Эгоист

Эпилог

Два месяца спустя, Холбрук-касл, Девоншир, Англия

Когда Уильям проснулся утром, встал с кровати и, надев халат, направился к своему туалетному столику, Шарлотта ахнула и резво присела на постели.

— Постой! Ты… ты не должен это увидеть!

Удивленно остановившись и обернувшись, Уильям взглянул на нее.

— В чем дело? — нахмурился он.

Быстро натянув на себя под простыней свой собственный пеньюар, Шарлотта встала и подошла к нему.

После тех ранений, которые он получил в самый страшный день их общей жизни, к этому моменту все его увечья и синяки слава Богу зажили. Так что он снова стал похож на того притягательного повесу, в которого она влюбилась с первого взгляда. Влюблялась каждый день своего брака, который через три дня после его освобождения они заключили в холле Холбрук-хауса, где собрались только их родные.

И да, они вместе сходили к ее отцу за его благословением. Виконт улыбнулся и благословил их, но сказал, что не припоминает такого побитого жениха, каким был в тот день Уильям, когда синяки стали больше, а правый глаз даже заплыл. Но это нисколько не волновало Шарлотту, вернее, волновало только его самочувствие, хоть ему больше ничего не угрожало, и он шел на поправку. В тот день она была счастлива, как никогда прежде, потому что ее мечта, которую она носила в сердце целых семь лет, исполнилась.

Не зря говорят, что тот, кто долго ждет, тому воздастся.

Шарлотта не могла без смеха вспомнить свою брачную ночь, когда они старались найти на его теле точки, которые бы не болели, пока пытались любить друг друга. Это была самая незабываемая, самая веселая, самая счастливая и полная любви ночь, которая у них когда-либо была. Ночь, которую они еще долго вспоминали, лежа рядом и смеясь над воспоминаниями, из которых стала складываться их новая жизнь.

Шарлотта была счастлива с ним так, как не была никогда и ни с кем.

Проведя брачную ночь в его холостяцком доме, на следующий день они отправились в Холбрук-касл, где могли побыть вдвоем. И до сегодняшнего дня пребывали здесь в тишине и блаженном счастье, не спеша вернуться к реальности.

В отличие от сегодняшнего дня.

Подойдя к туалетному столику мужа, Шарлотта вздохнула и поправила крышку небольшой коробки, которая стояла там.

— Ты не должен был увидеть это сейчас, — почему-то грустно ответила она.

Уильям подошел к ней сзади, обнял и, склонив голову, прижался губами ее шеи.

Она тут же затрепетала и откинулась на его грудь.

— Хорошо, не буду смотреть, если ты сию же минуту не вернешься со мной в постель.

Она покраснела до самых ушей, хоть и была замужем уже два месяца.

— Уильям, мы же встали оттуда только что!

Он обожал видеть, как краснеют кончики ее ушей.

— Мы только что просто проснулись. Разве это причина, чтобы не возвращаться туда?

Как бы она не желала этого, другое дело, не терпящее отлагательства, звало ее.

Закрыв глаза, она подняла руку и зарылась пальцами в его волосы, пока он продолжал ласкать ей шею.

— Я хотела упаковать его…

— Да? — пробормотал он, скользнув руками выше и накрыв едва прикрытую пеньюаром грудь.

Шарлотта шумно вздохнула, когда сладкая волна прокатилась по всему телу.

— И хотела удивить тебя.

Он улыбнулся, сжав ей грудь. И удовлетворенно вздохнул, когда она ахнула, задрожала и теснее прижалась к нему.

— Ты удивляешь меня каждый день, Шарлотта. Пожалей моё бедное сердце.

Она с трудом открыла глаза, высвободилась из его объятий и подошла к столу.

— Хорошо, так и быть. Смотри. — Ее глаза заблестели, когда Шарлотта коснулась крышки квадратной коробки. — Это мой тебе свадебный подарок. Я прошу прощение, но его доставили мне намного позже, чем я планировала.

Глаза его замерцали.

— Я тронут, что ты вообще решила сделать подарок.

Открыв коробку, Уильям даже присвистнул, увидев… потрясающей красоты бритвенный набор. Красивая бритва с ручкой из слоновой кости и в тонком ободке, сделанном из расписного золота, такой же помазок с позолоченной ручкой. Свернутый ремень, чтобы точить лезвия, покоился рядом. Стаканчик для помазка был изготовлен из плотного золота, украшенный вставками из драгоценных камней. Там лежало даже зеркало в позолоченной раме, на ножке которого красовался мерцающий рубин. Рядом лежал футляр с запасом лезвий для бритья и пинцет, которым можно было менять старые лезвия. На крышке футляра красовалось название «Стерлинг и братья», самая знаменитая фирма, которая выпускала самые дорогие и самые лучшие бритвенные принадлежности для мужчин.

— Тебе нравится? — осторожно спросила Шарлотта, пристально наблюдая за мужем.

Уильям смотрел на всё это и хотел… Схватить жену и расцеловать ее. Она подарила ему столько счастья, что он боялся однажды проснуться и обнаружить, что это сон. Она всегда стояла рядом с ним, могла отругать его, но что бы ни произошло, всегда шла с ним навстречу любым трудностям, какие бы не поджидали их. Он не просто любил ее. Иногда это переходило грань даже обожания.

