Его счастье

Глава 5

— Ты будешь настоящей красавицей! — пролепетала Лили с ослепительной улыбкой.

— И как я только позволила тебе себя уговорить. — Оливия закатила глаза.

Она смотрела в зеркало на девушку с тревожным лицом, одетую в платье с пышной юбкой насыщенного фиолетового цвета и вышитого золотыми нитками. А мать то и дело прыгала вокруг от радости, будто сполна была набита сладкими конфетами.

— Дочь моя, если мы не поторопимся, то опоздаем на бал. Очень прошу тебя, не мешкай, ты же знаешь, как ожидание нервирует отца. Он никогда не любил ждать нас, когда мы идем куда-то все вместе.

Оливия вздохнула. В самом деле, уж лучше чуточку понервничает она, нежели другие!

— Я предпочитаю остаться незамеченной и войти последней из гостей, чем в этом платье обойти пару дюймов зала. А еще лучше было бы вообще никуда не ходить сегодня.

— Не говори глупостей! — обеспокоенно продолжала Лили. — Ты знаешь, что уже поздно отказываться. К тому же ты обещала своему отцу, так что будь добра сдержать слово. — Мать погрозила пальцем так, словно Оливия была трехлетним ребенком, не способным быть в ответе за свои действия.

Оливия надула губки.

— Тогда позволь в следующий раз исполнять обещанное в нарядах, выбранных исключительно мной.

— Что тебе не нравится? Красивое платье, сшито по последней французской моде. Все сейчас за такими охотятся. Тебе очень идет, милая!

— В том-то и дело, что мне не идет. — Простонав, она развела руками и повернулась к матери. — Этот цвет совершенно мне не подходит! Талия слишком высокая, а рукава слишком короткие для моих полных рук. А эти оборки и слои юбок делают меня просто огромной.

Лили махнула рукой.

— Глупости! Спускайся, мы будем ждать тебя внизу. Помни, что нужно перепрыгнуть тринадцатую ступеньку на лестнице в холле, иначе неудача настигнет тебя. И не забудь перчатки!

Секунду спустя ее уже не было в комнате.

Это просто ужасно! Неужели хоть раз нельзя согласовать с ней, с ее вкусами или хотя бы с ее внешностью? Еще эти суеверия, которые Оливия терпеть не может, выбивают из колеи. Платье, конечно, красивое, но… не для нее. Или это видит только она? Нужно успокоиться, а то она ведет себя действительно как капризный ребенок. Делать нечего. Придется провести несколько скучных часов на балу у Джекинсонов.

Идея! Ей нужно просто сослаться на головную боль и тогда будет возможность ухать пораньше. Да, так она и поступит. Ей не нужен этот бал. В этом не было никакого смысла, потому что как только закончится этот сезон, ее сундуки уже будут упакованы, а сама она окажется на полпути к своей мечте. Остается надеяться, что все произойдет очень быстро.

Оливия вспомнила об одной недостающей мелочи, своей любимой заколке в виде стрекозы. Схватив ее со столика, она внимательно посмотрела на нее. Всегда приносящая радость вещица внезапно отяготела в ее руках. Оливия почувствовала неприятные ощущения. Наверняка это последствия суеверий матери. Тряхнув головой, она прогнала мрачные мысли и завела заколку в прическу. Теперь она была готова.

За этот вечер, который длится всего два часа, Саймон уже успел достаточно наговориться с юными леди и их матерями, что так и липли к нему, словно пчелы на мед. Войдя в зал и, окинув взглядом всех людей, Саймон уже мысленно был готов к тому, что сегодня вечером он — олицетворение денег и титула. Можно обозначить одним единственным словом: герцог. А это значит, что все лицемерные улыбки и доброжелательность будут принадлежать не ему, Саймону Смиту, а герцогу Лендскому. Такова циничная правда аристократического мира.

Что касается зала, то он был отделан по-светски элегантно и богато: стены были в бежевых шелках с позолотой и дополнены большими белыми колоннами, к каждой из которых примыкало высокое зеленое растение. Пол сделан из чистого мрамора молочного цвета, а в центре зала висела огромная хрустальная люстра — таких выполнено примерно пять на весь мир. Всюду носились лакеи с напитками, угождая господам буржуазии.

