Драконий огонь

Глава 23

На следующий день, и еще через день, и даже через неделю Радка видела короля только издали. Похоже, убедившись, что новые гости всего лишь очередные цветочные, а «Цветка» и в самом деле не претендует на него, Эйрикюр потерял к ним интерес. Даже обедали они теперь за другим столом, где сидели только такие же приживалы как они. Некоторые девицы, отчаявшиеся заинтересовать собой короля, строили глазки «Ежовнику», но Ева, так и не снимающая шлема вне комнаты, оставалась, разумеется, безучастна. Ночной незнакомец за столом тоже не появлялся, и Радослава отчаялась узнать, кто это был.

Радославу так и подмывало спросить короля, когда их наконец проводят до берега, но она каждый вечер видела готовящуюся к свиданию Еву и молчала. Ева уже вскользь упомянула, что удобнее будет вернуться уже с Тадеушем. И, пусть Радка так и не поняла, чем это удобнее, она не спорила. Она понятия не имела, как Ева в конце концов избавилась от соперниц, но та исчезала на каждую ночь и возвращалась только под утро. По её словам, королю было всё равно, кто греет её постель, и просто дело в её возможностях попасть первой в спальню, но внимательный глаз Радки отмечал, что король то и дело скользит взглядом по их столу, силясь найти кого-то. И уж точно он искал не мрачного глухо скрытого доспехами Ежовника.

— Ты не боишься всё-таки проболтаться? — в который раз взмолилась она, когда они снова остались одни в выделенных им покоях. — Король не дурак.

— Не дурак, — промурлыкала Ева, голос которой в последнее время был только таким. — Но мы правда не разговариваем. Теперь я понимаю, о чем ты толковала мне так часто. К тому же, я, знаешь ли, представляю риск. И дело совсем не в том, что он узнает, кто мы и откуда.

— Да в чем еще-то, — буркнула Рада, которая отчаянно завидовала неприкрытому счастью магессы и злилась на себя. Если бы она умела так радоваться всему хорошему, что ей доставалось! Но она вечно лишь ждала, когда это закончится. И оно непременно заканчивалось. Сказать же об этом Еве не поворачивался язык.

— Я боюсь в него влюбиться по-настоящему, — совершенно серьезно ответила Ева. — Пока мы не разговариваем, шанс на это минимален.

Она села между двух платьев, выбирая какое из них перекрасить магией. Скудный Радкин гардероб уже шел по третьему кругу, так что Ева делала то, что не приходилось ей делать никогда в жизни, тогда как Радка помнила эти ухищрения по обновлению нарядов по своей прошлой сельской жизни. И то, как неумело, но старательно Ева прорисовывала искусный узор на лифе, который Эйрикюр даже не разглядит в темноте, а потом и вовсе скинет платье на пол, говорило куда больше, чем понимала сама Ева.

— Бедная глупышка, — еле слышно шепнула Рада. — Ты ведь уже влюбилась.

К счастью, Ева её не услышала.

Она убежала, а Радка осталась снова сидеть у окна и разглядывать тени драконов, резвящихся в небе. Она не знала, почему король до сих пор не проследил за своей таинственной возлюбленной и не нашел, в чьих покоях она скрывается, и надеялась, что так всё и останется. Вряд ли его по-настоящему могли остановить наивные ухищрения Евы. Но раз всё так шло, значит, так должно было быть. Радослава вздохнула. Ложиться спать опять не хотелось.

Ночью ей снились драконы, множество драконов. Она тщетно искала между ними Янку, спрашивала о них как тех, что щеголяли прекрасными золотистыми глазами истинных драконов, так и тех, что были людьми. Но тщетно.

Многие драконы не помнили, что они люди, похоже, эти были из цветочного или яблоневого королевств, но Янку они не узнавали ни по описанию, ни по спутанным объяснениям Радки. И это так удручало её, что она старалась как можно реже спать ночью. Вот и сейчас она смотрела на звезды, которые то и дело перекрывались тенями драконов и размышляла, не сходить ли ей к Катле. Спросить вживую, а не во сне у драконицы. Может, она сможет помочь найти Янку?

При зрелом размышлении идея уже не казалась такой хорошей, как поначалу. Она плохо знала Кетиля, а Катлу как человека она не знала вовсе. Что если они согласились бы с Розой, заколдовавшей соперницу, а не с ней? Тягаться с Железными Радке вовсе не хотелось, особенно ради Янки. С чего бы ей вообще волноваться о ней! Пусть и летает себе драконом!

И против злых мыслей Радка снова и снова вглядывалась в темноту, словно надеялась разглядеть там подругу.

— Пожалуйста, найдите Янку! — вслух попросила она и сама испугалась собственного голоса, прозвучавшего в тишине. Но еще больше она испугалась, когда с балкона ниже ей ответил мужской голос:

— Это снова вы, наш новый призрак, что тревожит и девиц, и драконов?

