Душа. Пепел несбывшихся надежд

Глава 19. Правда

Штаб хантеров, где меня обманывали, позади, я на переднем сидении массивного внедорожника, рядом красивый парень, словно по мановению волшебной палочки вышедший из моих самых сокровенных фантазий, и мы едем туда, куда я хочу. Что может быть прекраснее? Да все, что угодно.

Осознание, что вероятно я сюда больше никогда не вернусь, не увижу Дэна, что я не готова к абсолютно никаким приключениям, и что я совсем не знаю Максима, обрушивается на меня сразу же, как штаб скрывается из виду. Дом – единственное, что меня заставляет делать это. Дом и непреодолимое желание узнать правду. Пусть меня больше здесь никто не увидит, обо мне забудут, словно меня здесь и не было, но призрак Дианы, который живет, потому что его помнят, останется еще очень надолго. И я должна что-то сделать. Я чувствую сердцем, что должна.

Немного отдышавшись и прогнав непрошенные слезы, я говорю Максиму, что нужно купить еды в дорогу. Он сам это знает, но почему-то проезжает мимо магазинов и останавливается на парковке у какого-то двухэтажного здания. Взглянув на него, понимаю – с ним что-то не так. Он побледнел, глаза стеклянные. Жестким и холодным голосом просит меня достать из бардачка рацию. Я молча делаю то, что он просит, наблюдая за его реакцией.

– Это Макс, прием, меня слышно?

Спустя пару минут из рации раздается грубый мужской голос.

– Чего тебе, Макс?

– Нужно переночевать одну ночь, свободные комнаты есть сегодня?

– Для тебя всегда есть. Заходи, ключи возьмешь у Ольги, сегодня она вместо меня. Я свяжусь с ней, предупрежу, что ты придешь. Как дела, друг?

– Все хорошо.

– А ты один там будешь, или с девушкой, м?

– С девушкой.

– Красивая?

Максим коротко смотрит на меня своими стеклянными глазами и, не меняя выражение лица, отвечает:

– Красивая.

– Ладно, идите идите. Отбой.

Отдав мне рацию, Макс делает глубокий вдох.

– Что-то случилось? – спрашиваю я. – Тебе нехорошо?

Он кивает в ответ.

– Ты сможешь сделать то, что я попрошу?

– Смотря, что попросишь.

– Скоро у меня будет приступ. Я это чувствую, с минуты на минуту это случится. Так вот, когда я упаду, начну дергаться, или просто застыну на месте, ты меня, пожалуйста, не трогай. Ничего не делай со мной, можешь просто сесть, включить телевизор и смотреть, или… подожди… – Из кармана куртки достает кошелек, извлекает несколько купюр и трясущейся рукой протягивает мне. – Лучше сходи, купи нам поесть, посиди в кафе, что хочешь, в общем, делай, но на помощь не зови. Даже если я начну орать от боли, не зови. Ясно?

– Ясно, – отвечаю я. Мне хочется ему возразить, но я понимаю, что так просто потяну время, и будет еще хуже. Убираю деньги в сумку, и мы выходим из машины.

По виду это гостиница, но очень простенькая, никаких вывесок, цветов на ресепшене, никакого декора в целом. Обычная стойка, за которой сидит обычная девушка, одетая так, будто она не на работе, а вышла в магазин за продуктами.

– О, привет, Макс, давно тебя здесь не видела, – лучезарно улыбается она, не обращая на меня внимания.

– Привет, – коротко бросает он и протягивает деньги. Получив ключи, стремительно уходит на второй этаж, так, что я едва поспеваю за ним. Понимаю, почему он так торопится, но мне тяжело с этим смириться. Я-то не рассчитывала на его приступы, что, если он застанет его в дороге? Хоть он и строго наказал не звать на помощь, а это означает, что ситуация не фатальная, случиться ведь может все, что угодно. Останусь с немощным посреди дороги неизвестно где, с отсутствием даже поверхностных навыков вождения, и что буду делать?

Комната полностью меблирована и оборудована всем, чем нужно для комфортной жизни. Скорее всего, это не гостиница, и здесь снимают жилье на долгий срок. Видимо, именно здесь жил Максим, когда ушел от хантеров. Вопросы вертятся на языке, но я боюсь их задавать, парню сейчас совсем не до меня. Он, поднявшись всего лишь на второй этаж, уже тяжело дышит, руки едва держат сумку. Хочу забрать ее, но не успеваю. Максим бросает вещи прямо возле входа, делает два шага и падает на пол, не дойдя буквально полтора метра до дивана. Забыв обо всех наставлениях, я роняю свой пакет рядом с его сумкой и бросаюсь к нему. От зрелища в жилах стынет кровь – Макс бьется в конвульсиях, совершенно белый, в ледяных глазах застыл ужас, кулаки сжаты до побелевших костяшек, губы синеют… Нет, все даже хуже, чем говорила Ирина. Гораздо хуже, и я ничем не могу ему помочь.