Стараясь соответствовать требованиям, он любезно вел беседы со всеми людьми, которые буквально поджидали его на каждом шагу. Закончив разговор с одним, и, сделав пару шагов, обязательно появлялся какой-нибудь джентльмен или дама с дебютанткой, требующих его внимания. Окружавшие его многочисленные пышные юбки платьев начали расступаться, значит, была пора вальсировать. Немного ранее Саймон уже успел пригласить одну знакомую даму и закружить на сияющем от свечей и люстры мраморном полу.

Все запасы его собранности и настроя быстро истощились, поэтому после последнего танца он сумел пройти незамеченным по периметру в угол, где стоял камин. Облокотившись на него, джентльмен пытался найти утешение в бокале с шампанским. Поднимающиеся сквозь стекло маленькие золотистые пузырьки действовали на удивление успокаивающе.

— Ваша светлость! — с радостным воплем подошел Хью. — Я тебя всюду искал. Твое лицо мне напоминает обиженную девицу, которую не приглашают на танец.

— Знаешь, я был бы тебе признателен, если бы ты не выкрикивал на весь зал, что нашел меня, — мрачно ответил он.

— А-а-а! Что, прячешься от надоедливых невестушек и их мамаш?

— Угадал. У меня такое ощущение, что, если дать им волю, они бы устроили массовую драку. — На его лбу появились морщины. — И почему люди в первую очередь видят не самого человека, а его титул и кошелек? Они действительно верят, что он состоит из акций, а в жилах у него течет нефть, а не кровь смертных. Будь я одет как конюх, никто бы меня и не удостоил своим дорогим взглядом.

Хью фыркнул.

— Еще бы! От такого запаха глаза защипит.

Саймон никак не отреагировал на подбадривающую шутку. Но друг продолжил:

— А как вы хотели, ваша светлость? Всем завидным холостякам приходится несладко. — Он не сдавался: — Да брось это все, ты как первый раз! — Он обвел бокалом зал. — Посмотри, как вокруг красиво: звучит приятная музыка, мерцают приглушенные огни свечей, гремят бокалы с шампанским, очаровательные девушки в красивых платьях готовы тебе на шею вешаться, лишь бы ты посмотрел на них. Чего тебе еще нужно?

— Лицемерия — вот, чего мне точно не нужно. Мне нужна герцогиня, которая не будет смотреть мне то и дело в рот, понимаешь? Она должна быть мудрой, умной, честной. Такой, чтобы помогала смотреть на себя со стороны, а не говорила то, что я хочу услышать. Иначе я просто не вижу смысла в женитьбе.

— Категорически не понимаю, зачем тебе такая жена. Ты никак не сможешь подчинить ее себе, вылепить то, что захочешь. Она как фурия будет грызть твой мозг каждый день, потому что ее что-то не устраивает.

Уголки Саймона дрогнули.

— Ну и что, ты никого не присмотрел?

— Да я, собственно, даже не успел трезво оценить окружение: пришлось отбиваться от гарпий. — Они слегка посмеялись. — Ну вот смотри, кто из сегодняшних красавиц в этом зале может стать моей… Кто это? — Саймон замер. Его взор остановился на девушке, танцующей с бароном.

— Это? Не знаю. Никогда раньше не видел. А что?

Саймон пристально рассматривал ее. Девушка двигалась грациозно и легко, в отличие от ее партнера, которого можно было сравнить разве что с поленом.

— Саймон!

— Что? — Хью заставил его оторвать от нее взгляд.

— Ваша светлость, вы куда-то мысленно провалились. Она тебе понравилась?

— Не в этом дело, — быстро ответил герцог и снова перевел взгляд на нее. — Просто… просто она мне кое-кого напоминает.

Хью скорчил гримасу.

— Кхм, хорошо, что мы находимся в отдаленном углу, иначе тебе бы пришлось объясняться, что ты так неприлично глазеешь на девушку.

