Эффект Робинзона Крузо

ГЛАВА 16 «СТРАННАЯ ГЕОПОЛИТИКА»: СТРАТЕГИЧЕСКИЙ РЕБУС ХРИСТИАНИЗАЦИИ ЕВРОПЫ И ИМПЕРСКОЙ РОССИИ. КАТОЛИЦИЗМ И ПРАВОСЛАВИЕ

Чтобы разобраться в круговороте событий, предшествующих христианизации Египта, Европы, Руси нам необходимо ввести некую модель, которая объяснит психологическое становление того или иного культа. Это не просто теоретическая модель и мысленный эксперимент, в ходе которого определяется развитие событий в заданных условиях, это в первую очередь исторический натуральный эксперимент, который человечество прошло в процессе своего развития. С незапамятных времен все мироздание для человечества предстает как система знаков и символов. А письменные источники выступят дополнительным подтверждающим фактором.

Итак, вводим архаичное понятие, знакомую модель для всех жителей Земли и во все времена: Корабль/Ноев Ковчег и Дом/Пещера. Корабль — основа морского существования людей, подобно тому, как Дом — это основа их сухопутного существования.

В христианстве корабль — олицетворение церкви. Тертуллиан сравнивал с кораблем храм как место богослужения (ср. «неф», от лат. navis, «корабль»). Феофилу Антиохийскому мир представлялся подобным морю, в котором христианские церкви — животворные острова. Ипполиту Римскому мир представлялся бушующим морем, а церковь — спасительный корабль, который не тонет в пучине, так как у него опытный кормчий — Христос. Корабль — неизменный атрибут в том числе апостолы Пётр, Андрей, Иаков Зеведеев и Иоанн, были связаны с морем и кораблями, так как были рыбаками. Изначальным символом христианской религии было вообще изображение рыбы, а не креста.

А море толкуется как жизненный путь человека:

Со времен раннего христианства внутреннее пространство храмов базиликального типа, разделявшееся колоннами на несколько продольных, обращенных к алтарю частей, носило название нефов (кораблей). Образ морского судна, который лег в основу структуры раннехристианского храма, напоминает о особой его разновидности, тщательно описанном в Библии корабле Ветхого Завета — Ноевом ковчеге. Храм как здание в христианской литературе уподобляется кораблю и в своем устройстве имеет морские названия, а символически — Церковь, подобно кораблю, по образу Ноева ковчега, несет спасение верующим и является для них прибежищем среди волн бушующего житейского моря.

Этот корабль:

Как мы видим корабль связан исключительно с мужской фигурой — солнечный бог Ра, Осирис, Христос. А Христос еще и кормчий корабля — Корабельный Бог. Корабельная оснастка парусных морских суден традиционна, она состоит, прежде всего, из рангоутов, от английского рангоут — круглое дерево. К рангоутам относятся мачты и реи. К примеру, у бригантин имеется неподвижный рангоут — передняя мачта бушприт, а также подвижный, преимущественно грот–мачта. Внешне она имеет форму креста с одним или двумя горизонтальными перекладинами. Название всех деталей рангоута и такелажа, которые начинаются со слова крюйс (крест, гнуть) означает крест, потому что кофели (нагели) вставленные в кофель–планку, похожи на ряд маленьких крестов, а на эти кофели (нагели) крест/накрест накладываются все снасти, название которых начинается со слова крюйс. От слова крюйс произошло lat. crux (крест для пытки). На такой крестообразный деревянный рангоут не только молились, но на нем и казнили преступников. Казнь на кресте — достаточно символично для христианства.

Библия гласит:

Ной и сыновья Ноя суть прообразы первых учеников Христа. Во многих мифологических традициях корабль — средство передвижения светил по небосклону, достаточно вспомнить солнечную ладью Ра (бог солнца) у египтян. Кроме того, многие традиции описывают корабли потустороннего мира, к примеру лодка Харона в греческой мифологии, корабль Нагльфар в мифологии германоскандинавской и т. д. Морской промысел или морской разбой сугубо мужское, тяжелое дело. Отсюда почитание моряками мужских божественных фигур, таких как Иисус, в ипостаси Корабельного Бога. И толкование такой формы христианства будет исходить из нужд моряков и условий корабельного быта. Оно будет отличаться от сухопутной, континентальной формы христианства, как отличается монашество христианское (черное духовенство) от приходского духовенства (белое духовенство) и от мирян.

Учитывая, что египетская тайная мистическая традиция имела две школы символов — Малые и Великие мистерии, в которых Малые посвящались Исиде, а Великие — Серапису и Осирису, можно определить сакральные источники распространения мужских и женских божественных фигур. Центральный источник бога Осириса — Абидос (Верхний Египет), который располагался на левом берегу Нила. И это предтеча православия (понимание христианства через мужскую божественную фигуру). Как мусульмане фанатично желают хотя бы один раз в жизни посетить Мекку, а многие индусы хотели бы умереть в Бенаресе, так и древние египтяне благочестиво стремились совершить паломничество в Абидос, центр культа бога Осириса. Паломничество в Абидос включало мистерии, сопровождавшиеся религиозными обрядами, в том числе обрядом посещения «могилы» Осириса. Намного позже появился в Египте культ синкретического божества Сераписа (корни уходят в культ мемфисского Осириса–Аписа) с сакральными центрами в Александрии (Нижний Египет) и Мемфисе (рубеж Верхнего и Нижнего Египта). Серапис часто изображался с супругой Исидой, так что можем говорить о преобразовании Осириса в Сераписа. Главным культовым центром Исиды был грандиозный храмовый комплекс, называвшийся в древности Пер Хебет — «Дом Празднующей» и располагался он в Дельте Нила, в нескольких километрах к югу от Мансуры, а остров Филе был «южной жемчужиной» Исеума. И это предтеча католицизма (понимание христианства через женскую божественную фигуру). Надо сказать, что в период Римской империи на территории современной Центральной Европы больше почиталась женская фигура — Исида, да и в нашу современность Дева Мария — одна из самых почитаемых божественных фигур. Только посмотрите на Марианские названия Девы Марии: Богородица, Благословенная Мать, Мадонна, Богоматерь, Мария Звезда Морская, Царица Небесная, Причина Нашей Радости, Панагия, Мать Милосердия, Святая хижина, Дева Мария Гваделупская и т. д. Культ Марии или «культ преданности» догматически утвердился в 431 году на Третьем (Эфесский) Вселенском соборе. В XVI и XVII веках Тридентский собор и движение Контрреформации усилили Марианскую преданность в Центральной Европе, при том, что во многих частях Северной Европы главной фигурой обращения был Иисус Христос. Культ Марии стал орудием христианизации в Северной и Южной Америке, а также в некоторых частях Азии и Африки, например, благодаря фигуре Богоматери Гваделупской, эффективность христианизации в Мексике увеличилась. Православное почитание Богородицы берёт своё начало от её византийского культа, средоточием которого был Константинополь.

