Душа. Пепел несбывшихся надежд

Глава 9. Эмоции

Дура! Какая же я дура! Мужчины неисправимы. Они заставляют нас почувствовать себя слабыми, уязвимыми, а потом этим нагло пользуются. Он обвел меня вокруг пальца. Я-то думала, что он заставит меня злиться, вспыхнуть как сухая листва от одной брошенной спички, но он решил застать меня врасплох, надавив на больное…

Захлопнув за собой дверь в комнате, пытаюсь отдышаться и привести мысли в порядок. Так ведь он не знает об этом, возможно, даже не догадывается. Я всегда отталкивала парней, боясь влюбиться не в того, кто приходил ко мне во снах, зная, что его не существует в природе. Не только потому что он был идеален внешне, это был скорее страх разочарования в любви, предательства, которого Диана никогда не испытывала. Вот я и вбила себе в голову, что должна ждать если не его, то максимально похожего на него. Подобное испытывают молодые девушки, насмотревшись на отношения в мелодраматических фильмах и сериалах. В моем же случае это был не фильм, я испытала все на себе. А теперь мне кажется, что эти сны строили во мне ту личность, которой не должно быть. Я не Диана, а Марк давно умер. Их не существует, а я могу жить так, как захочу и любить того, кого хочу, а Дэн… Он просто хотел меня разозлить или напугать, и не придумал ничего лучше. Я грубо оттолкнула его, а потом, когда огонь потух, влепила пощечину и убежала жалеть себя. И все-таки я дура.

Он тихонько стучится в дверь и просит открыть. Переживает. Гнев уже стих, и я молча открываю.

– Извини, пожалуйста, – с ходу говорит он. – Я хотел тебя разозлить, но не думал, что ты настолько разозлишься… Прости, я поступил некрасиво, и вообще убить меня за это мало. Я наверное только о себе подумал. А не о том, что тебе может быть неприятно, что тебя дома ждет парень, которого ты любишь, и вообще… Прости

– И ты меня извини, – отвечаю я. – Мне не было неприятно, и парень меня не ждет, но да, ты перестарался. Но за удар все равно, извини.

– Да я, знаешь и не почувствовал ничего, – уже улыбается. – У тебя такие глаза были, я думал, ты меня сейчас на куски порвешь. Но я был готов принять весь твой гнев, потому что как бы я ни обдумывал свой поступок, он казался мне правильным ровно до того момента, как я это сделал.

– Ты не виноват, это мои тараканы, – решаю признаться я. Но рассказывать в чем дело не спешу. Когда Карл и Елена научат меня контролировать способности, тогда скажу. Если в этом будет необходимость. Потому что есть еще кое-что. Я боюсь привязаться к Дэну, зная, что в скором времени навсегда покину это место. – Давай забудем и все. Поедем, расскажем все Карлу, а он пусть сам решает, что ему с этим делать.

Сразу же едем обратно. Сначала пообедаем в столовой, а потом пойдем к Карлу сдаваться. Время обеда уже часа полтора как прошло, но столовая работает весь день, и еда еще осталась. Мы не одни. За одним столом сидит Виолетта с незнакомой мне рыжеволосой девушкой, за другим, подперев голову рукой, ковыряется в тарелке Ирина. Она выглядит уставшей, но, увидев нас, приветливо улыбается. Дэн, не спрашивая меня, садится напротив нее и интересуется у медика, в чем причина ее поникшего вида.

– Парня вашего опять спасала, – отвечает Ирина. – И еще все как один сегодня бегают, голова у них болит. Чему там болеть, там же нет ничего…

– А какого парня-то?

– Максим, у него опять это состояние, припадок.

– У него эпилепсия? – спрашиваю я.

– Не эпилепсия. Больше на контузию похоже, но он вообще не говорит ничего. В угол забился, глаза стеклянные, трясет всего. Второй раз уже такое на моей памяти. Может, у вас там война была недавно и он оттуда?

– Не было ничего такого. Да он сразу после института сюда попал. Насколько я знаю, – говорю я, понимая, что я, в принципе, вообще ничего о нем не знаю. При этом мне становится страшно. Наверняка это состояние неспроста, отголоски прошлой жизни? Может, он видит свою смерть, только не помнит об этом, вот и не говорит ничего. То же ожидает и меня? – А почему вам пришлось его спасать?

