Эхо Древних

Глава 13

- Мы есть Хрум! – рявкнул главный, заставив заткнуться свору голосов, спорящих в голове. Или не в голове? Настоящая-то голова сейчас спрятана глубоко – в середине грудной клетки, под толстым костяным панцирем. А то, что сверху выглядит как голова, на самом деле лишь обманка. Ну и вдобавок, конечно, орган для наблюдения - ведь там по-прежнему остаются глаза да уши, ложные и настоящие. Случись так, что враг оторвёт внешнюю голову – не беда, за пару часов можно отрастить новую.

Примолкнувшие на минуту голоса, снова начали спорить. Особенно старались те, кто в прошлой жизни называли себя имперскими учеными монахами.

- Мы есть Хрум! – снова повторил главный. Не пустыми словами, а стеганул энергией так, чтоб каждый понял – если кто-то не подчинится, Хрум сотрёт его, удалит из общности. Пусть даже и сам пострадает, но контроль важнее – каждая частица должна твердо запомнить, что она самостоятельна лишь до тех пор, пока это позволяет Хрум.

Что стало с юношей-варанхом, вытащившим из Пятна шамана Крака? С тех пор прошло лишь полтора месяца, а казалось, что позади целая жизнь. Даже несколько жизней.

Хрум помнил каждый приём пищи существа, бывшего Краком, но ставшим вместилищем бога. Надо признать, что, наблюдая за этим, поначалу он испытывал лишь отвращение. Слишком уж мерзко пожирал изменившийся шаман то, что ему приносили. И с каждым разом требовал всё больше живой плоти – рабов, пленников, еретиков…

Потом Хрум привык, ему стало безразлично. А однажды, глядя на окровавленные куски, выпадавшие из большой пасти новорожденного божества, почувствовал, что голоден сам – рот наполнился слюной, в животе заурчало. Тогда Крак прекратил есть, поднял голову - и впился страшными светящимися глазами в Хрума. Медленно протянул вперёд длинную гибкую лапу, поманил извивающимся пальцем-щупальцем:

- Подойди, Хрум… Пора… Ты созрел… - раздался в голове знакомый шепот.

Молодой охотник сделал шаг, протянул руку, надеясь, что Крак вложит в неё аппетитный кусок.

И даже не успел удивиться, когда ощутил внезапную резкую боль, разрывающую сердце и вырывающую внутренности.

Острые, словно ножи, когти выскочили из пальцев-щупальцев и прокололи тело насквозь. Насадили, словно дичь на вертел. Сильная лапа потащила вперед ослабшего и теряющего сознание Хрума. Зубастая зловонная пасть широко распахнулась перед ним - и молодой варанх увидел врата царства мертвых…

- Не бойся, - успел услышать юноша прежде, чем шагнул в разверзшуюся бездну, - чтобы возродиться обновленным, вначале нужно умереть. Я благодарю тебя за службу и дарю тебе новую жизнь, более достойную.

Бог не обманул. Поглощенный и переваренный, вскоре Хрум был изрыгнут обратно в мир живых. Юноша перевоплотился настолько, что перестал быть варанхом. Теперь соплеменники не просто уважали его, но боялись и обходили стороной. Девушки убегали, еще издали завидев нечеловечески высокую фигуру, с уродливым отростком на месте головы, с длинными сильными конечностями, невероятно мускулистую, быструю и проворную.

Но женщины больше не волновали Хрума, ставшего отныне существом высшего порядка – Первым Зверем Нгарха. Позже появились и другие Звери, но начало положил именно он, Хрум.

Громкий протяжный звук боевого рога заставил встрепенуться. Хрум открыл еще несколько дополнительных глаз, распахнул верхние ушные раковины, принюхался. Сотня умов, заключенных в общее сознание Зверя, проанализировала хлынувший поток информации буквально за мгновенье. Ситуация на поле боя выглядела кристально ясной – близился момент перелома, а значит, пора приготовиться – скоро его выход.

Имперское войско оказалось не таким уж большим и грозным, как некоторые ожидали. Разумеется, это были не основные силы, а лишь армия Юго-восточной провинции. Однако всего-то пять-шесть тысяч бойцов, из которых большинство – наспех обученные ополченцы – скромно даже для провинциального войска. Ах да, немало самых опытных и боеспособных воинов пограничной стражи погибло раньше. Мы уничтожили их, напав одновременно на все форпосты вдоль линии имперской границы. Меньше, чем за неделю подавили последние очаги сопротивления, и двинулись дальше на север, по вымощенной тесаным камнем главной дороге. Противник попросту не располагал временем на сбор более значительных сил. Потому и выполз навстречу с тем, что смог наскрести за столь короткий срок.

Позицию их командиры заняли грамотную – на возвышении, ощетинившись линией укреплений из наспех сооруженных волчьих ям и частоколов. Прикрыли массу ополченцев тяжелой пехотой, приготовили конницу для оперативного реагирования. Но вся эта наука из учебников им не сильно помогла. Многочисленные, как саранча, воины великого похода хлынули на врага кипящей лавиной. Завалили ямы собственными трупами, кое-где остались висеть, нанизанные на острые колья, но не опозорили дело Нгарха – первым же штурмом смели линию укреплений. Прошли по спинам товарищей к вершине холма, связали битвой основные имперские силы, лишив их малейших возможностей для манёвра.

