Драконий огонь

Глава 32

Манфред был сначала даже рад, что не сбежал с поля боя, когда драконы начали рвать пегасов, а эта ненормальная, хоть и невероятно красивая женщина рядом с Радославой начала кидаться натуральными сгустками тьмы и смерти. Когда он увидел Янку — да как можно было вообще забыть такую? Он бы и сам приглядел её себе, не успей багряный принц первым. Впрочем, женатый Манфред вовсе не хотел оказаться между двух огней. Если не убьет боевая магесса, то точно прикончит магесса смерти. Нет уж, береженому и с яблони мягко падать! Но он рискнул и остался, и теперь со сложным чувством наблюдал за разворачивающимся театром, понятия не имея, как его мысли схожи с тем, что думает обо всем этом Радослава.

Сын… Неужели это и правда Фабиуш? Похожий на него и в то же самое время совсем другой. «Фабиуш Изменчивый» — Манфред попробовал на вкус имя нового короля и вздохнул. При таком править из тени не удастся. Не после того, как он оставил его без сознания у пурпурной феи. Кстати об этой вероломной женщине, которая обещала ему присмотреть за мальчиком, неужели ее тут нет?

Манфред, отвлекшись от центра всех событий, начал озираться. Признаваться даже себе в том, что дело вовсе не в Фабиуше или Радославе, даже не в неожиданно жалко выглядевшем Ламберте, он не собирался. Не собирался даже думать о том, что взгляд то и дело возвращается к тоненькой хрупкой фигурке жены, которую так осторожно держат огромные руки Железного короля, словно ему попало в лапы величайшее сокровище мира.

И пусть Манфред гнал эту мысль и гнал, но она возвращалась. Вдруг он снова что-то упустил, и это правда так? И именно Ева является тем сокровищем, которое он искал и искал в других женщинах? Короли не ошибаются, верно?

И, словно подслушав его мысли, еще один королевский выбор почтил его вниманием. Манфред почувствовал холодную сталь у горла и поморщился.

— Серьезно, Роза, сейчас? — не разжимая губ, процедил он. — Твои милые игры слишком часто повторяются.

— Ты должен мне помочь, — нож исчез, а в руку вцепились пальцы, впиваясь ногтями в кожу. — Мне надо бежать отсюда.

— Надо, — Манфред перехватил её руки и прижал друг к другу. Мгновение — и их сковали бы браслеты как были у Фабиуша, но он медлил. — Но надо ли это мне? Может, проще сдать тебя матери короля? Уж она придумает что-нибудь особенное за твою попытку её уничтожить. Смею заметить, фантазия у Радославы куда изощреннее твоей!

— Вот именно! — Роза не пыталась вырваться, обмякая так, что теперь Манфреду приходилось удерживать её от падения на обоженную мертвую землю. — А багряная принцесса? Она же просто уничтожит меня, где бы я не находилась!

— Ну, не везде она тебя найдет, — Манфред прищурился. Шутка могла получиться недобрая, но по-своему смешная. — Есть места, где искать тебя никто не будет.

— Пожалуйста! — прошептала Роза. — На Цветочном острове меня точно найдут. Я готова помочь тебе, чем пожелаешь!

Манфред кивнул. Неудивительно. Его жена была мстительной, Радослава памятной, а Янка Мертвые руки — он вспомнил, как его втолкнули в загон, где держали обращенную драконом багряную принцессу, теперь он знал это. Что же, Янка могла и впрямь найти Розу почти где угодно. Но не везде.

— У тебя есть то, с помощью чего помнят драконов и не забывают себя? — спросил Манфред. Ничего лучшего в голову не шло, а от Розы следовало избавиться поскорее. И потом, кто может гарантировать, что он сам убережется от превращения в огромную летающую тварь? Лучше подстраховаться.

— Да, конечно! — обрадовалась Роза и вытащила небольшой фиал с водой. Выглядела она совершенно обычно. Вода и вода. — Горькая вода, не такое варварство как эти яблоки. Вполне можно пить!

Что же, Манфред убедился в этом немедленно и только поморщился. Горько! Роза смотрела с надеждой и страхом.

Манфред еще раз оглянулся. На них никто не смотрел, все взгляды были прикованы к королям. Там не хватало еще Барвинка, чтобы зрелище стало совсем уж незабывемым! Манфред едва заметно усмехнулся, представив эту картину.

— Так ты поможешь? — кажется, из-за его усмешки Роза потеряла надежду, пальцы её снова сильнее сжались на рукояти ножа. Нехорошо.

