Дриблинг безликих

Глава 2. КОЛЫБЕЛЬ ХИЩНИКА

Целых полчаса Аркаша сидела в полной неподвижности и прислушивалась к мерному дыханию Маккина. Похоже, ему и правда полегчало.

«Ты ведь хочешь увидеть, как я веду себя, когда влюблен?»

Словно наяву она вновь услышала его приглушенный голос и снова ощутила дрожь, охватившую тело юноши в тот момент, когда он прижал ее к себе. И в отличие от замерзшей Аркаши, Маккин дрожал явно не от промозглого вечернего холода.

Стойкая привязанность, характерная для русалов и о которой так отчаянно твердил Макки, превратилась в трепетное чувство?

Девушка уперлась подбородком в сложенные в замок руки и насторожено посмотрела на укутанного в одеяло соседа. С учетом того, что она являлась практически единственным существом, которое бесстрашно с ним общалось, неудивительно, что у него возникли теплые чувства по отношению к ней.

«Макки, ты наверняка безумно благодарен мне. Как, впрочем, и я тебе. Но это вовсе не влюбленность».

Аркаша мотнула головой и пихнула пяткой принюхивающегося к ее ноге Кроху Пи. Трудно объективно анализировать ситуацию, да еще и строить версии, ведь у нее и самой с определением понятия «любовь» все было плохо и хуже некуда.

К тому же искренние чувства Маккина, как ни жаль было это признавать, представляли собой сейчас скорее проблему, нежели причину для задушевной радости.

«Стоп, рано сходить с ума от многослойных и мало чем подкрепленных мыслей. Макки ведь не признался мне в любви? Нет. Вполне может быть, что он хотел рассказать совершенно об иных чувствах».

А уж о том, какой бы она дала ответ при самом тяжелом и опасном исходе, Аркаша предпочла не задумываться. Временно.

Грегори только что узнал, что она и Момо — любовная парочка нетипичных носочков. Если к ней будет проявлять интерес еще и русал, к которому староста относится крайне отрицательно, вероятность ее отстранения от тренировок и, в перспективе, от турнира лишь возрастет. Кэп и так едва ли смирился с тем, что в его смену игроки чарбольной команды обжимаются по углам. Ну а Момо крайне убедительно и красочно постарался изобразить их с Аркашей мнимую близость общения.

Комнату наполняла прохлада, но девушку все равно атаковали волны жара. И чем дольше она думала о демоне, тем невыносимее и тяжелее становилось вдыхать воздух.

«Надо проветриться. Да, прогулка должна помочь».

Аркаша закатала рукава рубашки в темно-зеленую клетку, позаимствованную из шкафа Макки, сунула ключ в карман джинсов и отстранено провела рукой по влажным после душа волосам.

Слишком легко одета, да и мокрые локоны не поспособствуют сохранению здоровья. Но доводы рассудка недолго удерживали баррикады и практически сразу проиграли мимолетному порыву.

«Жарко».

Прежде чем уйти, девушка присела на корточки и поманила к себе Кроху Пи. Паразит с готовностью пополз к ней в образе громадного мохнатого слизня. Однако едва голова существа достигла края магической ловушки, линии на долю секунду вспыхнули, и Кроха Пи с обиженным кряхтением дал задний ход.

Убедившись, что паразит не сумеет покинуть отведенное ему место, Аркаша еще разок взглянула на спящего Макки, а затем выскользнула за дверь. И снова маскировка не понадобилась. На этажах общежития стояла тишина. Сириус по-прежнему отлично отдыхал в спортивном зале факультета. Будь сегодня удача на их стороне, она и Маккин могли бы быть сейчас вместе с ними.

И тогда бы не узнали о реальной сущности Томаса Багро.

«Я должна вывести его на чистую воду», — размышляла Аркаша, глубоко вдыхая холодный воздух. Жар все еще гулял по ее телу, поэтому она почти не чувствовала укусы ветра.

