Эгоист

Глава 10

Шарлотта почему-то до последнего надеялась, что Уильям не придет.

Особенно после того, что он устроил вчера в Зеленом салоне.

Собственно, чего она ожидала от него и той встречи, которая должна была состояться после разоблачения? Самые мучительные минуты в ее жизни, которые наступили сразу же после самых восхитительных минут, каких у нее никогда бы не было без него.

Шарлотта вздрогнула и закрыла глаза. Ужасным во всей этой ситуации было то, что она никак не могла забыть, как он целовал ее. Даже после того, как Уильям вчера грубо заявил, что произошедшее вышло не случайно. Тогда получается, он… Он знал, что так поступит? Задумал с самого начала, когда пришел к ней? Но… И ведь он сказал, что хотел этого, что это ему понравилось так же, как и ей… В тот момент от нахлынувшего на нее стыда Шарлотта едва не провалилась в землю, когда он напомнил ей о самой большой слабости в ее жизни. Как он мог знать, как именно и насколько это ей понравилось? Как он вообще посмел сравнить свои желания с ее собственными! Шарлотта была в ужасе не только потому, что он в какой-то степени понял, как ее тянуло к нему, но еще и потому, что получалось, если ее подозрения верны, значит он… планировал поцеловать ее еще до того, как пришел к ней домой? Но как это возможно? И Господи, как целовал ее! Она до сих пор теряла все мысли, и ее охватывал легкий трепет, когда вспоминала ласку его губ.

«Я целовал тебя, сжимал твои ягодицы, а ты липла ко мне, пока я ласкал твой язык!»

Порочный, греховный человек!

Как он посмел после всего явиться к ней домой и говорить такое! Неужели он запомнил, что было в ту ночь? Шарлотта всем сердцем надеялась, что это не так, но… Возможно, всё дело было в том, что он так и не выпил лекарство, предложенное доктором. Вот, почему он спрашивал, не делал ли тогда что-то, что обидело ее. Господи! Значит, он помнил… не забыл, как поцеловал ее? Потому что выглядел так, словно собирался просить прощение… За то, о чем она никогда не сожалела и не смогла бы.

Ей не следовало принимать его два дня назад, когда он так неожиданно приехал к ней домой. Тогда ничего этого не произошло бы, но… Кого она обманывает? Когда это она была способна отказать ему? Или вести себя разумно, когда он близко подходил к ней. Поддалась своей величайшей слабости, и вот, к чему это привело. К провалу, который собирался отравить ей всю жизнь.

Теперь она была вынуждена не просто каждый день видеть Уильяма. Она была вынуждена каждый лень видеть его рядом с собой! Это было… Опасно, страшно и невероятно одновременно.

И теперь эта прогулка. Как она вынесет, если проведет с ним больше времени, чем обычно? Если еще дольше будет слушать его будоражащий голос, видеть его мерцающие бархатисто-теплые глаза, выражение этого подвижного, невероятного лица. Ведь всё произошло случайно. Он бы никогда не заявил о намерениях жениться на ней, если бы не та оплошность с ее стороны. Боже, почему он не посмотрел на ситуацию ее глазами? Их ведь не видели, всё можно было уладить и без всяких жертв, а теперь получается, что он просто вынужден проводить с ней время, вынужден делать то, чего не хочет. Никогда не хотел…

«Я хотел этого…» — напомнил ей услужливый голос. Шарлотта задрожала от отчаяния. Нет, она не должна верить в это, не должна даже допустить мысль о том, что он что-то хотел. Он просто поддался какому-то сиюминутному помешательству. Она даже не могла объяснить, зачем он это сделал. Если она поверит в то, что он хоть немного хотел этого, она пропадёт и никогда не сможет сберечь своё сердце. А что, если он уже сожалел о том, что подчинился какому-то глупому джентльменскому кодексу и предложил ей брак? Сколько продержится его джентльменский дух?

Волосы ее от страха встали дыбом. Брак с Уильямом! Что могло быть более желанным. Но только в ее мечтать. В реальности это будет настоящим адом, потому что она не сможет смотреть, как потом, потеряв к ней интерес, он уйдет с другой. А это непременно произойдет, потому что она собственными глазами видела эти жуткие сцены последние семь лет. За семь лет он не изменился, никогда и не изменится.

