Душа. Пепел несбывшихся надежд

Глава 8. Пламя

Дневной сон – не лучшая затея для взрослого человека, особенно если организм совсем не устал, не борется с инфекцией, и сна не требовал. Поэтому, когда я просыпаюсь, первые несколько секунд пытаюсь понять, где нахожусь. Если я дома, то где все мои вещи? Который час, и почему моя голова такая мокрая? Пелена уходит, и все встает на свои места: я не дома, это комната Дэна, за окном еще светло, голова мокрая после душа. Совсем не помню, как засыпала, видимо мысли, которыми я перед этим забила голову оказались слишком успокаивающими.

Еще какое-то время смотрю в потолок, постепенно приходя в себя, пока не замечаю странный запах, витающий в комнате. При пробуждении я его не почувствовала, но это и не удивительно, мозг был занят другим. Запах не совсем приятный, но и не слишком отвратительный, как будто в духовке подгорел пирог или пицца. Подгорел! Пахнет горелым! Первая мысль – может, Дэн на кухне не уследил за чем-нибудь? Но ведь пахнет на весь дом, значит, там может быть и пожар случился.

Быстро встав с кровати, сразу понимаю, что не так. К рукам словно что-то прилипло. Поднимаю обе ладони и прихожу в ужас. К ладоням как пришпаранные утюгом пристали обгоревшие лоскуты темно-синей простыни. Кровать выглядит не лучшим образом, простынь можно выкидывать, даже матрац немного подгорел. Сдираю с рук подпаленную ткань и, присев на кровать, хватаюсь за голову. Началось… Кое-как справившись с надвигающейся паникой, лезу в дальние закоулки памяти, чтобы достать оттуда те самые воспоминания о первом опыте Дианы. У нее все было гораздо хуже. Очередная ссора с родителями по поводу плохой отметки в школе и отношений с Марком. Она скрывалась как могла, но от них, точнее от имеющего связи повсюду отца, ничего не скроешь. Ей было обидно и больно слышать все слова, что он сказал в ее сторону. Она очень старалась быть лучше, во всем угодить родителям, но им всегда было мало ее стараний. И вот, вся боль и обида вырвалась наружу, ее руки загорелись огнем. Мать знала, что так случится, поэтому побежала успокаивать кричащую от страха дочь, а отец стоял, не шевелясь, со злостью наблюдая за происходящим. На этом сон закончился, и большего я не видела, но проснулась тогда не с самыми лучшими ощущениями. Как же мне было жаль ее. А теперь мне не просто жаль, мое сердце готово разорваться от боли, стоит только представить, что случилось тогда, сорок лет назад. Поэтому я по возможности стараюсь об этом не думать и не вспоминать. Прошлого не вернешь.

Встав и еще раз взглянув на испорченную простынь, зову Дэна. Он тут же приходит, и, посмотрев на кровать и на меня, задумчиво чешет голову.

– Дела… С тобой все нормально?

– Если не брать то, что я подпалила тебе кровать и сейчас немного в шоке от этого, то да, все нормально, – отвечаю я. Глаза тянутся к рукам. Ничего необычного, руки как руки, теплые, не искрят, ожогов нет, будто ничего и не было. – Прости, что так получилось, я просто уснула, а когда проснулась, было уже вот так.

– Не извиняйся, ты же не виновата. Матрац можно перевернуть, а простыни еще есть. Сам не знаю, зачем набрал тогда эти комплекты, а теперь, смотри, пригодились, – Дэн как всегда добр. Это успокаивает. Несмотря на не проходящее неприятное чувство в груди, я искренне улыбаюсь. Трудно сравнить это чувство с чем-то другим. Его приносят мысли, что с моим телом происходит то, что я не в силах контролировать или как-то избавиться от этого. Боль купируется лекарствами, перелом срастется, рана заживет, а это не пройдет, вероятно, никогда. Может, оно и не убьет меня, но доставит неприятностей. Давным-давно я грезила о любых сверхспособностях, а сейчас я готова многое отдать, чтобы этого никогда не случилось.

