Эпоха Мары

Глава 23 По чужим лесополкам

Как управляется мир и разгораются войны? Дипломаты лгут журналистам и верят своей же лжи, читая ее в газетах.

Антуан де Сент-Экзюпери.

Они сидели на углу девяностоградусного поворота, потом шли десять метров серой зоны, снова поворот, и там уже затаился противник. Пару дней назад ляхи дерзко штурманули опорник «миротворцев», заняли его и, теперь вклинившись в их линию обороны, отсекли примерно километр окопов. Альянсу до зарезу нужен был успех. Пусть и такой маленький. Это на севере чернорусы перли вперед, на южном фланге все оставалось по-старому. Пусть здесь было суше, сказывалась близость лесостепи, но и ветер доставал сильней. Вот и сейчас к извечной дилемме — что делать прибавились замерзшие руки и остывающие ноги.

Митрохин чертыхнулся. Надо же было так попасть в дурацкую ситуацию. Их небольшой отряд разведчиков потерял пять минут назад в проклятом повороте «штанов» хорошего бойца. Леха оказался слишком горяч и сунулся прямо под очередь жолнежа. Даже достать его невозможно. С той стороны противника всего ничего, но у Митрохина осталось всего пятеро бойцов. Нет численного преимущества. А ведь всего метров семьсот до начала пригорода, куда им надо. Так бы они заныкались среди развалин и до ночи не отсвечивали. Зачем, вообще, из сюда бросили и почему не сказали, что опорник потерян. Сучий потрох!

Но война нынче ведется таким методом. Понемножку, помаленьку. Какие там «человеческие волны» прошлых времен! На этой войне воюют вот таким составом. А прикрывающие их позади в окопах «мобы» в атаку точно не пойдут. На месте бы усидели и то ладно. И Митрохин их отлично понимал. Тебя вынули из теплой постели, из обычной жизни и выставили голой жопой на мороз. Мотивированные и самые храбрые кончились еще в начале лета. А эти мужики просто хотят выжить и встретиться с семьями. С той стороны разведчиков пытались яростно выковырять с этого угла минометом, АГСом, затем вниз рухнули два летака!

— Пидары, это ж сколько всего у них? — не выдержал доброволец, бывший гвардеец Чалый. Сидевший около самого угла с пулеметом рослый киргиз Айтмат лишь слегка покосился:

— Так це Европа. У них все есть.

Лейтенант цыкнул:

— Сидим молча!

Они сменяют друг друга на углу, и пока один стреляет, второй заполняет магазины. БК расходуется как на полигоне. Митрохин никак не может преодолеть свою природную скупость. Он экономит и стреляет по большей части одиночными, и изредка щелкает предохранитель на короткие очереди. Три очереди по три патрона. Несколько раз одиночными. Периодически Айтмат простреливает сектор из пулемета, сразу по пол-ленты. Иногда они кидают в ту сторону гранаты. К нам, осмелев, подтягивается группа поддержки из числа мобилизованных. Тусуются где-то вдали, на безопасном расстоянии, но постепенно осваиваются и откуда-то оттуда по-сомалийски, из-за бруствера окопа постреливают куда-то в сторону Лодзи. Но все равно становится немного веселей. Небольшая драчка.

Меж тем смеркалось. Митрохин принимает решение связаться с командиром. Это его первый боевой выход, так что он нисколько не смущается. Лейтенант передает шифром сведения состоянии, о «холодном». То, что задача не выполнена и не может быть выполнена. То, что задачу минимум они выполнили, проверили, можно ли пройти с этой стороны. Наконец, разведчики получают разрешение на отход.

Отход — это тоже не простая задача. Часть блиндажей, через которые они шли на точку днём, к вечеру уже разрушены артогнем противника. Местами приходиться продираться через их руины, где-то прямо по трупам своих же солдат, иногда приходится вылезать на поверхность и обегать бывшие укрепы, рискуя словить пулю от снайпера. Бедолаги мобы провожают разведчиков негодованием и упреками.

«Вы что, бросаете нас? Уходите?»

Но у каждого на войне своя задача. И умирают солдаты также по-разному.

В небе чисто. Летаков не видно. Но его нет именно здесь, прямо над их группой. Где-то там, дальше, эта сволочь наверняка висит. Высоко в небе, неслышимый и невидимый «Орле око», «Глаз орла». Ляхи научились делать беспилотники, а германцы поставляют им отличную оптику. И он, скорее всего, заметил их, видит всю эту лесополку и оттуда, из своего прекрасного далека, передает координаты своим артиллеристам. С дрона ведь обычно отлично заметно, как шесть человечков, рассыпавшись в длинную, с интервалами в 8–10 метров вереницу, убегают, продираясь через кусты на юг. Разведчики пропадают, скрывшись в зарослях, потом появляются вновь, когда те редеют. Упёршись в совсем уже непроходимые кущи, они выскакивают на дорогу и бегут, задыхаясь, изнемогая под грузом брони и оружия, вдоль лесополки по обочине, затем сызнова теряются в кустах.