Господи, что ей теперь делать? Как вести себя с ним? Как вообще смотреть на него после всего, что было, и сохранить здравый рассудок?

В дверь ее спальни постучали, а затем вошла ее горничная.

— Мисс Уинслоу, лорд Холбрук ждет вас внизу.

Слова Нэнси заставили колени Шарлотты задрожать.

Боже правый, как же быстро всё происходило! Ее закрутило в цепь непредвиденных событий так быстро, что у нее уже кружилась голова.

Прогулка, всего одна прогулка, и она будет свободна! — утешала себя Шарлотта, взяв протянутый ей парасоль и шаль, которую накинула на плечи поверх бледно-розового пелисса, поправила соломенную шляпку и направилась вниз.

Уильям ждал ее у лестницы. Едва увидев его, Шарлотта застыла, почувствовав как перехватывает дыхание. Боже, этот человек может быть менее красивым? На нем был серый сюртук с черным воротником, черный жилет и белоснежный шейный платок, повязанный на стоячем воротнике белой рубашки с таким же высоким воротником, который дотягивал до его ухоженных темных бакенбард. Белые бриджи, обтягивая длинные ноги, тонули в высоких черных сапогах. Его сосредоточенное лицо было обращено к ней, а пронзительные, мерцающие темные глаза смотрели прямо на нее. Блестящие темно-каштановые волосы, зачесанные налево и в привычном беспорядке падали ему на лоб, вызывая острую потребность коснуться его.

Ну вот, прогулка еще не началась, а она уже не может сдвинуться с места.

Боже, она была безнадежна.

— Шарлотта, добрый день, — сказал он и улыбнулся своей мягкой улыбкой, от которой на левой щеке появилась небольшая ямочка.

Шарлотта сделала глубокий вдох, затем выход и снова вдох. И медленно спустилась вниз.

— Милорд, д-добрый день.

Когда она оказалась внизу, он подошел ближе.

— Ты выглядишь прелестно, — заметил он своим глубоким голосом, от которого мурашки пошли по телу. — Это тебе.

Он смотрел на нее так, будто действительно считал ее прелестной. Смотрел так, как никогда не смотрел. Ей было по-особенному больно от этого взгляда. Еще хуже Шарлотта почувствовала себя, когда только после всего этого заметила, что он протягивает ей букет… на этот раз белых роз. Вчера были белые лилии, а сегодня розы. Он как будет пытался найти то, что ей нравилось. И это внезапно тронуло ее.

Шарлотта взяла букет.

— Б-благодарю. — Она повернулась к Хопкинсу и передала ему красивый букет. — Поставьте, пожалуйста, в вазу.

Хопкинс поклонился и удалился.

Уильям предложил ей свою руку. И снова Шарлотта замешкалась, пораженная тем, что ей дозволено касаться его. Боже, сможет она после этой прогулки вернуться домой живой?

— Ну же, я не укушу тебя, — послышался его тихий, мягкий голос. — Смелее.

Она собрала всё своё мужество и обхватила рукой его локоть. И тут же почувствовала, как он напрягся, какая твердая и тяжелая была у него рука.

— Итак, как поступим? — спросил Уильям, задумчиво глядя на нее. — Поедем в Гайд-парк в экипаже или пройдёмся?

Шарлотта подняла к нему бледное лицо.

— Мы пойдём в Гайд-парк?

Господи, туда, где все их увидят и у нее не будет шанса отделаться от него?

— Именно на это я и рассчитываю, — любезно проговорил он.

— Что?

Уильям довольно улыбнулся.

— Я отвечал на твой вопрос.

— Но я не задавала никакого вопроса, — рассердилась Шарлотта.

Глаза его хитро замерцали.

— Разве?

Она сглотнула и опустила голову, внезапно разозлившись на него за то, что он так легко может прочитать ее мысли. И на себя за то, что уже не может совладать с собой.

— Прогуляемся! — произнесла она самым своим ледяным тоном, на который была способна.

— Чудесно! — еще шире улыбнулся он, шагнув к дверям. — Так я больше времени проведу с тобой.

Негодяй! Вот как он может быть то самым притягательным и желанным человеком, а потом вызывать острое желание проткнуть его шпагой!