Переходя к модели Дома, надо сказать, что первый дом, в котором начал жить человек, не был им построен. Домом были пещеры, где человек прятался от стужи Последнего ледникового периода и диких зверей. Сам факт переселения человека в замкнутое пространство оказался революционным, меняющим его сознание. Картина мира для него становится совершенно другой. Пещера ассоциировалась с материнским лоно Земли — лоно Великой матери, в которой скрыт не просто один человек, а целый род или племя. Среди изображений животных, в пещерах очень часто изображали женщину — Великую мать всего сущего. Пещера как лоно Земли обладает теми же признаками (подобие выхода из пещеры и чрева матери, тотальное превосходство внутреннего над внешним, сложное извилистое строение, единый вход и выход, кромешная тьма) и соответственно теми же функциями. С точки зрения мифологем пещера является всеобъемлющей космической моделью богини, порождающей все формы жизни и содержащей в себе весь мир. По подсчётам А. Леруа–Гурана, знаки женского типа (до 91%) концентрируются в центральных, наиболее сакральных помещениях. Кроме того, пещера, по К. Г. Юнгу, является олицетворением тайны, местом встречи божества с человеком, входом в загробный мир. В митраизме пещера — мироздание в миниатюре, сотворенное Митрой; поэтому митраистские обряды проводились именно в пещерах.

Как мы видим, Пещера/Дом связаны исключительно с женской божественной фигурой, отсюда почитание земледельцами/скотоводами женских божественных фигур (Исида, Дева Мария). Можно утверждать, что еще на уровне палеолита появилась в представлении человека фундаментальная пара «мужское — женское». Они выступали и как оппозиция по отношению друг к другу, как разные части одного целого, и как взаимодополняющие друг друга до целостности.

В дальнейшем оппозиция «мужское — женское» воплотилась в мифе о сотворении мира, сутью которого было разделение супружеской пары богов (Геб — Нут, Гея — Уран и др.), а земледельческий сезонный миф плодородия закрепил формулу союза бессмертной богини и её смертного (сезонного) партнёра (Инанна — Думузи, Афродита — Адонис, Исида — Осирис). Ноев ковчег или Корабль — основа морского существования людей, так же как Пещера или Дом — это основа их сухопутного существования. Они представляют собой различное видение на то или иное историческое событие, и скорость распространения такого видения на различные вызовы истории, соответственно разная. Распространение элементов культуры и традиций других народов, религий, мировоззрения на фундаментальные вещи, морским путем происходит на порядок быстрее. А значит все новации, распространяемые морским путем, раньше сухопутного попадают на определенную территорию — это раз, и количество охваченных территорий во много раз больше — это два. Поэтому морские традиции в основном предшествовали сухопутным, если не брать центр континента Евразии. Корабль — это тотальное господство человека над природой, полностью искусственная техническая модель передвижения, в отличии от Дома, который может быть искусственной моделью, а может естественной — в виде Пещеры, при полной подчиненности человека природе. И это фундаментальные отличия. Море — это все–таки враждебная территория для человека. Согласно библейским сюжетам, человек получил свою среду обитания именно через отделение Земли от Моря. Море всегда было для человека сопряжено с опасностью. Человек, отваживающийся пуститься в морское путешествие, должен иметь железную стойкость и дисциплину. Слово «пират» изначально означало того, кто способен на такой риск. Преодоление человеком сопротивления природы, что составляет сущность его культурной или цивилизационной деятельности, резко отличается в случае морской практики от разведения скота и возделывания земли. Из морского существования вытекает активность, новаторство и предприимчивость, желание осваивания новых территорий. Как сказано в фильме «И на камнях растут деревья» про варяга — человека моря:

Такие люди не зависимы от собственности. Из сухопутного существования вытекает консерватизм, понятия собственности, брак, наследство. Собственность (Dominium) берет свое название от Дома (Domus). Поэтому Корабль находится в другой среде обитания и обладает иным мышлением. Люди на корабле находятся в совершенно иных отношениях как друг с другом, и по–другому относятся к окружающей среде. Сухопутный человек приручает зверей и делает из них домашних животных. Морской человек не может приручить акулу, он может только ее убить и съесть. Сама идея Дома чужда Морю. Для того, чтобы показать огромное различие между сухопутным и морским существованием мы привели культурно–исторические примеры.

Эти примеры явно показывают, что адаптация одних и тех же культов в разных моделях будет происходить по–разному, с искажением в сторону соответствующих условий. Морской взгляд на христианство будет отличаться от сухопутного в силу вышеперечисленных условий, это будет совершенно разный взгляд, казалось бы, на одни и те же вещи. Бытие определяет сознание… и веру. И соответственно почитание божественных фигур будет различным, где–то отдадут предпочтение женским божественным фигурам и святым женщинам, а где–то мужским божественным фигурам и святым мужчинам. Безусловно, в какой–то промежуток времени, они могут смешиваться, ну например, в результате схождения пирата (который несет морскую традицию) на берег, покупки им титула и земельного участка, с последующей трансформацией в оседлый образ жизни. Европейский континент пережил три этапа христианизации. Европейский культ того времени менялся не раз в силу соответствующих вызовов и условий, и дошел до нас в том виде христианства, которое мы наблюдаем на территории сегодняшней Европы. Морское христианство, как норманнская версия Корабельного Бога, предшествовала всему остальному. Европейский континент омывают два океана и восемнадцать морей, которые оказывают определяющее влияние на экономику, политику, мировоззрение и культуру европейских стран. Следующим этапом была экспансия континентальной (сухопутной) версии египетского христианства (египетского культа того времени), и оно результат бурного распространения после эпохи застоя, консерватизма, изоляции от остального мира египетской территории в силу завоеваний нецивилизованными людьми. При этом в фоновом режиме морское христианство в Европе продолжает существовать, когда появляется континентальная версия египетского христианства и становится государственной. Как произошла трансформация египетского культа в христианство? Официальное место возникновение христианства, с точки зрения Церкви, — Палестина. Для этого надо вспомнить, что в 33 году нашей эры Палестина являлась провинцией Римской империи и имела сухопутную границу с Египтом. Что происходило в это время? Размывание почвы древнеегипетской религии и ее реформация по причинам социальным и политическим. В истории такой процесс уже был известен, когда по политическим причинам возик культ Сераписа.

