Его сокровище

47

СОФИЯ

Желудок скручивало от волнения. Я крепко держала Маттео за руку, наблюдая за огнями, освещавшими обсаженную деревьями дорогу, по которой мы ехали. Дом Капо находился примерно в часе езды от города.

Маттео обнял меня и притянул к себе так близко, насколько позволял ремень безопасности.

— Почему ты так нервничаешь, tesoro?

Его нос коснулся моего лица, и он оставил легкий поцелуй на моей щеке.

— Давненько не появлялась на публике… на вечеринках. Ты уверен, что мне стоит там быть?

Маттео отстранился, и я увидела его неодобрительный взгляд.

— Ты должна быть рядом со мной, где бы я ни был, и я убью любого, кто скажет иначе.

— Не уверена, что убийство поможет ситуации.

Маттео только хмыкнул, как будто убийство решало все. Я в раздражении ткнула его локтем под ребра.

— Ты ударила своего Дона. Накажу, София.

Его строгий тон, смешанный с ухмылкой, и то, как его рука скользнула по моему бедру, разжигало все мои внутренности.

Я непроизвольно всхлипнула, и Маттео усмехнулся, его дыхание всколыхнуло мои волосы. Его губы коснулись моего уха, слова были адресованы только мне.

— Ты мокрая для меня, tesoro? Хочешь, чтобы я погладил твою нуждающуюся маленькую киску?

Его хватка на моем бедре стала крепче, усиливая мое возбуждение.

Я посмотрела на Энцо и Анджело, которые сидели впереди, и на Нудла свернувшегося калачиком у моих ног, прежде чем слегка кивнула мужу.

— М-м-м.

Он обхватил мою киску через платье.

— Жаль, что мы уже приехали.

Я выглянула в окно. Мы остановились перед огромным особняком. Я повернула голову к мужу.

— Но…

Анджело и Энцо вышли из машины, оставив нас одних.

Маттео ухмыльнулся и нежно поцеловал меня.

— Думаю, тебе придется быть хорошей девочкой и подождать, пока мы вернемся домой.

— Нет, — заныла я.

Он схватил меня за подбородок.

— Если ты будешь себя хорошо вести, я съем эту сладкую киску, когда мы вернемся. Я заставлю тебя кончить на мой язык, пальцы и член. Но, — он провел пальцами по моим волосам, а затем сильно оттянул меня за них, запрокинув мою голову, чтобы встретиться с его горячим взглядом, — если ты будешь непослушной девочкой, я отшлепаю тебя и трахну, получая удовольствие от твоего тела, не дав тебе кончить.

Я извивалась на сиденье, прижимая бедра друг к другу, а промокшее нижнее белье плотно прилегало к телу.

— Вот именно такое выражение мне нравится видеть на лице моей жены. Нуждающаяся и умоляющая, знающая, что ей нужно быть хорошей девочкой и подчиниться.

Я резко вдохнула.

— Ты жестокий.

Он потянул меня за волосы, заставив мои губы приоткрыться.

— Правильно, tesoro. Подлый, жестокий и опасный. Не забывай об этом.

Он страстно и требовательно поцеловал меня, а затем вышел из машины и обогнул ее, чтобы открыть мою дверь.

Энцо уже вытащил мою инвалидную коляску, но Маттео смотрел на ступеньки, ведущие в особняк, как будто собирался их разрушить.

— Я смогу пройти, если ты мне поможешь, — предложила я.

Маттео раздраженно провел рукой по волосам.

— Нет, ты не пойдешь. Я отнесу тебя, а потом поговорю с Ломбарди.

— Miliy, ты не можешь злиться из-за того, что у твоих Капо дома не оборудованы пандусом.

Его глаза вспыхнули при нежном обращении. Я не хотела этого говорить, но оно мне показалось таким правильным, когда соскользнуло с моих губ. Это слово я никогда не слышала в реальной жизни — моя мать определенно не собиралась называть Пахана милым — но я прочитала его в одном из немногих русских любовных романов, к которым у меня был доступ. Мне нравилось, что только мне разрешалось использовать это слово для обращения к моему мужу. Это заставило меня почувствовать, что он действительно принадлежал мне.

Руки Маттео обрамляли проем двери машины, его тело удерживало меня в клетке.

— Сегодня ты очень свободна в своих требованиях, жена.

Я пожала плечами.

— Это потому, что я гениальна, и ты всегда должен меня слушать.

Он провел рукой по подбородку, и я знала, что он пытается не улыбаться. Я воспользовалась возможностью, чтобы пробежаться глазами по его телу. Маттео был высоким и сильным в своем черном костюме, от него исходила чистая сила.

