Драконий огонь

Глава 35

Рот обожгло огнем, который стремглав бросился под кожу, в вены и артерии, скатился в желудок и вспыхнул в волосах. В этот раз было куда быстрее, и Радка не удержалась на ногах, упала на колени. Кажется, к ней кто-то бросился, потому что она услышала резкий голос мужа:

— Не трогайте её, она должна сама!

Что она снова должна, Радка разобрать не могла. Огонь пожирал её нежные внутренности, скручивал её еще мягкий после недавних родов живот. Рада не знала, сколько она так корчилась от боли, в то же время оставаясь недвижимой, как вдруг совсем рядом услышала тихий голос Фабиуша:

— Мама, открой глаза.

И от мысли, что она может навредить сыну, Радка сжалась в комок и распрямилась. Боль отступила, а глаза удалось открыть. И теперь она могла сама видеть, как прямо от её ступней разбегается синяя трава, взрывает землю длинными побегами, на глазах превращающиеся в яблони.

«Пусть только здесь никто не пострадает», — мысленно взмолилась Радослава, вспомнив, что война еще не закончена. И пусть все топчутся на месте, а Железный король объявил о своем союзе с Фабиушем, еще был Барвинок, оставался в своем коконе Ламберт. Не могут же они его так держать вечно!

Зашелестел сад, вьюнки обвили покосившуюся стену дома Евы, и Радка наконец полностью поднялась на ноги. Она за себя не просила, не в этот раз, но струившийся по венам драконий огонь остановил кровь, втянул ослабевшие мышцы, укрепил кости.

Она встала прямо и коснулась пальцами щеки стоящего прямо перед ней Мейнгрима, такой непривычно не гладкой. Появилась шальная мысль взять и вернуть как было, одно движение пальцев — и она сделает его моложе, изменит прическу на старую или вовсе сделает как в детстве, да что угодно может сделать!.. Радослава отвела руку от его лица. Нет.

Она отошла от Мейнгрима, чтобы не передумать, и бросилась к Еве.

Железный король, сильный и огромный как медведь, попятился, пытаясь ручищами закрыть лежащую на руках Еву.

— Простите, ваше величество, — хрипло произнес он. — Не нужно её омолаживать. Я люблю Снурок такой. И мне не нужно возвращать бессмертие. Прошу вас.

Радослава совсем не по-королевски раздраженно цыкнула зубом, недовольная промедлением. Глупые люди просто не видят того, что видит она. Время амулета вышло, и вышло давно. Его задержала соленая вода, которая разделяла место создания амулета и местонахождение Евы. Но теперь он или взорвет её голову, или навсегда сольется с ней. И вряд ли то, что выйдет из Евы и амулета, понравится Матиасу. А Железный король… он может из упрямства любить то, что получится, только добра от этого никому не будет.

— Время пришло, — тихо напомнил Фабиуш глупому королю, и тот перестал закрывать Еву, подпуская Радославу ближе. А та лишь ахнула от восхищения, разглядывая ленты времени, сворачивающиеся над головой подруги. Неужели Ламберт и Фабиуш видят это также? Спрашивать не хотелось. Хотелось скорее распутать то, в чем завяз амулет. Нельзя омолаживать Еву, не очень и хотелось. А вот заставить амулет вернуться в то время, когда он еще висел на её шее, это запросто. Спасибо Лотте, которая нечаянно показала так много.

Радослава сосредоточилась, вспоминая юных Еву и Мейнгрима, таких хорошеньких девочку и мальчика, не удивительно, что Лотта родила им сестричку, как можно не хотеть своего такого же, растя этих? Литта, которую Радка успела разглядеть лишь мельком, легко вписалась в ту историю. Вот оно. У девочки рано проснулись силы, боевой маг с силой разума — кобольтовый. Название само скакнуло в голову, словно подсказал кто, но Радославе было не до этого, она жадно впитывала историю, что щедро подарило ей время. Литта едва не разнесла дом, когда Ева и Мейнгрим разом выступили, удерживая испуганную малышку, что била молниями и наполняла дом ощущением ужаса одновременно. Не Мейнгрим был виноват в том, что амулет попал в голову Еве, а Литта. Это она плакала в объятиях матери и сводного брата. Это она придумала коротко постричься, пока не отрастут волосы Евы. За ней повторил и Грим, а когда Литта исчезла, он забыл и это.