«Орле око» наблюдает и передаёт сигнал другим зеленым человечкам, таким же маленьким с его высоты, суетящимся возле орудий. И человечки отправляют по его наводке снаряд, летящий прямо в кусты, чтобы настигнуть разведчиков, продирающихся на юг. Человечки чередуют свои посылки. Фугасно-осколочный, потом кассетный, потом снова фугасно-осколочный. Снаряды ложатся точно по пути их отхода, но постоянно сзади. Иногда мне кажется, что человечки возле орудий прогоняют чужаков, не дают нам остановиться, но цели уничтожить разведчиков у них нет. Ничего не стоит им сделать поправку, и снаряд ляжет не сзади, а точно в середине вереницы. Но они и не пытаются это делать. Они кладут снаряды сзади, отгоняя их на юг.

Там на юге деревня. Она числится за росичами и, наверное, плохо изучено разведкой противника. Группе Митрохина дают отойти туда, вернее, гонят туда, чтобы увидеть, куда они в этом селе пойдут. Возможно, ляхи надеются вскрыть замаскированный пункт эвакуации с помощью группы. Но, скорее всего, они ждут возвращения за ними бронеавтомобиля, который должен подойти за разведчиками. Поэтому они гонят их в село, на предполагаемую точку встречи. Накрыть их вместе с «Грозой», который те недавно проморгали, им интереснее, чем выбивать рассыпанных по лесополке шесть человек. РЗСО мобов с утра крепко вдарила по ляхам, приведя в негодность пару опорников. Выжгла там все к чертям и облегчила задачу штурмовки. Но, как оказалось, не до конца.

Как только штурмовики заняли ляхские окопы, по ним ударила арта и 'мобилизованные ожидаемо откатились назад. Митрохин никак не мог уразуметь — к чему эти накаты и штурмовки, если каждый раз их бойцы наступают на грабли. Нет антибатарейных средств поражения — стойте в обороне! Это обходится войскам намного дешевле. Кто бы это еще объяснил здешнему командованию. Как все-таки хорошо, что они тут временно.

Если бы разведчики шли кучей, как это часто делают необстрелянные новички, то это одно. Но те разбиты на два звена по три и человека с интервалом двадцать метров, и внутри звена не сближаются более, чем на восемь шагов. Такую конфигурацию сложно и трудозатратно уничтожить в кустарнике. Поэтому их и гонят на юг. В селе разведчики находят разрушенный дом на окраине, с хорошо сохранившимся подвалом. Теперь им не страшны кассетки, да и попадание малым калибром не особо нам страшно. Вызывать эвакуацию нельзя, нужно ждать. Противник отследил, где они, и теперь будет наблюдать за этой точкой. Но долго он этим заниматься не будет.

Нет у них технической возможности закрепить за группой постоянное наблюдение. Уже проверено. И на той стороне с недавних пор имеется острый недостаток средств. Разве что снарядов, пидары, не жалеют. Но пару-тройку часов придется здесь переждать. Человечки с черно-красными наклейками на рукавах закидывают разведчикам пару кассеток, что б не расслаблялись, и, кажется, теряют к ним интерес. Бойцы неспешно пьют воду, кто-то закидывается энергетическими батончиками, чтобы восполнить потраченные калории. Они стараются не смотреть друг на друга. Все, как всегда. Потери без выполнения боевой задачи. Хочется выть от бессилия.

Чужой майор в новенькой форме, только что поступившей в войска, брызжет слюной:

— Кто разрешил тебе, лейтенант, покидать позиции!

Митрохин холоден и терпелив. Он недавно из училища и у него стойкий иммунитет на «рексов». Это такая порода офицеров, что берет горлом. Авторитетом обычно они среди подчиненных не пользуются и потому везде вынуждены орать, как бы показывая, что все-таки «альфачи».

— Господин майор. У меня собственное командование и свои задачи нарезаны.

— Что значит свои? У нас задачи общие. И ваша группа придана мне…

— Придана, но не отдана в подчинение.

Голос лейтенанта в какой-то момент лязгнул железом.

— Да ты…

Подручные майора тут же напряглись. Они лучше своего начальника понимают ситуацию. Это не бессловесные «мобилизованные», это кадровые гвардейцы. Один из положенцев мордатый сержант моментально просек, что разведчики незаметно раздались в стороны, а их пулеметчик уставил ствол оружия в сторону пехотинцев. Да и остальным служивым для открытия огня потребуется меньше секунды.