Когда танец закончился, он пытался разглядеть лик незнакомки среди толпы людей в костюмах и платьях. По лицу девушки было ясно видно, что ее утомило общество барона, и она пытается от него отделаться, мысленно прибегая к помощи смекалки. И, кажется, у нее это получилось. Барон сделал поклон, и оба разошлись в разные стороны. Саймон проводил ее спину взглядом, пока она не вышла на балкон.

— Я пошел, — он решительно вручил бокал другу.

— Куда ты?

Саймон сразу же бросился идти, не ответив на вопрос. Ноги сами прокладывали себе дорогу. Изворотливо пробираясь между людьми, он старался ни с кем не встречаться взглядом, чтобы избежать очередной пустой болтовни. Но что это с ним? Ему никогда еще не приходилось бегать за девушками, особенно за незнакомками, хотя это еще предстояло выяснить. Он чувствовал, как участился его пульс, а любопытство нарастало с каждым шагом все больше. Но если это та, о ком он думает, то что с того? Он не мог ответить на этот вопрос, но чувствовал, что это было очень важно.

— Ваша светлость! — Раздался женский голосок у него за спиной.

Саймон неохотно обернулся. Это леди Уоррен, молодая и красивая девушка была, если можно так сказать, эталоном красоты. В этом ее выдавали стройная фигура, светлые волосы, плавные и правильные черты лица.

— Леди Уоррен, — он сделал поклон, а она в свою очередь — реверанс. — Как вы поживаете?

Ресницы, которыми она так кокетливо хлопала, были темными и густыми, напоминающие кисть.

— Спасибо, — ответила она со всей любезной улыбкой, — очень хорошо. Что-то мы с вами давно не виделись. Я не наблюдала вас в течение длительного времени, и меня окутало беспокойство.

Все внутри него рвалось к той самой двери. И как бы не была мила Шарлотта Уоррен, он просто не мог сейчас растягивать с ней беседу, поэтому пришлось спешно ответить:

— Леди Уоррен, жизнь герцога иногда обязывает выполнять необходимые дела, которые нельзя отложить. И сейчас как раз тот случай, когда я должен отойти, прошу меня извинить.

Девушка сделала попытку вставить слово. Но Саймон даже не дал ей возможности открыть рот:

— Я уверен, что вы понимаете меня. Мы очень скоро с вами встретимся. — Поклонившись, он быстро зашагал вперед, пока Шарлотта не придумала новый фокус задержать его подольше.

Ни при каких обстоятельствах он не опоздает.

Войдя в парадные двери особняка, Оливии и ее матери пришлось, соблюдая этикет, искать хозяйку сего грандиозного мероприятия, чтобы поблагодарить ее. Ричард давно хотел посмотреть знаменитую галерею, поэтому сразу ушел на ее поиски. Но, скорее всего, это был лишь предлог. Отец не любил эти званые вечера в кругу сотен натянутых масок.

— Леди Джекинсон, — Лили и Оливия присели в реверансе, — мы выражаем вам благодарность за приглашение на такой чудесный бал! — Она восхищенно размахивала руками.

— Леди Брайтшир, — начала дама, — как приятно видеть вас и вашу дочь.

Улыбка ее была красива, хотя сама она, по мнению Оливии, имела слишком пышный бюст.

— Оливия, вы ведь, насколько я помню, уже не дебютируете? — В ее глазах читалась колкость.

Эта женщина прекрасно знала ответ и все равно спросила ее.

— О, нет, что вы! — ответила она неестественно широкой улыбкой. — В этом сезоне пытают счастье другие юные леди, но при этом всем известно, что всегда выигрывают терпеливые. Мне остается только пожелать им удачи, однако вряд ли это как-то изменит ситуацию.

Лили поджала губы. Конечно, она радовалась достойному и остроумному ответу дочери, но на лице было написано напряжение, потому что не знала, как долго ее дочь сможет сдерживать свой острый язык за зубами. Иногда Оливия испытывала от этого настоящее удовольствие. Леди Джекинсон изумилась и слегка отстранилась. Она явно ожидала простого однозначного ответа. «Нет, миледи. Оказывается, молодые девушки способны постоять за себя» — так и вертелось у Оливии на языке.

