Эхо Древних

Глава 22

Молельню, увенчанную имперской звездой, разрушили на следующий день. Деревенские работали вяло, всё-таки слегка побаивались кары небесной. Это заметили трое бездельничающих поодаль чернокожих гигантов и, решив размяться, принялись помогать селянам. Видимо, ломать чужие святилища доставляло дикарям особое удовольствие.

Пару часов – и от прежнего храма ничего не осталось. Брёвна и доски мужики растащили по дворам – кому забор подлатать, кому на дрова.

На следующий день, уже под надзором Таруя, начали строить капище Нгарха. Оно выглядело совершенно иначе. Если имперская молельня представляла собой деревянный сруб с острым шпилем и окошками под конической крышей, то капище выглядело как земляная насыпь с вкопанными по кругу большими валунами. Глыбы пришлось тянуть волоком от самой реки, мужики устали, до кровавых мозолей постирав ладони.

Сейчас ряд камней выравнивали, прикапывали землей, укрепляли.

- Зачем всё это нужно? – сильней прочих возмущался Бориш, - почему было просто не заменить звезду на другой символ, который нравится этому Харху-Нарху или как его там...

- Затем, чтоб мы все остались живы, - коротко ответил Мишек, не вдаваясь в лишние пояснения.

Бориш не дурак, сам все понимает. В нашей ситуации особо не поспоришь. Просто все картинки в имперской молельне были его художествами. Гордился, конечно же, любовался каждый раз, приходя в храм. Какое-никакое, а признание. Что может быть важней для художника-самоучки?

А беломордый Таруй, даже не глянув на картинки, приказал сжечь все, что находилось внутри молельни. Причем не уходил, стоял и лично наблюдал, чтоб было исполнено.

Бориш даже пустил скупую мужскую слезу, глядя как горят сваленные в кучу плоды его творчества. Но так и не решился возражать Тарую.

Новому храму картинки вовсе не понадобятся. У него ж нет ни крыши, ни нормальных стен. Голые камни распишешь – через месяц дожди и солнце сведут краску. Да и желание рисовать уже пропало.

- Все уляжется, новые хозяева уйдут, а мы заживем по-прежнему, - пытался утешать Рафтик, - ты еще столько всего нарисуешь!

- Не, по-прежнему уже точно не будет… - продолжая махать лопатой, буркнул Мишек, не оборачиваясь.

- Угу, умеет сосед ободрить… - сконфуженно переглянулись Бориш с Рафтиком.

На следующий день, когда работы были закончены, Таруй объявил всеобщий сбор по поводу торжественного открытия капища.

Площадку оцепили чернокожие воины, а жителей подталкивали вперёд, чтоб каждый видел происходящее. Ощутил, так сказать, торжественность момента.

Мишек оказался в первом ряду. Как-то само собой получилось – вперёд не лез и тем более не выслуживался, но после случая с огровым шишем многие приняли его за негласного лидера. Вроде деревенского старосты, выражавшего интересы односельчан перед чужаками. Потому толпа сама вытеснила его вперёд на случай, если понадобится что-то сказать или сделать.

Вслед за Мишеком вылез вперёд и встал рядом Чапчик. Этот сам из кожи вон лез, чтоб понравиться новым хозяевам. Обиженный на империю, всячески её хаял и постоянно искал удобного момента, чтоб лизнуть задницу новой власти.

Также в первом ряду выстроился с десяток детишек разных возрастов – сорванцы уже попривыкли к чужакам и совсем их не боялись, потому детворой двигало лишь любопытство.

На противоположной от себя стороне круглого капища Мишек заметил Бориша. Тот принес с собой маленькую табуретку. Протолкался с ней вперёд и, поставив в первом ряду, заботливо усадил жену. Хотя до родов оставалось еще не меньше месяца, живот у женщины округлился и стал большим, так что она поддерживала его руками и поглаживала.

В общем, люди рассчитывали увидеть если не волшебное чудо, то хотя бы запоминающееся праздничное зрелище. Однако церемония открытия оказалась сплошным разочарованием.