Первый порыв – наплевать на все его просьбы и позвать на помощь. Второй – сесть рядом, положить его голову к себе на колени и ждать. Третий – просто уйти, как он и говорил. Но как я могу уйти? Если что-то случится, в этом буду виновата я, несмотря на то, что мне было сказано так сделать. Поэтому я сажусь на диван и жду, пока весь этот ужас закончится, не сводя глаз с дергающегося на полу парня. Больше, чем уверена, что это драка с Дэном спровоцировала приступ. Я своими глазами видела, как от одного удара откинулась голова Максима, ударившись о стену. А может быть, просто перенервничал – не каждый день к тебе приходят с разборками и кулаками, когда ты ничего плохого и не сделал.

Нужно было оставаться там и переждать. Теперь Дэн, несмотря на то, что виноват сам, и видеть меня не захочет. Его безжизненное побитое лицо, отрешенный взгляд все еще стоят у меня перед глазами. Как так вышло? И почему мне, оказавшейся в дураках в этой истории, кажется, что именно я в чем-то провинилась перед ним?

"Нет, Даша, забудь. Выброси его из головы, как ненужную вещь. Ты больше никогда его не увидишь, пусть он останется приятным воспоминанием. Пусть одним из самых приятных в жизни, но ты уже ничего с этим не сделаешь. Не ты просила скрывать от тебя правду. Ты не любишь, когда человек с тобой нечестен. Настолько не любишь, что не готова прощать. Ты все решила", – твержу себе я, и в этот же момент понимаю, что, требуя честности от других, сама скрываю правду. Только от Максима.

Черт!

Максим больше не дергается, но остается лежать на полу. Подхожу к нему и присаживаюсь рядом. Ужас в глазах сменился болью. На щеках появился легкий румянец, но губы бледные и плотно сжаты. В уголках глазах застыли капли слез. Скорее всего, сейчас ему очень больно, однако он держится, и не издает ни звука. Наконец, он замечает меня – сталкивается со мной взглядом, и тут же опускает глаза. А потом встает, нетвердой походкой идет до кровати и молча ложится. Я выдыхаю. Смог встать, значит скоро все закончится.

Теперь решаю выйти на улицу. Купить еды, где-нибудь посидеть или просто прогуляться, неважно, мне требуется глоток свежего воздуха. Ближе к вечеру на улице становится прохладно, небо заволакивает серыми облаками, дует осенний ветер с запахом опавших листьев и дождя. Я даже не помню, какое сегодня число. С тех пор, как я здесь появилась, прошло не меньше двух недель. По погоде не определишь, когда я очнулась в незнакомом лесу, казалось, что еще лето, а сейчас будто разгар осени, но дни в основном очень теплые, если нет дождя, и только по вечерам температура воздуха опускается до низких отметок. На моей родине в это время уже идет первый снег, иногда покрывает всю землю и больше не тает, иногда постоянно сменяется ледяным дождем… И я скоро вернусь туда. Очень надеюсь, что вернусь.

Дохожу до магазина, в котором мы обычно делали покупки с Дэном. Выбирал всегда он, я лишь подсказывала или соглашалась с его выбором. Отказывалась редко, обычно он брал то же, что люблю я. А что любит Макс? Он ест мясо или рыбу, или вообще, вегетарианец? Марк не был вегетарианцем. Когда он и Диана собирались на пикник, он брал с собой кусочки жареной курицы, свежий хлеб, овощи, ягоды – это все, что я помню. И то, еду я запомнила потому что была очень голодная во сне. Беру курицу, она уже в панировке, осталось только пожарить на сковороде или в духовке, овощи на салат, хлеба здесь почему-то нет, но есть мексиканские лепешки, кладу одну пачку в корзину. Из напитков выбираю апельсиновый сок. Кое-как нахожу одноразовую посуду, благо, она есть, и в том составе, который нужен мне. Кроме, разве что, сковородки, но я надеюсь, что в съемной комнате она имеется. На худой конец, сгодится и микроволновка, а уж туда можно и в пластиковой чашке поставить. Корзина потяжелела, и, хоть я уже отвыкла носить тяжести, сейчас не время жаловаться. Можно было просто взять пиццу, и не выделываться, но я не считаю это за еду, а перед долгой дорогой нужно хорошо подкрепиться.