Радка испуганно отпрянула от окна, но потом сообразила, что её покои известны незнакомому соседу и лучше узнать, кто он такой и чего хочет. Поэтому она осторожно наклонилась через подоконник, чтобы не потревожить живот, и дрожащим голосом произнесла:

— Нет, не я!

И не соврала ведь, потому как девиц она не трогала, хоть и прекрасно представляла, кто наводит на них страх.

— А сейчас вы ведь что-то просили у драконов, верно? — мужчина зажег огонек, и Радка разглядела его такое знакомое лицо, светлые кудри и внимательный взгляд. Ночной незнакомец! Сейчас он смотрел совсем по-другому. И вот то, что во взгляде было настоящее, неприкрытое участие, заставило Радку произнести:

— Да, я просила найти мою подругу. Я ищу её очень давно. Но её никто больше не помнит, это сильно затрудняет поиски.

— Превратилась без амулета, — ничуть не удивился мужчина. — Бывает. Но вы далековато забрались в своих поисках, госпожа. У нас бесхозных драконов-людей не бывает, мигом к источнику и всё. Вам надо или у себя искать, или у яблочников.

То, с какой злостью он произнес «яблочники», заставило Раду сжаться. Да, её близких тут определенно не любили.

— Наверное, так и нужно сделать, поискать у них, — тем не менее произнесла она. — Только я побаиваюсь.

— И правильно делаете, госпожа, — согласился незнакомец. Он не узнал её или просто делал вид? — На что цветочные вероломные подлецы, но яблочники и того хуже.

— Не любите цветочных? — неподдельно удивилась Радка.

— А чего вас любить-то? — в ответ удивился тот. — Договор этот… разве стал был Эр лезть в эти ваши свары, если бы цветочник не выкрал его единственного наследника? Вот и крутятся сейчас, мечтая занять место моей сестры. Даже на вас я подумал плохо… Да только не знают, что Эр на ней даже не был женат!

«Помнит! Узнал!» — обрадовалась и испугалась Радослава.

Голова у неё от обилия информации пошла кругом. Какой-то наследник, сестра этого кудрявого… стоп!

— Подождите, вы дядя этого потерянного принца? — сообразила наконец она. Вот и сошлись ниточки! Родственник короля, который недостаточно близок, чтобы есть с ним в зале, но не желающий покидать замок.

— Да, потому и торчу здесь, — дядя наследника сплюнул через перила. — Я снова не представился, госпожа. Хагни. Хагни серебряный, если быть точным. Моя сестра могла пойти замуж за кого угодно, могла вернуться в яблоневое королевство, в котором наше место по праву. Но она влюбилась в этого высокомерного Эйрикюра, который даже не посчитал нужным жениться на ней. А вот сына он признал, да.

— И что случилось? — сколько себя Радка корила не только за длинный язык, но и неуемное любопытство, но снова и снова совала нос в чужие дела. Вот сейчас ей смутно казалось, что ей нужно знать. Не зря она так силилась вспомнить, на кого похож этот Хагни! Не могло быть такое совпадение. В конце концов, не только она ищет Янку. Этому не слишком старому, но такому измученному человеку определенно было не легче.

— Давайте не будем обсуждать это на воздухе, — Хагни прищурился. — Позволите подняться к вам?

Радка едва было не кивнула, но тотчас в красках представила, как Хагни натыкается на возвращающуюся от короля Еву и немедленно помотала головой.

— Давайте лучше я к вам, — предложила она. — Брат спит.

— Разве прилично женщине идти в комнату к мужчине? — ухмыльнулся Хагни и Радка даже не стала упоминать, что он ей в отцы годится.

— Наоборот куда неприличнее, — уверила она его. — Ждите, я сейчас.

Сейчас получилось не так уж быстро, она едва не заплутала в коридорах и лестницах, но всё-таки справилась. Словно в награду за это Хагни ждал её с небольшим низким столиком, уставленным снедью и бутылками. Правда, увидев её в полный рост, он присвистнул и убрал половину бутылок.

— Вы и впрямь скоро родите, не так ли, госпожа? Простите, не спросил имени, — поинтересовался он.

— Цветка, — ложь давалась всё легче, а самый популярный вопрос уже перестал раздражать. — Да, господин Хагни. И это ребенок моего мужа, а не вашего короля.

— Слава драконам, — Хагни усмехнулся и налил себе вина. — Я боялся, что на этот раз вы ответите, что просто сильно растолстели. Мало ли, мне могло почудиться в том коридоре. Ума не приложу, что делать, если у вас нет магии при такой-то толщине. Я в этом совсем не знаток.

— А с чего вы решили, что у меня может не быть магии? — поинтересовалась Радка, холодея от страха. Нет, не стоило ей спускаться к этому человеку!

— Люди, насильно лишенные магии, не замечают того, что она должна быть, но чем старше становятся, тем больше поправляются, — пояснил Хагни. — Даже если едят мало. Хорошо еще, что для того, чтобы лишить кого-то магии, нужны разом цветочник из королевской ветви и яблочник-пространственник, а народы очень кстати то воюют, то еще что. Да и пространственников осталось не слишком много.