— Давайте, господин майор, без перехода на личности. Лучше проследите, чтобы ваши бойцы выполнили задачу. Нашу с нас никто не снимал. И мы ни разу не видели ни поддержки арты, ни работы авиации. А нам её обещали.

То ли смелый тон разведчика, то ли неясные предчувствия так подействовали, но командир батальона отступил. Хрен его знает, что там еще за командир такой соседней бригады. Майор и так был чертовски зол на судьбу. Вместо сытого существования в привычной армейской среде на ППД ему приходится месить грязь с этим быдлом. Черт бы побрал всех этих мятежников с их войной! Жили же нормально!

Дверь в основательно построенный подвал приоткрылась и внутрь юрко просочился Ангел, их разведчик. Позывной он получил благодаря своему покладистому и никогда не унывающему характеру.

— Завтрак в постель!

Разведчики уже встали, кто-то успел умыться, Митрохин тщательно соскабливал отросшую за сутки рыжеватую щетину. Как так? Волосы у него светлые, а борода рыжая. С кем его прабабка шашни заводила? Ведь все рыжаки жили по ту стороны Печоры. История об этом умалчивает. Чалый довольно осклабился:

— Шустрый ты.

— Потому и Ангел.

— Что бог послал?

— Солдатская каша с мясом и кофий.

— Ого! Братва, налетай.

Боцман, бывший мореман, нашедший себя в разведке, прошаренный до всего материального малый солидно заметил:

— Считай, два сухпая сэкономили

— Мелко мыслишь, морячок.

— Чалый, так это ты у нас больше всех любишь пожрать. Потом сам же спасибо и скажешь.

Некоторое время разведчики молчали, сноровисто работая ложкой. Котелок был общий.

— Хороша каша! Даже у нас в располаге так не варят.

— Так у них повар из настоящего ресторана. Представляешь, прямо у плиты военкомовские забрали.

— Повар на войне нужнее. Глядишь, и пригодился. И не в окопах.

— «Вепрем» бахнут и эти стены не помогут.

Бойцы замолчали. Дальнобойное оружие Альянса — это первое, с чем столкнулись войска «миротворцев» еще весной. Пока генералы ВС РК бойко отчитывались о тысяча артиллерийских систем, противник клепал небольшой количество более точных и дальнобойных орудий и систем залпового огня. В итоге сотни складов, штабов, колонн и просто укрепленных пунктов отправились к праотцам. Пришлось срочно учиться маскировке, зарываться и прятаться.

Пискнул планшет, и Митрохин живо полез в тактический рюкзак. Благо, для гаджета там имелся специальный карман. Хорошая вещь, грамотная!

— Ну, что там, командир?

После вечернего разговора с комбатов градус уважения подчиненных заметно повысился. «Свой пацан в доску!»

— Время еще есть, ешьте, братцы.

Через полчаса они уже неслись среди разрывов от мин в сторону поселка городского типа. Его безуспешно пытались штурмовать еще с лета. С устоявших под бомбами высоток разрушенного городка отлично просматривалась всю плоская округа, и за них, похоже, в ближайшее время предстояла драка. Новейший БТР с антилетачной защитой и броней подвез разведгруппу к очередному опорнику. Бойцы высыпали из машины и сосредоточились вокруг лейтенанта.

— Ночью наши взяли здесь последние укрепы и вошли в городок. Так что наша задача просочиться внутрь и указать цели для авиации. Для того, Аполлон, ты эту бандуру и тащишь.

Самый здоровый из их группы, бывший чемпион по тяжелой атлетике скупо кивнул. Он был навьючен больше всех. Две «шайтан-трубы» и комплект штатовской спутниковой связи. Кто-то из умников недавно хакнул сеть Альянса, и разведчики нынче бессовестно ею пользовались.

Идти по следам штурмовиков было намного легче. Ротный «мобилизованных» точно указал на планшете проходы в минных полях и сектора обстрела вражеских огневых точек. Митрохин глянул на пожилого капитана, видавшего еще, наверное, Нахичеванскую резню, и задушевно попросил ответить на интересовавшую его загадку.

— Слушай, если вы здесь собирались прогрызать оборону, то зачем вчера наступали на севере?

Усталый ротный с глубоко впавшими глазами лишь пожал плечами.

— Мне свою задачу нарезали, ёпта.

Митрохин вспыхнул:

— Почему нас тогда не предупредили?

— У тебя свое начальство, ёпта.

Лейтенант еле сдержался, чтобы не врезать кадровому по морде. Не поймет. Его так учили. Людей не жалеть, ни о чем постороннем не думать. Митрохин внезапно с тоской осознал, что, если бы не война, мог бы со временем стать таким же чуханом.