Пока иду обратно, занимаю себя мыслями о том, как буду рассказывать Максиму правду. Как он отреагирует? В лучшем случае он мне просто не поверит. Посмеется и скажет, что я все выдумала. В худшем – решит, что я сошла с ума и вернет меня обратно в руки хантеров. Или вообще ничего не скажет на это, а я буду гадать, что же у него в мыслях. Как же это тяжело – что-то рассказывать о человеке, когда он ничего не знает и не просит ни о чем рассказывать. Но я должна это сделать.

В комнате тихо и темно. Максим все еще лежит на кровати в том же положении. Включаю свет, убираю продукты в холодильник прямо вместе с пакетами и иду проверить его. Может, спит?

Глаза открыты, но в них больше нет ни боли, ни ужаса, просто усталость. Переводит взгляд на меня, на лице появляется легкая улыбка, и у меня с души падает целый валун.

– В этот раз было немного хуже, чем обычно, – говорит он. – Но все нормально. Где ты была?

– Ходила за едой. Сейчас немного передохну и буду готовить. Я надеюсь, здесь есть в чем. – Плюхаюсь рядом с ним и выдыхаю. – Это потому что Ирина тебе помогала, а сегодня помочь было некому. Вот и хуже.

– Наверное. Но не только поэтому. Видишь ли, – вздыхает Максим. – Это началось после того, как я подрался. Сначала я напился, пошел драться, а потом мне дали чем-то по голове. Я не помню точно, но вроде это была бита. Удар, и я здесь с пробитой головой и этими приступами. Надо было раньше рассказать, но подходящего случая не было. Они бывают редко, но видимо, сегодняшний инцидент все спровоцировал. Удар у него тяжелый, ничего не скажешь.

– И поэтому ты решил воспользоваться своей силой? – спрашиваю я. Вообще, я хотела сказать совсем не это, но слова вылетают сами из моего рта.

– Да, я разозлился. Не переживай, я не собирался убивать его. Но он тоже не ангел, знаешь.

– Знаю. Что ты сделал?

– Немного заморозил его. Его сердце. Еще пару секунд, и оно бы остановилось. Я вернусь и извинюсь перед ним. Если он признает вину перед тобой.

– Хорошо, – отвечаю я. Вот, почему Дэн так побледнел. Максим опасен точно так же, как и я. Только он может контролировать свои силы, а я не могу. Но одно я знаю точно – мы оба ненормальные.

К счастью, сковородка здесь есть. Не ахти какая, но жарить на ней можно. Про масло для жарки я совсем забыла, помогли соседи, отлили немного, и на жарку, и на салат. Ничего, что одно и то же, еда все равно получается вкусной. Максим не хвалит меня за кулинарные способности, но съедает довольно много – остается только на утро перед отъездом. Пока едим, составляем список необходимых покупок в дорогу. Я переживаю только, что нам не хватит денег, на что Максим уверяет меня – он знал, на что идет, и денег больше, чем достаточно. Припасов хватит, как и большой канистры бензина в багажнике. Минус поездки только в возможно поджидающей нас опасности в Фиэрлоне или Пандоре.

– С тобой мне не страшно, – говорю я, ни капли не сомневаясь в своих словах. – Или я должна тебя бояться?

Если первая фраза нравится Максу, то вторая заставляет его хмуриться.

– Нет, конечно. Ты единственная, кто может меня не бояться.

И как я должна это воспринимать? Вероятно, он уже все знает, просто боится сказать мне, как и я ему. Другой причины такого особого отношения мне просто не найти. Стоит только спросить его. И я спрашиваю:

– Что ты знаешь про Марка, Максим?

Буквально на секунду в его ледяных глазах вспыхивает целый спектр непонятных мне эмоций. Он удивлен, поражен, или же мой вопрос поставил его в тупик?

– Практически ничего. Наверное, так же как и ты ничего не знаешь про Диану. Кроме того, что на нее похожа, и все думают, что она уничтожила город. И убила его. Я не знал, правда.

– Тоже сны? – спрашиваю я. В крови бушует ураган, и хочется задать тысячу вопросов, но они как будто все разом застряли у меня в горле.

– Не назвал бы это снами. Скорее, видения. Они уже здесь появились, когда я увидел ее фото. Вообще, много чего видел. И она называла меня Марком. Почему меня, я так и не понял. Может, ты знаешь?

– Потому что ты похож на него так же, как я на Диану.

Максим грустно улыбается.

– Да, я подумывал об этом. Особенно, когда увидел тебя. Знала бы ты, как мне хотелось поговорить с тобой. Но ты всегда была рядом с ним. А теперь ты здесь, со мной, а я не знаю, что мне сказать. Поедем в Фиэрлон, и все узнаем вместе. Да?

– Да, – отвечаю я.

Наконец, это случилось. Я призналась ему, выдала то, что долго скрывала, и мир от этого не перевернулся. Да, многое он знает сам, и уже давно, но почему я никак не могу отделаться от чувства, что он знает больше, чем я?