Воспользоваться экипажем было бы глупо не только потому, что стояла теплая солнечная погода, а приятный ветер ласкал разгоряченную кожу. Дом Шарлотты находился недалеко от Гайд-парка на Гросвенор-сквер, так что совсем скоро они оказались у входа в парк, а затем и в самом парке. Где было непомерно много людей.

Боже, у нее действительно не останется ни единого шанса спасти себя. И свое сердце.

— Ну что, мы будем и дальше молчать, или мне позволено задавать вопросы? — послышался его насмешливо-глубокий голос.

Шарлотта вздрогнула и почувствовала, как напряглась его рука. На которую ей было так приятно опираться. Они медленно приближались к Серпантину, чуть дальше от которого виднелась белая полоска Роттен-роу, где Шарлотта хотела бы быть меньше всего.

Погода действительно стояла такая чудесная, что ей даже не пришлось раскрывать зонтик, который она несла в свободной руке, потому что тонкие облака словно ширма закрывали солнце, а поля надетой шляпки прикрывали лицо достаточно, чтобы не бояться ярких лучей. Только даже это не могло отвлечь ее.

— Вы хотите задать мне вопрос?

Глупее, кажется, нельзя и было начинать, однако это не смутило Уильяма.

Он с улыбкой посмотрел на нее и поправил свою черную шляпку, надвинутую на каштановые густые волосы.

— Разве не с вопросов начинается разговор? Если хочешь, можешь рассказать мне что-нибудь интересное.

Шарлотта скрипнула зубами. Почему даже его рука была такой приятной?

— Можете задавать свой вопрос. — И поспешила добавить резче: — Если он, конечно, не дурацкий.

Будь он неладен, но его улыбка стала еще шире, от чего снова обозначила ямочка на левой щеке.

— Ты же еще не слышала мой вопрос. Откуда такая убежденность в том, что он должен быть непременно дурацким?

Шарлотта старалась смотреть на всё, что угодно, но только не на него.

— Может, предчувствие?

Он вдруг накрыл ее руку, лежащую на его локте, теплой ладонью, и глухо рассмеялся. Так, что невольно прижал ее предплечье к своей груди, и Шарлотта тут же ощутила, как дрожит его грудь, большая, широкая, твердая грудь.

— Боже, у тебя прелестное чувство юмора. Я говорил, что это мне нравится?

Шарлотта сердито отдернула от него руку.

— Это уже вопрос?

Он снова взял ее руку и вернул на место. Поправил шляпу, и они пошли дальше.

— В какой-то степени, если только ты хочешь отвечать на риторические вопросы.

— Я же говорила, что вопрос будет дурацким.

Он снова рассмеялся, но не так громко и глубоко.

— Чудесно, кажется, мы поняли друг друга.

Она перевела на него сердитый взгляд.

— Мы должны были что-то понять?

Он снова улыбнулся, заставляя ее сердце биться чаще. Господи, ну почему у него должна быть такая волнующая улыбка!

— Я же говорил, что для разговора понадобятся вопросы.

— И это самое большое открытие, которое вы сделали?

Улыбка вдруг сбежала с его лица.

— Почему ты сердишься на меня?

Шарлотта застыла и снова отвернула от него лицо, стараясь сохранить присутствие духа. Они как раз вышли на Роттен-роу, самую многолюдную прогулочную дорогу, где она обязательно встретит какого-нибудь знакомого и… И жизнь ее перевернётся с ног на голову. Если уже не перевернулась.

— С чего вы взяли, что я сержусь?

Он снова накрыл ладонью ее пальцы, вызывая в ней легкий трепет.

— Ты сердишься на меня. Я же не слепой. Почему?

Она резко покачала головой.

— Это не так.

Она не заметила, как он обеспокоенно нахмурился.

— Вчера я принес тебе лилии, сегодня розы… Я принес тебе не те цветы? Я забыл спросить. Какие цветы тебе нравятся?

Вероятно, это и был вопрос, который он намеревался задать ей с самого начала. Она невольно посмотрела на него.

— Зачем вам это?

Шарлотта вдруг увидела, как потемнели его бархатистые карие глаза, которые в свете ярких лучей поблескивали потаенным обещанием.

— Затем, чтобы потом я принес то, что тебе нравится.