Дэн уводит меня вниз и, не спрашивая, хочу ли я поесть, накрывает стол на двоих. Оказывается, пока я спала, он, разобравшись с машиной, занялся готовкой: запек рыбу с овощами в духовке, сделал картофельное пюре. Если раньше аппетита не было, то при виде еды и от соблазнительных запахов рот наполняется слюной. Когда все готово, хочу приступить к трапезе, но Дэн просит подождать, а потом приносит бутылку белого вина и два бокала. Говорит, хотел отметить мое выздоровление.

– А получается, что отмечаем начало испытаний, – грустно улыбаюсь я, в который раз взглянув на свои руки.

– Да ладно тебе, – разливая вино по бокалам, ухмыляется Дэн. – Я это уже сто раз видел и слышал. Да, твой случай это редкость, но относись к этому проще. Мы всю жизнь живем со своими особенностями, и ничего. Ты всему научишься, и только представь, что ты сможешь, какой ты будешь! А я думаю, что огонь это не единственное, что у тебя есть.

– Будет что-то еще? Ну, уж нет, я только на одно согласна! – ужасаюсь я и, внезапно почувствовав тепло в руках, пугаюсь. Быстро осматриваю их, но ничего не происходит, ладони остывают так же быстро, как и нагрелись.

– Что там?

– Ничего. Похоже, мои эмоции влияют как-то. Руки нагрелись.

– Ну да, пока ты не научилась это контролировать, за тебя это делают твои эмоции. Когда научишься, все будет хорошо.

– А Диана? Она, по-твоему, так и не научилась? Рядом с ней был Марк, он должен был ей помочь.

Дэн пожимает плечами, опустив поднятый для тоста бокал, и немного подумав, отвечает:

– Ты сама говорила, что Марк был наполовину темным. Здесь такие тоже есть, и они нормальные, мы пересекаемся иногда, но, Даш, кто знает? У него в руках было по сути оружие, которое не могло контролировать само себя. Может, он хотел ее использовать, но не рассчитал ее силу. Я не знаю, и судить не буду, просто предположения. Не бойся, с тобой все будет иначе, мы, если надо, всем штабом тебе поможем, хорошо?

– Ладно, – успокаиваюсь я и тоже поднимаю бокал. Говорю первое, что приходит в голову. – Давай, за тебя.

Дэн поддерживает. Кисловатый терпкий напиток сразу же дает в голову, я наслаждаюсь едой, а сама размышляю о словах Дэна про Марка. Все, что он говорит, очень похоже на правду. Чужая душа – потемки, а душа наполовину темного еще загадочнее, и, как бы мне ни хотелось мне, чтобы это было неправдой, на данный момент это единственная версия, которую я хоть как-то могу поддержать.

После ужина решаем посмотреть фильм на DVD проигрывателе. Дэн предлагает "Неуязвимый" с Брюсом Уиллисом. Говорит, его любимый фильм, а я такой даже и не смотрела, поэтому соглашаюсь. Вино мы не допили, поэтому забираем бутылку и бокалы с собой. Пока он возится с фильмом и настраивает везде свет, пытаюсь прочитать, что написано на этикетке. Вино, судя по всему итальянское или испанское, я не могу понять, потому что оба языка знать не знаю. Спрашиваю, откуда такая роскошь, на что Дэн отвечает:

– Это Елена привезла.

– Та женщина из столовой?

– Да. Я и Карл единственные, кто знает, что она может перемещаться. За это она, когда возвращается, снабжает нас всякими штуками. Вообще, она ценитель прекрасного. Туфли, сумочки, украшения, дорогое вино. У нее далеко не бедный отец, и она часто отдыхает в Европе, Париж, Милан, ей там нравится. Думаю, она бы хотела там жить, но что-то ее здесь держит.

– Или кто-то.

– Да, есть у меня одна мысля…

– А что она еще может помимо этого? Какие способности?

– Она умеет осплеплять и может вводить в транс. Еще она тренер. Так что заниматься будешь под ее руководством.

Я нервно сглатываю и вздыхаю, но Дэн спешит меня успокоить.

– Елена обалденная, не бойся. То, что она красивая и статная, не означает, что она злая или надменная. Ты, кстати, ей понравилась.

– Чем? Мы же и словом не обмолвились!

– Скромностью своей, наверное, я не знаю.

