью. Безрезультатно.

— Вы не дождались сына, господин, — неожиданно подала голос Ирена, и Манфред едва не стукнул себя по лбу. Вот что это была за волна магии! Но что сделала эта магесса, что он толком не почувствовал.

— Какая вы магесса, Ирена? — спросил он с деланным равнодушием.

— Из недостаточно древних, — отзеркалила равнодушный тон проклятая магесса. — Никакой особой предрасположенности найдено не было.

Манфред наморщил нос. Пока уже ему ответить согласием на требование брать учеников. Помимо Фабиуша. Ирену, кстати, будет удобно учить одновременно с сыном… И потом, когда он устанет и убежит играть.

Манфред с трудом удержал рвущуюся на лицо хищную улыбку. О да, без расположенности ученики смогут лишь клепать простейшие порталы, да торговые арки. Но зато он, в отличие от других, не пропустит сокровища. Не обязательно сокровищам многое уметь, верно?

Куда важнее… личные отношения. Личная верность, вот. Такие как Ирена наверняка умеют быть благодарными, в отличие от его вздорной Евы.

Перед глазами Манфреда пролетели картины, в которых Ирена, смущаясь, позволяет взять себя за руки. Просто для работы, мы же деловые люди! Мастер должен чувствовать руки ученика, он лишь немного погладит большим пальцем её ладонь, потом чуть стиснет пальцами.

Из фантазий давно куда-то улетучился Фабиуш, бывший его настоящим учеником. Манфред размышлял, что Ирена запросто смогла бы помочь ему завоевать место рядом с королем. Успокаивает его, расслабляет как умела Радослава, смотрит нежно в глаза. Ах, Радослава! То есть, Ирена!

Манфред открыл глаза и уставился на Ирену, которая со спокойным лицом продолжала магичить и мешать ему строить портал из комнаты. Отличный запас силы, что бы это не было! А потом ведь могут дети!

— Ирена, вы еще девица? — спросил он, все еще витая в облаках.

Ирена не смутилась и не растерялась. Лишь приподняла бровь и кивнула на сидящего за своим столом Фабиуша, и смутился сам Манфред, небывалое дело. Да, увлекся, с кем не бывает? Но его отец никогда не считал его слишком маленьким для любых тем, вот и он не собирался няньчиться с сыновьями, когда речь шла о важных вещах.

— Если вы переживаете из-за жены, не стоит, как только я найду её, разведусь, — вещал он, чувствуя, как его понесло на волнах эйфории. — Позвольте пригласить на свидание, обещаю вести себя прилично.

Это он произнес уже закрытой двери, стоя снаружи.

Это какая сила! Манфред в восторге издал вздох и покосился на Ринкольфа, который поспешно отвернулся. И пропустил кто-то! Понятно, почему угрюмый Грим не убил вредную жену — их сдерживала няня. Решено! Няню надо переманить и жениться.

Или просто заполучить от неё ребенка.

И он зашагал прочь из дворца, лишь у ворот к своей досаде обнаружив в кармане свиток со списком Матиаса. Видит небо, он предпочел бы там видеть что-нибудь от Ирены!