Битый час топтались на месте, ожидая, пока Таруй закончит приготовления. В итоге жрец просто занимался каким-то огородничеством в центре храмового круга. То есть в буквальном смысле – сделал в земле углубление и высаживал на дне ямы растения. Перед этим он на вытянутых руках торжественно носил по кругу кусочек странного черного мха и распевал заунывную песню на непонятном языке. Останавливаясь возле некоторых селян, протягивал вперед руки и заставлял людей прикасаться ко мху. По правде сказать, народ брезговал. Если кто и трогал подозрительное растение, то лишь потому, что боялся Таруя.

Когда альбинос остановился напротив, Мишек замешкался, но его выручил Чапчик. Выскочил вперед и, заслонив собой Мишека, с умилением погладил мох, даже изобразил, что пытается приложиться к нему губами. Тарую этого хватило и, удовлетворенный, он продолжил свой путь.

Закончив обход и выложив весь мох на дне ямы, жрец извлек из-под складок своего широкополого плаща бутыль, испещренную загадочными письменами. Медленно откупорил её и осторожно накренил над посаженным мхом. Из горлышка потекло что-то темное, густое. Мишеку показалось, что это кровь, но полной уверенности не было, так как жидкость казалась слишком уж черной и тягучей. Вдобавок, хоть он и стоял с подветренной стороны, но никакого особого запаха не учуял.

- Слушайте внимательно! – закончив, наконец, заунывные песнопения, обратился к собравшимся Таруй, - вам посчастливилось приютить у себя частичку того, что в будущем сблизит вас с богом! Однако, чтобы это произошло, вы должны заботиться о саженце, оберегать его и ухаживать. И, конечно же, не забывать подкармливать…

- Огородничать мы все умеем, однако ж это не брюква с капустой, видели, что не водой подкармливается? – выкрикнул Чапчик, состроив крайне вежливую и заинтересованную гримасу.

- Это так, - благосклонно кивнул альбинос, - но то, что содержит мой сосуд, вам не понадобится. Эликсир уже сделал своё дело, пробудив жизнь, которую вы станете поддерживать. Теперь всё просто: приносите на капище мелкую живность – мышей, например. Пока этого хватит.

Народ ахнул - бог, который живет в яме и жрёт мышей? Вот уж действительно полная противоположность имперской вере в святость благословенного звёздного света.

Заметив смущение людей, Таруй слегка улыбнулся, но продолжил уверенным тоном:

- Думаю, и сами не прочь избавиться от паразитов? То-то же. Радуйтесь, что величайший из богов так вас любит, что не требует корову или даже жену, а удовлетворяется жалкой мышью.

- И то правда, - негромко поддакнул Чапчик, - надо радоваться, может наконец-то богатеть начнём.

Мишеку нестерпимо захотелось ему врезать, еле сдержался.

- Однако если вы хотите ощутить благодарность Нгарха, ограничиваться мышами, согласитесь, неразумно. Чтобы бог набирался силы и дарил благодать вам, верующим, нужно жертвовать больше.

В этот раз Чапчик смолчал, насторожившись.

- Через месяц приведите на капище кошку или собаку. Можно и дикого зверя, но он должен быть живым - Нгарх не принимает в жертву трупы. Через год потребуется жертва покрупнее, но к тому времени я или кто-то из моих соплеменников навестит вас, так что пока можете об этом не беспокоиться.

Напрягшийся было Чапчик, облегченно вздохнул:

- Ну вот, и вправду, самый непривередливый бог. И никакой имперской четвертины.

Всё-таки Мишек не выдержал – пнул мужичонку. Не с размаху, а якобы случайно, оступившись и тыкнув острым локтем меж лопаток. Не ожидавший подобного Чапчик хрюкнул от неожиданности и, не удержав равновесие, вывалился вперёд из людского круга. Рухнул на колени, закряхтел и закашлялся, пытаясь справиться с болью и восстановить дыхание.

