Его сокровище

18

СОФИЯ

— Ты сказал, что мы едем в клинику? — спросила я у молчаливого Маттео, пока он лавировал в потоке машин. Радио было выключено, и я не решалась включить его.

— Да.

Я не знала, смеяться мне или кричать от его сдержанности.

— Ты что, платишь за каждое слово? Мне казалось, ты можешь позволить себе безлимитный тариф на разговоры.

Маттео мельком посмотрел на меня, нахмурив брови.

— Что?

— Это слово, наверное, стоило тебе еще десять центов, — пробормотала я.

Я не понимала, почему веду себя так капризно, почему мне так важно разговаривать с этим мужчиной, почему я хочу, чтобы он меня полюбил. Можно было бы списать это на боль — обследование моего состояния и она сильно мучила меня — но, если честно, мысль о том, что я проведу остаток жизни в холодном браке без любви, была невыносима.

Маттео прочистил горло.

— Вчера ночью мы с Ромео отправились в албанское убежище. Там мы нашли двух девушек, и подозреваем, что они стали жертвами торговли. Но они не говорят по-английски. Похоже, они говорят по-русски, поэтому я хотел бы, чтобы ты проверила, понимаешь ли их.

Я уставилась на него, приоткрыв губы. Он не только произнес несколько предложений подряд, но и позволил мне стать частью мафиозного дела. Однако больше всего меня поразило то, что прошлую ночь он провел в убежище, а не с любовницей. Уродливый монстр ревности внутри меня праздновал победу.

— Этот абзац, наверное, стоил мне доллар пятьдесят, — сказал Маттео.

— О, Боже мой. Ты только что пошутил? — я смотрела на мужа в изумленном восхищении, которое только усиливалось, когда его выражение лица превратилось в усмешку. Это была почти настоящая улыбка.

— Мы приехали, — сказал он, сворачивая в подземный гараж.

— Мы рядом с квартирой?

Он кивнул.

— За углом. Клиника раньше была в моем здании, пока доктор Амато не настоял на более просторном помещении.

— Девушки ранены? Поэтому ты их сюда привез?

— Оставайся здесь, — сказал Маттео, выходя из машины и обходя ее.

Он открыл дверь и наклонился ко мне. Его крупная фигура, казалось, нависала надо мной, внушая страх, но в то же время каким-то образом утешая.

— Да, у них были травмы, но в основном нам нужно безопасное место для них.

Я смотрела на него, на этого холодного, жестокого Дона, который проявлял больше доброты, чем я когда-либо ожидала от человека его статуса. Мой взгляд задержался на его сильной квадратной челюсти, на губах, которые казались невероятно мягкими, на маленьком шраме под глазом, который раньше не замечала. Казалось, мы оба изучали друг друга, и наши глаза встретились. Мы наклонились ближе друг к другу? В животе запорхали бабочки, и я снова посмотрела на его губы. Он поцелует меня? Наш поцелуй на церемонии был слишком коротким, и я хотела еще.

Маттео резко выпрямился.

— Я принесу твою коляску.

Мое сердце замерло, и я на мгновение закрыла глаза, прежде чем снова их открыть. Я вела себя глупо.

Я медленно выбралась из машины, заставляя себя дышать глубоко, когда меня пронзила боль. Все болело. Мне хотелось лечь с грелкой и лекарствами и поспать, пока боль не утихнет, но сейчас были дела поважнее.

И боль все равно никогда полностью не уходила.

Я тяжело опустилась в коляску, уже жалея, что у меня нет новой мягкой коляски. И тут меня захлестнула волна обиды. Обида на то, что мне вообще нужна коляска. Почему я не могу быть нормальной?

Я собралась толкнуться, но Маттео опередил меня, схватившись за ручки коляски и толкая меня вперед.

— Ой, хм, подожди, — сказала я, оборачиваясь. — Можешь не делать этого?

— Делать что?

— Толкать мою коляску. Мне не нравится, когда ее трогают.

Я приготовилась к его гневу или, по крайней мере, к раздражению, но он просто отпустил ручки.

— Но ты устала, — сказал он.

Я наклонила голову.

— Как ты это понял?

Он скрестил руки на груди.

— Я знаю все, — его голос звучал таким ворчливым, что я не смогла удержаться от улыбки.

— Верно…

— Если ты устала, почему я не могу тебе помочь?

К моей коляске редко прикасались, когда я в ней сидела, ведь большую часть времени я проводила на маленьком частном острове Пахана, где жила с Милой. Мне никогда не приходилось преодолевать такие расстояния самостоятельно, как в последние дни, и мои плечи за это расплачивались.