– Тут любой бы начал скромничать, – фыркаю я. Когда на тебя смотрят как на убийцу, а ты вообще ничего такого не сделал, это неприятно и хочется скрыться от подобных взглядов.

Фильм неплох, хоть и подобные картины я не очень жалую, просмотр приносит удовольствие. К тому же я отвлекаюсь от своих новых проблем, но это ровно до того момента, как наступает время сна. Дэн стелет на кровать новую простынь, несмотря на мои просьбы использовать старую и ненужную, и предлагает мне ночевать вместе на тот случай, если инцидент повторится. Однако он уверен, что такого не произойдет, а я нервничаю и боюсь, что этой ночью поспать мне совсем не удастся. Парень решает подстраховаться и приносит в комнату огнетушитель, а я невзначай вспоминаю Максима. Вот, кто бы здесь точно пригодился на случай форс-мажора. Дэну я об этом не сообщаю…

И эта и следующая ночь проходит спокойно. Мои руки больше не горят, не искрят и не меняют температуру сами по себе. Вскоре это начинает волновать и меня, и Дэна, и Карла, который осматривает мои ладони и задает мне вопросы, совсем не связанные с моими зарождающимся способностями, например, какое у меня было детство, что я люблю из еды, а что нет, есть ли у меня фобии, и все в этом духе. Без запинки отвечаю на все вопросы и стойко терплю все его манипуляции: покалывание тонкой иглой по рукам, свет от фонарика в глаза и даже завязывание узлов на тонкой веревке прямо перед моим носом. Очевидно, это какой-то прием в психологии, иначе непонятно, зачем он это делает. Дэн, игнорируя просьбу Карла выйти вон, сидит на диване и наблюдает за процессом, иногда выдавая смешные комментарии и мешая психологу, а в конце говорит, что все это бесполезно, и, чтобы разбудить силу, меня надо вывести на эмоции.

"На эмоции вывести тебе удалось только меня", – отвечает на это Карл и отправляет нас восвояси. Мол, когда у вас все получится, тогда и возвращайтесь.

По пути домой я спрашиваю у Дэна, как он собирается выводить меня на эмоции. Покажет "Хатико" или ударит в глаз? Он отвечает, что у него есть два варианта, и если один кажется ему слишком жестоким, то второй вполне подходит. Что именно он задумал, не говорит, а я больше не пытаюсь вызнать это, так как понимаю, что нужен эффект неожиданности. Тем не менее, мне страшно. Нужно было оставаться в штабе и проворачивать все дела там, но Дэн на это отрицательно качает головой. Он достаточно опытен, чтобы справиться со мной. Приходится ему поверить.

Сначала обедаем, а потом выходим во двор. За домом у Дэна красиво, двор в самом лесу, очень ухожен, есть беседка и одна отдельно стоящая лавочка. Сейчас пасмурно и уже немного прохладно, в лесу тишина и спокойствие, какие тут могут быть эмоции? Дэн предлагает прогуляться по лесу, насладиться тишиной. Я соглашаюсь, потому что сидя или стоя на месте я совсем замерзну – на случай, если попытка обернется удачей я надела футболку с коротким рукавом. Почва в смешанном лесу мягкая, усыпана хвоей, ступать очень удобно в кроссовках с плотной подошвой. С каждым шагом уходя дальше в лес, я все сильнее чувствую приближение того самого подвоха, который приготовил для меня Дэн, и, сама того не осознавая, начинаю нервничать. Мы все идем и идем, но он ничего не делает, и это злит меня все больше. Только никакого огня нет и в помине, руки даже не теплые. Наконец, я сдаюсь и, остановившись, говорю, что возвращаюсь в дом.

– Попробую долбануть себе молотком по пальцам, так точно поможет.

Развернувшись, делаю буквально два шага и тут происходит сразу несколько вещей: Дэн неожиданно материализуется прямо передо мной из ниоткуда, прижимает к себе и крепко целует. Я, совершенно сбитая с толку, сначала отвечаю на поцелуй, после же с силой отталкиваю его.

– Ты, что, с ума сошел?!

А потом я внезапно чувствую прилив жара в груди, мои руки загораются ярким пламенем прямо до локтя, и из горла вырывается истошный крик.