Его сокровище

37

СОФИЯ

Маттео не переставал суетиться. На мне было три одеяла, он продолжал приносить мне напитки: воду, чай, кофе, газировку и большой стакан граппы — крепкого итальянского ликера. Последнее заставило меня приподнять бровь, но мой измученный муж даже не заметил этого.

Я изучила тонкий язык тела Маттео. Выражение лица у него было каменное, тон строгий и серьезный, но он не мог скрыть, как в стрессе проводил рукой по волосам, как сжимались кулаки от беспокойства и слегка морщились глаза, когда он был счастлив. С каждым доставленным напитком и едой, с каждым грубым вопросом о том, как у меня дела, в моей груди становилось все теплее.

У меня не было ни роскошной свадьбы, о которой я мечтала, ни улыбающегося жениха, ни тихой, мирной жизни в деревне, но я все больше и больше думала, что в итоге у меня будет что-то получше.

— Тебе нужно еще одно одеяло? — Маттео навис надо мной, спутанные пряди волос падали ему на лоб, а в глазах было слегка безумное выражение.

Желание подразнить его было сильным, но вместо этого я протянула руку.

— Что? Что это такое? — спросил Маттео, глядя на меня сверху вниз.

Я фыркнула и схватила его за руку.

— Мне больше не нужны одеяла. Ты сядешь со мной?

Его взгляд был прикован к нашим соединенным рукам. На мгновение я подумала, что, возможно, переступила черту, но затем Маттео сжал мою руку. Я потянула его, и он сел рядом со мной на диване. Его тело было напряженным, поскольку он сохранял пространство между нами. Когда мы впервые встретились, я бы истолковала его поведение как раздражение на меня, но у меня росло все большее подозрение, что я нравлюсь моему мужу.

Может, он заботится обо мне.

Я поерзала на подушке, пока наши тела не прижались друг к другу. Когда он не отодвинулся, я положила голову ему на плечо.

— Что ты делаешь, tesoro?

Мог ли он услышать, как забилось мое сердце при этом ласковом прозвище?

— Я… Устраиваюсь поудобнее.

— Поудобнее?

— Да, — сказала я.

— Хорошо. Устраивайся поудобнее.

Он сел так, что его рука обхватила меня. Затем я крепко прижалась к его груди. Он был теплым и успокаивающим, я таяла рядом с ним. Потом его рука провела по моим волосам, и я была почти уверена, что действительно умерла, а это был рай.

— Я готова к тому, чтобы в меня стреляли ежедневно, если после этого я буду в таком положении, — сказала я, глубже прижимаясь к объятиям Маттео.

Его хватка на мне усилилась.

— Не шути, блять, на эту тему.

Я провела носом по его горлу, удивляясь своей смелости.

— Кто сказал, что я пошутила?

Он вздохнул.

— Как насчет того, чтобы я пообещал обнимать тебя каждый день, если ты пообещаешь, что в тебя не будут стрелять?

— Договорились.

— Ты уверена, что тебе не нужно еще одно одеяло? — пробормотал он.

— Не тогда, когда ты здесь, чтобы согреть меня.

Он провел рукой по моей.

— Ты голодна?

Я наклонила голову так, чтобы встретиться с ним взглядом, и осторожно подняла руку, чтобы обхватить его лицо. Маттео прильнул к моей руке, и мое дыхание ускорилось.

— Есть кое-что, что мне нужно.

— Что? Что угодно, — серьезно сказал он.

Я закусила губу, мое сердце заколотилось. Адреналин, полученный ранее, должно быть, смутил мой разум, потому что я ни за что бы не сказала это вслух.

— Поцелуй.

Маттео моргнул.

— Что?

— Я хочу поцелуй.

Его брови нахмурились, и я затаила дыхание, уверенная, что он мне откажет. Но затем его рука обхватила мое лицо, большим пальцем он провел по моей щеке.

— Если это то, что тебе нужно, как я могу тебе отказать?