Я прикусила губу. Хотя я и была раздражена необходимостью пользоваться инвалидной коляской, но она была продолжением моего тела. Когда кто-то другой контролировал мои движения, я чувствовала беспокойство, хотя Маттео мог бы легко одолеть меня за полсекунды, если бы захотел.

— Думаю, будет нормально, если ты сначала спросишь, — я, наверное, хотела нарваться на неприятности, но все же получила некоторое удовольствие от того, как дернулся глаз у Маттео. Даже если это будет последним, что я увижу.

Он фыркнул и провел рукой по волосам.

— А я-то думал, что ты кроткая и тихая. Дон не просит разрешения, София.

Я повернула коляску так, чтобы оказаться лицом к нему.

— Я не знала, что у Донов есть справочник. Он у тебя в библиотеке?

В этот момент рядом с нами остановилась машина, и из нее вышел Анджело. Я встретилась с ним взглядом.

— Ты знал, что у Донов есть справочник?

Он улыбнулся.

— Что?

— София захотела побыть упрямой, — сказал Маттео, но в его голосе не было ни капли злости.

— И правильно делает, — сказал Анджело. Его выражение лица сразу стало серьезным, когда Маттео бросил на него гневный взгляд.

Я закатила глаза.

— Ой, да ладно, он не такой уж страшный.

Маттео посмотрел на меня с раздражением.

— Я буду предупреждать тебя, прежде чем трогать твою коляску. Это лучшее, что я могу сделать. — Затем он повернулся к моему телохранителю. — Не смей прикасаться к коляске без ее разрешения.

Анджело посмотрел на меня и серьезно кивнул. Тепло разлилось по моей груди.

— Поехали, черт возьми, я собираюсь тебя довезти.

Я фыркнула, но расслабилась, пока мой муж вез меня к лифту. Как ни странно, его присутствие за моей спиной было утешительным.

Лифт поднял нас на второй этаж и открылся в большой вестибюль. Я ожидала увидеть стерильные белые стены с флуоресцентными лампами, но вместо этого там были теплый деревянный пол и уютные светильники.

К нам быстро подошла красивая женщина лет сорока с темно-каштановыми волосами, оливковой кожей и строгим выражением лица.

— Ну наконец-то, босс, — сказала она, скрестив руки. Затем она посмотрела на меня. — Я доктор Ария Амато, а ты, должно быть, София. Ты слишком хороша, чтобы застрять с этим, — она кивнула в сторону Маттео.

— Я думал, ты торопишься, — проворчал он.

Я подняла брови, глядя на них с улыбкой.

— Вы двое похожи на брата и сестру.

— Я знаю его всю свою жизнь. Мне пока не удалось от него избавиться, — сказала доктор Амато, и уголки ее губ тронула улыбка.

— Я покупаю тебе целую чертову клинику, а потом вынужден выслушивать оскорбления?

— Именно так, — ответила она. Ее глаза потеплели, когда она посмотрела на меня. — Спасибо, что пришла, София. Я не совсем уверена, что девушки говорят по-русски. Я пыталась использовать переводчик, но они почти не реагируют. Возможно, из-за травмы. Я узнала, что их зовут Анастасия и Катерина. Я осмотрела их, когда они прибыли. У них были порезы и синяки, но самое страшное — сексуальная травма.

Мое сердце сжалось, и я быстро заморгала, чтобы не заплакать. Я чувствовала себя беспомощной. Что я могу сделать, чтобы помочь этим девушкам? Но сейчас дело было не в моей грусти. Им нужен был кто-то, кто их выслушает, и я сделаю все, что в моих силах.

— Они, очевидно, напуганы и недоверчивы, — продолжила она. — Поэтому я очень надеюсь, что ты сможешь их понять и они заговорят с тобой. Если у них есть дом, куда можно вернуться, мы отвезем их туда. Если нет, найдем для них безопасное место.

— И получим информацию о том, кто их похитил и что они видели, — грубо добавил Маттео.

Доктор Амато бросила на него неодобрительный взгляд, прежде чем снова повернуться ко мне.

— Я пойду, узнаю, согласны ли они с тобой встретиться.

Я ждала за дверью, пока доктор Амато была в палате.

Маттео подошел ко мне поближе.

— Ты точно готова? — спросил он.

Я нахмурилась, глядя на него.

— Да, готова. А ты?

Он усмехнулся.

— Я всегда готов.

Я только хмыкнула. Он казался напряженным, но я не понимала, почему.