— О да, — уверил её Манфред. Нет, шутка выйдет всё-таки забавная. Он исполнит обещанное и в то же время отомстит. Отомстит им обоим.

Такого он никогда не делал, но разве не посреди мертвого поля боя самое подходящее время для экспериментов?

Манфред ощупал браслет магессы. Почти выдохшийся, с вязью брачного союза, которого — и теперь Манфред видел это ясно, вовсе не было. Но это был настоящий магический браслет, и это упрощало его работу. Он замелькал пальцами над браслетом, крепко связывая его с самой Розой, и её слабенькой цветочной магией. Теперь она вряд ли сумеет избавиться от него. По крайней мере, Манфред не знал способов, способных на это. Он замер на мгновение, вспомнив о Фабиуше. На руках у взрослого магика с именем его сына не было браслетов, и как он их снял, Манфред не представлял. Впрочем, это его тайна, и вряд ли он будет так великодушен, что поделится ею с Розой.

Теперь, когда браслет был неотделим от магессы, остались задачки попроще. Привязать портал так, чтобы можно было перемещаться только внутри довольно широкого, но кольца… Браслет обрастал пузыриками, похожими на драгоценности, и всё больше напоминал другой браслет, который Манфред надеялся никогда не вспоминать.

Усмешку давно сменила злая улыбка, и Роза уже пару раз дергала руку, пытаясь вырвать её из захвата магика, но он этого не замечал. Наконец-то он понял. Солько лет прошло, он забыл, вспомнил и снова забыл. Что же, теперь Роза была едина с тем пространством, куда её должно было отправить заклятие Манфреда, и найти её там не сумеет никто, ни яблоневые, ни цветочные. Она же хотела именно этого, верно?

И только один выход — вниз со скал. И этот шаг она должна была сделать сама. Желая этого. Такая простая штука, как же он не понял её сразу? Идеальная игрушка пространственного магика. Такого, как он. Такого, как его отец.

Оставалось последнее. Он наклонился к её рту. Живое письмо умели отправлять все магики, но мало кто брался. Это было… нечистоплотно. Но сейчас идеально.

Роза с округлившимеся от страха глазами — небо, неужели он никогда даже не рассматривал, какого они цвета? Серые. Серые, как небо и вода в том месте, где ей предстояло жить до самой смерти. И только ей решать, будет ли с ней там кто-то еще. Она же умеет убивать, травить и накладывать иллюзии? Ей придется постараться.

— Я понял, — шепнул он ей в приоткрывшийся рот. — Я знаю. Наслаждайся.

Это будет то, что его голосом первым произнесет Роза, когда прибудет на место. Что она будет делать дальше, его не интересовало. Пусть перебьет все тарелки в старом замке, пусть визжит и топает ногами. Даже строит козни. Ему было всё равно.

Он был наконец свободен. Свободен от вины, что висела на нем с того ужасного дня, когда мать исчезла в седых волнах. Она освободилась от его отца, а Манфред всегда думал, что это он убил её.

— Ты свободна, — шепнул он теперь Розе. — Там тебя никто никогда не найдет.

И не его вина, что обещание в этот раз прозвучало словно угроза. Легкое движение перчаткой, и Роза исчезла со славного теплого побережья яблоневого материка, чтобы оказаться на другом, лишь по странному стечению обстоятельств считающемуся таким же побережьем этого же материка.

И едва Роза исчезла, он перестал о ней думать. И запретил дальше думать о матери. Все эти женщины, что вереницей шли в его жизни. Он так боялся потерять кого-то, что так боялся не удержать другую женщину, что отталкивал её только сильнее. И Еву и прочих. И только теперь он понял, что ему не нужна сильная женщина вроде Евы. Не нужна слабая вроде тех глупеньких девиц, что он даже не доводил до кровати, довольствуясь всякими укромными местечками. Ему нужна была женщина, которая твердо стоит на ногах.

Он снова посмотрел на Еву, которая так и не приходила в сознание и лежала на руках короля. Даже отсюда, из гущи толпы было видно, как пульсирует у неё в голове артефакт. Что же, Ева отнюдь не стояла на ногах во всех смыслах. Манфред вздохнул. Он хотел когда-то переместить артефакт из головы супруги, но быстро понял, что это убьет её только быстрее. А что эта штучка однажды убьет её, было ясно им обоим. Что же, возможно, пришло её время.