Однако клинки из черного стекла, каменные палицы и костяные наконечники – слишком слабое оружие против стальных лат. Даже с поддержкой Нгарха, когда враги паникуют, спотыкаются и промахиваются. Это не поединок в чистом поле, где проворство и удача важней стойкости и тяжелой брони, здесь дикие охотники разбиваются о плотную стену щитов и гибнут, силясь найти в ней трещину. Потому боевой рог трубит новый сигнал – пришла пора вмешаться Зверю.

Загрохотал клешнями и броневыми пластинами, с рычанием бросился вперёд, сотрясая землю тяжелой поступью, Третий Зверь.

Засвистел и зашипел, наводя ужас, быстро пополз в сторону врага Второй Зверь.

Не издав ни звука, но растворившись в воздухе и став почти невидимым, вступил в сражение Первый Зверь – Хрум. Только что он стоял здесь внизу, а в следующий миг появился уже наверху холма, прямо в плотной толпе вражеских солдат.

Пусть не так силен, как Третий Зверь, не столь ядовит и многорук, как Второй, Хрум был стократ проворней их всех. Никто не сравнится в скорости с Первым Зверем, подобным порыву ветра.

Враги не могли ранить его, потому что не успевали среагировать. Лишь тень мелькала перед их испуганными глазами, а в следующий миг валились наземь кишки из вспоротых животов, фонтаном била кровь из вскрытых шей, отлетали в стороны оторванные конечности. Строй закованных в броню пехотинцев рассыпался под напором Хрума, как рассыпается соломенная хижина, разрываемая ураганом.

Но вдруг что-то изменилось на поле боя. На стороне врага выступила сила необычная и непонятная. Чуждая нашему миру.

Струя зеленого пламени с треском ударила справа, где рвал и топтал вражеских солдат Третий Зверь. Несокрушимый панцирь не защитил его - могучее тело собрата заметалось, охваченное странным цветным огнем. Зверь так закричал, что у простых смертных лопались барабанные перепонки. Катался по усеянной трупами земле, давил и своих, и чужих, безуспешно пытаясь погасить пламя.

- Правитель Юго-восточной провинции собственной персоной, орсийский лорд Кевин Изумрудный, - услужливо подсказала одна из сущностей внутри Хрума. На запрос о странном оружии, изрыгающем зеленое пламя, ответ пришел следующий:

- Жезл изумрудного огня - инструмент занебников. Ходят также слухи, что лорд Кевин и сам из этих… Прямых доказательств нет, однако он действительно входит в число «молодых друзей», взявшихся ниоткуда и приведших императора к власти. Нет родословной, нет прошлого, человек-загадка.

Не прошло и пары минут, как Третий сдался и затих. Хрум не знал, погиб собрат или нет – не так просто убить любого Зверя – того, кто уже был мертвым и вернулся снова. Но в любом случае нельзя позволить врагу развить свой первый и единственный успех в этом сражении.

Темный шторм ударил сбоку в отряд имперских гвардейцев, разметал в стороны лошадей и всадников – так выглядела атака Хрума на лучший отряд вражеского войска. Эти не испугались, пытались сопротивляться, хотя тоже не успевали ничего сделать. И хоть без криков и паники, но гибли почти так же быстро, как и все прочие. Пару случайных царапин, затянувшихся через минуту – вот и весь ущерб, который имперские гвардейцы сумели причинить Первому Зверю.

Так кто из этих закованных в сталь болванов лорд Орсии? Ответ пришел сам – когда один из латников нацелил в сторону Хрума странный жезл, увенчанный сверкающим веретеном.

Хорошая попытка! Но человек не имеет ни малейшего представления, кто противостоит ему. Для смертного выстрел – лишь мгновение, для Хрума же – размеренное движение, в течение которого можно не только уйти с линии атаки, но и подтолкнуть на своё место парочку болванов. Приятно видеть выражение лица имперского командира, когда он осознает, что только что собственноручно прикончил боевых товарищей.

Потом следуют сближение, удар – и противник обезоружен.

Что??? Не получилось?

Всё делал правильно: скользнул в сторону, быстро разорвал дистанцию, намереваясь ударить по руке. Противник и не заметил этого движения. Тем не менее удар не достиг цели, Хрум даже не смог дотянуться. Словно влетел с размаху в невидимую стену, которая оттолкнула, отбросила так, что простой смертный на его месте уже не поднялся бы.

Нет, это не человек такой особенный, все дело в доспехах. Наверняка за этим стоит очередная пакость занебников. Только их поделка могла защитить северного лорда, отшвырнуть Первого Зверя, словно жалкого котёнка.

Хрум сделал еще несколько попыток, но все они заканчивались одинаково безуспешно. Правда, с каждым разом толчки становились слабее. Вероятно, невидимая стена постепенно разрушалась, имея определенный запас прочности.

Хрум собирался продолжать смертельный танец, уворачиваясь от зеленого пламени и постепенно ослабляя защиту врага, но тут на помощь пришел Второй Зверь. К тому времени полностью разгромивший несколько рот панцирной пехоты, собрат растопырил массивные щупальца и попытался охватить лорда одновременно с нескольких сторон.

В тот самый миг, когда, отталкивая щупальца, сработала защита, Хрум атаковал.

И в этот раз он успел первым.

Лишь только удалось прикоснуться к лорду, невидимая стена пала, словно бы выключившись.

Одним рывком Хрум выдернул надоевшего противника из седла, схватил за ноги и оглушил, легонько ударив о землю. Встряхнул обвисшее беспомощное тело и забросил подальше к своим, прямо в гущу ликующих чернокожих воинов. Если выживет, может стать полезным пленником.

Ну что ж, вот и всё.

Врага больше нет – лучшие погибли, худшие бегут.

Победа.