Чугунная тяжесть мыслей тянула к земле. Несмотря на бодрящую свежесть, ноги едва шевелились. Похоже, она утомилась намного сильнее, чем казалось поначалу.

Потеряв счет времени, Аркаша брела и брела вперед, а, очнувшись, обнаружила, что добралась до того самого дерева, о кору которого не дал ей поцарапать спину Маккин.

— Какое дьявольски вселенское везение.

Аркаша, быстро среагировав, отскочила от дерева. Мгновение спустя перед ней появился Момо — стремительно и резко, будто по хитроумной договоренности с природой, скрывавшей его присутствие до самого конца.

— Преступник возвращается на место преступления, да, Шмакодявка? — Момо тыкнул пальцем себе в висок. — Это ведь ты снова и снова жахаешь по моей голове? Нравится полоскать мне мозги своими пламенными призывами?

Фокусы Абсолюта создавали иллюзию ее власти над огнем, а в итоге страдал Момо — реальный властитель огня. Его таинственная чувствительность к Аркашиным всплескам магической активности, которые при этом не способен был распознать никто другой — без очевидной визуализации, конечно же, — стала бы отличным фундаментом для мудреной стратегии мести демону.

Ведь Момо и сам не скрывал, что наслаждается, когда ставит ее в неловкое положение или с завлекательной навязчивостью ведет по нужной тропке.

Прямо к себе.

Мысль помучить парня подольше хотя бы ментально с каждой секундой облачалась во все более привлекательные одеяния. Ведь столь могущественное существо практически невозможно ничем задеть.

Да кто вообще способен повлиять на демона?

«Жахающая по его мозгам я», — подумала Аркаша и ощутила, как губы вытягиваются в глуповатую улыбку.

Парень недобро прищурился.

«Только бы мысли не научился читать».

А с ногами Аркаши творилось что-то диковатое. Со стороны это, наверное, пока было не особо заметно, но панические сигналы, устроившие скачки в ее голове, во всю мощь вопили, что устойчивость вот-вот будет потеряна.

Абсурдное положение.

Она вышла на воздух, чтобы прийти в себя, а в итоге позволила гигантскому эмоциональному клубку окончательно придавить ее. Страх за близких — ужасающе выматывающее и иссушающее чувство. Даже моргать уже получалось вяло и с трудом.

Аркаша вдохнула поглубже и досадливо хмыкнула.

Персиковый аромат пропитал воздух с доминирующей изящностью и с благосклонной повелительностью позволил распространять свою власть — дальше, больше, сильнее.

Тело качнуло в сторону, но Аркаша устояла.

Момо точно не использовал на ней свою демонскую силу, а просто источал аромат в некоем обычном для него режиме. Однако именно успокаивающая сладость, нежно поглаживающая сознание, отбирала у нее последние капли сил, а воля слабела.

В какой-то момент тело сдалось. Аркаша лишь заприметила, с какой необыкновенной скоростью несется в ее сторону земля, а затем свет вокруг, словно сострадая, полностью погас.

Самое комфортное времяпровождение в ее жизни.

Аркаша уютно завозилась в полусне. И понадежнее прижала щеку к приятному теплу рядышком.

— Так меня еще никто не трогал, но ты продолжай...

Такое откровение лучше любого будильника. И ее первоочередное намерение стало очевидным, видимо, и для того, кто находился вблизи, потому что внезапно теплая ладонь прихлопнула ее по лбу, не дав вскочить, и накрепко прижала девичью голову к мягкой поверхности.

— Лежи, Шмакодявка. А иначе от резких движений опять вырубишься.

— Момо? — Аркаша схватилась обеими руками за его пальцы, прилепившиеся к ее лицу. — А ну отцепись!

— Это такой шмакодявский аналог «спасибо»?

Давление исчезло — Момо прекратил удерживать ее. Однако Аркаша на этот раз дрыгаться не спешила. Осторожно открыв глаза, девушка чуть повернула голову к предмету, к которому все это время прижимала щеку и присмотрелась к нему.

