Эхо Древних

Глава 44

С вершины дерева, в кроне которого прятался Шмель, лагерь беженцев виднелся как на ладони. А вот ребят Кабая, укрывшихся в зарослях поодаль, заметить было никак невозможно, хоть глаз вырви. Знатно умел прятаться батька, и остальных хорошо научил. С ним пошли лучшие – те, кому уже не раз приходилось проливать кровь – уцелевшие бойцы разгромленных отрядов, освобождённые военнопленные, опомнившиеся и раскаявшиеся дезертиры, чего уж там… Большая группа улизнула из плохо охраняемой Орсии – четыре десятка бывших городских стражников капитана Пеллы. Говорили, что их прислал влиятельный господин, рассказавший о народном сопротивлении, но пожелавший сохранить своё имя в тайне.

В общем, за последний месяц собралось много крепких ребят, знатоков военного дела.

А простого люда, пожелавшего сражаться, присоединилось ещё больше – сотен пять уже наберётся. Тяжелые времена заставили взяться за оружие тех, кто раньше о подобном даже не помышлял. Разве ж могли они с Боришем полгода назад, когда подглядывали за девками у реки, подумать, что станут настоящими лесными воинами? Пластунами или партизанами – называй как хочешь, всяко красиво звучит. А угрюмая Клюша? Вообще баба, мать троих детей, а теперь уже в командирах ходит, имеет полусотню мужиков в подчинении. Чудеса, да и только!

Целый месяц народное войско росло, набирало сил. Партизаны нападали на вражеских фуражиров, вырезали не слишком многочисленные гарнизоны оккупированных селений, освобождали пленных. Постоянно приходили новые бойцы, присоединялись добровольцы. Кузницы в освобожденных селениях работали круглосуточно – перековывали косы на боевой манер, но чаще всего изготавливали наконечники для стрел. Кабай делал ставку на луки и самострелы. Всё-таки народному войску пока не хватало выучки и опыта, чтобы вступать в открытое сражение. Потому большинство партизан становились стрелками, учились прятаться и атаковать издалека, из засады. Только «элитный» отряд, состоявший из бывших военных, мог бесстрашно ринуться в рукопашную. Штурмовики Кабая – так их теперь называли, поначалу в шутку, а теперь уже всерьёз.

Вскоре настолько почувствовали силу, что даже начали подумывать об освобождении Орсии. Разумеется, не в то время, когда там стояло большое войско, а позже, когда пришла весть, что враг двинулся дальше на север, оставив за стенами лишь небольшой гарнизон. Однако батька Кабай отказался от этой затеи. Сказал, что сила пластунов в скрытности и умении устраивать засады. Драться на городских улицах он никого не обучал, да и сам был мастак не великий. А потому лучше обойти город стороной и следовать за вражьей ордой на разумном расстоянии, отставая на пол дня пути. Гонца отправят – перехватим, поведут конвой с пленниками – освободим наших. Вряд ли южане выделят по-настоящему грозную силу против докучливых партизан – слишком увлечены продвижением вперёд, идут быстро. Ради лесных разбойников дробить войско не станут. А если пошлют не слишком крупный отряд, то мы его встретим как подобает…

Вчера на утреннем собрании младших командиров, в число которых входил и Шмель, стоявший у истоков народной армии, обычно немногословный батька Кабай произнёс речь.

- Больше месяца мы кружили по лесам да оврагам. Остерегались равнин – что правда, то правда… Но лишь дурак путает осторожность с трусостью. Мы делали, что могли, нападая на гарнизоны черножопых и конвои остроухих. Считай, за каждого выродка заплатили своей кровью… - батька на секунду замолчал, поминая погибших, потом продолжил:

- Братцы, завтрашний день станет судьбоносным. От него зависит не только наше с вами будущее, но, возможно, исход целой войны.

Никто не хмыкнул, не усмехнулся недоверчиво – каждый знал, что Кабай слов на ветер не бросает. Если затеял столь пафосную речь, то неспроста. Значит, действительно готовит что-то особенное.

- Вернулся с донесением мой разведчик. Подтвердились слухи, что сам император с войском спешит сюда. Да так спешит, что уже через пару дней встретит южан.

- Лично? Собственной персоной? – не сдержав удивления, вскрикнул один из командиров, бывший десятник городской стражи.

- Угу, самолично, - уверенно кивнул Кабай. – Потому вражья орда свернула к западу, к морскому побережью. Хотят обойти наших сбоку и напасть внезапно, пока армия на марше.