Он наклонил мое лицо, его губы встретились с моими с мягкостью, столь контрастирующей с его типичной резкостью, и я задалась вопросом, была ли эта его скрытая сторона только для меня. Я бы верила в это, даже если бы все было неправдой, потому что то, как он прижимал меня к себе, я никогда бы не хотела забыть.

— Черт, мне не следует этого делать, — сказал он между голодными поцелуями.

Я всхлипнула и провела пальцами по его волосам, дергая их.

— Ты должен.

— Ты ранена, — он осыпал мою челюсть горячими поцелуями.

— Нет.

Я обвила руками его шею и боком прижалась к нему, чувствуя, как его твердость прижимается к моему бедру. Доктор Амато перевязала мое колено, чтобы стабилизировать его, но в остальном со мной было все в порядке.

Он застонал, его бедра непроизвольно толкнулись ко мне.

— Я должен позаботиться о тебе.

— Ты заботишься обо мне.

Я снова придвинула свои губы к его и на этот раз провела языком по его губам. Они со стоном разомкнулись, а затем Маттео отпустил свой тщательно выстроенный образ, схватив мое лицо одной рукой и задницу другой.

Он пожирал меня — его горячий язык прижимался ко мне, рука жгучей хваткой пробиралась сквозь мои волосы. Я застонала, и он проглотил звук, ведя руками по моему телу. Я стала мокрой, нуждающейся. Я не могла перестать думать о том, как почувствую мужа внутри себя. Его пальцы коснулись моих сосков, из-за чего мои поцелуи стали еще отчаяннее.

— Пожалуйста, — выдохнула я.

— Что ты хочешь?

— Тебя. Всего, — я была не в состоянии произнести полные предложения, когда провела руками по его груди.

С каждым моим движением я готовилась к отказу, ждала момента, когда мой муж поймет, что не хочет этого, не хочет меня. Но страх и адреналин из-за того, что я сегодня была на грани между жизнью и смертью, побуждали меня идти за тем, что заставляло меня чувствовать себя живой.

— Ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе? — голос Маттео был низким и томным.

Недолго думая, я подвинулась и оседлала его. Выгнувшись к нему, я почувствовала прилив удовольствия, прижимаясь своей киской к его стояку, но это движение также вызвало боль в бедрах, которая говорила мне, что мои суставы недовольны тем, что обхватывают моего большого мужа.

— Что такое? — спросил Маттео, нахмурив бровь.

— Ничего.

— Не лги, — от его сурового тона я покраснела, хотя боль в бедрах усилилась.

— Наверное, я не смогу так сидеть, — пробормотала я.

Маттео мгновенно двинулся, усадив меня к себе на колени так, что я снова села боком.

— Тебе больно.

Это был не вопрос.

Мои щеки горели. Почему мое тело не могло хоть раз просто потерпеть?

— Я не хочу останавливаться, — сказала я, встретив взгляд мужа, вызывая его на спор.

Он провел большим пальцем по моей губе.

— Ты думаешь, что у меня гораздо больше самообладания, чем на самом деле, tesoro, раз ты думаешь, что я могу остановиться сейчас.

На моем лице расцвела улыбка. Я не испортила все своим испорченным телом. Он все еще хотел меня.

Маттео провел рукой по моей ноге, нежно сжимая бедро.

— Чего еще мне нужно остерегаться?

Мое сердце чувствовало, что оно вот-вот разорвется от его заботы, и я не могла удержаться от того, чтобы не поцеловать его.

— Не уверена, — сказала я, немного запыхавшись. — Только не волнуйся, если я что-нибудь вывихну.

Он нахмурился.

— Ты ничего не вывихнешь.

— Я не уверена, что ты сможешь контролировать это, — я провела пальцами по его челюсти. — Но я постараюсь изо всех сил.

Он прижался своим лбом к моему, и на мгновение мы тихо вдыхали друг друга.

— Я отведу тебя в постель. Наш первый раз будет не на этом чертовом диване.

Он крепче обнял меня, просунув одну руку мне под колени, и встал. Нервные бабочки порхали у меня в животе, но я обвила руками его шею и глубоко вздохнула. Впервые в жизни я почувствовала себя желанной. И я не хотела разочаровывать мужа.