– Потому что я не знаю, чем это закончится, если никто не вмешается, – отвечает мне Ирина. – И можешь называть меня на "ты".

Есть совсем перехотелось, но я знаю, когда мне полегчает, аппетит вернется, поэтому с силой запихиваю в себя картошку с мясом и запиваю все чаем. Дэн замечает перемену в моем настроении, однако при Ирине он молчит, за что я ему премного благодарна. Только когда покидаем столовую, он принимается вправлять мне мозги.

– Ты чего так испугалась? Не будет у тебя так же, не переживай, Даш. А если и будет, то мы тебе поможем, походишь к Карлу на сеансы.

– Когда я вернусь домой, там Карла не будет. И почему Максим к нему не пошел?

– Откуда я знаю, почему. Это ты у него самого спрашивай. И дома у тебя может и не случится ничего такого. Раньше ведь не случалось.

– Раньше у меня и способностей никаких не было. Сны только эти дурацкие, чтоб они провалились. Хорошо, Дэн, я тебя поняла. Пойдем уже…

Карл встречает нас удивленно вскинутыми бровями. Как всегда с книгой. Предлагает нам присесть, Дэну на диван, а мне в кресло. Уютная обстановка успокаивает, мягкое кожаное сидение обволакивает тело, и, кажется, что все переживания остались за дверью этого кабинета.

– Ну и зачем вы пришли? Я так понимаю, у вас все получилось?

– Получилось, – отвечаю я.

– И как, рассказывайте, важна каждая деталь.

– Я ее поцеловал, – не дав мне раскрыть рта, бросает Дэн. Зачем психологу нужны такие подробности?

– *Oh, mein Gott! – Карл, сдвинув брови, недовольно смотрит на Дэна. Только сейчас понимаю, что раньше в его речи прослеживался акцент. Похоже на немецкий, но я, опять же, в языках совсем не сильна. – Ты совсем сдурел, Дэн Мейерс?

Сколько новостей сразу. Я раньше не пыталась узнать фамилию Дэна. Здесь уже больше смахивает на американщину, как имена у братьев. Наверное, их предки оттуда, и в семье пошла традиция называть детей так, как привык их народ. Но мне все равно, пусть фамилия у Дэна хоть из Папуа Новой Гвинеи, это никак не меняет его характер.

– Я уже извинился.

– А я приняла извинения, – говорю я, чтобы предотвратить дальнейшие нападки на Дэна.

– Хорошо, как скажете. Так что, насколько плохо все было? Я смотрю, ты живой, ожогов нет.

На самом деле было не так уж плохо. Я кричала, а потом сквозь пламя увидела приближающегося Дэна и поняла, что не хочу навредить ни ему, ни самой себе, и пламя погасло. Я была настолько зла на парня и совсем забыла удивиться этому факту. Впервые в моих руках загорелся огонь, а я смогла потушить его с помощью всего лишь одной мысли.

Карл, выслушав меня, качает головой.

– Не думаю, что ты сама с этим справилась. Запустили огонь эмоции, они же его и остановили. Сначала это был гнев или желание… Я не могу знать точно, а потом страх за него, – кивнув в сторону внимательно слушающего нас Дэна, говорит Карл. И от того, что он говорит, у меня постепенно краснеет лицо. – Тебе помогли не только эмоции. Чувства. И насколько они глубокие?

Глубокие чувства? К Дэну?

– Нет у меня никаких чувств! – совсем раскрасневшись, выпаливаю я. Руки, как назло, становятся горячими. Я пытаюсь сдержать огонь всеми силами, как приступ кашля, который рвется наружу в самое неподходящее время, но он все-таки прорывается. Благо, не сильный, только небольшое пламя в ладонях. Совсем не то, что было сегодня в лесу. Тогда я и чувствовала совсем другое. Злость, смущение, испуг, желание…? А теперь я просто смущена. Словно вывалили все мое белье из шкафа и роются в нем.

– Я больше не хочу так, – говорю я, когда пламя гаснет. – Либо кто-то один из вас будет рыться у меня в голове, либо никто, – конечно, я имею в виду Карла. Только он психолог, а Дэн и так узнал слишком много.