— Верно, леди Уотсон, — подошел муж этой дамы и кивнул в знак приветствия, — именно терпение ведет к желаемой победе. Этому следует пример Нельсона при Трафальгарской битве. — Лорд был уже пожилым, но высоким и бодрым человеком.

Леди Джекинсон просто махнула рукой.

— К чему говорить об этом? Старый добрый Нельсон, как все знают, не уступал в смелости никому.

Лили только и делала, что сохраняла на лице механическую улыбку, периодически кивая.

Оливия продолжила, получая удовольствие от беседы с лордом:

— Его терпение, несомненно, помогло и принесло победу в сражении. Немаловажным стала и его находчивость, так как новая тактика арьергарда хоть и была рискованной, но вполне реализуемой, как мы в этом смогли убедиться.

Джекинсон склонил голову набок. Было непривычно вести беседу с дамами об истории, но особенно о политике, потому что зачастую их обсуждали лишь мужчины.

Он только хотел что-то сказать, как его перебили:

— Предлагаю закруглить разговор о политических приемах и тактиках, — призывала леди Джекинсон собеседников к вниманию, — и направится в центр зала. Сейчас будут танцы, и я надеюсь, милорд, вы меня пригласите на правах супруга. — Она обмахивалась веером, а взгляд плавно стал кокетливым.

Джекинсон угодно и с ухмылкой подставил локоть своей даме, тем самым приглашая на танец.

Когда они ушли, Лили повернулась к Оливии с выпученными глазами:

— Больше так не делай! Не надо затрагивать такие темы, которые обсуждают лишь мужчины. Это выглядит так, словно ты нарочно привлекаешь к себе внимание и умничаешь.

Оливия понимала, почему мать была недовольна. И она знала, что есть запретные темы, на которые нельзя разговаривать с кем-либо в обществе, так как недолжно юной леди интересоваться такими вещами, как политикой, экономикой и многим другим. Почему? Умные женщины всегда вызывают недоброе подозрение.

Оливия не стала ничего отвечать, а просто смиренно кивнула. Позже ее мать отвернулась, беседуя с еще одной парой супругов. А Оливия, ловя момент, отошла от нее и вовсе скрылась среди толпы. Медленно прохаживаясь среди людей, она видела, насколько красивы были девушки. Им так подходили наряды, что были на них, поскольку, согласно моде, многие были худенькими. Это объясняло, почему на них все сидело идеально. Оливия почувствовала себя неловко и неуместно из-за своего немного полного тела.

К счастью, она встретила свою родственную душу среди толпы, Сару. Оливия непроизвольно улыбнулась. Гнетущие мысли в ней затихли. Они перешли к стульям, где обычно сидели не танцующие.

— Дорогая, ты видела, в каком платье пришла виконтесса Доусон? — активно сплетничали девушки.

— Да-да, — с живостью отвечала Оливия, — оно мне напомнило нераскрывающийся зонтик. — У одной дамы и вовсе декольте еле удерживается. Не понимаю, как она не боится вывалить свою грудь за его пределы.

Девушки продолжали весело хихикать. Оливия забылась, наслаждаясь общением с подругой.

Несколько минут спустя к ним подошел барон Лонгстри. Довольно уже зрелого возраста барон выглядел статно, но был худощавым и больше походил на дворецкого, нежели на аристократа.

— Добрый вечер, леди. — Лонгстри сделал поклон, напоминающий гнущуюся деревянную палку.

Оливия и Сара поприветствовали джентльмена ответным реверансом.

— Могу ли я взять на себя смелость и поинтересоваться, о чем леди здесь тихо ведут беседу? — спросил барон, держа руки по швам.

Вопрос застал девушек врасплох. Как раз минуту назад они его и обсуждали. Переглядываясь, девушки не нашли что ответить, слова будто застряли в горле.

Лонгстри учел их растерянность:

— Жаль, что вы не нашли подходящих слов. Надеюсь, леди Уотсон, в танце вы будете более разговорчивы.