Бог изобилия и воскрешения Серапис вобрал в себя множество греческих и египетских божеств. Пока Египет был не подвластен эллинско–римскому влиянию, он оставался долгое время консервативным в своих социальных и религиозных взглядах. Как только началась колонизация египетской земли, консерватизм верований пошатнулся, появились идеи новаторства и реформации. Политеистическая система верований в Древнем Египте часто приводила к смещению верховных божеств местными — пантеон главных божеств менялся, и со временем на общей территории происходил процесс размывания стандартов религии и культов. Пропадает понимание целостной картины, происходит регресс — понижение уровня организации и упрощение способа организации, характеризующееся уменьшением внутренних связей, и по итогу только остаются малообъяснимые традиции и ритуалы. Проверка адаптации традиций и ритуалов в новой интерпретации происходит на других территориях. Предположительно, Палестина становится той «тренировочной моделью» — полигоном, на котором пробуют вновь появившиеся новаторские идеи. Через какой–то промежуток времени традиции и ритуалы, которые требуют объяснения и толкования, вновь возвращаются в изначальные регионы, но через призму понимания, представления, восприятия повторного носителя. Пройдя апробацию на модели, идеи и методика переносятся на другие регионы. К тому же в эпохе древнего Египта присутствовал ряд культов, имевших генотеистический характер, а также был период культа Атона, который имел признаки монолатрии.

Среда иудеев и арамеоязычного населения выступила в роли того повторного носителя, которая привнесла свое понимание, восприятие и представление в религиозную концепцию. Как только произошла адаптация новаторских религиозных идей в Палестине, они переместились в римский Египет, откуда позже распространились в Европу и Русь. Для египтян традиции и ритуалы были понятны, а вот идеи не совсем, что безусловно встречало сопротивление. Далее такая система верований распространялась за счёт колониальной экспансии и деятельности миссионеров по морю и суше. Само слово «христианство» вошло в употребление намного позже.

Перемещение культа египетских богов в пространстве Римской империи, которые несли зачатки новой религии в виде христианства, проходило, надо сказать, тяжело. Так первое упоминание Исиды в римских источниках мы находим у Варрона, который писал, что в 59 г. до н. э. культы Сераписа, Исиды, Горпократа и Анубиса были изгнаны сенатом с Капитолийского холма, а затем их алтари, разрушенные по приказу сената, были снова восстановлены в 58 г. до н. э. под популяров.[82] Наибольшую поддержку египетские культы получил среди простого городского и сельского населения. Несколько раз вся Сардиния покрывалась крестами, на которых умирали верные последователи культа богини Исиды. Уже к I в. н. э. египетский культ Исиды начал распространяться в западных провинциях империи, сначала он проник в Италию, а через нее в Германию, его следы обнаружены в Кёльне, Майнце, Аугсбурге и Трире. И конечно он уже был популярен в Греции, Галлии, на Апеннинском и Иберийском полуостровах, в Британии. Смешение античного и египетского происходит закономерно, так как при Птолемее I Сотере, в эллинистический период Египта, уже была предпринята попытка создать образ синкретического божества — Сераписа, символизирующего изобилие и воскрешение. В римский период популярность Сераписа увеличивается, и он за пределами Египта выступает в качестве мужа Исиды. У Сераписа и Исиды был сын Горпократ, аналог египетского Гора. Корни культа Сераписа уходят в культ мемфисского Осириса–Аписа. Александрия в тот момент времени была тем «плавильным котлом», в котором смешивались все верования, культуры и традиции близлежащих регионов, что приводило к размытию национальной идентичности и культурных кодов.

Европейский местный облик Исиды, во многом отличался от египетской — мореплаватели наделили Исиду чертами морской богини, хотя эти черты изначально были абсолютно чужды египетскому облику богини и национальному характеру египтян.

КАК ПРОИСХОДИЛА АККЛИМАТИЗАЦИЯ НОВАТОРСКИХ ИДЕЙ В САМОМ ЕГИПТЕ?

В IV веке в Александрии действовал патриарх Теофил, при котором началось жесткое преследование всех древнеегипетских культов. Для поддержания своей власти Теофил имел хорошо налаженную сеть осведомителей, шпионов при императорском дворе в Константинополе и имел необходимые денежные средства для подкупа императорских чиновников. За единовластие в двух сферах одновременно — светской и духовной — Теофилу присвоили отнюдь не почётное звание христианского фараона. В 391 году он издал декрет о запрещении соблюдения любых религиозных обрядов, кроме христианских, что привело к окончательному запустению языческих храмов, на месте которых возникали христианские церкви. Борьба интеллекта и невежества (нецивилизованности) привела к тому, что при Теофиле был уничтожен храм Серапиум и сожжены книги библиотеки храма–серапеума, привезенные сюда со всего мира. Так приходили новые люди с новыми взглядами и на фундаменте разрушенного строили своё. Но занять чужой храм для нецивилизованных недостаточно, когда еще нет своих героев и святых, их можно придумать, а биографии списать у реально живших.

Так биография святой Екатерины была украдена у замученной христианами Гипатии. Отправная точка для создания легенды была найдена. Современник Гипатии, церковный историк Сократ Схоластик писал о ней:

Она дочь последнего хранителя знаменитой Александрийской библиотеки Теона, чье здоровье было подорвано событиями 391 года, когда толпа христиан разрушила храм Серапиум и спалила множество рукописей, над которыми Теон работал долгие годы. В 412 году епископский престол вместо умершего Теофила занял его племянник Кирилл. Главной силой Кирилла были парабалланы, околоцерковная каста христиан–фанатиков, руками которой уничтожались оппоненты. Гиппатию объявили чернокнижницей, ведьмой и чародейкой. Распуская слухи по Александрии и таким образом раззадорив городскую чернь и самих себя, христианские фанатики перешли от слов к действиям. Гиппатию привязали к лошади и поволокли по ночным улицам Александрии к церкви Кесарион. Там христиане–парабалланы учинили зверскую расправу: по кусочкам отделили плоть Гипатии от её скелета, а затем отнесли в место, называвшееся Кинарон, и там сожгли. После известий о страшном убийстве женщины–философа, жители Александрии пришли в ужас, а страх парализовал любое сопротивление Кириллу. После смерти епископ Кирилл за свои благочестивые деяния был причислен к отцам церкви. Смерть Гиппатии оставалась позорным, темным пятном на имени святого отца, необходимо было полностью искоренить память о преступлении. Спустя несколько веков сделать это попытались церковные деятели с помощью подмены на легенду о Екатерине Александрийской. Культ Екатерины приобрел невиданный размах. Тем, кто вспоминал о зверски замученной в позднеантичные времена женщине–ученой, церковные деятели с заготовленной легендой отвечали, что это их Екатерина, а не какая–то Гиппатия. Святую Екатерину с фальшивой биографией назначили покровительницей всех невинных девушек, библиотекарей, философов. Жертва одной религии стала выдаваться за жертву другого религиозного пространства. В 346 г. сыновья Константина Великого издали указ, по которому все языческие храмы приказано было закрыть. Теперь, собственно, начинается гонение на так называемых язычников, как до Диоклетиана было преследование христиан. В 356 г. вводится наказание смертью за жертвоприношение, а предсказатели и маги объявлены «врагами человеческого рода». В известных коптских текстах о житие священников в Абидосе (Житие Апы Мусы), говорится с гордостью о убиении 23 жрецов храма, которые занимались ритуальными процессами и 7 жрецов, которые занимались ведением храмового хозяйства. Христиане, вошедшие в главное святилище Осириса в Абидосе, с киркой сбивали не только изображения лиц Исиды, Осириса на стенах храма, но и затирали их руки и ноги «дабы со стен не сошли». Какой страх и какая ненависть к тому древнему миру, который они уничтожали. А ответ может быть на поверхности — уничтожают улики. Ведь когда приходят в этот регион мусульмане, они разоряют храмы в бытовой плоскости, без вандализма — если нужен строительный материал для жерновов или жилища, они берут блок из храмового комплекса. А вот христиане именно проявляют акт вандализма, сбивают и затирают изображения божеств, поверх лиц (не рядом) вырезают кресты. Именно целенаправленное уничтожение древнеегипетских божеств как главных улик или свидетелей трансформации религии из одной в другую. Такой способ насаждения «новой религии» в истории будет применен еще не раз. Христианским крестом, в силу схожести, был заменен Анх — символ вечной жизни, который до сих пор почитаем у коптских христиан. Обычной практикой христиан было выбирать понравившиеся им символы и «крестить» их, делая своими.