Доктор Амато вышла из комнаты.

— Кажется, они поняли достаточно, чтобы согласиться поговорить с тобой. Давай попробуем?

Я улыбнулась ей, когда она открыла дверь передо мной. В комнате были большое окно и две кровати, но обе девушки прижались друг к другу на одной из них. Они выглядели примерно нашего с Милой возраста. Так же, как и мы с Милой, одна была блондинкой, а другая — шатенкой. Их глаза были полны страха и недоверия, когда они смотрели на меня.

— Привет, меня зовут София, — тихо сказала я по-русски. — Вы понимаете меня?

Девушки сильнее прижались друг к другу, но ничего не ответили.

— Я понимаю, что вам страшно, но обещаю, что здесь вы в безопасности. Я прослежу за этим. — На самом деле, не в моей власти давать такое обещание, но я доверяла доктору Амато.

Я неловко оглядела комнату, не зная, что делать. Затем подъехала к небольшой книжной полке и взяла в руки знакомый любовный роман.

— Хорошая книга, — сказала я, чувствуя себя глупо, поднимая ее, чтобы показать девушкам. — Не знаю, есть ли русский перевод, но могу поискать, если хотите. То есть, если вы любите читать романы. Мы с сестрой зачитывались ими. — Я поставила книгу на полку. — Или, может быть, вы не знаете русский?

— Мы тебя понимаем, — прошептала шатенка. Она прочистила горло и повторила уже более уверенно.

Мое сердце забилось быстрее.

— Очень приятно познакомиться, — сказала я. — Вы сестры?

Они обе кивнули.

— Я Катя, а это Стася, — сказала шатенка. Сестра прижалась к ее плечу. Моя грудь сжалась, когда я представила, как Мила и я могли бы оказаться на их месте.

— Тебя кто-то обидел? — вдруг спросила Стася, заговорив впервые.

Я склонила голову набок.

— Что ты имеешь в виду?

Она указала на мою инвалидную коляску.

— О, нет. Я родилась с… — я запнулась, не зная, как перевести синдром Элерса-Данлоса. — Ну, с диагнозом, из-за которого мне иногда трудно ходить.

Она кивнула, ее плечи слегка расслабились от моего ответа.

— Ты знаешь тех мужчин, которые нас сюда привезли? — спросила она.

Я кивнула.

— Один из них мой муж, Маттео, — произнесение слова «муж» вслух сделало это реальным.

— Он дал нам конфеты, потому что я сказала, что люблю шоколад, — тихо сказала Стася.

Она вытащила большой бумажный пакет из-за спины и показала его мне — он был доверху набит шоколадными конфетами.

— Хочешь одну?

Я собиралась отказаться, но мой живот заурчал. Завтрак казался таким далеким.

— С удовольствием соглашусь, спасибо.

Я подъехала ближе, чтобы взять любимую шоколадную конфету с карамелью.

Я издала одобрительный звук, откусив кусочек.

— Сколько вам лет?

— Мне девятнадцать, — ответила Катя. — Стасе семнадцать.

Я чуть не подавилась, мне пришлось ущипнуть себя за бедро, чтобы не заплакать.

— Можете рассказать, что с вами произошло?

Когда они молчали, я добавила:

— Пожалуйста, я просто хочу помочь.

Катя гладила сестру по волосам. Я была уверена, что они откажутся говорить со мной. Я была чужой, и у них не было причин доверять мне. Но потом Катя начала говорить.

— У нас дома был один мужчина, — она быстро заморгала, и Стася сжала ее руку крепче. — Он сказал, что может устроить нас на работу в Америке. Наши родители умерли несколько лет назад, и в нашем городе не так много возможностей. Поэтому мы согласились. Он привез нас в Бостон.

Я склонила голову. Ее русский язык звучал с акцентом.

— Вы не из России?

Катя покачала головой.

— Из Украины.

Я улыбнулась и перешла на украинский.

— Моя бабушка по маминой линии была украинкой.

Бабушка жила с нами, когда я была маленькой. Она умерла, когда мне еще не было шести, но у меня остались только светлые воспоминания о ней.

Девушки расслабились, услышав родной язык, и я даже увидела небольшую улыбку у Стаси.

— Что произошло, когда вы прибыли в Бостон? — спросила я.

— Нас поселили в тесной квартире с тремя другими женщинами и забрали все наши документы. Мы работали, убирая дома по ночам. Я не знаю, сколько мы там были… несколько недель? Месяц? А потом, однажды вечером, когда мы собирались на работу, в квартиру ворвались люди в масках. Они посадили нас в фургон. Несколько дней мы переезжали из одного склада в другой, пока… пока трое мужчин не отвезли нас в какой-то дом.