- От сволочи… Надо ж как-то предупредить…

- Предупредили, конечно. В ловушку государь не попадёт, будьте спокойны. Но ведь бездельничать, ожидая исхода битвы, мы тоже не станем?

- Это да, стыдно… - засмущавшись, почесал затылок командир. – Однако ж и помочь вряд ли сумеем. Там лесов нет, только холмистая равнина кругом…

- Сумеем, - не согласился батька, - ещё как сумеем!

Выдержал многозначительную паузу – все притихли, подобрались, собираясь слушать задуманный план.

- Сам я чудовища не видел, но Крумля с Пятигоном врать не будут, - указал батька на двоих командиров, ранее состоявших простыми пехотинцами в разгромленном войске лорда Изумрудного. – Они побывали в самом сердце вражьего лагеря, чудом уцелели, когда наши подняли восстание. А чего оно вспыхнуло-то? Ведь не просто так полчища дикарей повалились на землю, начали ползать на четвереньках и стонать, как больные. Виной всему была рана, которую нанёс чудовищу лорд Кевин, перед тем как сам сгинул.

- Да, лорда ввели в шатёр раньше прочих и посадили в живую клетку, чтоб он смотрел, как чудовище других будет жрать, - подтвердил широкоплечий солдат, названный Пятигоном. – Помучить хотели, наверное. А лорд, хоть и был раздетый да безоружный, перед смертью всё-таки смог достать дикарского бога. Потому как из шатра такой визг разлетелся, что голова могла лопнуть. Притом по дикарям долбануло куда сильней, чем по нашим. Это потому, что они поклоняются той образине, что в шатре живёт. Нашим-то проще было. А я вдобавок глуховат слегка, так мне и вовсе терпимо…

Дождавшись пока Пятигон закончит, Кабай снова взял слово:

- Понимаете, что это значит, если визжащее чудовище само положило половину собственного войска? Пусть не насмерть, но было ведь пять минут бессилия! За это время наши совсем уж павшие духом ребята смогли подняться, оружие отобрать у охраны да начать с боем прорываться на свободу.

Командиры промолчали, но закивали одобрительно, а Кабай, и не ждавший от них ответа, продолжал:

- Мы знаем, где находится чёрный шатер. Именно к нему враги отправляли наших детей со всех окрестных селений и даже из Орсии. На прокорм ненасытной твари, которая скрывается внутри. А совсем недавно южане свернули лагерь, впрягли в платформу дюжину волов и медленно двинулись на север. И даже не в Орсию, как опасались, а дальше – на соединение чудовища с остальной ордой. А теперь представьте, что случится, если мы повторим подвиг лорда Изумрудного в тот момент, когда войско императора схватится с южанами.

В воздухе повисла напряженная тишина. Даже самые отчаянные из командиров были шокированы настолько дерзким планом. Одно дело – нападать на разрозненные кучки дикарей, а совсем другое – на таинственное жуткое чудовище, неведомого южного бога.

- Однако ж у твари немалая охрана, - первым озвучил всеобщее сомнение Пархим, - главная орда хоть и ушла, но вокруг шатра до сих пор шныряет сотни две карликов, а может и больше. С такой-то численностью должны справиться, но и наших поляжет… А там вдобавок ещё и магия…

Кабай скривился и принялся недовольно жевать ус над рваной, криво сросшейся, губой. Шрам на лице порозовел от гнева, но батька сдержался. На выручку ему пришел верный Томша – правая рука командира от первого дня создания отряда и до сих пор.

- Затея, конечно, выглядит рискованно. И некоторые наверняка погибнут, врать не буду. Но, во-первых, мы действительно сможем повлиять на исход всей войны. А во-вторых, у нас есть хитрый план. Куда ж без него? Разве ж батька хоть раз выводил вас в открытое поле? Мы и теперь не собираемся отказываться от партизанских методов, – заговорщицки подмигнул собравшимся рыжий Томша.

Всё-таки ему удалось слегка снять напряжение. Командиры расслабились, зашевелились, загомонили:

- Ладно уж, Томша, давай, выкладывай! Не томи, в чём секрет-то?

Рыжеволосый хитрец помолчал ещё немного, возбуждая любопытство. Потом вопросительно глянул на Кабая, спрашивая разрешения. Батька легонько кивнул – и только тогда Томша заговорил снова:

- Секрет в приманке. Очень рискованной, но такой, мимо которой тварь точно не пройдёт.

- Никак дети? – ахнул Шмель, догадавшись первым.

Томша с Кабаем даже переглянулись, удивившись, как быстро сообразил простой деревенский паренёк.