Ей снова стало трудно дышать. Господи, она уже теряет голову, а он еще ничего не сделал, просто пообещал принести ей ее любимые цветы. Шарлотта удрученно перевела взгляд на дорогу. Ему никогда ничего не нужно было делать, ничего особенного, чтобы ее сердце перестало подчиняться ей.

— Совершенно не нужно этого делать.

Она услышала, как он вздохнул. Протестующе, возможно, даже устало.

— Совершенно определенно нужно. Итак, какие твои любимые цветы?

Какой упрямый человек! Он не отступится, пока она не ответит. Что ж, если ему это было так уж необходимо, Шарлотта не видела причин утаивать от него такую мелочь.

— В детстве мне нравились розы. Мне нравилось, как они пахли, — начала она, стараясь не смотреть на удивленные лица, которые повернулось в ее сторону.

Поэтому не заметила, с каким удивлением он взирал на нее, словно не ожидал, что она ответит, ответит правдиво. Что захочет поделиться чем-то личным, о чем возможно не знал никто другой.

— Да, розы пахнут изумительно, — произнес он низким голосом, от которого мелкая дрожь прошлась по спине. Занятая борьбой с собой, Шарлотта и тогда не заметила, как его взгляд скользнул по ее профилю и шее, отмечая каждый дюйм кожи, как будто это было самое невероятное, что он видел в своей жизни. — А теперь розы тебе больше не нравятся?

— Нравятся.

Она почувствовала, как его пальцы в белой перчатке погладили ее пальцы в белой атласной перчатке. Даже сквозь ткань, отделяющая их, она ощутила его тепло так, что по телу прокатилась легкая дрожь.

— Но они не твои любимые цветы.

И снова ее поразило то, что он так легко прочитал ее мысли. Даже не глядя ей в глаза.

Ну что за человек!

— Да, теперь я предпочитаю гиацинты.

Она почувствовала на себе его удивленный взгляд еще до того, как он посмотрел на нее.

— Почему? — спросил он тихо.

Ей вдруг… стало приятно то, что он спрашивает об этом. Как будто хотел узнать ее настоящие причины, узнать ее саму. Как будто ему было важно, о чем она думает, какие желания испытывает.

И снова Шарлотта ответила, потому что хотела этого.

— Они красивые, а их маленькие лепестки, образующие большую шапку, кажутся мне сплоченным войском, которое не бросит ни одного своего товарища.

Он не переставал смотреть на нее.

— Да, кажется, у них приятные нежные лепестки…

— Да, и кроме того, у них красивая история рождения. — Шарлотта подняла к нему свое лицо. — Вы знаете о смерти Гиацинты?

Она задала свой вопрос скорее из упрямого любопытства, чтобы узнать, сможет ли он ответить. Он всегда казался ей… миражом, видением, чем-то нереальным, во что она верила издалека. Но теперь он стоял рядом с ней, держал за руку ее, смотрел на нее и спрашивал о ней. Был таким реальным, что ее пробрало до костей. Ей хотелось ущипнуть себя, чтобы поверить в то, что это не сон. Что он настоящий, и сейчас на короткое мгновение принадлежит ей. Как всё его внимание и его до дрожи пронзительный взгляд, направленный будто ей в самую душу.

— Ты имеешь в виду историю спартанской принцессы, которую убил Аполлон, однажды случайно метнув диск, а после ее смерти от капель ее крови выросли цветы, которые потом стали называть в честь нее?

У Шарлотты почему-то от страха сжалось сердце. Он знал! Черт побери, он знал ее любимую историю. Она не была такой уж и распространенной, но он знал. И это еще больше расстроило ее. Ведь, открывая в нем человеческие качества и глубину, кроме порывов ловеласа, она тем самым еще больше допускала его в свою душу, из которой не смогла бы потом выдворить, когда придет время отказать ему.

«Ты так уверена, что откажешь мне?»

Она должна была отказать ему! Другого выбора у нее просто не было. С ним у нее не было никакого выбора. И это убивало ее гораздо сильнее, чем Шарлотта была готова признаться, и ей… От этого ей хотелось плакать.

Опустив голову, она шла вперед, не разбирая дороги, и едва не столкнулась с кем-то, кто неожиданно оказался у нее на пути.