Он поймал мой блуждающий взгляд и вопросительно вскинул брови.

— Просто восхищаюсь своим мужем, — сказала я. — Или решаю, стоит ли убить его за то, что оставил меня неудовлетворенной.

— Я мог бы поверить в твою угрозу, если бы ты не говорила, как свирепый маленький котенок.

Я закатила глаза.

— Я хочу тебе напомнить, что я отличный стрелок. Я, вероятно, могла бы легко уничтожить всех твоих людей в перестрелке.

Маттео наклонился, убирая прядь волос с моего лица.

— Как скажешь, tesoro. А теперь давай покончим с этой утомительной вечеринкой. Когда мы вернемся домой, нас ждет долгая ночь.

Мои щеки вспыхнули, когда Энцо слегка кашлянул, очевидно, услышав слова моего мужа.

— Давай, — сказал Маттео.

Он вытащил меня из машины и заключил в свои объятия. Я передала поводок Нудла Анджело.

— Может, мне стоит держать тебя на руках всю ночь.

— Твои руки устанут.

Он встряхнул меня в своих объятиях, заставляя смеяться.

— Как бы не так.

Я улыбнулась, прижимаясь губами к его шее. Он пах так хорошо, как кожа, дым и дождь.

— Я уже говорила, что мне нравится твоя борода?

Я провела пальцами по его колючей небритой челюсти.

— Возможно.

Маттео легко поднялся по ступенькам к дому.

По бокам тяжелой входной двери стояли четверо охранников, которые склонили головы, увидев Маттео, бормочущее «Босс». Маттео коротко кивнул им, и затем дворецкий открыл нам дверь, обнажая фойе, настолько роскошное, что у меня заболели глаза. Каждая поверхность была покрыта золотом, а массивные масляные картины висели на стенах.

— М-м-м… Им определенно нравится золото, — сказала я.

Маттео фыркнул.

— Вдохновляет переделать нашу квартиру?

— Я всегда говорила, если можно смотреть на комнату без солнечных очков, значит, что-то не так. Что думаешь, Анджело? У тебя в квартире явно не хватает золота.

Анджело спрятал смех под притворным кашлем, когда к нам подошел невысокий мужчина в черном смокинге.

— Дон Росси! Добро пожаловать в мой дом. Для нас большая честь видеть вас здесь. Все собираются в саду.

Мужчина — которым, как я предполагал, был Риккардо Ломбарди, один из Капо «Пяти семей» — посмотрел на то, как Маттео держал меня, а затем на мою инвалидную коляску перед Энцо.

— В ваш дом нельзя въехать на инвалидной коляске, — сказал Маттео в качестве приветствия. — Исправьте это недоразумение.

Он прошел мимо Ломбарди через гостиную и вышел через открытые французские двери, ведущие во двор. Обстановка здесь была столь же богатой, как и интерьер: золотые подсвечники на столах, покрытых льняной скатертью, цветочные композиции, которые, должно быть, стоили тысячи, и толпа элегантно одетых членов Семьи.

Мои щеки загорелись, когда все обернулись, чтобы посмотреть кто пришел.

— Ты можешь меня опустить? — прошептала я.

Мне было очень неловко, когда меня видели в инвалидной коляске, но когда меня нес на руках Маттео, было намного хуже. В его объятиях я была слишком заметной. Сидя в коляске, я бы стала невидимкой.

Маттео, должно быть, услышал отчаяние в моем голосе, потому что помог мне пересесть в кресло без возражений. Тем не менее, на его лице было написано недовольство — теперь я понимала, что это выражение означало его разочарование от того, что он больше не держит меня на руках, а не злость на меня.

— Пойдем, — сказал он, крепко сжимая мою руку. — Мне нужно поговорить с людьми.

— У тебя такой тон, как будто ты предпочел бы пытки, — сказала я с улыбкой.

— Возможно, так и есть, — добавил Анджело.

Я фыркнула и забрала у него собачий поводок. Нудл оставался рядом со мной, пока Маттео вел меня дальше во двор.

Собравшиеся мужчины почти сражались друг с другом, пытаясь первыми добраться до Маттео, выглядя как павлины и выпячивая грудь, пытаясь произвести впечатление. Все они встретили меня довольно любезно, но их внимание тут же вернулось к своему Дону.

После тридцати минут утомительных разговоров о судоходных маршрутах, производстве оружия и торговле наркотиками я была в равной степени ошеломлена и мне стало скучно. Из-за шума, суеты и страха быть осужденной я не могла сосредоточиться на разговорах. Нудл положил голову мне на ногу, и стало спокойней, но я все равно достигла своего предела.