Радослава словно стояла рядом, когда незнакомая, но чуть похожая на Розу женщина привела Барвинка. Он выглядел таким крошечным и по росту был точно с Литту, которая в воспоминании казалась ровесницей Фабиуша. До того, как он стал королем.

«Вам стоит принять успокаивающие букеты, сила вашей дочери велика, — произнесла незнакомая женщина, оглядываясь на Барвинка. Тот коротко кивнул. — Она может навредить родным».

«Очень хорошо пахнет, тетя, понюхай!» — и Барвинок сует другой букет под нос Лотте, которая собирается махнуть перчаткой, но мягко опускается на пол. Глаза её закрыты.

«Что с мамой?» — Ева возмущенно хмурит брови, она держится за стены, в её коротко стриженных волосах блестит амулет.

«Она пыталась сделать так, чтобы вы простили её дочку и переутомилась, — без стеснения врет женщина, похожая на Розу. — Хочешь понюхать цветы, детка? Успокаивают».

Ева морщится и отшатывается.

«Не люблю цветы», — отвечает она и морщится еще сильнее, хватаясь за голову.

Как Радослава хотела посмотреть дальше! Она хотела понять наконец, как вышло так, что Лотта не заметила, что её дочь околдовали. Почему цветочные отступились от Грима и Евы, чтобы вернуться много лет спустя? Но за стенами дома Лотты рыкнул Седой, отчего вздрогнул не только Барвинок, но и незримо присутствующая там, но на самом деле бывшая в совсем другом месте Радка, и едва успела поймать амулет в ладонь. Уродливая же вмятина на голове Евы начала на глазах затягиваться.

— Не уверена, что она станет от этого более милой в общении, — неловко произнесла Радослава, чтобы хоть что-то сказать. Мысленно она еще была там, в прошлом, где хранились осколки семьи сине-фиолетовых магиков.

— И не надо, — выдохнул король, с нежностью прижимая к себе воительницу. — Пусть каждый день с ней будет как подвиг. Я люблю подвиги.

— Подвиги он любит, — пробормотала Ева, не открывая глаз. — Знаю я какие подвиги. Девок цветочных целая клумба в замке.

— Всех разгоню! — с жаром ответил король и засмеялся. — Снурок, радость моя! Ты жива!

— Не дождешься, — буркнула Ева, соскальзывая с его рук на землю. — Если бы не этот дурацкий амулет в черепушке, я бы тебя так вздула — десять раз пожалел бы, что больше не бессмертный!

Она привычно коснулась головы, и её лицо скривилось от удивления.

— Что?.. — она оглянулась и увидела амулет в руках Радославы. — Серьезно? Снова ты?

Она повертела головой, пока не нашла взглядом брата.

— Так, ты! — она сурово сдвинула брови и указала на него, хотя улыбка, то и дело прорывающаяся на лицо, говорила о том, как сильно она рада его видеть. Как знать, может, она бы бросилась ему на шею, если бы не стоящие вокруг воины. — Требую, чтобы ты обожал и всячески баловал жену.

— Не выйдет, — теперь Мейнгрим откровенно ухмылялся. — Во-первых, я тебе не подчиняюсь, сестричка. Во-вторых, я уж без разберусь, что мне делать, когда удастся вернуть мою любимую женщину, которая к тому же родила мне сына.

И, пока Радослава переваривала это заявление — прямо при всем народе, бесстыдный магик! Ева повернулась к Эру.

— Так, ты тоже будешь спорить? — грозно сдвинув брови, спросила она.

— Нет, моя королева, — Эр при этом ухмылялся ничуть не меньше, чем Мейнгрим и по тому, как эти два магика переглянулись, Радослава поняла, что Ева наконец-то попала. — Только позвольте мне любить, обожать и баловать вас, а не королеву Радославу?

— Я вообще-то не собираюсь становиться королевой и снова выходить замуж, — Ева поджала губы. — Одного дурацкого раза хватило.

