Душа. Пепел несбывшихся надежд

Глава 7. Сомнения

Я не могу поверить в то, что вижу. Что это вообще такое? Откуда? Как? Зажмуриваюсь и снова открываю глаза. Вдруг причудилось? Но нет, радужная оболочка по-прежднему желтая. Как у кошки, только зрачок обычный. Мало того, они светятся! Совсем немного, но если приглядеться, можно увидеть едва заметное сияние.

– О, господи! – громко вырывается у меня. Тут же ударяюсь в воспоминания, но как ни старайся, там ничего такого нет. Я просто не видела лицо Дианы во сне. Если она и смотрелась в зеркало, то изображение в нем почему-то было расплывчатым. Внешность Марка запомнилась мне, я видела его отчетливо. И его глаза ярко-голубого цвета, каких в природе не бывает. Такие вещи легко откладываются в памяти.

Мои возгласы будят Дэна. Сперва он не может понять, где я нахожусь, и что происходит, а потом находит меня в том же положении, рядом с зеркалом.

– Даш, что случилось? Что ты так кричишь?

Поворачиваю голову в его сторону, и он, взяв мое лицо в ладони, с тем же удивлением рассматривает глаза.

– О, господи…

Можно всю жизнь знать человека и не запомнить цвет его глаз, но такие перемены не заметить просто невозможно.

– И кто ты теперь? – удивление Дэна сменяется улыбкой. Еще бы. Ему привычно наблюдать сверхъестественные вещи, это для меня все в новинку. Но я на него совсем не злюсь, наоборот, улыбка приводит меня в чувство. Пока что ничего плохого не случилось, это лишь начало перемен. Я совсем не хочу меняться, обретать какие-либо способности, особенно смертоносные, но если это единственный путь к возвращению домой, то я приму все, что выпадет на мою долю.

– Да понятия не имею, – говорю я. – Хамелеон какой-нибудь, кто еще так меняет цвет?

– Просыпается твое естество. Это нормально. Я такого раньше не видел, но, думаю, плохого здесь ничего нет, не переживай. Как себя чувствуешь?

– А Максим? Он так же…? – спрашиваю я, не намеренно проигнорировав вопрос.

– Кто его знает, к нему я не приглядывался. Так как с самочувствием?

– Все в порядке, – отвечаю я и, почувствовав желание обнять Дэна, поддаюсь ему. Парень обнимает меня в ответ. Получилось это объятие дружеским или нет, неважно. Я благодарна ему за то, что он делает для меня. Пусть это и часть его работы. – Спасибо тебе, что помог, что не бросил одну. Ты все время был здесь?

– Да, надо было отслеживать твое состояние, и чтобы ты не была одна, когда проснешься, – тихо отвечает он. Его ответ, несмотря на всю мягкость, с которой он это произнес, сеет во мне зерно сомнения. Что, если он остался только потому что я при пробуждении могла стать опасной? А он, как один из опытных хантеров, к тому же, лидер, вызвался за этим проследить? Мой внутренний голос немедленно отзывается: "Хватит накручивать себя и везде искать подвох, представь, что ты проснулась с пылающими руками, совершенно одна, твои действия? Бегать и кричать, поджигая попавшиеся на твоем пути предметы. На большее ты пока что не способна".

Дэн интересуется, не голодна ли я, на что я качаю головой и признаюсь, что меня накормил Максим. Он только рад этому. Сначала я не понимаю, почему, пока он не объясняет, что его друзья обошлись со мной весьма сурово, и ему это не понравилось. Несмотря на то, что я не планирую здесь оставаться, мое пребывание не должно вызывать стресс и самокопание.

– Мне кажется, он чувствует вину, что не смог помочь мне, – спешу огорчить Дэна, однако ему, кажется, все равно.

– Тут главное, что он сделал. Говоришь, он сам пришел? А если бы другой на его месте? Ты открываешь дверь, смотришь своими глазищами, там… ой.. – смеется, – крику бы было. А ты бы обиделась, я уверен.

Я не обижаюсь, но, в очередной раз подумав о причине странных взглядов в мою сторону, немного расстраиваюсь и настроение Дэна не поддерживаю. Но ведь Диана так давно умерла, как ее могут помнить столько времени? Хотя, если судить по меркам моего мира, многих печально известных личностей помнят долгие годы, как по их делам, так и по внешности. Мир этот, как я уже поняла, совсем небольшой, и, вероятно, таких, как Диана было здесь раз-два и обчелся. Если вообще были.