Вот что об Анхе пишет Сократ Схоластик:

Как видим, еще в те времена никто ничего не скрывал. Все четко знали, что можно приспособить надпись на храме к христианской проповеди, а египетский символ вечной жизни в христианский крест. Сегодняшний коптский крест повторяет полностью символ Анх. Одна культура взяла символ другой и наполнила иным смыслом, но преодолеть силу символизма и его языка, понятного каждому египтянину, она не смогла. О подходе и мировосприятии таких людей рассказывает фрагмент коптского (христианского) источника «Житие Апы Мусы», в котором уставший священник наткнулся на древнеегипетскую гробницу и решил выспаться в ней, положив мумии штабелями вместо подстилки и одну из них себе под голову вместо подушку, чтобы попрать волю тех, кто поклонялся когда–то древнеегипетским божествам — «демонам». Во сне ему стало страшно, он услышал как мумии переговариваются между собой о том, что он испачкал их и надо после него теперь идти в баню мыться. Священник в ужасе выбежал из гробницы и рассказал всем, что еще сильны в этом месте демоны и их надо «уничтожать, уничтожать, уничтожать». Так сказал человек, пришедший в чужую гробницу и лежавший на чужих телах. Вот это сопряжение большого египетского наследия и христианства породило невероятные заимствования. Посмотрите на древнеегипетский рельеф, где бог Солнца Гор с головой сокола поражает демона Сета в образе крокодила. Не правда ли, рельеф похож на изображение святого Георгия, поражающего змея? Произошла иконографическая преемственность от египетского Хора с римскими чертами к образу Георгия–змееборца. К тому же имена Х(Г)ор и Георгий, Сет и Сатана созвучны.

Чем объяснить эти совпадения? Трудно не узнать в боге Горе (Хор), сыне Амона–Ра, и бога Солнца древнеславянского пантеона — Хорса. Хорс также сын Сурьи–Ра, в честь коего названа и река Ра (современная Волга). Преображения происходили повсеместно на территориях христианизации. Так происходила трансформация древнеславянского имя бога Солнца — Ярила (Яр) — весьма похожего на одно из главных имен египетского лунно–солнечного бога Осириса — Ях. Во времена христианизации славянских земель предания о Яре и Хорсе слились и превратились в духовные стихи о святом Юрии или Георгии. Мы видим, что такой подход преображения культов характерен всем территориям христианизации. В более поздние времена в египетских храмах, где почитался Гор, привносили культ уже созданного Георгия, чтоб облегчить переход из одного религиозного пространства в другое. Еще одно преображение на примере Матери неба — богини Нут в Богоматерь «Знамение». В росписях царских гробниц часто встречалось изображение цветка лотоса, который дал жизнь богу Солнца. Согласно мифу, цветок лотоса поднялся из первозданного хаоса — Нуна. В раскрывшихся лепестках его сидел божественный младенец, символизировавший Солнце. Появившись, божественный младенец осветил землю. В храмовых изображениях можно наблюдать как Мать неба — богиня Нут, держит в руках солнце, при чем солнце находится внутри ее чрева, а внутри солнца — солнечный младенец. Мать беременна новым днем — это символ бессмертия. И иконография богоматери «Знамение» и «Оранта» были заимствованы из древнеегипетской мифологии.

В какой–то момент времени наступило двоеверие, что и закрепилось, кстати и по сей день. Современные люди, причисляющие себя к христианам, не брезгуют святочными гаданиями, походами к гадалкам, и отмечают языческие праздники (Масленица, Ивана–Купала и др.) наряду с христианскими. Есть коптские колдовские тексты, где призываются в заклинаниях Геката, Венера, Исида, Иисус Христос и духи. Император Адриан, путешествуя по Египту в 134 году, засвидетельствовал в письме Серванию, что принявшие христианство копты (коренные египтяне) продолжают поклоняться Серапису, а епископ христиан совершает богослужение в храме Сераписа. Видел Адриан и самого папу, поставившего того епископа, «молящимся Христу и Серапису».

Двоеверие порождает фантастические фольклорные памятники. Одна и та же святыня переходила из одного религиозного пространства в другое, меняла смысл, но не меняла форму. Множество веков паломники приезжают в Египет, чтобы прикоснуться к Дереву Девы Марии в Каире. Деревом Девы Марии является сикомора, которая раскрыла свою кору и приняла семейство при его бегстве в египетские земли, чтобы укрыть ее от разбойников. Но старожилы еще помнят это дерево как «древо жизни» Исиды, и на этом месте был некогда большой храм в тогдашнем Гелиополисе. Сикомора выступает как древо жизни в словах Исиды, называющей себя «яйцом гуся, вышедшего из сикомора», т. е. яйцом Великого Гоготуна. В заговорах об укусах Исида произносит:

Дальнейшее наслоение образов происходило аналогично тому, как это происходит с архитектурными памятниками одного места, но разных эпох. На месте Луксорского храма стоит мечеть с останками Абу–л–Хаггага, который в свою очередь стоит на христианском храме, а тот в свою очередь на колоннах Рамзеса Великого. Вот такая трансформация одного и того же архитектурного строения.

Главный священнослужитель храма Сераписа назывался папой, и вплоть до 6 века н. э. папой назывался лишь митрополит Александрийский. Позднее Рим узурпировал это звание для своего епископа.

Первым христианским священнослужителем Александрийского храма Сераписа был святой Марк, апостол Христов, создатель одного из четырех канонических Евангелий. Марк основал коптскую христианскую церковь в 48 году и был ее патриархом (папой) вплоть до своей мученической кончины в 68 году.