— Я попрошу, — Радка вздохнула. Она и забыла, что Манфред тут! — Вообще-то я еще с тобой не развелся, и пусть брачные нити погасли, но вопрос еще, получишь ли ты сына!

— Сделать тебя вдовой, моя королева? — моментально отреагировал железный король.

— Не торопись, Эр, я уже развел твою красавицу с этим прыгуном, — влез Хагни, до этого наслаждавшийся событиями с таким видом, словно он на потешном представлении, только разве что семечки не лузгал. — Так что заберем отсюда не одного, а двух принцев. И твоего Паудля и… и…

Он зашарил глазами по королевской свите и не зря. Вырвавшись наконец из рук незнакомого синего магика, к Еве со всех ног бежал Матиас.

— Матиас! Меня зовут Матиас! — задыхаясь, крикнул мальчик и был подхвачен на руки матерью, которая со всех сил прижала его к себе. — Фабусь, я тоже буду принцем, вот!

Ева рассмеялась.

— Раз сын хочет быть принцем, выбора у меня нет, — произнесла она,упор глядя на Манфреда. — Надеюсь, железная корона не так тяжела, как выглядит.

— Не тяжелей твоего характера, — не удержалась Радослава и посмотрела на младшего сына на руках Скарбимежа.

Её давно уже начали утомлять эти разговоры на бывшем поле битвы. Конечно, потешных представлений не хватало во всех трех королевствах, но разве это повод устраивать такое прямо здесь? А еще магики! Могучие! Почти всесильные! К счастью, остановить её было некому. Довольно улыбался Фабиуш, Ева бросилась обнимать наконец-то замеченную за спиной брата Литту, какой-то черноволосый маг со странно знакомыми древними глазами и вовсе поощрительно кивнул. Как будто Радке нужно поощрение какого-то незнакомца!

И она осторожно начала мотать временные нити. Несильно, только чтобы все, чьих нитей она коснулась, наконец убрались домой. Постареют на несколько минут или часов, они же магики, переживут. Зато как это ловко смотрелось, когда одни за другим магики и магессы таяли в воздухе, и только Радослава до тех пор, пока не отпускала временную нить, знала, что они оказываются у себя дома. Только черного незнакомца отправляла, дождавшись еще одного кивка с его стороны — внушал он какие-то даже не опасения… может, уважение? Незнакомые смущающие чувства.

Вскоре остались только те, кто были ближе всех королям и королевам, которых тут было на вкус Радославы слишком много.

В отдалении оказался и Барвинок, пытающийся забраться на пегаса. Только Радка была не просто недоброй. Она была еще и злопамятной.

— Прощаю тебя! — крикнула она вслед сбегающему магику. — В знак моего прощения возвращаю то, что забрал Ламберт!

И она отпустила все нити, что натянутыми окутывали Барвинка. Сгорбившийся и поседевший старик едва не свалился с ядовитой твари, но удержался. Пегас стремглав ринулся в небо, взрезая собой воздух. Радка отвернулась. Следить за тем, доберется ли дряхлый цветочный до своего берега, ей было не интересно.

Хотелось отправить подальше и Манфреда, но касаться его времени она себя заставить не могла. Даже Барвинок теперь вызывал в ней меньше омерзения.

Впрочем, на него никто не обращал внимания. Ева обнимала сына, над ней возвышался железный король, ревниво разглядывая оставшихся магиков, Литта была тут же, гладила по голове племянника и целовала в макушку сестру.

Скарбимеж чуть покачивал на руках Тадуся, рассказывая что-то Янке. Не иначе как говорил про Годжимежа. Сама же Янка гладила по стволу синей яблони.

— Смотри, Радка! — крикнула она с восторгом. — На твои деревья и травы моя магия не действует!

И она топнула босой ногой по синей траве.

Кричать впрочем ей не стоило. Тонко захныкал Тадеуш, и Радка, подобрав юбки, побежала к сыну.

Следом за ней рванулся и Мейнгрим, но остановился в паре шагов, неловко топчась на месте, словно ему снова запретили подходить ближе.