- Вот тебя и назначаю ответственным, - белый палец Таруя указал на корчащегося на земле Чапчика, - с этой поры ты будешь главным храмовым смотрителем. Приглядывай за саженцем, подкармливай растущий организм. И если что пойдет не так, то с тебя первого спрошу. Впрочем, если с саженцем что-то случится, всей вашей деревне несдобровать.

Последнюю фразу альбинос пробормотал под нос, вряд ли кто-то её услышал. Но Мишек почему-то четко различил каждое слово.

***

За прошедшие пару дней Таруй несколько раз приходил к хате Мишека. Опершись на плетень, долго осматривал территорию двора, принюхивался, шевеля носом, как крыса.

Мишек старался никак не реагировать. Продолжал работу или вовсе прятался в доме, если альбинос пока его не увидел.

Но сегодня Таруй оказался более настойчивым.

Мишек как раз выходил из сортира за хлевом, когда альбинос заметил его – избежать встречи не получилось. Жрец поманил костлявым пальцем и, как только Мишек приблизился, начал шутить и улыбаться в своей мерзкой манере:

- С облегченьем! Надеюсь, удачно сходил?

Мишек хмуро пожал плечами, не оценив заботу. Однако Таруя это не заботило, и он продолжал, уже сменив тему:

- Я сразу заметил, что ты не такой, как все. Рисунок души мутный, словно окутан туманом. Я не могу разглядеть, что за ним скрывается…

Таруй сощурился и с подозрением прошипел:

- Что ты от меня прячешь, селюк?

Мишек отступил на шаг, помотал головой и развернулся, намереваясь уйти в дом.

- Стоять! - вдруг злобно, как дикий зверь, прорычал Таруй, - я тебя не отпускал!

Парень остановился, как вкопанный. И не смог отвести взгляд от жадно впившихся в него глаз, противно розовых с редкими белыми ресницами. Они пытались втянуть в себя, заворожить, вторгнуться в мысли, заслонить собой весь мир…

Наваждение схлынуло внезапно, так и не успев захватить сознание полностью. Не то альбиносу не достало силы, не то он сам решил отступить. «А может огров шиш помог? – мелькнуло в мозгу. – Хотя за что ему помогать предателю…»

- Очень интересная особь… - пробормотал себе под нос Таруй, - но ненадежная…

Секунду он словно над чем-то раздумывал, потом кивнул и произнес тоном, не терпящим возражений:

- Возможно, я смогу возвысить тебя, если на то будет воля великого Нгарха.

- Мне ничего не нужно… - попытался вяло возразить Мишек.

- А у тебя никто и не спрашивает. Если твоя плоть и сознание сгодятся на то, о чем я думаю, ты сможешь стать существом высшего порядка. Полубогом, можно сказать. Но это не мне решать, тебя должен увидеть Нгарх.

Мишек продолжал молчать, толком не понимая, о чем говорит альбинос.

- Когда в вашей деревне родится первый ребенок, ты лично принесёшь его в шатёр бога.

Все последние страхи и опасения Мишека начинали сбываться. Обрушились, заложив уши и запустив сердце галопом, придавили с новой силой. Мишек залепетал, заторопился, подбирая слова и доводы:

- Ближайшие роды будут через месяц, если не позже. К тому времени ваше войско уйдёт далеко на север. Как я найду вас? И как пройду в одиночку, с грудничком на руках, через разоренные войной земли? Чем я кормить его буду?

Таруй беспечно отмахнулся, обнажив в хищной усмешке маленькие острые зубы.

- Не беспокойся, роды пройдут гораздо раньше.

- Как такое возможно? У нас нет женщин, которые…

- Верь в господа нашего Нгарха – и ты еще увидишь настоящие чудеса!

- Но…

- Завтра великая армия пройдёт близ вашей деревни. С ними движется и черный шатёр великого Нгарха. Он будет ждать тебя.

- Но ребёнок…

- Да-да, сегодня ночью родится этот ребёнок. Ты знаешь, у кого. – Таруй снова подмигнул и противно захихикал, наблюдая за растерянным лицом Мишека.