Колено.

Не особо заботясь о таких скучных понятиях как приличие и деликатность, Момо сидел на кровати, широко расставив ноги и согнув их в коленях так, словно пытался изобразить бешено пикирующую бабочку. И цветастые пижамные штаны отлично дополняли парадоксально домашний образ демона.

Аркаша настолько увлеклась разглядыванием нетипичного облика Момо, что не сразу сообразила отклеиться от его колена. А вспомнив о несуразности ситуации, дернулась вверх и проворно отползла спиной вперед до стены.

Путешествие оказалось не долгим. Да и дистанцию между ними увеличить тоже не особо удалось.

Хмыкнув, юноша полностью повернулся к ней и расслаблено оперся на фигурную спинку кровати.

«Надо было слезть отсюда, а не к стенке жаться», — мысленно посетовала Аркаша.

Но тело, кажется, было с ней не согласно. Ее мутило, а мягкость постели и одеяльные слои под пальцами сохраняли ощущение защищенности.

Нет, активность сейчас не к месту.

— Чего задергалась? — Момо похлопал по своему колену. — Ты же обожаешь обжиматься с моими ногами. Даже на публике не смущалась к моим коленкам липнуть. Так что в твою скромность я точно не поверю.

«А ведь я и правда хватала его за колено в присутствии ребят из команды. Еще и послюнявить раз умудрилась, — вспомнила Аркаша и едва удержалась от горестного стона. — Но следует справедливо отметить, что я тогда была не в себе».

— Нравится? — Момо, подозрительно дергая уголками губ, приподнял левую согнутую ногу и опустил, по всей видимости, всерьез намекая собеседнице полюбоваться столь полюбившимися ей частями его тела.

— Ничуть. — Аркаша картинно покривилась, но вызвала лишь еще одну въедливую усмешку. — И куда ты меня приволок?

— О, еще один синоним «спасибо»? И такой поэтичный, — издевательским тоном изрек Момо и, фыркнув, расслаблено бухнулся на постель, теперь уже полностью перекрыв своим телом единственный путь к отступлению. — Это моя пещера тьмы.

— Да? — Аркаша уставилась на противоположную сторону помещения. Там стояла еще одна кровать, а стена над ней была разрисована десятками максимально умилительных резвящихся под солнышком котят. На покрывале кровати валялись подушки-обнимашки разнообразных кошачьих подвидов — от гепарда до рыси.

Судя по пушистой ламповости атмосферы, ту сторону комнаты занимал Роксан Линси — ушастенький сосед Момо.

Аркаша задрала голову и с некоторым разочарованием осмотрела пустую стену над демонской постелью.

— Ни слова, — рычаще предупредил ее парень.

— Могу многозначительно помолчать.

— Могла бы, но, похоже, что-то пошло не так.

«Определенно, — мысленно согласилась с ним Аркаша и мигом стряхнула с себя кратковременную расслабленность. — Все не так. Он же меня в свою комнату притащил! И здесь больше ни-ко-го».

— Я, наверное, пойду. — Девушка проползла чуть вперед, однако препятствие в виде чужих ног с ее дороги так и не исчезло.

— Далеко? — с подозрительной любезностью в голосе полюбопытстовал Момо.

— В свое общежитие. Женское, — торопливо добавила Аркаша уточнение. Не обязательное, надо заметить.

«Хотя, по правде, мне тут до своей комнаты полминуты добежать, — опасливо зароились в ее голове мысли. — Минус этаж или два, а, может, и вовсе на одном живем. Без понятия. Повезло, что еще ни разу в коридоре не столкнулись».

— С твоей нынешней падучестью только бегом и заниматься. — Нога Момо технично опрокинула сгруппировавшуюся девушку на бок. — Сделай вид, что ты аллигатор, притворяющийся бревном.

Обратно Аркаша подскакивать не стала. Визг тоже в ход не пошел. Обняв себя руками, она напряжено всматривалась в профиль Момо. А тот, в свою очередь, безмятежно пялился куда-то в потолок. Казалось, он совершено забыл, что в его «пещере» гостья, хотя та находилась буквально в метре от него.