– На выход, – обращается к Дэну Карл. Тот нисколько не расстроен, наоборот, на лице легкая улыбка и взгляд, полный заинтересованности, пронизывающий. Чувствую, на обратном пути меня ждет разговор. Тогда и расскажу ему, что всю жизнь была влюблена в парня из своих снов. Планировала сделать это позже, но этот взгляд…

Когда мы остаемся одни, Карл занимает место Дэна, долго о чем-то думает, а потом говорит:

– Я не могу предложить тебе ничего, кроме как хотя бы попытаться вызвать огонь самостоятельно. Сначала нужно разобраться с этим, а потом искать все остальное.

– А если не получится?

– Если не получится, то завтра здесь будет Елена, введем тебя в транс и я буду выяснять причину. Первоисточник этой силы и рычаги, которые ее в тебе открывают. Пока что нет ничего плохого, наоборот, то, что ты, пусть и неосознанно, остановила огонь, уже очень неплохо. Некоторые хантеры поначалу едва справляются. Ладно, хватит болтовни. Вставай, снимай куртку и будем пробовать.

Делаю все, что сказал Карл и, согнув локти, чтобы руки оказались на уровне груди, начинаю рыться в памяти, вытаскивая оттуда все испытанные за день эмоции. Поцелуй уже не вызывает такую бурю в груди, только где-то внизу живота все сжимается в комок, а руки слегка теплеют. Страх, который я испытала, узнав, что у Максима бывают припадки, наоборот все гасит. Эмоции Дэна после моего смущения, его прожигающий взгляд, все возвращают, и руки вновь не то, что теплые, а уже горячие. Открываю глаза и, глядя на ладони, пытаюсь сосредоточиться на этом, но все идет коту под хвост.

– Не могу, – выдыхаю я.

Карл понимающе кивает.

– О чем ты думала?

Приходится рассказать Карлу обо всем. Он внимательно слушает и, взяв со стола ежедневник, что-то быстро записывает.

– А ведь я был прав. Но пока что я не могу понять, или ты неравнодушна к парню, или ты просто боишься показаться слабой. Может, ты мне скажешь? Его рядом нет, а все, что сказано в этом кабинете, останется здесь.

– Я совсем не понимаю, как это связано? Я только хочу вернуться домой, и вот это все мне не нужно.

– Ты думаешь, я этого не понимаю? Даша, *mein Liebling , я только пытаюсь помочь тебе. Огонь это твое естество, если мы обуздаем его, у нас откроется путь ко всему остальному. Это не быстро, может, болезненно, но это необходимость. Прошу прощения, если я где-то перегнул палку, тем более при Дэне. Я изначально не должен был разрешать ему оставаться здесь. Прочти, это моя оплошность, поставил тебя в неудобное положение.

– Ничего, – отвечаю я. – Он мне и правда нравится. И что делать? Я уеду навсегда, он останется здесь.

– Не навсегда, если захочешь. Ты сможешь бывать здесь хоть каждый день.

Это я совсем не учла. Думала, что приобрету билет в один конец, а этот мир придется забыть. Оказывается, нет. Я догадывалась, зная, что многие хантеры запросто перемещаются между мирами, умудряются даже отдыхать на курорте, но не стала примерять это на себе, боясь сглазить, ибо я все еще не могу вернуться домой. И точно не известно, получится ли у меня.

– А как быть с ним? Ко мне вы уже залезли в голову, а к нему я при всем желании не смогу.

– Спроси у него. Просто поговори и все, – отвечает Карл и сообщает, что сеанс на сегодня закончен. Не то, чтобы меня постигло разочарование, однако я еще сильнее во всем запуталась. После признания не только Карлу, а скорее самой себе, я не знаю, как буду смотреть Дэну в глаза. А когда вижу его в коридоре, болтающим с Максимом, который выглядит слишком хорошо для того, кого мучают приступы, внутри все переворачивается. Вновь повторяется мысль, что вся моя жизнь пошла не по тому сценарию.

Здороваюсь с Максимом и говорю Дэну, что свободна.

– Быстро вы, – опустив уголки губ вниз, произносит он. – Ну, хорошо. Домой, или…?

– Домой, а потом решим, – отвечаю я, внезапно ощутив желание где-нибудь расслабиться. Макс прощается с нами, а когда мы походим к выходу, я невольно смотрю туда, где они стояли. Он по-прежнему там, провожает нас взглядом ярко-голубых глаз. Или только меня?

*нем. Боже мой

*нем. Мое солнышко