Ученик ученика св. Марка, философ–стоик Пантен, основал Александрийскую богословскую школу, которая несла в себе многие элементы пифагорейства, герметизма и платонизма. Учение стоиков о логике — и о самом Логосе — о бесстрастии, об отрешенности от мирского во имя духовного есть явный прообраз учения христианского. В Египте создается институт христианского корпуса жрецов — для подготовки жречества, для дальнейшей миссионерской деятельности. Св. Марк и апостол Петр принимают в этом непосредственное участие. На этом сделаем акцент, так как это ярко демонстрирует, что распространение христианства не было спонтанным и не происходило с помощью одиноких миссионеров–фанатиков — это целенаправленная экспансия с территории Египта с решением геополитических задач.

Используя индуктивный метод исследования важны частности и нюансы, которые помогут выявить закономерности, общие принципы. Мы понимали, что нам, в принципе, как и историкам, важно обращать внимание и на те детали, которые на первый взгляд, мало интересны, и, казалось бы, мало взаимосвязаны. Одним из таких фрагментов истории в общей мозаике понимания процессов является фигура евангелиста Марка. Согласно христианской традиции, один из четверых евангелистов, автор Евангелия от Марка, ученик апостола Петра. Символом святого Марка является крылатый лев, один из зооморфных символов видения пророка Иезекииля (в иудео–христианском вероучении и богословии крылатое существо из видения пророка Иезекииля с четырьмя лицами — человека, льва, быка и орла — тетраморф.) Лев святого Марка стал символом Венеции, а Евангелист Марк по своему значению со временем вытеснил покровителя Венеции св. Феодора и становится первым её патроном. Венецианцы изображали крылатого льва на своих знаменах, храмовых комплексах, вырезали на бастионах и кораблях. Лев святого Марка изображался с раскрытой книгой, на которой написано: «Pax tibi, Marce, evangelista meus». Именно с этими словами («Мир тебе, Марк, евангелист мой») обратился к евангелисту ангел в видении во время бури на месте, где позже будет основана Венеция. Иногда, во время военных действий, в сочетании с военным флагом — или для венецианского военного флота — книга в лапе у Льва заменялась на меч. Существует изображение Льва, где он передними лапами стоит на суше, а задними в воде — характеризующее могущество империи как на суше, так и на море. Марк родился по одной версии в Кирене — один из величайших городов античности, центр исторической области Киренаика (город, посвящённый Аполлону, стоял на территории современной Ливии в Северной Африке в 16 км от средиземного морского порта Аполлония), по–другой версии Марк родился в Иерусалиме. Венецианская традиция утверждает, что северо–восток современной Италии (земли венетов, которые были оплотом против натиска кельтских, имерийских, истрийских племён и македонян) был обращен в христианство Марком, сделавшим первым епископом Аквилеи своего ученика Гермагора. В эпоху Римской империи Аквилея была известна как второй Рим, столица региона «Венетия и Истрия», и являлась крупнейшим городом на прибрежье Триестского залива, а позднее этот регион получил современное название — Венеция.[84]

В 4 веке Аквилея становится важным центром распространения христианской религии на севере Италии и что важно, вне её, и заслуга не малая заслуга в этом принадлежит Марку. Согласно преданию, однажды корабль святого Марка, возвращаясь из Аквилеи в Рим, угодил в лагуне в шторм, а явившийся ему ангел возвестил, что тело евангелиста в будущем будет покоиться именно в этих местах. Эта легенда очень пригодилась венецианским дожам в IX веке, когда город обрел фактическую независимость, для обоснования своих действий.[85]

Будучи с апостолом Петром в Риме, он оттуда по повелению своего учителя отправляется с миссией в Египет, где основал Церковь. Марк стал первым епископом в Александрии, где положил начало христианскому училищу.[86] Благоустроив церкви в Александрии и смежных с нею городах рукоположением к ним епископов и прочих клириков, святой Марк после того оставил Египетскую страну. После второго благовестнического путешествия Марк опять возвращается в Египет, куда в то же время или немного спустя, прибыл и Апостол Петр. Благовествуя в разных странах Египта и создавая в них церкви, Апостолы положили основание Христовой Церкви и в египетском городе Вавилоне (сегодняшний коптский Каир), откуда Петр и написал свое первое соборное послание к малоазийским христианам (1 Петр.5:13). В Египте святой Марк пробыл до восьмого года царствования Нерона. В последующее время святой Марк соединился с Апостолом Павлом и вступил в число сотрудников его. Во время пребывания Апостола Павла в узах в Риме, святой Марк прибыл к нему и с его помощью написал св. Евангелие для язычников (Колос.4:10–11).

После казни своих великих учителей (Павел, — как имевший право римского гражданина, — был усечен мечем, а Петр был распят на кресте) — Евангелист Марк снова отправился в Египет. Для утверждения веры Христовой и с целью противодействовать ученым язычникам и иудеям, святой Марк положил в Александрии основание христианскому училищу. В последующее время это училище сделалось средоточием христианского просвещения и прославилось тем, что из него вышли знаменитые Учителя и Отцы Церкви: Пресвитер Пантен (организатор и глава мощнейшей Александрийской богословской школы); Климент Александрийский; Ориген Александрийский; Афанасий Великий; Кирилл Александрийский; Дионисий Александрийский; Григорий Чудотворец (ученик Оригена, выдающийся аскет, автор первого Символа веры) и другие. Остались свидетельства миссионерской деятельности Пантена из Египта на Восток. По свидетельству Евсевия, Пантен:

О мощнейшей подготовке говорит тот факт, что Александрийская богословская школа выиграла у Антиохийской знаменитый богословский диспут о единосущности Бога Сына Богу Отцу (Папе) на первом Вселенском церковном соборе 325 года. Марк не оставлял своим вниманием и усердием жителей и других городов и местностей Египта, он посетил многие внутренние страны Африки, был в Ливии, Марморике, Киренаике и в Пентаполе. Вернувшись в Александрию, Марк был схвачен язычниками, его избили, проволокли по улицам города в судилище, но по дороге евангелист скончался (было это в 68 году, по другой версии — 63 г.) Над мощами святого Марка в 310 году построена была церковь, и они оставались в Александрии до IX века. В первой половине этого века, когда владычество арабов–магометан и ересь монофизитов совершенно ослабили православие в Египте, мощи святого Евангелиста были украдены венецианскими купцами и вывезены в Венецию.