— Значит, оторвалась на празднике до полной потери контроля? — Момо наконец нарушил тишину и искоса взглянул на нее. — Да так, что ноги перестали держать? Чем же ты там занималась? И с какой стати опять решила порезвиться с огнем? Тем занятным пойлом с вечеринки от тебя не пахнет. Ты, конечно, никогда не была головастой, но до такого жалкого состояния довела себя, явно пребывая в своем хоть и никчемном, но вполне шмакодявкинском уме.

Аркаша до боли закусила внутренние стороны щек и сосредоточилась на двух малиновых локонах Момо, зацепившихся за его нос в забавном гимнастическом пируэте.

Правильно ли будет рассказать ему о нападении Багро? Момо знает о чудовище из Туманного Лабиринта, но не относится к нему всерьез. И, судя по их форме общения, Томас точно не закадычный приятель Момо.

Но если не цеплять внимание за образ преследующего ее монстра, а просто сообщить Момо, что Багро обидел ее?

Нет, не та формулировка.

Что Багро имеет на нее виды. И сделал ей больно. И угрожает повторить?

Она и Момо не встречаются. Это иллюзия, да и то только для Грегори. И они не друзья. И даже еще не сыгрались до того уровня, чтобы быть товарищами по чарбольной команде. Их связывает только сделка.

Однако Грегори точно не останется равнодушным, если Аркашу покоцают. А Момо, как и большинство Смешанных, не позволит кому бы то ни было огорчать старосту и капитана Сириуса. Самим доводить папулю факультета — дело семейное, но с посторонних шкуру долой.

Грегори — отличная гарантия ее безопасности, конечно, но, с другой стороны, чуть-чуть, маленькую капельку, немножечко Аркаше хотелось надеяться, что и угроза напрямую ей тоже хоть немного озаботит Момо. Он же, в конце-то концов, жрет ее... в некотором смысле. Логично ведь злиться, когда кто-то пытается умыкнуть твой бутерброд?

— Я просто утомилась. — Нейтральное и ни к чему не обязывающее пояснение.

Стоило собрать больше доказательств того, что Багро хочет избавиться от нее. К тому же ей не известны причины, побудившие Момо покинуть Денеб и отдалиться от собственного брата. К конфликту с Багро наверняка присоединится староста демонов, и Аркаша очень сомневалась, что имеет моральное право втягивать Момо в псевдосемейные разборки с Владленом.

— Утомилась? — Парень прищурился. — Хочешь сказать, что из тебя так и хлещет магия, когда ты устаешь? Забавная особенность у той, чей всплеск силы не распознает даже специально ориентированная на сдерживание метка. Ловко хитришь, Шмакодявка. Легко обходишь блок «Базового Держателя».

Неужели она выглядит как обманщица? Та, что по-настоящему желает провести чары профессора Немезийского? Или обдурить чуткого на магию Грегори?

— Говорила же, я не контролирую это. Не знаю, как именно зарождается пламя, откуда оно у меня и почему ты на него реагируешь. — Аркаша неуютно завозилась.

Момо не пытался придвинуться ближе и едва ли вообще шевелился. Только его грудная клетка приподнималась и опускалась, сохраняя ритм ровного дыхания.

Но само пребывание с ним на одной постели беспокоило едва ли не каждую ее отдельно взятую клеточку, а затаившийся холодок в волосах навевал воспоминания о жутких ночевках на балконе квартиры тети Оли во благо таинства ее многочисленных свиданий.

Неясность удручала. Аркаша не понимала, что делать, о чем говорить и каким образом воспринимать происходящее.

Да и ее взаимоотношения с Момо в целом — одно большущее сплетение коварной неизвестности.

— Спасибо, что приютил.

Принес на руках. И, наверное, для профилактики уронил пару раз. Или головой о косяк приложил.