Джентльмен предложил свою руку. И снова, не найдя вежливых причин для отказа, Оливия дала положительный ответ. Ну что ж, раз барон так настаивает, то пусть будет по его воле. Хотя она очень надеялась, что его приглашение не станет началом цепочки ухаживаний, и она с радостью после танца продолжит общение с подругой.

Взяв под руку барона, они прошли и заняли соответствующее место в зале. Барон держал ее руку крепко что немного насторожило Оливию, хотя он соблюдал расстояние между ними. В танце лорд Лонгстри показал себя с хорошей стороны в том, что ни разу не наступил ей на ноги и держался очень сдержанно. Кажется, на этом его достоинства заканчивались, так как он строго соблюдал и следил за своими движениями, что в них абсолютно не было плавности. Действительно, как палка! От его неотрывного взгляда у Оливии сковывало все тело.

— Было бы дерзостью с моей стороны просить вас о еще одной встрече, — заговорил барон, — но я очень надеюсь, что она состоится после сегодняшнего бала.

— Возможно, — протянула Оливия, не поднимая глаз.

Он что, рассчитывал, что она пригласит его домой с визитом? Этого нельзя было допустить.

— Вы очаровательны, миледи, — сказал он задумчиво, рассматривая ее без тени стеснения.

— Благодарю, лорд Лонгстри. — Она поджала губы.

Нужно было отвечать, не давая ему шанса продолжить беседу. Оливия подозревала, что лорд не оставит ее без внимания и после танца. Нужно срочно его как-то отослать. Вальс закончился.

Барон только хотел что-то сказать, как Оливия скоротечно выпалила:

— Не будете ли вы так любезны принести мне пунш?

С недоуменным лицом он, потупившись, поклонился и побрел исполнять ее просьбу. Оливия тут же бросилась уходить прочь быстрым шагом.

Она надеялась, что это была их последняя встреча. Первым, что попалось на глаза — дверь, ведущая на балкон. Отлично! Вряд ли он станет ее искать там. Она переживала, что ее мать могла их увидеть вместе танцующими. Непременно, она станет навязывать Лонгстри ей в мужья. Это было бы последним, чего она хотела в своей жизни.

Выйдя из зала за дверь, Оливия облегченно вздохнула. Ее обдало порывом прохладного ветра, что она почувствовала его своей кожей и щекочущими завитками волос. С балкона открывался красивый вид на крыши многочисленных домов. Из их окон горел уютный теплый свет. Эти желтые огоньки было трудно пересчитать. На горизонте небо еще оставалось светлым, но в вышине было видно несколько звезд. Оливия втянула в себя прохладу, закрыв глаза. Ну вот еще немного и можно будет уехать домой от всей этой суеты и…

— Прохладный вечер.

У нее все сжалось внутри. Она обернулась в страхе увидеть барона. К счастью, сзади стоял другой джентльмен. Достаточно красивый джентльмен: широкая челюсть выдавала в нем мужественность, достаточно выраженные скулы и лоб стали прекрасным сочетанием для привлекательного мужского лица. В дополнение ко всему его голову обрамляли короткие каштановые волосы. Просто мечта любой девушки!

Оливия сделала реверанс. Саймон кивнул в знак приветствия, медленно подошел и занял место рядом с ней.

— Ну, прохлада и простор, на мой взгляд, лучше всякой духоты и суетливой толпы вокруг.

— Возможно, в этом есть правда. Вы не представитесь?

Укорив себя за ошибку, Оливия повторно сделала реверанс и назвалась. Саймон в свою очередь тоже отвесил поклон и представился.

— Так что же всеми любимый герцог делает здесь, в то время как должен славно проводить время в кругу многочисленных обожателей? — Ей было действительно любопытно.

— То же, что и вы: отдыхаю от сей толпы и духоты. — Саймон окинул ее взглядом сверху вниз и слегка улыбнулся.

Она была достаточно хорошенькой и даже привлекательной: милые веснушки, карамельные волосы и приятная округлая фигура — все в ней выдавало ее.

— Чему вы улыбаетесь, ваша светлость? — озадаченно спросила она.

— Просто вы мне напоминаете кое-кого. Но что-то не слишком сговорчивы. Леди, что я встречал до вас, пытались сбить меня с ног, лишь бы я упал рядом с одной из них. А вы даже не пытаетесь меня заговорить, леди Уотсон.