«Но я умудрилась найти себе именно такого», — заметила про себя Радка, когда её кольнуло понимание, почему Хагни выглядел таким похожим на кое-то. Верить в такое совпадение не хотелось, мало ли сел в королевстве, с чего бы принцу попадать именно к ним! Но такие же глаза, русые кудри, которые вьются даже если их стричь очень коротко…

— А есть какой-то способ узнать, что на человеке такое проклятие, лишающее магии? — осторожно поинтересовалась она.

— Есть и довольно простой, — заверил её Хагни. — Может, поэтому его еще так редко применяют. Для того, чтобы эта зараза не сползла, её закрепляют яркой бородавкой где-то в районе головы. Так что если у кого-то вдруг пропадает магия, первым делом проверяют голову и дальше уже дело времени и денег.

— Бородавка бордовая, чуть синеватая и неправильной грушевидной формы, — рассеянно произнесла Радка, переносясь в детство, где она сидит верхом на мальчишке и возит его лицом по траве и орет: «Землю ешь, ешь!» Надолго её силенок не хватило, даже Янкина помощь не помогла, хотя та смогла отключить своими руками их неприятеля на достаточный срок, чтобы Радка успела повалить и оседлать. А потом он извернулся и сбросил легкую Радку, и была уже её очередь есть землю.

Но перед глазами как будто эта драка была только вчера, стояла бородавка за ухом мальчишки. Крупная и уродливая.

— Всё так, госпожа, — Хагни попытался заглянуть ей в лицо, силясь что-то разглядеть. — Вы видели такое? Где?

Радослава вздохнула. Ей нестерпимо хотелось соврать. Они никогда не были друзьями и не могли ими быть. И она ничего ему не должна, а размышлять о том, что он до смерти будет считать себя обычным неудачником, отправленным магиками к обычным людям, грела её. Но его приемные родители — Радка некстати вспомнила новый дом Фелека и Майки, давно рассказали ему, как он появился в селе, и он смирился. Наверное, сейчас он женат. Оставит ли он жену, чтобы стать наследником драконьего острова?..

Некстати вспомнился Хенрык, который тоже был довольно толстым, но Радка помотала головой. Иногда толстый — это просто толстый. Да и все бородавки на теле первого мужа она помнила и так, хотя предпочла бы забыть. Нет, это не тот случай, но вот Павлыш…

— Госпожа Цветка? — повторил с тревогой Хагни, растеряв все свое лукавство и тревожно вглядываясь в её лицо. — Вы что-то знаете, госпожа!

И Радослава решилась.

— В одном селе яблоневого королевства двадцать пять лет назад появился мальчик, — медленно начала она и потому, как всем телом вздрогнул Хагни поняла, что не ошиблась. И продолжила увереннее, следя лишь за тем, чтобы не сказать «моем селе» или что-то вроде этого.

— Его приемные родители поставили новый дом и купили вторую корову, обычное дело, когда яблоневые магики отдают детей без магии, — продолжила она чуть быстрее. — Сейчас он довольно толст, а еще у него такие же волосы и глаза, как у вас, господин. И высокомерный нрав короля Эйрикюра.

Зачем она добавила последнее, она не знала.

Хагни расхохотался пугающим, каркающим смехом, но Радка видела, что это лишь нервное напряжение, другой бы разнес руками или магией все вокруг, но этот не хотел пугать её. И Радка была благодарна ему.

— Его зовут Павлыш, — добавила она, когда Хагни просмеялся. — Если у вас есть карта, я попробую указать, где именно находится это село.

— Паудль Железный, наследник Эйрикюра Железного, которого искали во всех городах мира, которого до сих пор ищут драконы в Цветочном королевстве, живет без магии в селе Яблоневого королевства, — медленно произнес Хагни. — Как… забавно. Я не забуду вашей помощи, госпожа. И позвольте также помочь и вам.

Он коснулся живота Радки, которая замерла от столь неожиданного касания на грани приличия.

— Вам уже скоро рожать, госпожа… Цветка, — с заминкой произнес Хагни, давая понять, что обман не прошел. — А вы слишком хорошо знаете яблоневое королевство и его глубинку для цветочной. И это я не говорю про вашего… брата. Простите мне, если я ошибаюсь. Но наши целители лучше короля и других обычных магиков разбираются в том, что у нас всех под шкурками. И цветочные могут сколько угодно подсинивать кожу, губы и свои ушки, но целители знают, что их кровь красная. Уверены ли вы в своей крови, чтобы доверить появление своего ребенка нашим целителям?..

Радка молчала, пораженная тому, что не продумала это всё раньше.

— Бегите утром, госпожа… — Хагни убрал руку и отошел на шаг, а Радка решилась.

— Радослава, — она упрямо подняла подбородок и уставилась прямо в яркие глаза дядьки Павлыша. — Радослава Белая, ненаследная принцесса, мать наследника яблоневого королевства.