— Господи, Уильям! — Раздался голос изумленной Лидии. Когда Шарлотта подняла свой взгляд, она увидела, с каким ошеломлением Лидия смотрит на брата, затем переводит застывшие голубые глаза на нее. — Шарлотта! Как… Что вы тут делаете?

Уильям напрягся, вероятно, точно так же, как Шарлотта, которая не могла даже дышать, потрясенная не меньше, потому что не ожидала, что в первый же день…

Но что могло произойти, если она прогуливалась под руку с Уильямом, а позади семенила ее горничная?

Разумеется, любой, кто увидит ее с ним, подумает о том, что было написано у Лидии на лице.

— Добрый день, сестра, — слегка резким голосом заговорил Уильям, пристально глядя в хитрые глаза сестры, которая выглядела не такой уж и удивленной. — Что ты тут делаешь?

Лидия с широкой улыбкой окинула их обеих восхищенным взглядом.

— Полагаю, то же, что и вы… — Но она все же была растеряна. — Как вы вдвоем оказались тут?

Уильям скрипнул зубами, и Шарлотта это расслышала.

— Полагаю, точно так же, как и ты.

Шарлотта, глядя на его чеканный профиль, на котором треугольный бакенбард, едва ли не доходивший острым углом ему до губ, выделялся еще отчетливее, внезапно поняла, что готова улыбнуться, хотя минуту назад испытывала острую потребность поплакать.

Господи, она наверное ненормальная!

Рядом с Лидией стояли еще две дамы. Попрощавшись и отпустив их, Лидия снова повернулась к ним.

— Я рада видеть вас… вдвоем.

Последнее слово она произнесла с таким намеком, что Шарлотта опустила голову и не смогла справиться с предательским румянцем.

Уильям накрыл ее руку на своем локте и сжал ей пальцы. Жест, который удивил ее больше всего, как будто он пытался защитить ее от своей сестры и хотел сказать, что всё будет хорошо.

— Тут недалеко есть небольшая кофейня, я хотел угостить мисс Уинслоу мороженным. Хочешь присоединиться к нам?

Конечно, она захочет.

Лидия просияла.

— Конечно, хочу. — Она встала рядом с Шарлоттой и взяла ее за другую руку. — Дорогая, как давно я тебя не видела! Как ты поживаешь?

Шарлотта чувствовала себя так, будто брат и сестра ведут ее на закланье.

— Замечательно. — Она осторожно высвободила руку, которую держал Уильям и отвернулась от него. Слава богу появился повод отпустить его, тогда… Почему на сердце стало еще тяжелее? Отогнав от себя все нелепые мысли, Шарлотта, переложив в освободившуюся руку парасоль, сосредоточилась на подруге, по которой ужасно скучала. — Как ты сама поживаешь? Как Роза и Кит?

Лицо Лидии тут же просияло.

— Они такие замечательные, как и пару дней назад, когда я видела их в последний раз. Так надолго я еще не оставляла их. Уму не постижимо, что я смогла это сделать.

— Давно вы приехали?

— Неделю назад. Роберту нужно кое-что сделать в Лондоне…

Она вдруг резко замолчала, переведя взгляд поверх головы Шарлотты. Проследив за ее взглядом, Шарлотта увидела предостерегающий взгляд Уильяма, который как будто запрещал ей говорить.

— В чем дело? — спросила Шарлотта, пристально глядя на него.

— Ничего, — почти равнодушно пожал он плечами, а затем с улыбкой добавил: — Мы пришли.

Уильям открыл дверь в уютную кофейню, стены которого были отделаны в голубых тонах. Проведя их чуть вглубь, где стоял небольшой округлый стол, накрытый белой скатертью, он выдвинул стул и посмотрел на Шарлотту.

— Прошу.

И все же он был джентльменом до мозга костей. Когда Шарлотта устроилась и приставила к стулу зонтик, Уильям усадил сестру, сделал заказ и тоже сел за стол. Они сидели так, что оказались лицом к большому окну, выходящему на прогулочную дорожку, за которым виднелась голубая лента Серпантина.

— Как проходит ваш с сестрой сезон? — спросила Лидия, внимательно глядя на Шарлотту.