Усмехнувшись, Оливия продолжала смотреть вдаль.

— А это нужно, ваша светлость? Разве не оттого мы стоим здесь, на балконе? К тому же это не является моей целью.

Саймон вскинул бровь.

— Нет? Почему нет? Другие бы ухватились за возможность остаться со мной наедине и поговорить.

Какая самоуверенность! Эти слова зародили в ней неприятные чувства. Хотя Оливия оправдывала его тем, что он, наверное, и не знает как по-другому, потому что все то и дело прыгали бы перед ним: от самых влиятельных и богатых людей страны до самых бедных. Но она не станет одной из них!

— Что ж, не нужно относить меня к общему числу. Я должна вернуться, иначе сами знаете, что будет, если нас обнаружат вместе или наше синхронное внезапное отсутствие.

Оливия уже собралась уходить, как Саймон поспешил преградить ей дорогу собой.

— А вас это волнует? — спросил он, смотря прямо в глаза так, словно пытался в них что-то разглядеть.

Его вопрос удивил ее так же, как и смелость, с которой он смотрел леди прямо в глаза, но… его глаза и лицо… Что-то ей в нем было знакомо.

— По-вашему не должно? — спросила она, покачав головой.

Продолжая удерживать взгляд, Саймон сказал:

— Вы не ответили, — это был настойчивый тон, требующий прямого ответа на прямой вопрос.

Было очевидно, что перед ней сейчас стоит герцог, имеющий все необходимое, чтобы вести себя подобным образом: деньги, связи, влияние. Вот они, три составляющие, на которых крепится его самоуверенность и дерзость. Ведь никто не осмелится возразить герцогу и вызывать его недовольство, потому что это чревато последствиями. Никто, кроме нее.

— Разумеется, меня это волнует. От этого зависит моя репутация и, вероятно, вам все сойдет с рук, а вот с моей честью будет покончено!

Она сделала попытку его обойти, но он снова встал у нее на пути. И у нее возникло подозрение, что этот герцог пытается нарочно ее удержать здесь, чтобы… скомпрометировать?! Оливией стал завладевать ужас.

— Или вам пришлось бы стать моей женой, чтобы замять скандал. Неужели вы не хотите стать герцогиней?

У нее чуть челюсть не отпала. Оливия не могла поверить собственным ушам. Да как он смеет! Она вскинула голову.

— Насколько вы, однако, самолюбивы! Нет, ваша светлость, желания выходить за такого самонадеянного человека замуж у меня нет, даже если моя добродетель при этом будет висеть на волоске. Прошу простить!

Она обошла его и быстрым гневным шагом бросилась к двери.

— Как скажешь… малышка.

Оливия чуть не споткнулась, услышав последнее слово, и остановилась. Значит, это… Не может быть, это невозможно! Она обернулась с округленными глазами.

— Что?..

— Вы слышали, леди Уотсон, — сказал он с самодовольной улыбкой.

Шок. Единственное, что сейчас испытывала Оливия, это шок. Нет, должно быть, он выпалил первое, что пришло в голову, чтобы ее остановить.

Герцог подошел к ней намного ближе, чем того требовали приличия, и прошептал:

— Вы же не откажете мне в удовольствии провести с вами время в танце, леди Уотсон? — Его голос был похож на мурлыкание кота.

Оливия сама не поняла, как приняла приглашение. Их глаза встретились. Нет, не может быть, чтобы это был тот мальчик. К тому же, если присмотреться, то не так уж он и похож на него. Единственные совпадающие признаки — это цвет волос и глаз. Однако приглашение уже было принято.

— Отлично. Я буду ждать вас в зале. — Он галантно взял ее руку, поднес к губам и ушел.

Были слышны лишь удаляющиеся шаги темной фигуры.

Замечательно! Теперь можно уже не рассчитывать уйти пораньше, сославшись на головную боль. Но, может быть, увидевший ее барон с герцогом вместе, не станет ей больше докучать. Оливия немного обрадовалась, что хоть что-то хорошее выйдет из этой ситуации.