Два венецианских купца Буоно и Рустико с еще одним не известным, прибыли в мусульманскую Александрию, заручились поддержкой местных монахов и погрузили останки на свой корабль. Когда в бухту с обыском прибыли сарацины, добычу прикрыли свиными тушами. Набожные мусульмане не посмели прикоснуться к мясу нечистого животного и поспешили убраться с корабля. Хитрость сработала, и судно благополучно покинуло гавань. Более того, считается, что во время плавания дух святого Марка разбудил уснувшего капитана, посоветовал тому спустить парус и не позволил кораблю разбиться об риф.[88]

Из выше написанного становятся очевидными некоторые выводы. Во–первых, из жизнеописания св. Марка постоянно упоминаются два центра посланничества — Рим и Аквилея (второй Рим, будущая Венеция). Христианство через Италию распространяется по Европе. Рим с деятельностью святого больше упоминается при анализе соборных посланий и биографических сведений из «жития святых», Аквилея — из венецианских легенд и преданий, и позиции Аквилейского патриархата. У Аквилеи с Римом всегда были натянутые отношения, в виде соперничества, в том числе и церковных спорах (аквилейская схизма с Римом продолжалась в общей сложности 150 лет.)[89]

Наряду с Кипром, Аквилея и Рим чаще всего упоминаются в деяниях апостолов. В Аквилеи и Риме периодически происходят встречи апостолов Петра и Павла с Марком. Отсюда не раз Марк уезжает с миссией в Египет, в Риме он вместе с некоторыми другими лицами разделял благовестнические труды Апостола Павла и пишет св. Евангелие. В Египте в ходе миссионерской деятельности он создает Церковь как социальный институт с центрами в Александрии и Вавилоне Египетском (Каир). Египетская Церковь в скором времени начала давать свои плоды — подготовила большое количество Учителей Церкви и Отцов Церкви, и является самым крупным центром по подготовке жрецов. Марк, имея в учителях двух первоверховных апостолов, по своим характеристикам и как уроженец этого региона, идеально подходил на эту миссионерскую деятельность.

Во–вторых, удивительная связь св. Марка и Венеции. Мощи св. Марка пролежали в Александрии около 700 лет (прибл. с 93/98 г. до 828 г.) и не было до них никому никакого дела, пока существовал протекторат. И только в результате геополитических изменений (завоевание арабами Египта), одна из главных символьных святынь Венеции была тайно вывезена в ходе сложной операции. Организаторы воровства были политическими и религиозными главами Венеции, узнавшие о том, что мусульмане начали разрушать христианские храмы для возведения мечетей. На такую операцию могли пойти только ради своего, близкого человека или ради героя республики, который при жизни выполнил свой долг, и теперь (по смерти) должны ему. Вернувшиеся мощи героя — бесценный жест с религиозной и политической точки зрения. В результате этого произошли сакральные изменения — предыдущий покровитель Венеции змееборец Феодор Тирон уступил место св. Марку, принадлежащий к святым первого ранга. А Феодор Тирон войдет в более позднюю базилику в качестве одного из приделов.

Джустиниано Партечипацио распорядился построить церковь святого Марка («Золотая церковь»), куда и перенесли мощи. Сам храм стал символом венецианского могущества. Роскошное строение как нельзя нагляднее демонстрировало богатство торговой империи. А его великолепные мозаики рассказывают и о похищении мощей из Александрии.

Венеция и Римская империя еще не раз в истории продемонстрируют виртуозную реализацию своих геополитических замыслов. Во время четвертого крестового похода изначальные планы у участников были в завоевании Египта. В то время считалось, что ключи от Иерусалима находятся в Египте и поэтому начать завоевание следует с него. Но по странному стечению обстоятельств, венецианцы, которые возглавили подготовку к походу, спутали все карты крестоносцам. Преднамеренно или случайно это произошло можно только предполагать. Но Египет с «неверными» мусульманами не тронули, поход был осуществлен в христианскую Далмацию и христианский Константинополь.[90] Четыре бронзовые конные статуи для украшения собора были, кстати, вывезены из Константинополя после крестового похода, как и многие религиозные святыни и золото.

ДАЛЕЕ ПРЕДЛАГАЕТСЯ ОСМЫСЛИТЬ ПРОЦЕСС СТАНОВЛЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА В ЕВРОПЕ НА 4-Х ТАКТНОЙ МОДЕЛИ

Христианство (египетское континентальное по истоку) в Европе постоянно развивается, оно требует объяснения для людей и соответственно нужны толкователи, богословы, появляется святоотеческое учение. Простые обыватели с трудом воспринимают догматические аспекты религии. Египетскому христианству требуются посредники между Богом и Человеком в виде священнослужителей, проповедников. Такая религия становится государственной, она направлена на простой народ, на массы, как любят выражаться политиканы. В морском христианстве все объяснено давно, в том числе суровой средой обитания ее носителей — всем все понятно. Люди, для которых догматика морского христианства являлась их образом жизни, не нуждались в объяснениях как правильно жить. Религия Корабельного Бога направлена на дворян, это религия без жрецов — у дворянства нет жрецов. Вполне понятно, что в силу разных взглядов на христианство, произошло столкновение двух догматик, двух интересов: одним понятно, другим нет.

Постоянная смена власти, борьба интересов всегда несет опасность целостности государства и изменения границ. Это точка изначальная — первый этап. Двум мировоззрениям на одной территории хоть и тесно, но уживаться как–то приходится — возникает вертикальная система власти, в которой существуют главенствующее и подчиненное. На первых порах морское христианство становится во главе иерархии и подчиняет египетское континентальное. Это второй этап. Но так как египетское континентальное христианство — религия большинства (около 90%), в силу столкновений интересов, рано или поздно произойдет переворот во власти. Масса несогласных жить по–старому свергает верхушку власти, и совершенно понятно, их классифицируют как особо опасных еретиков и новаторов, которые без «божественной санкции» привносят свои планы и идеи. А мы помним, что люди моря по натуре своей новаторы и реформаторы. Взять пример Петра-I, как человека моря, он силой пытался своротить жизнь народа с ее исторического русла и вогнать ее в иные берега. Его новаторские идеи, с одной стороны, дали плоды — он создал Российскую империю и присоединил новые земли; преобразовал армию и флот, которые позволили ему достигнуть больших военных побед; развил промышленность и торговлю.

А с другой стороны, появились несогласные с его новаторской политикой — заговорщики, раскольники, старообрядцы. Разбойничье движение в России при Петре достигло таких масштабов, как никогда. Разбойничьи шайки, руководимые беглыми солдатами, объединялись в хорошо вооруженные и организованные конные отряды. Они грабили казенные сборы, сёла и города, успешно противостоя регулярным правительственным войскам. Пропасть между знатью и народом возросла многократно и теперь не ограничивалась только финансами и титулом. Фактически это была борьба деспотизма с необразованными людьми, и Петр рассчитывал насильственным путем, кнутом привить народу сознательность. В Европе в более раннем варианте происходило все тоже самое.