- Всё верно, недалеко от тракта, по которому двинется повозка, мы обустроим временный лагерь. Якобы беженцы остановились. Но не спешите возмущаться! - предупреждающе вскинул вверх руку Томша. – С нами много молодняка, не участвующего в налётах. Многие просились в бой, но мы не рисковали их жизнями. А кто без спроса лез, то сильно получал по сраке, сами знаете. Пришло время – и теперь потребовалась их помощь. Но никто ведь не пойдёт на дело вслепую! Мы им всё расскажем – в чём задумка, какие риски. Пусть участвуют только те, кто сам пожелает. Вдобавок, обустроим лагерь так, чтобы они могли сбежать, пока наши бойцы схватятся с угодившим в ловушку врагом.

Видя, что командиры заколебались, но всё ещё настроены скептически, Томша поспешил убеждать дальше:

- Кроме того, мы разделим врага на части и атакуем их по-отдельности. У каждого из вас будет своя задача. Такой сложной засады у нас никогда ещё не было, это правда. Но мы уже нашли удобную для нападения местность, примерились, всё спланировали. Если каждый из вас справится с возложенной на его отряд задачей, то всё получится.

Это был хитрый ход в разговоре. Никто из новоиспеченных командиров не являлся профессиональным офицером и никогда ранее не командовал отрядами. Потому сейчас каждый проявлял максимальное усердие, желая соответствовать занимаемой должности. Получалась негласная конкуренция, которая шла лишь на пользу партизанскому воинству. А теперь, после слов Томши, каждый почувствовал личную ответственность. И не желая выглядеть перед товарищами самым некомпетентным, настраивался сделать всё возможное.

- Приманку поставим в стороне от дороги, - продолжал рассказывать Томша, - чтобы повозка с шатром никак не могла туда проехать. И тогда врагам придётся оставить её на дороге. Конечно, какая-то часть карликов останется на охране, но в любом случае они разделятся. Десяток наших самых проворных малых спровоцируют погоню. Скорее всего за ними кинется не слишком много дикарей, а потому они должны получить отпор у границ лагеря беженцев. Думаю, залп из полусотни боевых рогаток, с которыми малышня ходит на охоту, остановит преследователей. Вместе с тем, позволит им сбежать, чтобы позвать подмогу. А успев заметить, что детей много – целое стойбище, они наверняка вернутся в куда большей численности. А это значит, что на дороге у шатра останется уже не слишком много охраны. Когда основная толпа карликов нападёт на лагерь, дети уже сбегут оттуда. Зато на врагов обрушатся штурмовики Кабая. Подкрепим их ещё сотней стрелков, а может и отрядом вчерашних новобранцев – ведь карликов нужно полностью окружить, чтобы не поспели на помощь, если чудовище решит их призвать. Потому подключим вообще всех, кто сможет держать оружие.

- То есть какая-то часть наших отрядов должна будет использовать момент и напасть на чёрный шатёр? – слегка встревоженно спросил Шмель.

- Да. В этом и суть. – с лица Томши исчезла обычная улыбка, теперь он выглядел как никогда серьёзным. – Отряды Пятигона, Крумли, Клюши – то есть тех командиров, кто имеет к чудовищу личные счёты. Думаю, что ненависть в этом случае пойдёт на пользу, придаст бойцам отваги. И ты, Шмель, тоже поможешь. И Пархим. В общем половина наших, сотни три. Я сам лично вас всех и поведу. Уж такой-то силой как навалимся, то с чудовищем точно справимся.

Томша обвел испытующим взглядом лица перечисленных командиров. Никто не дрогнул, смотрели хмуро, но решительно – значит, слова подобрал правильные и с выбором не ошибся.

Такое вот собрание было вчера. А сегодня каждый уже занял определённое ему место и знал, что и когда должен сделать. Прятались в кустах умело замаскированные отряды, ждали своего часа. А Шмель, как самый зоркий, сидел на дереве, наблюдая за трактом. С южной стороны на нём уже клубилась пыль, поднимаемая вражьим отрядом и волами, тянущими платформу. Скоро они минуют открытую местность и войдут в лес, где ждёт засада. На некоторое время пропадут из виду, но в конце концов окажутся на вон той поляне, в нужном месте. Увидят убегающих подростков, среагируют, отправят погоню. Потом обнаружат в лощине на противоположной стороне дороги детский лагерь беженцев. И когда первая часть плана сработает – большинство вражьего конвоя устремится в лощину, ослабив охрану шатра, – Шмель подаст сигнал к атаке.