Я потянула Маттео за руку. Он тут же поднял руку, чтобы остановить мужчину перед ним на полуслове, и обратил свое внимание на меня.

— Что тебе нужно, tesoro?

Он наклонился и обхватил мое лицо ладонями.

— Я пойду с Анджело за напитками. Тебе что-нибудь взять?

— Черт, — пробормотал он. — Я должен был принести тебе что-нибудь, как только мы сюда приехали.

— У тебя важные дела.

Он нахмурился.

— Нет ничего важнее, чем забота о тебе.

Я улыбнулась и провела большим пальцем по его нахмуренной брови.

— Ты и так заботишься обо мне, miliy. Так тебе принести что-нибудь выпить?

— Возьми только себе. Я скоро присоединюсь.

Он поцеловал меня в лоб, а затем неохотно повернулся к мужчине перед ним, который с недоумением смотрел на нашу беседу.

Мы с Анджело направились в бар на открытом воздухе.

— Почему этот человек выглядел таким потрясенным? — спросила я его.

— Босса ни разу за все эти годы не видели с женщиной, — ответил он. — И они определенно никогда не видели, чтобы он обращался с кем-то так, как с тобой.

Мои щеки вспыхнули от того, насколько его слова заставили меня почувствовать себя особенной. Я дала вкусняшку Нудлу, пока ждала, что Анджело принесет мне выпить. Группа жен мафии стояла в стороне от сада с идеально уложенными волосами, элегантными платьями и дорогими украшениями, которые практически освещали все вокруг. Когда они заметили мой взгляд, все быстро отвернулись. В груди у меня зародилось неприятное чувство, но я заставила себя сесть прямо, пытаясь принять слова мужа близко к сердцу. Я королева и принадлежу этому месту не меньше, чем они.

— Куда хочешь пойти? — спросил Анджело, держа в руке мой напиток.

— Может быть туда?

Я указала на тихое место на краю лужайки. В этой части сада горели мерцающие огни, создавая ощущение уюта. Мы направились туда, моя новая инвалидная коляска легко справлялась с неровной поверхностью.

— Интересно, они боятся, что мой синдром заразен, — пошутила я, кивая на женщин, которые украдкой смотрели на меня.

— Не обращай на них внимания, bella. Если бы они были умны, то пытались бы заслужить твою милость.

Я напевала, принимая напиток от Анджело. Мне следовало быть благодарной, что они держались на расстоянии. У меня не было сил на светские беседы сегодня вечером, но чувство, которое я испытывала большую часть своей жизни — чувство нежелания и отчуждения — поднималось в горле. Я моргнула и отвернулась от них.

Нудл снова положил голову мне на колени, словно чувствуя, что мне нужна дополнительная поддержка. Я рассеянно погладила его по голове, наблюдая за толпой.

Здесь было не менее пятидесяти человек. Большинство мужчин были значительно старше Маттео, и это наполняло меня некоторой гордостью за то, каким молодым он был, когда занял пост Дона, и насколько успешным оставался все эти годы. Атмосфера была оживленной, люди пили и смеялись, но присутствовала и некоторая напряженность, которую я ощущала не понаслышке, присутствия на собраниях Братвы. Ощущение, что предатели и угрозы могут таиться за каждым углом.

— Черт, — сказал Анджело, глядя на часы. — Энцо нужна подмога.

Напряжение скатывалось на его челюсти, он колебался, не зная, что делать.

— Со мной все будет в порядке. У меня есть Нудл, и Маттео поблизости.

Он снова посмотрел на часы и выругался, отправив сообщение Энцо.

— Не двигайся с места, София. Я серьезно.

— Не буду, — пообещала я.

Мой телохранитель коротко кивнул мне и быстро направился к стеклянным дверям. Маттео заметил его движение и посмотрел на меня с лицом, мрачным как гроза. Я неловко помахала ему и показала большой палец вверх. Он проверил свои часы, и его выражение стало напряженным.

Я снова повернулась к напитку, разглядывая вишни-мараскино на дне. Я пыталась незаметно выловить их, когда рядом со мной села великолепная женщина. Я подняла глаза, потрясенная тем, что кто-то подошел ко мне. Нудл завилял хвостом, но продолжал смотреть на меня.

На вид женщине было около двадцати, у нее были идеально вьющиеся огненно-рыжие волосы и несколько веснушек на переносице. На ней было облегающее зеленое шелковое платье, и я на мгновение позавидовал ее стройной фигуре и изящным изгибам.