Все социальные и политические преобразования воспринимаются консервативными людьми (континентальное сухопутное мышлением) через призму убеждений: это уже было и ни к чему хорошему не привело. Консерватор всегда ортодокс, он постоянно вынужден ссылаться на общепринятые учения для доказательства своей правоты. Революционная масса преследует своих свергнутых оппонентов (морское христианство), что вынуждает вторых отойти в море и пиратствовать. Как нельзя лучше характеризует положение вещей в те времена цитата из трагедии «Фауст» немецкого поэта Гёте. Слова Мефистофеля, обращенные к Фаусту:

Но революционная масса, пришедшая к власти, сама себя и похоронила. Ведь когда совершали государственный переворот, совсем не думали об экономике, — главное свергнуть верхушку. А вся экономика она морская, завязана на флоте: открытие новых земель и увеличение товарооборота за счет колоний, экспортно–импортные операции, рыболовство и судостроение. Пираты продолжают богатеть за счет торговли и разбоя, а революционные сухопутные массы нищают. Египетское континентальное христианство укрепляется в государственной политике. Это третий этап.

Наступает период, когда пираты покупают титулы и сходят на сушу. Начинается тайная ретрансформация богатой прослойки людей в общество. Они не рвутся к власти, а скупают замки и поместья, порой берут целые города в аренду в счет выданного кредита правителю. Они вливаются в существующий порядок, но тайно, вместо себя показывают во всех операциях выставленные фигуры. В этот момент появляются тайные общества, рыцарско–монашеские ордена. Последователи морского христианства проникают во все сферы государственной жизни и становятся ее тайными хозяевами. Создаются условия для буржуазной революции в Европе. Это четвертый этап.

А теперь посмотрим становление византийского (греческого) христианства на Руси. Надо сказать, что этому предшествовало два события, в результате которых, египетское христианство разорвало отношение с греческим и отошло на второй план. Трещина в отношениях между египетским и греческим Православием появилась в 381 году после Второго Вселенского собора в Константинополе. Собор постановил предоставить епископам Константинополя, как Нового Рима, первое место в ряду всех православных епископов после римских. Константинополь утвердился как столица восточно–православного мира. В этот момент времени Александрия отошла на второй план.

Халкидонский собор 451 года стал отправной точкой в истории разлада между египетской и греческой Церквями, был выработан догмат «О двух естествах во едином лице Господа нашего Иисуса Христа», а учение Евтихия признано ересью. Поскольку египтяне оказались наиболее последовательными сторонниками учения Евтихия, они отказались полностью признать решения судьбоносного Халкидонского собора. Лишь через два столетия это учение получило наименование «монофизитство», что по–гречески означало «одна природа», при том, что сами сторонники учения Евтихия это слово не признают. Таким образом египетское христианство не просто отошло на второй план, учение Евтихия было предано анафеме. Конкурентам из антиохийской партии было важно осудить само александрийское богословие. Налицо взаимные обвинения представителей двух конкурирующих богословских школ — Антиохийской и Александрийской, когда свои христологические представления считали православными, а мнение оппонентов почитали еретическим. Христианство уже в византийском варианте начало распространяться на Русь.

Дворянство России, как правящий класс, надо сказать, никогда не верило в Христа. Нам говорят, что исторически христианство пошло с Киевской Руси с момента крещения князя Владимира Святославовича. Но исследуя архитектурные сооружения на территории Украины и письменные источники, можно с уверенностью сказать, что православное христианство в Украине достаточно поздняя религия. До 20 века здесь процветает европейский мистицизм и еврейские синагоги. В период 1965–1985 годов наблюдалась относительная стабильность во взаимоотношениях государства и церкви при появлении некоторых признаков её возрождения. С 1987 года при Михаиле Горбачёве впервые за многие годы начало расти число действующих храмов.

Есть версии, что Русь при Владимире принимает не византийский и не римский вариант христианства, а свой, собственный.[91] Но все же когда мы говорим о массовой христианизации, и ее становления как государственной религии, то это более поздний период и распространялась она с центра на окраины, а не наоборот. Конечно, обращение в новую веру в Киевской Руси могло быть и было только чисто внешним. Христианская мифология и культ совершенно не подходили к условиям жизни Приднепровья. Уж очень много вопросов к христианизации периода Киевской Руси. Как только Владимир захватил Киев он начал унификацию языческой религии. Владимир выбрал из многочисленного пантеона почитаемых языческих богов и «поставил, кумиры на холме за теремным двором; деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами, и Хорса, Дажьбога, и Стрибога, и Симаргла, и Мокошь. И приносили им жертвы, называя их богами…»

А В Новгороде:

Исследователь истории церкви О. М. Рапов на вопрос о том, почему именно эти божества, а не почитаемые большинством, пишет:

При этом надо не забывать, что значительную часть дружины Владимира составляли варяги. И это, кстати, повторяет европейскую христианизацию, в которой для высшего и низшего сословия разные религии.

И тут такой перфоманс, Владимир через какой–то промежуток времени начинает загонять население старой веры в христианский рай дубиной. Всех киевлян, «богат ли, убог или нищ, или работник», т. е. по преимуществу мелкое киевское городское население, по приказу князя согнали к Днепру и окрестили, а Перуна свергли и изгнали из Киева. Что это было? Дипломатический ход в политической игре? Для народа — христианство, а для себя старая вера, которая станет тайной? Показушное принятие веры для деловых партнеров — греков? Из летописей узнаем, что вслед за Киевом настала очередь других городов, где «Путята крестил Новгород мечом, а Добрыня огнем»; в Ростове два поставленных епископа сбежали «не терпяще неверия и досаждения людей»; против третьего епископа, Леонтия, поднялся бунт, его хотели изгнать из города и даже убить. Если так было в крупных городах того времени, что говорить о небольших поселениях? К сожалению, летопись, в которой описана исключительно княжеско–боярская и церковная аристократия, ничего не говорит о ходе обращения в «истинную» веру крестьянской массы тогдашнего населения. Кардинальный переворот в религиозном сознании произошел уже при Иване III. Он объединил значительные части русских земель вокруг Москвы и превратил в центр единого Русского государства. Христианство как религия для простолюдинов начала массовое распространение с Москвы на окраины. В Москву оно попало не через Константинополь, а через греческий Афон, в Афон в свое время с Кипра, а на Кипр распространилась еще намного раньше с египетской Александрии. Да, были попытки насаждения христианства и до Ивана III, но если мы говорим о массовости и государственности, то это не Киев (Киевской Руси), а Москва. И этому есть причины. Цепочка Константинополь — Корсунь — Киев была выдвинута основной по политическим мотивам, с целью сделать более древним момент принятия христианства на данной территории — удревнить историю Церкви, с возможностью претендовать на южные земли.

К XV — XVI векам, когда Константинополь окончательно покорили магометане (1453 год), а Москва избавилась от татарского ига (1480 год), в Великом княжестве Московском зародилась идея теократического самодержавия. Основой этой идеи и объяснением для всех остальных, являлся тот факт, что Московское государство (после захвата Константинополя турками в 1453 году) осталось единственным независимым православным государством в мире, а возглавивший его государь — единственным заступником всех православных христиан на земле.