Поборов свои чувства, Уильям взглянула на взволнованную Шарлотту. Он знал, как ей было мучительно, когда в те первые дни после своего спасения доктор велел ему побриться полностью, чтобы залечились раны на лице. Это были для Шарлотты две самые тяжелые недели в ее жизни. Он млел и старался заполнить ее мысли своими ласками, чтобы отвлечь, но всегда чувствовал, как она поглаживает его лицо, а пальцы ищут любимую поросль, которую он еще не отрастил.

Шагнув к ней, он обнял жену и крепко поцеловал ее.

Шарлотта вздохнула и медленно обхватила его за шею.

— Ну как? — спросила она, начиная краснеть от его поцелуя.

Уильям поднял голову и заглянул ей в глаза.

— Это самый прекрасный подарок в моей жизни. Спасибо.

Она улыбнулась ему в ответ.

— Слава Богу, я думала, тебе не понравится.

Он изумленно уставился на нее.

— Не понравится? Такой шедевр? Тем более от тебя? — Сокрушенно покачав головой, Уильям подхватил ее на руки и понес к кровати. — Кажется, я все еще мало целую тебя, чтобы убедить, как это волшебно для меня.

Она рассмеялась, когда упала на кровать, а потом потянула его к себе, взяла его лицо в свои ладони, а пальцы уже привычным жестом погладили темные бакенбарды.

— Это был не единственный подарок, — шепнула она лукаво.

Уильям застыл, пристально глядя ей в глаза.

— Не единственный?

Она с улыбкой покачала головой.

— Нет. У меня есть еще один подарок.

Уильям ухмыльнулся.

— Еще один набор? — Она глухо рассмеялся. — Сердце моё, ты решила?..

Он не договорил, потому что Шарлотта прижала палец к его губам.

— Этот подарок здесь.

Он нахмурился, коснувшись губами ее пальца так, что она убрала свою руку.

- Ты спрятала его под подушку?

На этот раз Шарлотта ничего не сказала. Лишь взяла его руку, спустила ниже и, пока Уильям, затаив дыхание, соображал, что она делает, жена опустила его ладонь на свой плоский живот.

— Он вот тут.

Уильям почувствовал, как волосы его шевелятся на затылке. Его парализовало так, что он не мог пошевелиться.

— Ты… ты…

Шарлотта улыбнулась ему с такой нежностью, как не улыбнулась никогда прежде. Глаза ее горели полным и безоговорочным счастьем.

— Я уверена. — Она чуть подалась вперед и быстро поцеловала его, вызвав такую острую судорогу во всем теле, что он едва не упал на нее. — Уверена в том, что через восемь месяцев у нас родится Джейсон.

Так звали его отца.

Уильям с таким ошеломлением смотрел на жену, совно никогда прежде не видел ее. Возможно, так и было, потому что он никогда еще не испытывал к ней ту любовь, которая нахлынула на него сейчас. Однажды он подумал о том, что у них могут быть дети, и ему было больно при мысли о том, что он может не увидеть своего ребенка, но теперь…

Тяжело дыша, Уильям медленно склонился к ней и с какой-то благоговейной нежностью поцеловал ее, будто боялся развеять сон, который все еще снился ему.

— Ты знаешь, как сильно я тебя люблю? — прошептал он, снова коснувшись ее губ.

Ему всегда было мало ее губ, ее всего.

Шарлотта рассмеялась, снова взяла его лицо в свои ладони и в который раз погладила его отросшие бакенбарды.

— Иногда мне кажется, что ты сам не знаешь, как сильно я сама люблю тебя.

Уильям мог бы улыбнуться, если бы его не душила такая оглушительная любовь к ней. Его ладонь чуть заметнее опустилась на ее живот, на то, что он будет охранять ценой собственной жизни до тех пор, пока дышал.

— Я говорил тебе, какая ты божественная? — спросил он между поцелуями, улегшись рядом с ней.

Шарлотта поцеловала его в ответ и улыбнулась.

— А я говорила уже, что тебе пора побриться?

Он опустился на нее, развязывая пояс ее шелкового пеньюара, и снова крепко, жарко, пламенно поцеловал ее.

— Я побреюсь, только позже.

Она разомлела от его поцелуев, но смогла оторваться от него, чтобы сказать:

— Обожаю смотреть, как ты бреешься.

Уильям застыл, потому что знал, когда она так говорит.

— Который длиннее другого?

Она озорно улыбнулась и коснулась его правой щеки.

— Вот тут чуточку длинновато.

Он улыбнулся.

— А по-моему они ровные.

— Ты не доверяешь своей жене?

На этот раз рассмеялся Уильям и снова накрыл ее губы своими.

— Всецело и полностью, и чтобы доказать это, вручаю в твои надежные руки свою новую бритву. Отныне будешь брить меня сама.

Шарлотта почувствовала, как он сбрасывает с себя свой собственный халат и опускается на нее всей своей тяжестью. Совсем скоро у нее не останется здравых мыслей, но сейчас…

— А если я случайно порежу тебя?

Его рука легла на ее грудь, оттеснив еще с десяток тысяч мыслей.

— Помнится, кто-то говорил, что быстро учится.

— Помнится, кто-то говорил, что я не смогу держать в руке бритву…

Стон сорвался с ее губ, когда он отодвинул полы пеньюара и, склонив голову, припал к ее груди.

— Это так, сердце моё, но чтобы лишить себя замечаний, поверяю это тебе.

Шарлотта закрыла глаза и ахнула, ощутив ласку его языка.

— Но мне нравится твоя шея, я не хочу поранить тебя.

Уильям глухо рассмеялся, поднял голову и перед тем, как завладеть ее губами, молвил:

— Моя шея никогда не будет в более надежных руках, чем в твоих.