— Боже, эти вечеринки такие скучные, не правда ли? — Она повернулась ко мне с яркой улыбкой на лице. — Я Леона.

— София, — ответила я.

— О, я знаю, — сказала она, подмигнув. — Таинственная принцесса Братвы, похитившая сердце Дона.

Я покраснела.

— Не уверена насчет этого.

— А я уверена. — ее голос был бархатным, когда она протянула руку и обернула локон моих волос вокруг пальца. Я встретилась с ее темными глазами. Ее присутствие было одновременно манящим и опасным. — Все эти мужчины думают, что они такие могущественные, выпендриваются тут со своими пушками и яйцами. Им легко не заметить нас, — продолжала она.

Я вскинула брови.

— Не знаю, как можно тебя не заметить.

Леона рассмеялась, откинувшись на спинку стула и скрестив ноги.

— Это потому, что ты умная и наблюдательная. Я тоже, поэтому знаю, что у тебя в этой комнате больше всего власти. А все они, — она указала на мужчин в костюмах, толпящихся на лужайке, — слишком слепы, чтобы это увидеть.

— Я не уверена в этом. Большую часть своей жизни я провела, чувствуя себя слабой и невидимой.

Слова вылетели у меня изо рта прежде, чем я успела это остановить. За считанные минуты Леона разрушила мою защиту. Или, может быть, я провела слишком много лет в одиночестве, и моя защита стала такой же жалкой и уязвимой, как и я сама.

На лице Леоны появилась дикая улыбка. Она наклонилась ко мне, пока ее лицо не приблизилось к моему. Ее глаза скользнули к моим губам.

— Насколько опасной ты будешь, когда проявишь свою силу. Не могу дождаться, чтобы увидеть это.

Мое сердце забилось быстрее. У меня было такое чувство, будто меня прижал хищник, и я не знала, собирается ли она меня поцеловать или убить.

— Леона, — раздался гневный голос Маттео, и я резко подняла голову, увидев, как мой муж, охваченный яростью, стремительно идет к нам.

— Дон Росси, — Леона откинулась на спинку стула, изображая полное спокойствие. — Приятно вас видеть.

— Дай мне одну причину, почему я не должен убить тебя прямо здесь и сейчас, — Маттео вибрировал от холодного гнева, заслоняя меня своим телом.

Леона фыркнула.

— Боже, какая предсказуемая реплика.

Она огляделась, чтобы поймать мой взгляд.

— Было приятно познакомиться, София. Уверена, наши пути еще пересекутся.

Она протянула руку, словно хотела погладить меня по лицу, но Маттео схватил ее за запястье. Она рассмеялась, ловко вывернулась из его захвата, и растворилась в тенях сада.

Маттео двинулся, словно собираясь преследовать ее, но я схватила его за руку. Он посмотрел вниз, туда, где соединялись наши пальцы.

— Тебе не нужно ничего делать. Она просто была милой.

— Милой? — Он провел рукой по лицу. — Клянусь Богом, София. Как тебе удается попадать в неприятности, куда бы ты ни пошла? Леона Бирн — лучшая убийца ирландской мафии в Бостоне.

Я подняла брови.

— Серьезно?

Маттео сел на место, которое только что освободила Леона.

— Да, серьезно. Что мне с тобой делать, tesoro? Я должен убить Анджело за то, что он оставил тебя одну.

— Внутри что-то происходит. Я сказала ему помочь, так что не сердись на него.

Пылающий взгляд мужа заставил меня снова поежиться.

— Ты прямо хочешь, чтобы я тебя наказал. — Он поднес мою руку к своим губам и нежно поцеловал ее. — О чем вы говорили?

— Она только что сказала мне, что я здесь самый влиятельный человек, — сказала я с улыбкой.

— Ну, в этом она права, — пробормотал Маттео себе под нос. — Иди сюда. Мне нужно, чтобы ты была рядом, иначе я пойду и убью твоего телохранителя.

Он поднял меня из коляски и усадил к себе на колени. Я прижалась к нему, впитывая его запах и тепло.

— Неужели тебе больше не с кем поговорить?

— Они могут подождать.

Он поцеловал меня в лоб.

В толпе повисло напряженное молчание, все пытались уловить мельчайшие детали необычного поведения своего Дона.

— Разве это не подорвет твой авторитет? Не сделает тебя менее устрашающим?

Маттео крепче обнял меня, когда я попыталась встать. Я не хотела делать ничего, что могло бы поставить под угрозу его власть, которую он так усердно завоевывал.

— Я не давал тебе разрешения двигаться, София.