– Да, мне было бы не до смеха, – говорю я. – Едем домой?

Дэн отрицательно качает головой.

– Утром придет Ирина, осмотрит тебя, тогда поедем. Ты не против, если я останусь с тобой здесь? Если не хочешь спать, можем поговорить о чем-нибудь.

И мы ложимся, каждый на свою кровать, и разговариваем. Дэн рассказывает мне про Киру, а я, взвесив все за и против, выдаю Максима.

Они встречались три года, а когда наконец решили съехаться, все сразу пошло не так. Свидания и совместный быт – вещи совершенно разные, иногда противоположные друг другу, но, как оказалось, дело было вовсе не в быте. Дэн признается, что в разрыве виноват он. Он долго колебался, все не мог понять, что чувствует на самом деле. Иногда ему хотелось бросить общение и разорвать отношения, иногда, особенно в разлуке его, наоборот, тянуло к девушке. Эмоциональные качели продолжались достаточно долго, и он-таки решил, что, съехавшись с Кирой, он разберется в себе, и все устаканится. Но стало только хуже. Он понял, что не хочет видеть ее рядом с собой ни сейчас, ни потом, и сказал ей об этом. Скандал разгорался несколько дней, и с отношениями было покончено. Несколько раз после этого он чувствовал порывы вернуть все обратно, да и девушка не стеснялась в проявлении чувств. Она то начинала флиртовать с ним, то давала понять, как она его ненавидит. В конце концов все сошло на нет, и он ни капли не жалеет об этом.

Немного обдумав его слова, я рассказываю свою правду.

– Когда я его увидела, то не поверила своим глазам, думала, что мне все кажется, а потом он появился здесь, на пороге, его точная копия, и я не знаю, что мне теперь думать, – закончив рассказ, добавляю я. Дэн несколько секунд молчит, а потом спрашивает:

– Ты уверена, что он об этом не знает?

– Уверена. Я спрашивала его, и он отвечал правдоподобно. Вообще, все помнят Диану, знают ее в лицо, а он будто стерт из памяти.

– Дело не в памяти. Диану бы не помнили, если бы не фото, газетные вырезки, изображения в книгах. Она есть везде, и ее тяжело не запомнить, она красивая, к тому же…

– Спасибо, – невольно произношу я, на что Дэн издает короткий смешок.

– К тому же… Что я говорил? В общем, внешность запоминающаяся. А его нигде нет. Как его звали?

– Марк.

– Вот, Марка этого в лицо никто не знает и никогда не видел.

– Он был наполовину темным, может, поэтому? – раздумываю вслух, хочу осечься, но уже поздно, сказанного не вернешь.

– Вот так новости, – вздыхает Дэн. – Макс на темного не похож. Он здесь появился не так давно, может быть, год назад. Я вот совсем не помню, чтобы он рвался домой, это да. Но с его способностями мы ему помогли, всему быстро научился. Теперь живет здесь, общается со всеми потихоньку, говорит, ему тут нравится. Нужно будет присмотреться к нему получше.

– Ты не скажешь ему?

– Нет, если захочешь рассказать, пожалуйста, я только посмотрю.

В очередной раз благодарю Дэна и думаю, как же мне повезло, что именно он сейчас рядом. Когда я вернусь домой, мне будет его не хватать. Говорю ему спасибо, и, отвернувшись, утыкаюсь носом в подушку, стараясь подавить слезы. Разрыдаться совсем не трудно. Жалеть себя, родителей, представляя, как они сейчас страдают, ожидая плохих новостей, или же хороших. Думать о внезапно возникшей привязанности к охотнику за темными магами, совсем не похожему на того, о ком я мечтала всю свою жизнь. А чувства к тому, кто не просто похож, а является точной копией, мне совсем непонятны, и это меня тоже огорчает. Все должно было быть иначе, идти по тем сценариям, которые я еще несколько лет назад слепила в своей дурной голове. Только вот то, что произошло сорок лет назад, уничтожило мои сценарии и перевернуло все в моей голове. Жаль, что Дэну это никак не объяснишь. Он не поймет моих девчачьих страданий.