Было ли Манфреду жаль Еву, такую тоненькую и бледную? Да. Нет. Возможно. Он не мог сейчас думать слишком много о ней, когда была неясна даже его собственная! Он бы рад рассчитать, как именно нырнуть в пространство, чтобы перехватить Радославу из-под руки кого-то из железных и уволочь с собой раньше, чем успеет среагировать даже мальчишка. Их сын. Ладно, её сын. Но неестественная бледность принцессы его пугала. Одно дело убедить наедине женщину стать его супругой. Не прямо сегодня — она пока что считается замужем, но если обещание повиснет на её браслете, деваться уже будет некуда. И совсем другое — стать причиной смерти матери короля.

Поэтому он выжидал, прикидывал расстояния и одновременно осторожно просматривал толпу вокруг. Если Роза сумела подобраться к нему незаметно, то кто-то еще из цветочных сумеет тоже. Он даже увидел Ульфилу. Его чутье не подвело — фея была тут. В отличие от него, она определенно увидела его много раньше и теперь не сводила с него глаз, словно хижная крупная кошка, наблюдающая из зарослей. Манфред никогда не причислял себя к травоядным, но сейчас ему сделалось жутко, будто он был тем, за кем охотилась хищница.

Он поспешно отвернулся и нос к носу столкнулся с тем парнишкой, что по его вине попал в темницу. Да что там такое с темницами дворца, они не могут удержать даже жалкого курьера! Мысль перескочила дальше — и как жалкий курьер подобрался так близко?

— Вы подставили меня, господин Манфред, — произнес парень, не собираясь даже отодвигаться. Так что сделать шаг назад пришлось самому Манфреду, потому как он был вовсе не сторонником столь близкого общения с людьми. Особенно теми, кто не являлся симпатичными женщинами и ненавидел его. Второе было менее важным.

Венек, точно! Манфред вспомнил его имя. Хорошо еще, что он не прокричал свое обвинение, а сказал тихо и спокойно. Привлекать к себе сейчас внимание было бы совсем неблагоразумно.

— Но вот ты здесь, Венек, — также негромко ответил он, пожимая плечами. Отнекиваться от своих действий он не собирался. Не убить же планировал, верно? Вот Грима он и вовсе отдал на съедение дракону, не плакать же по этому поводу.

Он перевел взгляд на Фабиуша, потом на Радославу. Пожалуй, просто так выкрасть её не удастся. Если она узнает про смерть Грима и их причины от сына…

— Я здесь, — согласился Венек всё также спокойно, отчего Манфред снова скосил на него заинтересованный взгляд. Где пылкая ненависть, которой горел этот мальчишка раньше? Иссякла в темнице? Даже жаль немного.

И он отвернулся, направив всё свое внимание туда, где происходило действительно интересное. От неожиданного столкновения с Венеком теперь с этой стороны он отшатнулся и едва не упал, но мальчишка удержал его за руку.

— Ваши уроки дейсвительно помогают, господин Манфред, — ровно произнес он, продолжая удерживать Манфреда за руку, когда это уже перестало быть необходимым. — Я бы так и работал курьером, не понимая, почему везде успеваю, и учился на архивариуса, еще меньше понимая, почему мне никак не удается стать лучшим. Теперь я знаю, что я просто занимался не тем.

И он снова переместился, только теперь за спину Манфреда.

— Пока я умею скакать только на небольшие расстояния, но темница уже не преграда, — продолжил он. — Как знать, может, есть и другие найденные, кто просто не нашел своей силы.

— Определенно есть, — Манфред вспомнил про Ирену. Может, ему не стоит сейчас заглядываться на мать короля? Если уж невзрачный Венек оказался обладателем такой редкой пространственной магии, что была раньше только у его семьи, то кем может быть Ирена? Он до сих пор не знал. — Что ты от меня хочешь? Продолжать быть моим учеником, так я и не…

— Нет, — прервал его Венек. — Не хочу. Я понял главный ваш урок, господин. Себя надо делать самому и никому не верить. Выучусь сам.

И он исчез.

Манфред лениво проследил траекторию его прорыва пространства и поморщился. Неплохо для начинающего. Даже очень. Может, стоило оставить его в учениках, настоять, уговорить? Впрочем, он еще успеет это сделать. Куда важнее не пропустить что-то действительно важное, что происходит прямо сейчас.

Он снова повернулся туда, где выясняли отношения короли, а Ламберт неотвратимо становился историей, и до крови закусил щеку. Вот он и пропустил.

С неба спускался дракон, на котором сидел совершенно живой и невредимый Мейнгрим.