Отогнав предположения, которые уже обзавелись довольно яркой картинкой, Аркаша сдержано повторила:

— Большущее спасибо.

Наверное, неразумно излишне привлекать внимание, когда, о чудо, Момо в кои-то веки не давится уничижительными смешками и не тащит у нее энергию. Однако противоречивая атмосфера действовала угнетающе.

«Благодарю, что прибрал тело, а не бросил замерзать на земле». — Фраза так и просилась быть озвученной, но Аркаша предпочла все же смолчать.

— Дохлое тельце глупенькой Шмакодявки основательно бы подпортило вид лужайки. Спихнув тебя с належанного места, я спас красоту местности. До сих пор жду награду за тяжкие труды, но отчего-то никто не спешит мне ее вручить. Или я поспешил? Может, ты специально там шлепнулась? Жаждешь преподнести себя природе в качестве натурального удобрения?

Голос Момо, заправленные ехидцей, действовал словно сладкая колыбельная.

«Флер демона? — утомленно подумала Аркаша, прикрыв один глаз и вполуха слушая, какое бы качественное получилось из нее удобрение и как бы счастливы были местные черви. — Приятно...»

Худшее место для сна. Но, несмотря на стойкость сомнений, веки налились тяжестью. У нее не было ни единой причины для доверия к существу рядом. Правда у сновидений имелись собственные планы.

Волна персикового аромата приласкалась к восприятию. Девушка ощутила, как с обеих сторон от нее продавилась поверхность кровати, приняв на себя тяжесть чужого веса.

Момо наклонился к ней.

«Проснись!» — потребовала Аркаша у собственного разума.

Кожи коснулось тепло. Нечто воздушное и теплое распространилось над ней, лишь слегка дотрагиваясь до ее тела, словно невесомое зависшее прямо в воздухе покрывало.

Только сейчас пришло осознание, насколько же сильно она замерзла, рискнув выйти на вечернюю прогулку с мокрыми волосами и пренебрегая благами теплой одежды.

«Обожаю то, как ты относишься к зверям. — Далеким неясным шумом донесся до нее шепот. — Как ты игнорируешь всеми вымышленную жестокость. Как пренебрегаешь предрассудками. Твоя мягкость ограничивается лишь рыбешкой? Или твоей нежностью способен овладеть и другой зверь?»

Сновидение, затаившееся во сне. Именно это ощущала Аркаша, следя за своим отражением на зеркальной поверхности десятка громадных геометрических фигур. Они возвышались над ней, словно изломанные в идеальные углы горные гряды, и игрались с отражениями — друг друга и гостьи, тасуя образы и меняя очертания.

Уловив новое шевеление, Аркаша скосила глаза. Рядом с ней, едва не задев эфемерным плечом, прошествовала фигура без облика. Каждый шаг создания сопровождался веянием дымки от расплывающихся контуров — еще чуть-чуть, и растворится прямо в воздухе. Но хрупкость существа была обманчива. Сколько бы его полупрозрачных частичек не устремлялось в снежно-белую вышину, он по-прежнему оставался целостным и стабильным.

Аркаша уселась поудобнее и на мгновение прижала ладонь к ровному и как будто выполненному из стекла полу.

Холодно.

Существо, ранее не обращавшее на нее ни малейшего внимания, повторило движение девушки. А затем вновь выпрямилось.

Ее копия. И одновременно не она. Сущность с волей и желанием самостоятельно принимать решения.

— Абсолют? — Аркаша наклонила голову в бок. Создание продублировало ее, однако секунду спустя вернулось в исходную. — Откуда ты здесь?

— Абсолют абсолютен.

Блики блестящей, словно сотворенной из металла, кожи существа отразились сразу во всех зеркалах, иллюзорно заполонив пространство тысячью безликих фигур.

— Абсолют везде и всюду здесь и там, как-то и где-то.

Аркаша в нетерпении подалась вперед.

— И как давно ты здесь?

Существо, полностью скопировав ее порыв, застыло.

— Всегда...