Мои пальцы сильнее сжали его пиджак, когда по телу пробежала волна возбуждения.

— Я с удовольствием докажу каждому здесь, кто считает, что я менее могущественен из-за того, что обожаю свою королеву, насколько они ошибаются. — Его слова прозвучали как угроза, и это вызвало во мне новую волну трепета.

Я заметила движение — к нам направлялись Анджело и Энцо. Я обвила руку вокруг шеи Маттео.

— Ты не можешь их убить.

— Я Дон. Могу делать все, что захочу, — был его единственный ответ.

Я тяжело вздохнула, радуясь, что сижу у него на коленях и он не может легко напасть на моих охранников.

— Босс, я… — начал Анджело.

Маттео поднял руку, заставляя его замолчать.

— Ты и я, завтра на ринге.

Анджело коротко кивнул ему, прежде чем обратить свой взгляд на меня.

— Все в порядке, миссис Росси?

— Маттео на тебя злится, а не я, так что хватит с этим «миссис Росси», — сказала я, закатывая глаза. — Со мной все прекрасно. Мой муж раздражен, потому что я прекрасно побеседовала с ирландской убийцей.

Челюсть Анджело сжалась.

— Леона Бирн?

Маттео кивнул.

— Дерьмо, — сказал Энцо.

— Леона — не ирландское имя, не так ли? — спросила я.

— Итальянское, — сказал Маттео.

— Ее мать была дочерью одного из наших Капо. Она сбежала, чтобы быть с заместителем командира бостонской мафии — отцом Леоны. Леона заявляет о своем итальянском происхождении только тогда, когда это удобно. Пусть Франко выяснит, что она делает в моем городе, и спросит его, какого черта мы не знали, что она здесь.

Ромео в знак согласия вскинул подбородок, прежде чем вытащить телефон.

— Что происходило внутри? — спросила я Анджело.

— Судя по всему, дочь Ломбарди не в восторге от своего жениха, — сказал он с усмешкой.

— Что ты имеешь в виду?

— Она влюблена в одного из солдат Риккардо, или, по крайней мере, я так подумал, потому что он появился, чтобы попытаться заявить права на нее, — сказал Анджело.

Я повернулась к Маттео.

— Ее отец не может заставить ее выйти замуж, если она любит кого-то другого.

Я понимала, как нелепо звучали мои слова, когда сидела на коленях у мужа, которого никогда бы не выбрала, но теперь никогда бы не отказалась от него.

— Он ее отец, tesoro. Такие правила.

— Это несправедливо, — тихо сказала я.

Маттео провел рукой по моим волосам.

— Можешь хотя бы проследить, чтобы с другим парнем ничего не случилось? С солдатом?

— Он оскорбил своего Капо, — сказал Маттео.

Я обхватила его лицо руками и посмотрела в его темные глаза.

— Пожалуйста. Он не заслуживает смерти, потому что любит ее.

Маттео вздохнул, прежде чем повернуться к Ромео.

— Проверь, чтобы с ним все было в порядке.

— Да, босс, — сказал Ромео, прежде чем войти внутрь.

— Пора идти, — сказал Маттео.

Он держал меня на руках, крепко обнимая, когда мы покидали вечеринку, игнорируя всех, кто пытался привлечь его внимание. Анджело следовал за нами с Нудлом и моим инвалидным креслом.

Маттео усадил меня на заднее сиденье машины, прижав к себе, как только сел. Он провел большим пальцем по моей щеке жестом, который показался мне болезненно нежным.

— Ты узнал какую-нибудь полезную информацию? — спросила я, когда мы тронулись.

— Больше бесполезной информации, — ответил он.

Мое сердце болезненно сжалось от его уклончивого ответа. Он не открывался мне, проявлял свою заботу, но все равно не доверял мне полностью Семейные дела. В этот момент его губы коснулись моего лба, и я сказала себе, что это не имеет значения. Я приму любые кусочки, которые он готов предложить, потому что люблю его.

Я люблю его.

Осознание того, что я влюбилась в своего мужа, обрушилось на меня в порыве эмоций. Я влюблялась в Маттео постепенно, мое сердце расширялось с каждым его проявлением доброты, каждый раз, когда он позволял мне взглянуть на него настоящего.

Я не была уверена, сможет ли Маттео когда-нибудь полюбить меня. Он запер свое сердце после убийства своих родителей, и мне придется смириться с тем, что он, возможно, никогда его не откроет. Но когда я прижалась к нему, чувствуя себя довольной, в безопасности и нужной, я знала, что получила больше, чем могла когда-либо просить.