Шарлотта догадывалась, что Лидией владело более острое любопытство, и она бы с удовольствием задала другие вопросы. Ведь не каждый день ее брат гулял по парку под руку с незамужней девушкой. Шарлотта вдруг застыла, поняв, что это так. За последние семь лет никто не видел его на Роттенроу, прогуливающегося под руку с незамужней девушкой, которая была на выданье. Пусть даже со старой девой.

— Замечательно, — ответила Шарлотта. — А как ваш…

Она не успела задать вопрос, потому что Лидия опередила ее.

— У вас с Прюденс достаточно кавалеров?

Шарлотта никогда не думала, что Лидия может быть такой… откровенной. И хоть было нетактично спрашивать о кавалерах, но они были подругами. Вот только Лидия могла не делать этого хоть бы в присутствии брата. Который хотел жениться на Шарлотте…

Шарлотта внезапно поняла, что у нее разболелась голова и ей ужасно хочется домой.

— Достаточно… — пробормотала она, готова опустить голову.

— Один из них как раз сейчас сидит перед тобой, — послышался холодный, немного даже резкий голос Уильяма.

Похолодев, Шарлотта тут же подняла на него голову. Господи, что он делает! Зачем это делает? У них ведь была договоренность…

Но ее мысли уже остановила Лидия, которая обрушилась на брата вопросами:

— Ты что, ухаживаешь за Шарлоттой?

Уильям скрипнул зубами.

— А как по-твоему, почему я с ней?

«С ней!»

Шарлотте стало больно от того, что он говорит.

«Наш поцелуй…» — тем более, когда она вспомнила об этом. У них ничего не могло быть своего.

Лидия просияла.

— Ты ухаживаешь за Шарлоттой? — Лидия чуть не подпрыгнула от радости. — Боже правый, это же…

Уильям склонился к сестре.

— Ты можешь говорить тише?

Она потупилась.

— Это разве секрет?

Уильям покачал головой.

— Нет, вовсе не…

Он вдруг замолчал и посмотрел в окно. Шарлотта проследила за его взглядом и увидела… как рыжеволосая женщина в красном платье проплыла перед кофейней.

Господи, леди Хартли!

Уильям мгновенно встал. Нервно взглянув на Шарлотту, он нетерпеливо сказал:

— Я… я кажется увидел знакомого, с которым должен обязательно поздороваться. Пожалуйста, подожди меня. Я скоро вернусь.

Он даже не стал ждать ответа и быстро покинул кофейню.

Что-то с треском оборвалось в груди, когда она увидела, с какой стремительностью он бросился за… За женщиной, которую так и не успел увести с бала, преследуя одну единственную цель. У нее похолодели пальцы. Шарлотта опустила голову. Это ведь была их первая прогулка, первый выход, который еще не закончился, а он уже… бежит за другими женщинами. Вернее, за старой знакомой!

Шарлотту внезапно поежилась от ужаса. Ей стало так мучительно и тяжело, что она не могла даже нормально дышать. У нее не было никакого желания сидеть и ждать его, пока он гонится по всему городу за женщиной, с которой уходил в ту ночь с бала. Вот чего она боялась. Едва только они вышли на прогулку, как это… началось. Господи, если это произошло с первого дня, что же будет дальше? Нет, она этого точно не хотела. И не собиралась этого выносить.

Шарлотта резко встала и даже не заметила кондитера, который принес им наконец заказанное мороженное, который чуть не выронил красивые стаканчики, наполненные лакомством

— Я должна вернуться домой, — произнесла она, стараясь скрыть взгляд от подруги. — Прости, Лидия. Я была рада увидеть тебя, но мне пора.

Лидия удивленно схватила ее за руку.

— Останься. Уильям проводит тебя.

— Кажется, он очень занят.

— Не настолько, чтобы не проводить тебя домой. Шарлотта, пожалуйста останься. Нам так много нужно обсудить.

Шарлотта не осталась бы, если бы ей обещали новое сердце.

— Извини, но мне действительно пора. Приятно провести время.

Схватив зонтик и поправив на плечах шаль, она развернулась и спешно вышла из кофейни, боясь оглянуться, боясь на улице увидеть сцену, которая причинит ей еще больше боли.

Боже, на что она согласилась, когда приняла предложение матери, а затем предложила это Уильяму? Как она вынесет всё это?