Что этому способствовало? Новое государство, большое по масштабам, каким стало Московское княжество при Иване III, нуждалось в новой идеологии. Ивану III нужен был противовес западному миру, он желает избежать зависимости от Папы Римского, и соответственно обращает внимание на Афон, на греческую (византийскую) религию.

Для каждой церкви — стать автокефальной есть событие, не формально только, a и существенно важное в ее истории. Иван III берет в жены Софию Палеолог, которая происходила из византийской императорской династии Палеологов, была племянницей последнего императора Византии Константина XI Палеолога. Правопреемственность византийского христианства (православия) таким образом была сохранена. Так что Иван III имел и формальные причины считать себя наследником Византии. Москва как столица нового большого государства сильно преобразилась во время правления Ивана III: был возведен новый Успенский собор и заложен новый Архангельский собор, началось строительство нового Кремля, Грановитой палаты, Благовещенского собора.

Москва как новый центр христианства была представлена в «Изложении пасхалии» митрополита Зосимы (1492) на «осьмую тысящу лет» (1492 год соответствовал 7000 году «от сотворения мира» по старому календарю). Монахом Филофеем была предложена формула «Москва — третий Рим» (уже после смерти Ивана III), выраженная в послании к Великому князю:

Еще один пример, со слов Ивана Грозного о Москве, как центре принятия христианской веры. Иван Грозный на предложение иезуита Антония Поссевина унии, по примеру греков, отвечал:

Как только в Московской Руси укрепилось предания о проповеди ап. Андрея на данных территориях, оно возродилось в XVII в. и на территории Киевской Руси. Свидетельство тому можно найти в Палинодии Захарии Копыстенского 1621 года. В том же году Киевский собор санкционировал это предание и решил установить праздник в честь первозванного апостола Андрея. Стоит обратить внимание на то, что Киевский собор св. Софии был возведен в XI веке, а апостол, который крестил Русь, был увековечен в XVII веке. Забыли?

И есть идеальный повод для автокефалии, одно европейское и общехристианское событие половины XV века, a именно — Флорентийская уния. Москва дерзнула на канонический разрыв с греческими патриархами, подписавшимися под унией с Римом, она отказались признать Флорентийскую унию и отделились от Киевской митрополии, избрав в 1448 году своего митрополита и образовав отдельную митрополию с центром в Москве. Последствия этого заключаются в потере некогда своей юго–западной территории Киевской Руси, перешедшей государственно в руки Польши, a в церковном аспекте под юрисдикцию Константинополя. Вот откуда по–настоящему начинается то православное христианство, которое дошло до нас, в московский период истории русской церкви. Предыдущее время (1037–1469 гг.) можно назвать переходным периодом — «Киевским–Владимирским–Московским», подготовительным этапом.

Вот еще одно из свидетельств устройства христианской Церкви в Москве Константином, кроме того, тут, Арсений, с некой завистью, жалуется Константинопольскому патриарху на то, что у него просто нет паствы как у Папы Римского, чтобы именоваться патриархом или отцом.

А как такое положение вещей? И как вот совместить православную греческую веру с книгами, которые печатают в Венеции, и которые являются ересью для католиков? Это может свидетельствовать о едином центре распространения христианства, и последующем расколе. Религиозный то раскол произошел, а социальный еще нет, простой народ еще долго не будет осознавать различия. Раскол наметился задолго до середины XI в., но контакты между двумя ветвями христианства не прекращались и после этого. Русь поддерживала общение и с Римом, и с Константинополем, принимая те или иные решения в зависимости от политической необходимости.

Египетское континентально христианство, которое через Кипр и Афон попали в Приднепровье, не прижилось там, в отличии от Московии. Христианство возникло на почве ожесточенной социальной борьбы I в., будучи сначала религией простолюдинов и элементов мелкого буржуа, и уже намного позже оно было оформлено в богословскую религию искупления с сильной церковной организацией. Государство получило мощнейшее орудие для своей власти. Население Приднепровья жило совершенно в других хозяйственных и социальных условиях по сравнению с Византией. Поэтому главное положение христианской догматики, о искуплении, остался чужд новообращенной массе. Сотканные догматы о Христе в египетской Александрии, как и вся остальная философско–теософская система, долгое время остались чуждыми и странными для славянского народа. Но византийские, а затем греческие церковники использовали другие способы укрепления религии. Греческий священник с крестом и воин с мечом, привносили не только новую религию, но и подчинение во имя этой религии государственной власти. Много веков простолюдины жили в двоеверии, рядом с христианским культом продолжали жизнь старые культы. Греческая церковь вынуждена была выставить в противовес прежним местным богам своих христианских святых и рекомендовала строить храмы на месте прежних святилищ. Так в противовес греческому Дионису, египетскому Гору был выдвинут культ святого Георгия (georgos — земледелец). Уже на византийской почве возникло то самое двоеверие, которое официальные русские историки церкви считали почему–то оригинальным русским явлением. В христианских святых и священных реликвиях, люди вновь находили вдруг утраченных богов–покровителей, а на монахов и священников смотрел как на волхвов. Византийские погребальные обряды с учением о бессмертии души и воскресении легко соединились с первобытным культом Смерти. Такой процесс синкретизма облегчался еще тем, что, по существу, все указанные элементы христианских верований и культа вели свое происхождение от тех же анимистических предков.

Несмотря на вековую трансформацию всех анимистических воззрений сначала в горниле египетской Александрии, затем в Греции и на Руси, они все–таки в течении истории периодически очищаются от позднейших модификаций и приводятся к первоначальному виду. Греческие священники, видя то, что не удается истребить память о языческих богах, пошли на управленческую хитрость: они признали реальность существования всех бесчисленных языческих богов, приравняв их к бесам. На местах прежних кумиров и капищ выстраивались храмы, а христианские праздники приблизительно приближены к тем дням, что и языческие. Впрочем, изменилась только номенклатура, а не содержание верований народа, что породило последствия в виде двоеверия и среди высшего слоя общества.

Для константинопольского патриархата новая церковь была колонией, куда могли быть направлены все «излишки» клерикального населения. А излишки эти были весьма значительны: монахи насчитывались десятками тысяч; епископов было до 6000, не считая гражданских прихвостней. Трудно представить в каком количестве жреческий корпус пополнялся ежегодно. Многие не могли прокормиться на греческих хлебах, они голодали и нищенствовали. Как только появилась новая русская церковь, из византийского резервуара хлынули подготовленные отряды просветителей. Из «греков» на Руси появились первые епископы, священники и монахи. Основателем Киево–Печерского монастыря считается афонский монах Антоний. Обустроив собственный священный корпус, константинопольский патриарх не забыл и получить свою выгоду. Новая церковь вошла в подчинение константинопольскому патриархату, и на неё также распространялся общий порядок управления митрополиями.