Я не могла сдержать слез, когда она рассказала мне, что им пришлось пережить в этом доме в течение двух дней, прежде чем их нашел Маттео. Мы все трое плакали, но слезы казались правильными. Как еще можно выразить те страдания, через которые они прошли?

— Простите. Мне очень, очень жаль, — моих слов было недостаточно, но никаких слов не будет достаточно.

Мы некоторое время сидели в молчании.

— Вы хотите вернуться в Украину? — наконец спросила я. — Или мы можем найти для вас другое место?

— Там у нас ничего не осталось, — прошептала Стася. — Но и здесь тоже ничего нет.

Я наклонилась вперед и взяла их за руки.

— Мы найдем для вас место, где вы будете в безопасности, я обещаю. А пока вы можете оставаться здесь. И я буду приходить в гости.

Мы снова замолчали. Катя предложила мне еще одну конфету, и я взяла ее. Мы ели молча, погруженные в свои мысли. Девушки выглядели изможденными, поэтому через несколько минут я убрала пустые обертки в карман, попрощалась и вышла в коридор. Маттео, Анджело и доктор Амато ждали меня. К моему ужасу, из моих губ вырвался всхлип.

Доктор Амато положила руку мне на плечо.

— Давайте пройдем в мой кабинет и поговорим.

Когда мы устроились в ее просторном кабинете, она протянула мне коробку с салфетками, и я рассказала о том, что узнала.

— Они не видели, кто забрал их из квартиры в Бостоне? — спросил Маттео.

Я покачала головой.

— Они сказали только про людей в масках. Лиц они не видели, пока не оказались в доме, в котором вы их нашли. А те мужчины… — я разрыдалась. — Простите, простите, — пробормотала я, вытирая слезы.

— Ты проделала замечательную работу, София, — добродушно сказала доктор Амато. — И мы найдем для них безопасное место, не волнуйся.

Я всхлипнула и робко улыбнулась. Я украдкой посмотрела на Маттео, пытаясь понять, сердится ли он на меня за мои слезы. Но его выражение лица было непроницаемым.

— Мы должны найти тех, кто их похитил, — сказал Маттео.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — ответила доктор Амато. — Но не делай поспешных выводов.

Я не понимала, что она имела в виду, но он лишь пробурчал что-то невнятное.

Она повернулась ко мне.

— Маттео сказал, что ты давно не была у врача по поводу синдрома Элерса-Данлоса. Почему бы тебе не прийти завтра? Я могу тебя осмотреть, и ты сможешь поговорить с девушками, если захочешь.

— Завтра не получится, — сказал Маттео. — Сиенна настаивает на встрече.

— Тогда послезавтра. У меня целый арсенал историй, — сказала она с подмигиванием.

— Никакого чертового уважения, — проворчал Маттео.

Анджело протянул мне маленькое мусорное ведро, чтобы я выбросила использованные салфетки. Я оставила себе несколько чистых на случай, если снова заплачу. Я чувствовала себя такой хрупкой. Видеть, как Катя и Стася прижались друг к другу, заставило сердце болеть за Милу. Я писала ей весь день, но она так и не ответила.

— Пойдем домой, — сказал Маттео, его голос был нехарактерно мягким. — Я тебе помогу.

Я слишком устала, чтобы спорить. Я напряженно сидела в кресле, когда мы вернулись к машине, каждая кость и мышца в теле кричали от боли, и сердце вместе с ними.

— Что имела в виду доктор Амато, когда сказала, что знает, о чем ты думаешь? — спросила я, когда мы вернулись в квартиру.

Челюсть Маттео напряглась, и он уставился в окно гостиной.

— Ирландцы в Бостоне.

Я мало что знала об ирландской мафии. Иногда ее упоминали на ужинах Братвы, но не часто.

— Думаешь, они причастны к торговле людьми?

Маттео вздохнул и провел рукой по лицу.

— Не знаю. У нас с их боссом Ронаном Финнеганом всегда было своего рода негласное соглашение. Но если он объединится с албанцами… — он замолчал. — Мне нужно идти в офис. Тебе следует отдохнуть.

— Хорошо, — прошептала я.

Он направился к двери, но обернулся перед уходом.

— Ты сегодня хорошо справилась, София. Спасибо.

Улыбка коснулась моих губ, когда он закрыл за собой дверь. Я глубоко вздохнула, и тугой узел в животе немного ослаб.