Утром приходит Ирина. Слушает мое сердце, измеряет температуру, очень внимательно изучает глаза. Я аккуратно интересуюсь, не было ли подобных случаев ранее, намекая на Максима. Если цвет моих глаз изменился, должно быть и с ним произошло то же самое. Но Ирина таких случаев не помнит, а когда я прямым текстом спрашиваю про способности Максима, являются ли они уникальными, она пожимает плечами. Мол, обычный хантер, да, способности хорошие, но ничего примечательного. Вопросов она не задает, все рассказывает будничным тоном, не меняя выражение лица. Приятная женщина.

Закончив осмотр, она сообщает мне, что я могу быть свободна, и, в случае чего, я должна знать, к кому обращаться, а после уходит. Дэн видимо все это время грел уши за дверью, потому что как только за Ириной закрывается дверь, он появляется на пороге и совсем не интересуется результатами осмотра. Впрочем, наверное ему хватило одной брошенной по пути фразы от медика, чтобы все вопросы отпали разом. Парень зовет меня в столовую на завтрак. Он уже узнал, что в меню, и умирает от голода. Я тоже голодна, поэтому соглашаюсь. Прошу Дэна снова выйти за дверь, а сама одеваюсь и прихорашиваюсь. Чтобы никто не показывал на меня пальцем, завешиваю лицо волосами. Жаль, в панике я не взяла косметику, а то можно было загримироваться – мать родная не узнает. Увидев меня, Дэн смеется.

– Да все уже про тебя знают, можешь не прятаться.

По размерам столовая напоминает школьную, или даже колледжную, большая и в меру уютная, только больше темных тонов в интерьере и почти нет окон. Вместо них помещение освещают торшеры, стоящие практически рядом с каждым столом. Кое-где есть диванчики. Когда мы входим, сначала на нас не замечают, потом постепенно начинают оборачиваться. Из знакомых я замечаю Дамиана с братом, Карла и Максима. Карл сидит один и не обращает ни на кого внимания, уткнувшись в какую-то книгу. А Максим рядом с братьями, и они что-то весело обсуждают. Остальные хантеры мне не знакомы. Не все они отличаются молодостью, например за одним столом рядом с Карлом сидит крепкий лысый мужчина лет сорока, напротив него, закинув ногу на ногу, расположилась женщина, лет тридцати пяти, с длинными черными волосами, собранными в хвост на затылке, очень красивая. Она смотрит на меня с интересом, а мужчина как будто ничего не понимает. Дэн предлагает мне сесть за отдельный столик.

– Я чувствую себя жареным гусем на подносе, – говорю я ему, как только мы садимся. – Все смотрят. Ужас.

– Пусть смотрят, Даш, – Дэн как всегда спокоен. Конечно, это ведь не его сейчас сверлит глазами половина огромной столовой. – Пойдем выбирать завтрак?

– Я буду то же, что и ты, – не желая вставать с места, говорю я. Рядом с раздачей есть еще столы, и там тоже сидят.

– Ты столько не съешь.

– Не сомневайся во мне, – говорю я, краем глаза заметив, что Максим смотрит на меня. Когда видит, что я его заметила, улыбается и кивает. Улыбаюсь в ответ. Коннор, сидящий спиной ко мне, оборачивается и приветственно машет рукой. Дэн уже стоит на раздаче. Брюнетка с высоким хвостом, встав с места, грациозно вышагивая, подходит к нему, и они о чем-то недолго разговаривают. Дэн возвращается с подносом еды: две тарелки яичницы с большими сосисками, кофе, булочки, посыпанные чесноком. Накинувшись на еду, я не забываю поинтересоваться:

– О чем разговаривали?

– Там булочки с кунжутом черствые, позавчерашние, сказала, чтобы не брал, вон Олег взял, пришлось в чае размачивать.

– Дэн!

– Ну, хорошо, Елена спросила, когда состоится официальное знакомство. Я сказал, что в ближайшие пару дней, тебя устроит такой ответ? – косится на меня, держа вилку наготове.

– Вполне.

Еда вкусная, но я ем очень быстро, чтобы поскорее уйти. Дэн поглядывает на меня, недоверчиво приподняв одну бровь, а потом хохочет, прикрывая рот кулаком.

Позавтракав, мы собираемся и уезжаем. Я наконец-то принимаю горячий душ, пока Дэн занимается машиной в гараже, и, забравшись в постель, за чередой мыслей не замечаю, как проваливаюсь в сон.